Историческое объяснение и понимание
Проблема соотношения объяснения и понимания была очерчена в немецкой философии в конце XIX в. Считается, что различие этих понятий было сформулировано немецким историком и философом Вильгельмом Дильтеем. Затем тема разрабатывалась представителями Баденской школы, полагавшими, что естественные пауки объясняют явления посредством установления закона, тогда как история понимает и описывает последние… Читать ещё >
Историческое объяснение и понимание (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Проблема соотношения объяснения и понимания была очерчена в немецкой философии в конце XIX в. Считается, что различие этих понятий было сформулировано немецким историком и философом Вильгельмом Дильтеем. Затем тема разрабатывалась представителями Баденской школы, полагавшими, что естественные пауки объясняют явления посредством установления закона, тогда как история понимает и описывает последние в их уникальности. Антитеза объяснения и понимания должна была показать различие предмета и методов естественных и гуманитарных наук, подчеркнуть специфичность истории.
Принцип научного объяснения получил обоснование в позитивизме (Огюст Конт, Джон Милль), согласно которому задача науки состоит в установлении связей между явлениями посредством указания на причинно-следственные отношения. Все социальные явления, в том числе исторические, подчиняются законам.
Объяснение означает раскрытие причины явления или выведение его из какого-либо общего закона. Объяснить — это указать на законосообразность явления, показать, что произошедшее событие было необходимым, т. е. имело основание в другом событии или общем законе.
В социальных науках, как правило, объяснение фактов — индуктивно обобщенное или статистическое, т. е. имеет вероятностный характер. В истории эмпирическое обобщение еще не приводит к объяснению, поскольку объяснение должно выявлять существенные, необходимые (законосообразные) элементы исторического процесса, а не просто комбинировать имеющиеся факты. Существенное раскрывается посредством исторических понятий, т. е. сложных абстракций, например таких, как неолитическая революция, греческая колонизация, феодализм и др. Историческое объяснение достигается путем упрощения объекта посредством описания, в котором упускаются многие стороны явления и фиксируются только «существенные» .
В 1930—1940 гг. возобновился спор о логической структуре исторического объяснения, вызванный публикацией работ Поппера «Логика исследования» (1935), Карла Гемпеля «Функции общих законов в истории» (1942) и «Исследования по логике объяснения» (1948), написанного в соавторстве с П. Оппенгеймом. Историческое объяснение трактовалось здесь как дедуктивное причинное объяснение единичного события, а полемика была сосредоточена вокруг анализа структуры высказываний, которые использует историк.
Несмотря на обширную литературу, вызванную полемикой, для исторической науки этот спор оказался малоплодотворным, показав исчерпанность интерпретационных возможностей аналитической философии.
" …Объяснить какое-либо событие означает показать, что высказывания об этом событии логически выводятся из: 1) некоторых высказываний о предшествующих или сопутствующих условиях; 2) некоторых эмпирически проверяемых общих законов и теорий, предшествующих или сопутствующих условиях. Если же экспланандум (объясняемое) не будет следовать логическим образом из того, что предложено в качестве его экспланантов (объясняющие положения), то, согласно Гемпелю, данное объяснение является по меньшей мере неполным, не более чем первым приближением к действительному объяснению"[1].
В постижении прошлого историк пользуется не только причинным объяснением, но и функциональным (ответ на вопросы: для чего, ради чего), генетическим (происхождение явления), структурным (экспликация элементов явления и отношений между ними), психологическим, или мотивационным. объяснением (мотивы поведения человека, трактовка поступков с помощью целей, ради которых они предпринимались), модельным (через построение аналогий и причинно-следственных связей), интерпретационным (через интерпретацию событий в источнике, современниками, с учетом объяснения их историками).
Объяснение обязательно предполагает оценку, выстраивание иерархии событий по их значимости. Выделение значимых и незначимых событий — одна из его целей, которая позволит определить ценность того или иного события для истории, а с понятием ценности события тесно связан его смысл.
В качестве альтернативы объяснению Дильтей и его сторонники предложили понимание как способ, посредством которого познает историк. Понимать можно то, что имеет смысл. Понимание достигается раскрытием или приписыванием смысла посредством интерпретации. Метод понимания в истории предполагает постижимость исторических явлений в их уникальности, воспроизведение (переживание) смысла событий.
Философское учение, опирающееся па метод понимания, получило название герменевтики. Истоки этого учения восходят к раннехристианской экзегетике (искусство истолкования священных текстов, как правило, аллегорическое), протестантской герменевтике (рациональное понимание и критика Библии), универсальной теории понимания письменных документов немецкого теолога Фридриха Шлейермахера. Современная философская герменевтика не ограничивается только религиозными или литературными текстами — это философия понимания. Она обосновывает «понимающее» отношение человека к окружающему его миру, миру смыслов и значений. Этот мир уже предистолкован, наша ориентация в нем и познание означают выявление смыслов посредством интерпретаций. Смысл может быть субъективен, но своему выражению, но интерсубъективен и историчен по содержанию. Язык, при помощи которого мы истолковываем смысл, историчен; слова, понятия, знаки, символы, которыми мы пользуемся, также историчны, их смысл мог меняться и уточняться со временем; значения могут стираться, наслаиваться, заменять одно другое и т. п.
Историческое объяснение и понимание не следует рассматривать как взаимоисключающие способы исторического познания. Они могут дополнять друг друга, поскольку ориентируются на разные стороны явления. Объективная сторона истории, которая находит отражение в фактах, может подвергаться объяснению. Субъективная сторона (мотивы, индивидуальные или коллективные цели человеческой деятельности) доступна пониманию. Объяснение раскрывает логико-гносеологический аспект истории, а понимание — аксиологический аспект.
О единстве объясняющего и понимающего подходов (внешней и внутренней стороны события) при изучении исторических фактов писал английский историк и философ Робин Коллингвуд: «Историк, исследуя любое событие прошлого, проводит грань между тем, что можно назвать его внешней и внутренней стороной. Под внешней стороной события я подразумеваю все относящееся к нему, что может быть описано в терминах, относящихся к телам и их движениям: переход Цезаря в сопровождении определенных людей через реку, именуемую Рубикон, в определенное время или же капли его крови на полу здания Сената в другое время. Под внутренней стороной события я понимаю то в нем, что может быть описано только с помощью категорий мысли: вызов, брошенный Цезарем законам Республики, или же столкновение его конституционной политики с политикой его убийц. Историк никогда не занимается лишь одной стороной события, совсем исключая другую. Он исследует не просто события (простым событием я называю такое, которое имеет только внешнюю сторону и полностью лишено внутренней), но действия, а действие — единство внешней и внутренней сторон события. Историк интересуется переходом Цезаря через Рубикон только в связи с его отношением к законам Республики и каплями крови Цезаря только в связи с их отношением к конституционному конфликту. Его работа может начаться с выявления внешней стороны события, но она никогда этим не завершается; он всегда должен помнить, что событие было действием и что его главная задача — мысленное проникновение в это действие, проникновение, ставящее своей целью познание мысли того, кто его предпринял.
В отношении природы этого разграничения между внешней и внутренней стороной события нет. События в природе — просто события, а не действия лиц, замыслы которых стремится проследить естествоиспытатель"[2].
Само историческое объяснение принимает форму правдоподобного рассуждения, посредством которого задается смысл реальности, а не сама реальность. Этот смысл соответствует выражению «то, что было на самом деле». Цель исторического объяснения — приписать ассерторическому высказыванию о событии аподиктическую модальность (из «действительно» сделать «необходимо»), «Необходимость» в суждении указывает па закон. Однако смысл, который укладывается в понимании, шире, фундаментальнее закона, поскольку он — условие возможности закона, а закон в итоге нужен для того, чтобы прийти к смыслу. Поиск смысла, таким образом, — более универсальный способ познания, хотя, вероятно, и менее строгий. Интерпретируемость смысла есть различие его толкований (часто конкурирующих друг с другом), что делает историческое познание вариативным, а значит, не во всем соответствующим тому пониманию научности, которое сложилось в философии и науке Нового времени. Вариативность истолкований расширяет смысловой горизонт нашего познания и тем самым раскрывает новые возможности и пути для объяснения — по крайней мере, в истории.