Города-государства Древнего Шумера

Примерно с середины IV тыс. до н.э. в юго-восточной части Двуречья появились первые надобщинные политические структуры в форме городов-государств, о которых выше много было сказано. Одним из них был Урук, с культурой и социальной структурой которого можно ознакомиться как на основе данных археологии, так и по материалам древнейших памятников шумерской пиктографической письменности (начертанные на глиняных табличках документы хозяйственной отчетности).

Источники свидетельствуют, что система администрации в Уруке была тесно связана с культом бога неба Ана, который выступал в функции высшего божественного покровителя и своего рода связующего единства коллектива. Храм в его честь был общественным и хозяйственным центром Урука, а жрецы храма исполняли функции управителей во главе с верховным жрецом, главой государства. Археологические слои, датируемые рубежом IV-III тыс. до н.э. (Урук, Джемдет-Наср), свидетельствуют, что города-государства Двуречья были знакомы с достаточно сложным ирригационным хозяйством, которое поддерживалось в рабочем состоянии усилиями всего населения во главе со жрецами. Храм, выстроенный из обожженного кирпича, был не только крупнейшей постройкой и монументальным центром, но одновременно и общественным складом, и амбаром, где размещались все запасы, общественное достояние коллектива, в который, насколько можно судить, уже включалось и некоторое количество пленных иноземцев, использовавшихся для обслуживания текущих нужд храма. Кроме того, храм был центром ремесленного производства, включая и металлургию бронзы.

Жрецы-администраторы, ремесленники, воины, хранители храмового имущества, писцы, слуги и даже рабы из числа пленников — все они жили за счет избыточного продукта общинников, но при этом каждый из них вносил свою долю в совокупный общественный труд и продукт коллектива в целом. Реципрокный обмен продуктами и деятельностью, равно как и централизованная редистрибуция коллективного избыточного продукта (включая продукт ремесленников и имея в виду общественно необходимый труд администраторов и обслуживающего персонала) лежали в основе нормального существования ранних городов-государств Шумера. Собственно, именно для строгого учета и регулирования все усложнявшихся норм и форм взаимоотношений и велась детальная хозяйственная отчетность, вызвавшая к жизни письменные документы, этот важный элемент складывавшегося древнейшего очага мировой цивилизации.

Города-государства Двуречья развивались быстро и энергично. Росло количество населения и совершенствовались трудовые навыки, обогащалась культура труда, следствием чего было увеличение количества освоенных и обеспеченных ирригационными устройствами полей. Резко возрастали запасы получаемого с этих полей зерна, причем избыток его после удовлетворения текущих нужд оторванных от производства пищи работников все чаще использовался в качестве своего рода валюты. Специальные служители храмов, тамкары (чиновники, выполнявшие функции казенных торговцев в сфере внешней торговли), отправлялись на груженных зерном судах в далекие экспедиции, включая и морские, с целью выменять на зерно столь необходимые в скудных полезными ископаемыми районах юга Двуречья металлы, камень, строительный лес и т. п. Эти дорогие предметы далекого импорта использовались как для нужд производства, так и в сфере постепенно увеличивавшегося престижного потребления верхов, включая строительство храмов и домов-дворцов, изготовление украшений, изысканной одежды.

В процессе территориального расширения города-государства с его деревенской периферией усложнялась и вся внутренняя структура. Вначале храм, скорее всего, был центром очага формировавшейся урбанистической цивилизации и олицетворял собой новый облик хозяйства разросшейся общины либо группы соседних общин, каждая из которых в лице своих представителей принимала участие в обработке земли храма. Продукт с этой особой храмовой земли, как бы освященной величием божества, шел на сакральные (всеобщие праздничные ритуалы с обильным жертвоприношением) и страховые нужды коллектива, а также на содержание немногочисленной еще группы оторванных от производства пищи людей. Несколько позже ситуация изменилась. Видимо, уже со второй трети III тыс. до н.э. в большинстве городов-государств (Урук, Киш, Ур, Лагаш и др.) население исчислялось десятками тысяч, а количество общинных деревень — многими десятками.

Практически это означало, что избыточный труд общинников даже при условии значительного роста размеров храмовых земель и храмового хозяйства уже не мог быть реализован с достаточной полнотой и эффективностью вне общинных полей и поселений, которые могли отстоять от храма на многие десятки километров. Поэтому, что наиболее вероятно, и происходило отделение общинных полей от полей храма. Общинники обрабатывали свои земли и выплачивали рентуналог, в обработке храмовой земли они, как правило, переставали принимать участие. Это, впрочем, не исключало их привлечения к разного рода другим общественным работам, например строительству каналов, дамб, храмовых или дворцовых сооружений, дорог и т. п., с обеспечением их, что всегда считалось нормой, питанием и необходимыми орудиями труда из храмовых амбаров и складов.

Пример

Наиболее наглядно все это видно на примере Лагаша и его храма богини Бау (Бабы) в XXV—XXIV вв. до н.э., когда этот городгосударство завоевал ряд соседних городов, в результате чего в его состав было включено несколько других храмовых комплексов (к слову, храм Бау не был единственным и в самом Лагаше; главным там и прежде был храм бога Нингирсу, или Нин-Нгарсу, супруга Бау, верховный жрец которого выступал в качестве лагашского правителя-энси). Обычные общинники при обработке земли храма Бау практически уже не использовались. Вся земля храма была поделена на три части. Первая часть по-прежнему оставалась храмовой; ее обрабатывал персонал храма из числа бывших иноплеменников и иных стоявших вне общин лиц, а урожай предназначался для сакральных нужд, торгового обмена, страховых и экстраординарных выдач. Вторая часть в виде служебных наделов раздавалась рабочему персоналу и служащим храма, включая разных ремесленников, в качестве платы за их труд. Наконец, третья часть в форме наделов предназначалась для передачи их любому желающему и нуждающемуся в качестве аренды с весьма умеренной арендной платой в виде шестой — восьмой доли урожая.

Отделение таким образом храмового хозяйства от общинного и превращение его в особую сферу экономики, в государственное хозяйство, сыграло важную роль в укреплении экономических, а затем и политических позиций жреческой администрации во главе с энси. Опираясь на такого рода хозяйства, правитель и верховный жрец энси все определеннее отдалялся от коллектива общинников, приобретал в их глазах сакральные признаки главы большого коллектива, отмеченного покровительством богов. Это укрепляло его политический статус верховного руководителя, который одновременно оказывался и главой заметно возраставшего аппарата администрации, и основным субъектом власти-собственности и централизованной редистрибуции. Вначале, безусловно, выборная или, по крайней мере, подлежавшая спорадическим подтверждениям статуса со стороны коллектива должность энси со временем все очевиднее приобретала тенденцию превратиться в наследственную, что и стало нормой после объединения всего Шумера Саргоном Аккадским в XXIV в. до н.э.

Период шумерской истории до этого объединения принято именовать раннединастическим. Это была эпоха ожесточенной борьбы соседних городов-государств за политическую гегемонию, а их правителей за усиление и укрепление своей власти, расширение и распространение ее за счет соседей. Войско каждого из двух-трех десятков небольших государственных образований обычно состояло из небольшого отряда тяжеловооруженных воинов. Возможно, вспомогательной силой были примитивные повозки на сплошных колесах, запряженные, видимо, онаграми либо ослами и приспособленные для лучников или воинов, занятых метанием дротиков.

Вначале, в XXVIII-XXVII вв. до н.э., успех был на стороне Киша, правители которого первыми приняли титул лугаля, военного вождя, стремясь тем самым подчеркнуть свое первенство среди остальных. Затем возвысился Урук, имя правителя которого, Гильгамеша, впоследствии вошло в легенду и оказалось в центре шумерского эпоса. Урук при Гильгамеше подчинил себе, хотя и еще очень непрочно, Лагаш, Ниппур и др. В XXV в. до н.э. верховенства и титула луга ля добились правители Ура, чьи царские гробницы, раскопанные английским археологом Л. Вулли, были наполнены богатыми украшениями, драгоценностями, повозками и десятками сопогребенных, призванных сопровождать повелителя на тот свет. На рубеже XXV—XXIV вв. до н.э. на авансцену шумерской истории, как упоминалось, вышел Лагаш.

Сначала его правитель Эанатум присоединил Киш, Урук, Ларсу и др., что привело к усилению его военного и политического могущества. При Лугальанде политика дальнейшей централизации власти и связанных с этим злоупотреблений вызвала резкое недовольство населения. В результате восстания — едва ли не первого из зафиксированных историей — Лугальанда был низложен, а к власти пришел Уруинимгина, проведший ряд реформ, сущность которых сводилась к восстановлению нарушенной нормы, отмене либо уменьшению поборов с населения, увеличению выдач работникам храма. Видимо, эти вынужденные реформы содействовали ослаблению централизованной администрации Лагаша, что вскоре и привело к завоеванию его удачливым правителем Уммы Лугальзагеси, создавшим объединенное Шумерское государство, правда, просуществовавшее очень недолго.