Трансформация танского общества в VIII–X вв

Успехи первых императоров династии Тан, включая и внешнеполитические, в том числе завоевание некоторых территорий на севере, открытие вновь Великого шелкового пути, укрепление власти в других окраинных районах империи, позволили восстановить мощь Китая как великой азиатской державы. Однако эти достижения, сыгравшие свою немалую роль, продолжались не слишком долго. Кульминацией их можно считать годы правления танского Сюань-цзуна (713−755), совпавшие с периодом расцвета китайской культуры и особенно ее поэзии (Ли Бо, Ду Фу) и вообще изящных искусств. Конец этого царствования, оставившего в памяти Китая немало воспоминаний (стоит напомнить, в частности, о знаменитой фаворитке Ян Гуй-фэй, считающейся красивейшей женщиной в истории страны, чью красоту воспевали лучшие поэты Китая), был ознаменован началом упадка. В первую очередь это было связано с тем, что большую власть в стране получили военные наместники в окраинных районах империи, цзедуши. Институт цзедуши был создан в 711 г. как раз в связи с необходимостью укрепить окраинные районы империи. Один из этих военных, Ань Лу-шань, в 755 г. поднял восстание и заставил императора бежать из столицы, и хотя восстание было подавлено, царствование Сюань-цзуна на этом окончилось. Бежавшего из столицы императора офицеры из его окружения заставили выдать им Ян Гуй-фэй, в которой они видели корень зла. Вскоре после ее смерти ушел из жизни и сам император. Его преемники сумели побороть всевластие цзедуши и восстановить пошатнувшуюся централизованную администрацию, но это им обошлось недешево. Империя оказалась в состоянии, близком к критическому.

Однако упадок империи объяснялся не только внутриполитическими раздорами. Хуже было то, что, в полном соответствии с закономерностями династийного цикла, стало резко ухудшаться положение в сфере аграрных отношений. Время, когда земли было много и власти заботились лишь о том, чтобы справедливо распределить ее, обложив каждого надельного крестьянина небольшим налогом, ушло в прошлое. Выявившееся в годы мятежа ослабление централизованной администрации сказалось и на формах землевладения. Если и прежде изредка в виде исключения (скажем, нет денег на достойные похороны — дело первой важности в системе социально-семейных конфуцианских норм) разрешалось продать часть надела, то теперь практика купли-продажи наделов стала общераспространенной, причем в качестве приобретателей выступали богатые и власть имущие, в первую очередь имевшие власть и деньги чиновники, а также городские торговцы, ростовщики и т. п. В императорских эдиктах Сюань-цзуна можно обнаружить немало требований запретить чиновникам скупать крестьянские наделы и установить наказания за скупку земель, однако ситуация явно выходила из-под контроля. Результатом было перераспределение земель. Наделы крестьян уменьшались, а налог оставался прежним, отчего тяжесть его резко возрастала. В то же время проданная часть надела как бы ускользала от налогов. Нередко продавались неполные наделы — земли разных неустроенных и нетрудоспособных или вдов, т. е. тех, кто имел официальные налоговые льготы или вовсе был освобожден от налогов. Все это вело к уменьшению доходов казны из-за того, что оставшиеся в своих наделах крестьяне были просто не в состоянии выплачивать прежнюю налоговую норму. В то же время оставшиеся без земли крестьяне бедствовали, брали в аренду у богатых свои прежние наделы или работали на них в качестве батраков. За этот счет доходы частных лиц быстро росли, а положение в деревне становилось все более напряженным. Кризис явно наступал. Требовались решительные реформы, чтобы его предотвратить, и эти реформы последовали.

Согласно предложению первого министра Ян Яня в 780 г. была отменена система наделов и власти окончательно отказались от контроля за перераспределением земли. Все дворы в строгой зависимости от их имущественного положения отныне были поделены на категории и обязаны были платить налог в соответствии с реальным количеством земли, причем дважды в год, летом и поздней осенью (система двух налогов, ляншуй). В соответствии с качеством земли налог изменялся, но размер его был одинаков для всех категорий землевладельцев. Только низшие категории их в трудные годы получали льготы либо даже освобождение от налога. Не вполне ясен вопрос об арендаторах. Там, где пришлые (кэху) обрабатывали выморочную землю, они отныне были признаны ее владельцами и обложены общим для всех налогом. Там, где арендаторы обрабатывали чужую землю, особенно в хозяйствах богачей (барской запашки Китай, как и вообще Восток, практически не знал), они, видимо, налогоплательщиками не считались, хотя по статусу все-таки принадлежали клян-жэнь, т. е. к платившим налоги, в отличие от цзянь-жэнь, неполноправных.

Некоторые специалисты подчас склонны преувеличивать значение реформы 780 г. в том смысле, что видят в ней грань, после которой надельные земли в Китае превратились в частные, чуть ли не свободно отчуждаемые. На деле это далеко не так. И прежде наряду с мелкими крестьянскими наделами в Китае были крупные землевладения сильных домов. И раньше существовала негласная практика отчуждения крестьянских земель, что и вело к спорадическим кризисам в Китае. Принципиально в этом смысле ничего не изменилось. Землевладельцы, являвшие собой недифференцированную массу налогоплательщиков, всегда были совокупностью множества мелких, средних и небольшого количества крупных сельских хозяев. Изменилось лишь то, что теперь крестьянские земли с большей легкостью, нежели прежде, т. е. почти официально, могли переходить из рук в руки, становились объектом куплипродажи. Впрочем, это никак нельзя считать наступлением иного отношения к земле, превращением ее, скажем, в легко отчуждаемую буржуазную частную собственность. Владение землей по-прежнему находилось под строгим контролем крестьянской деревни-общины, от которой зависело согласие на продажу надела, и властей, для которых не было безразличным, кто владеет полем и насколько исправно платит налоги. Государство по-прежнему всегда было заинтересовано в том, чтобы каждый пахарь имел свое поле, чтобы низшие категории землевладельцев не разорялись и не лишались земли, чтобы крестьяне-хозяева не переходили в категорию безземельных арендаторов. Это было важным для государства как с социополитической точки зрения, ибо неимущий и разоренный крестьянин шел в ряды мятежников, так и с экономической, ведь богатые дворы, особенно возглавлявшиеся чиновниками, обычно находили пути для того, чтобы избежать уплаты налога либо уменьшить его квоту, что всегда наносило ущерб казне.

Система ляншуй не слишком много дала танскому Китаю, но все-таки на время сняла остроту кризиса и тем самым продлила династийный цикл, так что в целом ее введение следует считать вполне удавшейся реформой. Однако уже в первой половине IX в. положение в стране вновь стало ухудшаться. В 845 г. императоры были вынуждены прибегнуть к конфискации земель буддийских монастырей, которые оказались слишком уж богатыми и процветающими на фоне оскудевавшей казны, но и это помогло ненадолго. В конце IX в. в стране разразилось мощное восстание крестьян под руководством Хуан Чао, в 881 г. занявшего столицу и провозгласившего себя императором. Восстание было подавлено, но императоры династии Тан так и не смогли более вернуть себе прежнюю власть. Наступил период разброда и междоусобных войн («пяти династий и десяти царств», как именуют его в китайских источниках), продолжавшийся более полувека (907−960), после чего появилась новая династия.