Сословия и социальная политика

Сословная структура России в XVIII в., сохраняя традиционные феодальные черты, претерпела определенную модернизацию. К концу XVIII столетия население России, преобладающую часть которого составляло крестьянство (96%), заметно выросло — с 18 млн в 1739 г. до 37 млн в 1795 г. Территория Европейской части России увеличилась на 15% — с 83,6 кв. миль в 1739 г. до 96 094 кв. миль в 1801 г., а азиатской части — на 13,7% (с 207 211 до 234 831 кв. миль).

Господствующим сословием оставалось дворянство, составлявшее около 1% населения. В эпоху петровских преобразований дворянское землевладение продолжало увеличиваться за счет раздачи земель с крестьянами. За 1698—1711 гг. помещики получили более 175 тыс. душ мужского пола из числа дворцовых крестьян. Особенно обогатились ближайшие сподвижники Петра I (А. Д. Меншиков, Б. П. Шереметев, А. И. Репнин), но большинство землевладельцев были средними и мелкими помещиками. Из общего числа 15 тыс. в конце XVIII в. лишь немногим более 500 светских владельцев имели 100 и более крестьянских дворов. Реформы Петра I завершили давно наметившиеся (с 20-х годов XVII в.) тенденции в характере дворянского землевладения. В 1714 г. с изданием указа о единонаследии фактически отменялись юридические различия между двумя видами собственности — поместьем и вотчиной. Вместо этих старинных названий было введено новое понятие «недвижимого имения». Во избежание дробления имений указ разрешал передавать их лишь одному сыну, безразлично старшему или младшему, другим сыновьям оставалось довольствоваться деньгами. Традиционность в системе дворянского землевладения сохранялась вместе с тем в виде неотмененной связи землевладения с дворянским званием и службой. Государство сохранило за собой и право конфискации у дворян имений в случае их нерадения по службе, преступления и т. п. Лица других сословий не могли владеть землей с крепостными крестьянами. В дальнейшем передача наследства одному сыну была отменена.

(1731 г.), но юрисдикция дворянина в земельном вопросе сохранялась — слово «помещик» стало обозначать всякого феодального землевладельца.

Заметно усилился вотчинный режим, власть помещика над крестьянами была расширена — на него возлагалась ответственность за уплату податей крестьянами и поставку рекрутов, разрешена была продажа крестьян в рекруты. Вместо прежней пожизненной службы дворянина срок ее ограничивался 25 годами (1736 г.), причем нередко детей записывали в полк в возрасте 6—8 лет, а с 30—33 лет дворянин уходил в отставку и поселялся в имении. Поскольку недворянам было запрещено приобретать землю и крестьян, то дворяне стали монопольными владельцами земель и крепостных. Императрица Екатерина II при своем воцарении (1762 г.) пожаловала участникам дворцового переворота 18,8 тыс. душ мужского пола. Большие по размеру раздачи земель и крестьян производились позднее в присоединенных районах — Белоруссии, Литве, Крыму, Новороссии. Всего за 34 года правления Екатерины II дворянам было роздано более 800 тыс. крестьян обоего пола вместе с землей, а в царствование Павла I — 600 тыс. человек государственных крестьян.

«Золотой век» дворянства пришелся на вторую половину столетия — екатерининскую эпоху. Еще Петр III Манифестом о даровании вольности и свободы всему российскому дворянству (18 февраля 1762 г.) объявил о необязательности для дворян службы, как гражданской, так и военной. Этот акт в отличие от других, вышедших при Петре III, Екатериной II отменен не был.

Впоследствии, в ходе работы Уложенной комиссии 1767—1768 гг., права дворян были закреплены в «Проекте о правах благородных», положенном в основу Грамоты на права, вольности и преимущества благородного дворянства, подписанной императрицей 21 апреля 1785 г. Дворянам было даровано право создавать местные корпоративные организации (губернские и уездные дворянские собрания), на которых избирались губернские и уездные предводители дворянства. Кроме того, дворяне освобождались от обязательной службы, телесных наказаний, конфискаций, не могли быть лишены званий и прав без приговора дворянского суда, утвержденного верховной императорской властью.

Укрепление дворянских прав сопровождалось упадком церковного крепостного хозяйства и включением духовенства в структуру государственной власти. В начале XVIII в. было ограничено право монастырских и церковных властей распоряжаться доходами со своих имений, переданных особому учреждению — Монастырскому приказу (1701 г.), который после учреждения Синода (1721 г.) был упразднен. На церковь было возложено устройство и содержание начальных школ и богаделен для больных и увечных, а также отставных военных чинов (инвалидов). Таким образом, Петр I полностью подчинил церковь своей власти. В январе 1736 г. управление частью духовных вотчин было подчинено президенту Коллегии экономии, в августе 1740 г. эти вотчины передавались в управление светских лиц «нарочных управителей» и, таким образом, была произведена частичная секуляризация, т. е. передача собственности церковников в руки государства.

С воцарением императрицы Елизаветы Петровны (1741 г.) наблюдался отход от этого курса (ликвидация Коллегии экономии в 1744 г.). Победа духовной феодальной олигархии оказалась, однако, непрочной. 30 сентября 1757 г. правительство ввело в духовных имениях обср-офицерскис управления, 16—19 февраля 1762 г. (при императоре Петре Ш) было принято решение о проведении секуляризации духовных вотчин, введении рублевого оброка с крестьян и восстановлении Коллегии экономии. С воцарением Екатерины II наблюдался тактический отход от секуляризационного курса, но уже в ноябре 1762 г. была создана Комиссия о духовных (церковных) имениях, которая разработала обширный план секуляризации церковной земельной собственности. В феврале 1764 г. манифестом императрицы земли и крестьяне были отобраны у духовенства и переданы в ведение воссозданной Коллегии экономии, на бывших монастырских, архиерейских и церковных крестьян был возложен оброк в размере 1,5 руб. В ведение государства перешли 8,5 млн десятин земли, 911 тыс. душ мужского пола, более 1,5 млн руб. ежегодного дохода оброчных средств, собираемых с крестьян. Сократилось число монастырей (с более чем 900 до 226) и монахов (с 10—12 тыс. до 4 тыс. человек). Секуляризациопная реформа была выгодна крестьянам бывших монастырских и архиерейских вотчин (передача в их руки значительного земельного фонда, отмена барщины, перевод из лично-зависимого состояния на положение одного из разрядов государственных крестьян, так называемых экономических). Однако переход вотчин в ведение правительственных чиновников — экономических казначеев (с 1764 г.) и членов экономических правлений (с 1770 г.) вводил режим мелочной опеки, регламентации, сопровождавшейся массовыми злоупотреблениями и стеснением хозяйственной инициативы. Таким образом, в итоге реформы был ликвидирован прежде могущественный и полунезависимый от государства слой феодального духовенства и намечен подход к освобождению в будущем крестьян «сверху». Оппозиция ео стороны духовенства не представляла серьезной угрозы российскому абсолютизму и была быстро подавлена властями.

Купечество и горожане (податное население) России, постепенно формируясь в консолидированные группы-сословия, с петровских времен оформлялись как особая торгово-промышленная социальная организация. В 60—70-е годы XVIII в. российские купцы продолжали борьбу за отмену обременительных государственных служб (по продаже казенных товаров, по сбору пошлин и т. д.). Эти службы резко сократились после отмены в 1754 г. внутренних таможен. При Екатерине Великой 21 апреля 1785 г. в один день с Жалованной грамотой дворянству была подписана Грамота на права и выгоды городам Российской империи, снявшая с купечества все служебные повинности. Городское население делилось на шесть разрядов с различными правами. В соответствии с имущественным цензом горожане выбирали городского голову и общую городскую думу, избиравшую, в свою очередь, шестигласную думу (по одному представителю от каждого разряда). В компетенцию ее входили вопросы городского хозяйства. Но этот орган городского самоуправления был поставлен под полный контроль местной правительственной администрации. Жалованная грамота городам закрепляла цеховое самоуправление и определяла статус купеческих обществ. Еще до этого, в 1775 г., был введен буржуазный принцип обложения купечества налогами (с капитала). Купцы, имевшие капитал в 500 руб., должны были вместо подушной подати (1 руб. 20 кон.) вносить 1% с капитала. Остальные купцы переходили в разряд мещан и продолжали платить подушную подать. По городской реформе 1785 г. купцы и мещане вместе с домовладельцами-дворянами, чиновниками образовали разряд городских обывателей. В целом запросы и нужды купечества отступали на второй план перед финансовыми интересами казны. В условиях усиления податных тягот и дальнейшего расширения привилегий дворянства выступления представителей купечества в Уложенной комиссии, их проекты, поданные в Комиссию о коммерции, были закономерным свидетельством сословной консолидации купечества, роста его экономических возможностей, необходимых для обретения нового политического и социального статуса. Признанием абсолютистским режимом возрастающей роли российского купечества было введение купцов в состав Коммерц-коллегии в звании коммерц-советников (указы Павла I от 27 марта и 13 сентября 1800 г.). Подобными мерами устанавливалось присутствие на равных основаниях с дворянством в одном из учреждений государства представителей сословия, не имевшего никаких политических прав. Вне городской общины по-прежнему оставалась значительная часть горожан — крестьян, которые вели в городе торговые операции и занимались ремеслом. Это было выражением крепостнических сословных тенденций.

Положение крестьянства находилось в прямой зависимости от процесса укрепления дворянской собственности на землю, обособления дворянства в правящее привилегированное сословие, усиления крепостного права, формирования аппарата власти абсолютизма. Углубление общественного разделения труда, складывание национального рынка, развитие городов и промышленности, рост государственного бюджета воздействовали на помещичье и крестьянское хозяйство, придавая ему все более отчетливое товарное направление. В стране уже существовал устойчивый спрос на зерновые продукты. Поэтому помещики стремились использовать эти экономические хозяйственные перемены в своих интересах, что отражалось на соотношении форм ренты и на увеличении ее размеров. Во многих имениях видное место занимала барщина. Современник Петра I И. Т. Посошков писал: «Помещики на крестьян своих налагают бремена неудобоносимые, ибо есть такие бесчеловечные дворяне, что в работную пору не дают крестьянам своим ни единого дня, еже бы ему на себя что сработать… многие дворяне говорят: „Крестьянину же не давай обрасти, но стриги его яко овцу до года“». К владельческим повинностям прибавлялись казенные налоги и натуральные повинности. Например, в Казанской губернии платежи в казну составляли в 1711 г. 4 руб. 72 коп. с двора помещичьих крестьян и 5 руб. 89 коп. с двора монастырских крестьян. Обременительны были мобилизации крестьян на строительные работы (на строительство Петербурга ежегодно собирали по 40 тыс. человек), кроме того, с крестьян брали провиант и фураж, они обязаны были давать подводы с лошадьми под казенные надобности и т. д. В первой четверти XVIII в. с учреждением постоянной армии и устройством флота была введена рекрутская повинность. Она была пожизненной. С 1705 г. ежегодно брали по рекруту с 20 дворов, позднее по рекруту с 30—40 дворов. С 1730-х годов постепенно происходила замена натуральных повинностей дворцовых крестьян в виде барщины и натурального оброка деньгами, и «государева дворцовая пашня» постепенно исчезает. Чем больше были подати и оброки и ниже цены на хлеб, тем большую часть своего урожая крестьяне вынуждены были продавать на рынке. В законодательстве петровского времени в отношении крестьян большое место занимали меры, направленные против их побегов. Наказания и штрафы за побег росли с каждым новым указом, они грозили даже смертной казнью, и она действительно применялась к крестьянам, бежавшим с уральских заводов. Отдельные мероприятия косвенно имели некоторое положительное значение для крестьян. Так, опасение, что обнищание крестьян отразится на недоборе денег в казну, обусловило указ Петра I о введении опеки над дворянами, разорявшими своих крестьян. Запрещено было также за долги помещиков ставить крестьян на «правеж», т. е. подвергать их телесным наказаниям, чтобы добиться уплаты дворянских долгов. В дальнейшем, с 1725 по 1801 г., было издано 2253 правовых акта о крестьянах, но эта громадная масса законов так и не была кодифицирована.

В правление Петра I важное значение приобрела налоговая реформа, вводившая подушное обложение. В 1718 г. был издан указ о подушной переписи податного мужского населения. Однако затем, в 1721 г., из-за большой «утайки душ» было принято решение вновь проверить и уточнить («обревизовать») собранные сведения. К 1727 г. эта первая ревизия, как стали называть с тех пор переписи мужского податного населения, была завершена. В период с XVIII в. по первую половину XIX в. было проведено 10 ревизий (с третьей ревизии, проводившейся в начале 60-х годов XVIII в., учитывались и женщины податных сословий). Согласно первой ревизии в 20-х годах XVIII в. общее число налогоплательщиков составило 5 655 953 душ мужского пола (крестьянского и посадского населения). С учетом женщин все население страны в конце первой четверти столетия равнялось примерно 15,5 млн человек.

Подушная подать составила 74 коп. с души помещичьих крестьян (затем она была снижена до 70 коп.), государственные крестьяне вместе с подушной податью платили государству взамен помещичьего оброка оброчную подать (40 коп.), что давало в итоге 1 руб. 14 коп., а с посадских людей взимали 1 руб. 20 коп.

Новая окладная единица — душа мужского пола (м. п.) без различия возраста (от младенца до дряхлого старика) — не соответствовала платежеспособности крестьянского и посадского хозяйства. Число душ использовалось лишь для установления общей суммы платежей па каждое селение. Подушная подать, введенная при Петре I, была распространена также на холопов и кабальных людей. Что касается дворовых людей, то они стали одной из групп крестьян, и дворянин мог беспрепятственно переводить их в дворню или, наоборот, переселять в деревню, сажая на иашшо.

Эти перемены отчетливо проявились в эволюции феодальной ренты — в оброчных имениях стал преобладать денежный оброк. Распределение барщины и оброка между черноземной и нечерноземной полосами во второй половине XVIII в. стало еще более четким: в нечерноземных 13 губерниях 55% крестьян были на оброке, а в семи черноземных губерниях господствовала барщинная система (74% крестьян). Эти различия определялись не столько свойствами почвы, сколько социально-экономическими условиями. В силу этого оброк господствовал не во всех местностях нечерноземной полосы. Так Московская губерния отличалась явным преобладанием барщинных крестьян (64%), поставлявших во вторую столицу империи большое количество продуктов.

Размер оброка неуклонно повышался. В 1760-е годы денежный оброк, помимо подушной подати, составлял 1—2 руб. в год с души мужского пола, в 1770-е годы он повысился до 2—3 руб., в 1780-е годы составил 4 руб., в конце XVIII в. — 5 руб. Росли и взносы на «мирские» цели. Повышение ренты стало возможным в условиях расширения товарности сельского хозяйства и роста промышленности, так как крестьянин для уплаты оброка должен был продавать свою продукцию или уходить на заработки. Рыночные отношения способствовали имущественному и социальному расслоению деревни, в которой появились «первостатейные» крестьяне, активно занимавшиеся торговлей и промышленным предпринимательством (в вотчинах князей Голицыных, графов Шереметевых, князей Куракиных и др.).

Обычно крепостные работали на барина три дня в неделю. Но рост господской пашни приводил к тому, что нередко крестьяне работали на помещика и по четыре дня в неделю. В отдельных случаях помещики заставляли крестьян выходить на барщину ежедневно, выдавая им провиант {месячину) и превращая их таким образом в крепостных батраков. Барская запашка к концу столетия выросла не менее чем в 2 раза и составляла более 3 десятин пашни на душу мужского пола. Обременительна для крестьян была подводная повинность — обязанность отвозить хлеб и другие продукты в город. По подсчетам агронома и помещика А. Т. Болотова, средняя доходность имения в 80-х годах XVIII в. составляла 7 руб. 50 коп. с каждого крепостного мужского пола (в барщинных имениях). Регулярное изъятие этих средств из бюджетов крестьянских хозяйств было возможно только иод нажимом со стороны землевладельцев. Правящая элита активно защищала свои привилегии и усиливала рычаги своего властвования в имениях. В 1760 г. помещикам было предоставлено право по своему усмотрению ссылать крестьян в Сибирь, причем владельцы получали вознаграждение деньгами за каждого ссыльного и ссылка взрослых мужчин зачитывалась вместо поставки рекрутов. В 1765 г. помещики добились права ссылать крестьян за проступки на каторжные работы. Указом 1767 г. крестьянам запрещалось подавать жалобы на помещиков, нарушение указа наказывалось ссылкой в Сибирь. Правительство Екатерины II ограничило имущественные права крестьян: в 1761 г. им было запрещено выдавать векселя и брать на себя поручительство, что задевало интересы растущей крестьянской буржуазии. В имениях помещики применяли штрафы, заключение в вотчинные тюрьмы, заковывание в кандалы, пытки, ссылки в другие деревни или заводы владельца. Многие дворяне даже создавали собственные уложения о наказаниях. Злоупотребления властью в вотчинах проходили для дворян почти безнаказанно. Графиня Дарья Салтыкова истязала дворовых в своем доме в Москве и в подмосковном имении. Ее обвиняли в убийстве или смерти от побоев 75 человек. Салтычиха была приговорена судом к смертной казни, но императрица Екатерина II сочла нужным помиловать ее и заменила казнь лишением дворянства и заточением в монастырской тюрьме.

Широко распространена была в стране торговля крестьянами, в том числе и порознь членами крестьянских семей. Частыми были залоги имений с крепостными. В 1799—1800 гг. в центральных кредитных учреждениях состояли под залогом 1 млн 365 тыс. крестьян мужского пола (15% всего крепостного крестьянства страны).

Крестьянские волнения заставили Павла I 5 апреля 1797 г. (в день московской коронации) издать указ о трехдневной барщине. Для помещиков этот закон имел лишь рекомендательный характер. Из других мер павловского правления по крестьянскому вопросу более важным оказалось Положение о государственных крестьянах от 7 августа 1797 г., унифицировавшее волостную организацию в государственной деревне и резко усилившее фискально-полицейские черты административной барщины. Государственные крестьяне попали под жесткий надзор местных и центральных органов.

К концу XVIII в. самой многочисленной группой крестьянства являлись помещичьи — 53% всего числа. Государственные крестьяне вместе с экономическими (бывшими монастырскими) составляли 39%. Дворцовые (6,9%) и посессионные, или заводские (0,7%), крестьяне были сравнительно малочисленными группами в составе сельских жителей империи. По степени закрепощения крестьянского населения Россия уступала Пруссии, где более 2/3 населения были крепостными, и Дании, в которой 9/10 всей земли вместе с крестьянами принадлежало дворянам.

Набольшей части территории Российской империи — в Сибири и на Дальнем Востоке — существовало традиционное общество, почти не затронутое новыми процессами. В Восточной Сибири и на Камчатке еще господствовал родовой строй. В Башкирии при преобладании отношений, свойственных восточным цивилизациям, продолжали сохранять влияние родовые пережитки. Политика центра в отношении этих регионов проявлялась в виде сбора ясака (преимущественно пушнины).

Итогом политики российского самодержавия в социальной сфере в течение XVIII в. стал тот факт, что все подданные независимо от сословной принадлежности были равны перед монархом — верховным сувереном. Это требовало регламентации статуса каждого сословия в рамках всей страны, устранения аристократических вольностей и политического веса церкви. Правительство пошло по пути социального конструирования — в начале XVIII в. был упразднен разряд служилых людей «по прибору», а служилые «по отечеству» составили привилегированное сословие — шляхетство. Был унифицирован состав помещичьих, дворцовых, церковных (монастырских и архиерейских) крестьян, формировался обширный слой государственных крестьян, складывалось «городское гражданство» как социальный базис торговли и промышленности.