Психологические подходы к изучению депрессивных явлений у детей и подростков

Трудности дифференциальной диагностики депрессивных явлений привели к осознанию специалистами необходимости учета психологических аспектов возникновения и развития данных явлений у подростков. На основании имеющихся в литературе данных можно выделить ряд направлений и подходов к исследованию психологического содержания депрессии, механизмов ее возникновения и стабилизации.

Когнитивные подходы к объяснению депрессивных явлений у детей и подростков

Когнитивная модель депрессии основывается на том положении, что ведущие симптомы депрессии, такие как печаль, слабость или полная утрата мотивации, суицидальные желания, находятся в зависимости от нарушения познавательных процессов (Beck, 1967; 1976). Выделяется комплекс когнитивных нарушений, ставший классическим: негативное видение окружающего мира и жизненных событий, отрицательное представление о себе и негативная оценка будущего, так называемая когнитивная депрессивная триада. По данным А. Бек (A. Beck, 1967), когнитивные искажения при депрессии оказывают влияние на переработку информации. При этом отмечается, что депрессивные больные делают необоснованные выводы, игнорируют прошлый опыт, преувеличивая свою вину и преуменьшая свои силы и достижения, что способствует созданию и закреплению негативных образов своего «Я». Основным в когнитивной теории депрессии считается положение о том, что самоотчеты пациентов представляют скорее отражение их негативных установок, чем действительное положение вещей, т. е. реалистичность самокритики депрессивных пациентов оказывается обманчивой, а проблемы человека в значительной степени проистекают из определенных искаженных представлений о реальности, базирующихся на ошибочных предпосылках (Beck, 1976). В своем первоначальном варианте когнитивная теория депрессии не дает ответа на вопрос: «Как и почему депрессивные пациенты приходят к стойкому негативному взгляду на окружающий мир и на себя?».

Именно это было основным предметом критики когнитивной теории депрессии (Izard, 1980).

Многие депрессии, в частности реактивные и депрессии, основывающиеся на чувствах реальной потери и обиды, объясняются с позиции теории выученной беспомощности (Seligman, 1975). Распространяя результаты исследований на животных на поведение человека, М. Селигман предположил: все ситуации, вызывающие депрессию, сходны в том, что в них представляется невозможным контроль над событиями, которые наиболее важны для индивида. У человека в депрессии развивается ощущение бесполезности всех попыток, ожидание последствий, не зависящих от его поведения, в результате чего возникает состояние пассивности, печаль, безнадежность, заниженная самооценка. Осознанная потеря контроля, утрата возможности влиять на события, отсутствие социального подтверждения — причинные детерминанты развития депрессии (Seligman, 1975).

Теория когнитивной мотивации основывается на результатах исследований А. Бандуры и др. (Bandura, 1977; Abramson, 1978). Основная идея сводится к тому, что детерминантами поведения могут быть интерес самопознания, осознанное самоопределение и компетентность, ожидание самоуспешности, самоэффективности. В равной степени они могут порождать установки и поведенческие тактики.

Позиция Левинсона (Lewinsohn, 1974) основана на тенденции анализировать депрессивное поведение, опираясь на условные рефлексы. Депрессивный человек рассматривается с точки зрения порога возбуждения: активные ответы уменьшаются из-за недостаточности положительного подкрепления.

Многие важные идеи теории депрессии у взрослых могут быть применены для объяснения механизма депрессии у детей и подростков. Например, в исследованиях было обнаружено, что после неудачи некоторые восьмилетние дети не проявляют активности, чтобы достичь успехов; они, похоже, становились «выученно беспомощными» (Dweek & Reppucci, 1973). Более того, в реакции на неудачу отмечались половые различия: мальчики показывали более высокую устойчивость к неудачам и меньший пессимизм, чем девочки. Было показано, что хотя старшие дети демонстрируют ситуативно-специфическую выученную беспомощность, у младших детей этого замечено не было (Dweek et al., 1978; Rholes et al., 1980).

Чтобы проверить отношения между депрессивными симптомами и атрибутивным стилем, Селигман и Петерсон (Seligman & Peterson, 1986) провели исследование на 96 детях из двух начальных школ.

Атрибутивный стиль измерялся с помощью опросника CASQ (Children’s Attributional Style Questionnaire). Исследование позволило авторам сделать следующий вывод: половые различия при депрессии могут не быть связанными с видом половых различий в атрибутивном стиле. Это исследование, как и некоторые другие (Kaslow, Rehm & Siegel, 1984), опирается на гипотетические ситуации по оценке атрибутивного стиля. Соответственно возникает вопрос: оценивают ли дети, отвечая на вопросы, свои установки на актуальные события (т. е. что они имеют в виду)? Этот вопрос был исследован несколькими учеными с помощью определения характеристик каузальных атрибуций (Meyer, Dych & Petrinack, 1989). Депрессивные дети оценивали себя более негативно, чем их сверстники, несмотря на тождественную деятельность по решению задач, и показывали более негативные ожидания в отношении себя самих как до, так и после деятельности по решению задач. Однако вопреки предсказаниям, основанным на теории атрибуций, депрессивные дети не рассматривали ситуацию как находящуюся вне их контроля, и в этом не было различия между депрессивными и недепрессивными детьми. Но это не значит, что данные результаты могут быть механически перенесены и на клинические случаи. Проведенные исследования с выборками госпитализированных и амбулаторных больных показали, что депрессивные симптомы ассоциировались с воспринимаемым дефицитом самоконтроля (Weizs et al., 1987, 1989). Авторы акцентировали внимание на роли личностной беспомощности (когда испытуемые воспринимают себя менее компетентными по сравнению с другими при воспроизведении требуемого поведения) по сравнению с универсальной беспомощностью. Хотя некоторые исследователи не поддерживают идею о том, что депрессивные дети рассматривают себя как менее компетентных, чем другие, в принципе все соглашаются, что эти представления могут быть как следствием депрессии, так и ее причиной. Для выяснения причинности были проведены лонгитюдные исследования. Селигман и Петерсон провели на неклинической выборке два замера выраженности депрессии и атрибутивного стиля с перерывом в шесть месяцев (Seligman & Peterson, 1986). Это позволило им сделать вывод, что атрибутивный стиль введен в депрессию. Однако другие ученые не сумели воспроизвести эти находки в своих исследованиях (Нашmen, Adrian & Hiroto, 1988). Они нашли, что депрессия лучше предсказывается первоначальными симптомами и значимыми жизненными событиями, но не атрибуциями и установками на негативный выход. Позднее выявили, что беспомощность была очень слабым предиктором последующей депрессивной симптоматики (Nolen-Hoeksema, Girgus & Seligman, 1992). Еще два исследования детей с депрессивными нарушениями показали, что в случаях депрессивных нарушений не обнаруживается значительного преобладания негативного атрибутивного стиля (Asarnow & Bates, 1988; McCauley et al., 1988). Селигман и Петерсон нашли корреляцию между материнским атрибутивным стилем к плохим событиям и атрибутивным стилем ее ребенка (Seligman & Peterson, 1986). Эта корреляция была так же значима, как и корреляция между депрессивностью матери и депрессивностью ребенка. Соответственно можно предположить, что атрибутивный стиль не просто является результатом депрессии. В исследованиях детей депрессивных матерей выявилось, что самокритичные замечания детей жестко соотносятся с критицизмом матерей (Jaenicke et al., 1987).

Некоторые исследования показали связь между негативными когнитивными взглядами и депрессией у детей и подростков. Было обнаружено, что дети с депрессивными симптомами более склонны к самонаказаниям, чем недепрессивные дети (Kaslow, Rehm & Siegel, 1984). Дети с депрессивными симптомами также демонстрировали более низкую самооценку (Kaslow et al., 1984), и более частое переживание ощущения беспомощности, (Kazdin et al., 1983b; McCauley et al., 1988), и значительно худшее воспроизведение позитивного опыта, чем недепрессивные дети (Whitman & Leitenberg, 1990). В одном из исследований авторы, используя различные выборки, нашли, что когнитивное функционирование депрессивных детей характеризуется более негативными самооценками, чем у недепрессивных (Kendall, Stark & Adam, 1990). Интересно, что в указанном исследовании не обнаружили факта, что подростки сокращают когнитивный темп или обнаруживают дефицит в процессе когнитивной работы при работе с задачами. Из этого следует вывод: депрессия у подростков, связанная с некоторыми нарушениями в мышлении, не является дефектом мышления.

Некоторые исследования показали, что избавление от депрессии у детей связано с улучшением познавательных функций (Eccau et al., 1999). Это привело к утверждению, что слабые познавательные функции — зависимая характеристика депрессии. При интерпретации этого вывода часто оспаривалось утверждение, что наличие когнитивной дисфункции может приводить к депрессии. Поскольку депрессия значительно коррелирует с тревогой (Yotlib & Сапе, 1989), на выводы из исследований когнитивного функционирования депрессивных детей может повлиять наличие других значимых факторов. Специфичны ли познавательные дисфункции для депрессии? Анализ полученных в «Бременском исследовании молодежи» (Bremen Jugendstudie) результатов дает основание считать, что когнитивная дисфункция является общей для тревожных и депрессивных расстройств (Essau & Petermann, 1997).

В интерпретации результатов исследований депрессивных явлений у подростков, выполненных в русле когнитивистских теорий, следует иметь в виду ряд существенных моментов.

• 1. Большинство этих исследований было проведено с использованием различных измерений депрессивной симптоматики на неклинических выборках. Их результаты механически переносятся и на клинические случаи.
• 2. Некоторые используемые опросники подвергаются существенной критике.
• 3. Не совсем ясно, являются ли обнаруженные виды познавательных нарушений специфичными только для депрессии.
• 4. Непонятно, являются ли эти познавательные характеристики вторичными или первичными по отношению к депрессии.

Несмотря на некоторые ограничения, когнитивные подходы к депрессии имеют очень большое значение: они отслеживают связь того или иного жизненного опыта подростка с депрессивными явлениями. Когнитивная теория также используется для объяснения: а) половых различий в депрессии; б) увеличения частоты депрессии в раннем подростковом возрасте (Harrington, 1995).