Некоторые нерешенные проблемы отношений между понятиями и индексами

Каковы же некоторые проблемы, связанные с этим переходом от понятий к формированию индексов? Начать с того, что не просто произвести точное различие между классификационными и другими типами понятий. Определение понятия «роли» или «системы соотнесения» [frame of reference], вероятно, не может быть отнесено к только что предложенной экспликации. Эти понятия носят более абстрактный характер, препятствующий включению в эмпирическое утверждение. Тем не менее некоторая экспликация необходима и возможна.

До недавнего времени, например, ролевое поведение определялось как ожидания общества относительно людей, занимающих определенные социальные позиции. Но когда дело дошло до эмпирического изучения того, какого рода ожидания имеются в «обществе» относительно, скажем, роли школьного директора, оказалось, что нужно различать участников того, что называется «набор ролей»^[1][2]. У члена школьного совета ожидания относительно директора будут другими, чем у учителей^[3]. Не только исполнитель роли, в данном случае школьный директор, вынужден находить компромисс между этими различными ожиданиями, но и другие участники ролевого набора должны определить свое отношение друг к другу.

Система соотнесения обычно определялась как тот социальный и биографический опыт, который влияет на то, как человек воспринимает или оценивает конкретную ситуацию. Когда проводились эмпирические исследования систем соотнесения, оказалось, что это понятие включает два совершенно различных значения. Иногда оно обозначало то, что отдельный объект воспринимался по-разному в соответствии с тем, какие сравнения производились имплицитно: одна и та же сумма денег может быть большой для бедного человека и маленькой для богатого. Это представление о точке отсчета по одному измерению. Но в других контекстах система соотнесения означает выбор одного измерения среди нескольких. Лес — многомерный объект, который характеризуют различные цвета и животные, живущие в нем. Но художник использует только одно, а охотник другое измерение.

Однако эти примеры довольно случайны. Отношение неклассификационных понятий к эмпирическим данным отнюдь не ясно. Фактически сама проблема формулируется непросто, как мы увидим, когда позже подойдем к разговору о понятии структуры.

Следующая трудность наступает во второй фазе, когда мы точно определяем измерения понятия. Когда мы хотим иметь дело с довольно сложным понятием как целым и когда мы хотим делить его на отдельные вариаты? Дюркгеймовское понятие сплоченности [cohesion], к примеру, содержит по крайней мере два измерения. Одно из них относится к частоте и близости контакта между людьми, а другое — к согласованности их ценностей. Мы либо можем смотреть на контакты и интеграцию ценностей как на два набора индикаторов для одного и того же понятия, либо можем предположить, что нужно различать два разных понятия, скажем, социальная сплоченность и ценностная сплоченность. И вновь можно отметить, что не разрабатывались общие идеи, которыми можно было бы руководствоваться в этом вопросе или с помощью которых эксплицировать последствия того или иного выбора.

Та же проблема проявляется обратным образом, когда дело доходит до перечисления индикаторов. Есть известное американское исследование, которое показывает, что люди с авторитарной личностью с большей вероятностью дискриминируют национальные меньшинства, такие, как евреи и негры. Индикаторы авторитарной личности очень разнообразны: недоверие, неспособность переносить неопределенность, склонность к предрассудкам и т. д. Тем не менее может возникнуть вопрос: возможно, дискриминация национальных меньшинств не является частью совокупности индикаторов, которыми операционально представлено понятие авторитарной личности. Выражаясь более общими словами: сложно определить, что должно быть индикатором, а что коррелятом понятия. Возможно, только с течением времени можно будет узнать, насколько широкими или узкими должны быть понятия.

Природа самих индикаторов требует дальнейшего разъяснения. Сравним два следующих случая: в одном мы хотим знать, действительно ли много путешествовавший бизнесмен имеет более либеральные экономические взгляды, чем тот, кто никогда нс выезжал из дома. Как мы охарактеризуем много путешествовавшего бизнесмена? С помощью количества совершенных им поездок, количества стран, которые он посетил? В соответствии с современной практикой мы, вероятно, соединим все эти индикаторы в один индекс. В другом случае возьмем один из проективных тестов, с помощью которого измеряется тревожность. Мы показываем испытуемому неопределенную картинку движущегося человека, которую можно интерпретировать либо как человека в полете, либо как делающего зарядку. На практике будет, конечно, несколько таких неструктурированных картинок. Людей можно классифицировать по тому, как часто они интерпретируют ситуацию как опасную или стрессовую.

Эта пара примеров дает возможность провести некоторые различия между наборами индикаторов. Интерпретация ответов на проективные тесты предполагает, например, гораздо больше психологических допущений, чем при разработке индекса «частоты путешествий» [wide-travelledness]. Индикаторы «частоты путешествий» непосредственно связаны со своим понятием, в то время как проективные методики являются косвенными и зависят в своей интерпретации от большого объема ранее существовавших знаний. В физических науках с их хорошо разработанной теорией косвенные методы, конечно, наиболее распространены — например, использование световых спектрограмм для измерения температуры или скорости. Другое различие может состоять в том, что понятие «частоты путешествий» имеет условный характер — его индикаторы собраны вместе, потому что исследователь думает, что это опыты, которые могут иметь сходное влияние на критериальную переменную — политические установки. Не предполагается, что различные индикаторы встречаются вместе в реальном мире или отражают базовую черту личности. Понятие тревожности, с другой стороны, это реальное качество. Оно не столько создается, сколько обнаруживается исследователем и может рассматриваться как представляющее некоторую базовую черту личности. У исследователя в более или менее явном виде есть теория, связывающая индикаторы с этой чертой. Все это только предположения. Пока что у нас нет хорошей классификации основных видов индикаторов. Вероятно, будет необходима целая теория знаков, прежде чем в этой области будет наведен порядок.

Пока что мы можем прибегнуть к правилу большого пальца, которое было названо взаимозаменяемостью индексов. Если у нас есть множество приемлемых индикаторов какого-то понятия, кажется, неважно, какой набор мы выберем для формирования конечного индекса. В исследовании социальных ученых, упомянутом выше, мы обнаружили, что более знаменитые профессора были более прогрессивны в политическом отношении^[4]. Мы измеряли знаменитость различными способами, например, в одном случае использовали в качестве индикаторов публикации человека, а в другом — награды, которые были ему вручены. В то время как два индекса не коррелировали значимо друг с другом, они были взаимозаменяемы в том смысле, что они показывали одинаковую корреляцию с индексом прогрессивности. В то же время мы смогли показать, что прогрессивность сама по себе могла быть измерена многими способами, и при этом не затрагивались основные эмпирические предположения. Но даже здесь скрывается проблема. Что это за множество приемлемых индикаторов? Очевидно, мы могли включить и неприемлемые, которые могли нарушить правило взаимозаменяемости. Неясно, сможем ли мы ответить на этот вопрос, не обращаясь к здравому смыслу исследователя.

Вероятно, наилучшим образом обстоит дело с четвертым шагом — комбинацией индикаторов в один общий инструмент — индекс или шкалу. Для таких процедур имеются вполне явные математические модели, но здесь нет места для дальнейшего обсуждения этого вопроса.

Можно спросить, как нам помогает начальный анализ перехода от понятия к индексу, когда каждый шаг представляет собой еще нерешенные проблемы? Ответ, я думаю, состоит из двух частей. Сами проблемы не могли быть точно сформулированы без начального анализа. И, кроме того, экспликация, даже если она не полная, убережет нас от неопределенной, расплывчатой и саркастической дискуссии о возможности измерения в социальных науках. Сравнение естественных и социальных наук вряд ли целесообразно, но тот, кто вынужден заниматься этим, также обнаружит, что точный анализ того, что мы делаем в социальных науках, определит моменты сходства и различия между различными областями.

• [1] Guttman L. The Problem of Attitude and Opinion Measurement // Measurement andPrediction / Stouffer S. et al. Princeton: Princeton University Press, 1950. Ch. 2.
• [2] Merton R.K. The Role-Set: Problems in Sociological Theory // British Journal ofSociology. 1951. Vol. 8. P. 106−120.
• [3] Explorations in Role Analysis / Gross N. et al. N.Y.: Wiley, 1958.
• [4] Lazarsfeld P.F., Thielens W. The Academic Mind. Glencoe, Illinois: The Free Press, 1958.