Возникновение культуры человечества
Процесс воздействия культуры на рост количества и изменение качества добываемых благ может быть описан как еще один парадокс — «парадокс потребления». Коэффициент потребления пищи (соотношение собранной пищи к съеденной) у приматов составляет единицу: вся пища, найденная в течение дня, съедается. Таков же был этот коэффициент у гоминид. Но к концу палеолита, за счет загонной охоты, вид homo сумел… Читать ещё >
Возникновение культуры человечества (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Цивилизационное развитие человечества в каменном веке сопровождалось: а) усложнением форм культуры, выработанных на стадии гоминид; б) формированием новых культурных форм, свойственных только человечеству; в) усилением воздействия форм культуры на все стороны жизни. Этот процесс можно представить как процесс «окультуривания» человечества в самом нервом — латинском — смысле этого термина, т. е. взращивания и отделения от природы. Только в данном случае человечество «взращивало» само себя. Объяснение этому процессу дают две теоретические модели, два парадокса.
Первый из них получил название «парадокс Салинза», в соответствии с которым первобытное общество может быть названо первым «обществом изобилия», но не потому, что количество благ, добываемых в то время, было огромно, а потому, что потребности были сознательно ограничены.
Прямая речь.
Маршал Салинз: «Так ли парадоксально утверждать, что охотники и собиратели имели экономику изобилия, несмотря на их абсолютную бедность? …Этот парадокс — суть моей концепции. Охотники и собиратели объективно и в силу обстоятельств имеют низкий стандарт жизни. Но взятые как объективные и как обеспеченные адекватными средствами производства, все человеческие нужды обычно могут быть ими легко удовлетворены. Эволюция экономики в таком случае знала два противоречивых движения: обогащение и в то же время обнищание; присвоение природных богатств и экспроприация человека… Но, конечно, „каково бы оно ни было“ — это „благосостояние“ соответствует объективно низкому уровню жизни. Решающее значение здесь имеет то, что обычная квота потребляемого (так же как и число потребителей) должна быть культурно закреплена на скромном уровне»[1].
Ограничение потребностей — мера вынужденная в сообществе, зависимом от природного состояния ресурсов, особенно при наступлении очередного ледникового периода. Выработанная человечеством «культура запретов» (принявшая религиозную форму «табу») позволила людям не воспринимать ограничение в потреблении как страдание и сформировать устойчивые формы распределения добываемых благ.
Процесс воздействия культуры на рост количества и изменение качества добываемых благ может быть описан как еще один парадокс — «парадокс потребления». Коэффициент потребления пищи (соотношение собранной пищи к съеденной) у приматов составляет единицу: вся пища, найденная в течение дня, съедается. Таков же был этот коэффициент у гоминид. Но к концу палеолита, за счет загонной охоты, вид homo сумел добиться коэффициента 0,25 (один день охоты обеспечивал четыре дня потребления), а в неолите сочетание разных форм добычи пищи приводило к коэффициенту 0,1 (так называемый золотой век древних мифов). Парадокс же состоит в том, что для увеличения эффективности охоты и собирательства людям необходимо было вырабатывать навыки совместной деятельности и многофункционального общения. Но за пределами охоты эти навыки не были нужны. Чем лучше навыки — тем эффективнее охота, но чем эффективнее охота — тем она реже, значит, — тем хуже взаимодействие. Выход из этого парадокса был найден в закреплении обычаев общения за пределами деятельности по добыче благ и формировании церемоний и ритуалов общения как между отдельными индивидуумами, так и между участниками социальных групп: половых, поколенческих, профессиональных и т.и.
Таким образом, смысл процесса появления и развития культуры может обыть описан как взаимодействие двух процессов: а) процесса развития коммуникаций, функциональность которых не очевидна (решение парадокса потребления) и б) процесс формирования системы неочевидных запретов (решение парадокса Салинза).
Повторение дважды слова «неочевидных» здесь не случайно. Не съесть самому то, что добыл, поделившись с другими, и разговаривать тогда, когда к этому не вынуждают обстоятельства, — это культурные требования. Их выполнение не закладывается биологически, но и объяснять каждый раз, почему это нужно делать, — невозможно. Вместо объяснения в обществе используется закрепление неочевидных общественных потребностей ритуалом (религиозная форма) и (или) обычаем (светская форма). Самой распространенной формой неочевидного общения стали празднества, посвященные началу и (или) окончанию тех или иных совместных действий: охоты, сбора семян, строительства жилищ. Еще одна широко распространенная культурная форма первобытности: половые и поколенческие сообщества с идеализированными формами общения между собой и теми, кто в эти сообщества не входит.
Прямая речь.
Левон Абрамян: «По-видимому, временное обилие пищи является немаловажной составляющей в механизме праздника. Однако заметим, что вряд ли следует рассматривать праздник как некое средство для уничтожения излишков пищи. Правда, во время праздника приостанавливается хозяйственная жизнь коллектива, и на праздник уходит весь специально накопленный запас продуктов, но это, но-видимому, в большей степени относится к земледельцам и охотникам на крупного зверя. Что же касается аборигенов Австралии, то они не перестают заниматься собирательством и охотой во время долгих месяцев церемоний, но делают это в особой ритуализованной форме. Можно сказать, что эколого-экономический фактор создаст материальную базу для реализации праздника, т. е. является одним из уровней в общей системе праздника… Несмотря на то что приуроченность церемоний может быть произвольной, инициация является тем скрытым механизмом, который обеспечивает жизнеспособность всей системы. Забегая немного вперед, скажем, что сложный комплекс обрядов способен породить общую символическую картину всенародного праздника, утверждающего возрождение и обновление мира, причем психологические эффекты отдельных ритуалов способствуют утверждению основной символики»[2].