Институт прав человека в условиях федеративного государства и его ограничения

• Введение
• Защита прав и свобод
• Правовой анализ законодательства о детях, в части ограничения их прав на передвижение
• Конституционные гарантии права на жилище
• Конституционное право на объединение: модернизация подходов к пониманию правовой природы
• Проблемы ограничения прав и свобод человека и гражданина
• Заключение
• Список литературы

В соответствии с п. «в» ст. 71 Конституции Российской Федерации к ведению Российской Федерации отнесено регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина. Одновременно в п. «б» ст. 72 к предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов отнесена защита прав и свобод человека и гражданина. Подобный дуализм в закреплении исключительной и совместной компетенции в вопросах защиты прав и свобод человека и гражданина порождает немало дискуссий как в науке, так и на практике.

Защита прав и свобод

Невозможно представить, что защита прав и свобод человека и гражданина может быть оторвана от комплекса его регулирования. Безусловно, последнее включает в себя признание, соблюдение и защиту, и не может рассматриваться как отдельные части целого на «регулирование» федерацией и «защитой» ее субъектами. Подобное расщепление противоречиво не только с теоретической стороны, но и другим положениям ст. 72 Конституции Российской Федерации. Так, в соответствии с п. «к» ст. 72 Конституции Российской Федерации административное, трудовое, семейное, жилищное законодательство призвано защищать права и свободы человека, одновременно регулируя эти и другие отношения совместно Российской Федерацией и ее субъектами. Кроме того, отнесение вопросов регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина к ведению Российской Федерации предполагает его исключительность и невозможность двойного регулирования данного института иными субъектами, коими являются субъекты Российской Федерации. Следует отметить, что исследуемая проблема, за 15 лет существования действующей Конституции, не была предметом отдельного рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. Бесспорно, что реализация рассматриваемого института невозможна исключительно на федеральном уровне, и для обеспечения ее комплексного регулирования необходимо участие, в том числе, субъектов Российской Федерации. Считаем необходимым исключить из предметов ведения Российской Федерации вопросы регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина, а так же регулирование и защиту прав национальных меньшинств, и оставить их в совместной компетенции Российской Федерации и ее субъектов.

Непосредственная защита прав и свобод человека и гражданина осуществляется субъектами Российской Федерации. Для реализации защиты прав и свобод создаются правовые условия, воплощающиеся главным образом в законодательстве субъектов Российской Федерации. Так, в ч.4 ст. 8 Устава Сахалинской области предусмотрена гарантия защиты прав и свобод человека и гражданина, в т. ч. законами Сахалинской области. Кроме того, в ч.5 предусмотрена возможность установления дополнительных гарантий осуществления прав и свобод человека и гражданина. Такой дополнительной гарантией является изданное 23 июля 1996 года Постановление Губернатора Сахалинской области «О создании комиссии по правам человека при губернаторе Сахалинской области». Следует отметить, что Положение, регламентирующее деятельность комиссии, было разработано спустя два года после ее создания, а в 2003 году было принято новое положение о комиссии. Практика включения в 2000 году в состав Сахалинской комиссии по правам человека «молодежного блока» уникальна (Постановление губернатора Сахалинской области о внесении изменений в состав комиссии опубликовано не было).

Костяк комиссии составляли студенты 3 курса, на которых была возложена защита прав и свобод человека и гражданина в Сахалинской области. Подобные решения руководства Сахалинской области, делающие такую комиссию номинальной, не выдерживают никакой критики, и что говорить об эффективности деятельности такой комиссии.

Кроме этого, на сегодняшний день дополнительными мерами государственной защиты прав и свобод человека и гражданина в субъектах федерации является создание уставных (конституционных) судов и института уполномоченного по правам человека. В Сахалинской области указанные институты отсутствуют.

Создание и функционирование Конституционных Судов субъектов Российской Федерации является эффективным подспорьем защиты прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в Конституциях Республик. На сегодняшний день почти все Конституции субъектов закрепляют права и свободы человека и гражданина аналогичные положениям Конституции Российской Федерации, и созданные Конституционные Суды субъектов федерации, таким образом, устанавливают дополнительную гарантию их защиты помимо Конституционного Суда Российской Федерации. Иначе вопрос стоит с созданием в субъектах уставных судов. Анализ регионального уставного законодательства приводит к выводу, что подавляющее большинство субъектов федерации имеют почти формализованные положения, в том числе о защите прав и свобод человека и гражданина, которые представляют собой лишь упоминание о наличие их как таковых и гарантиях их защиты. Заметим, что компетенция Уставных судов полностью подпадает под компетенцию судов общей юрисдикции и арбитражных судов субъекта. Уставы должны отражать специфику субъекта, его социальные, экономические, исторические и культурные особенности, а не дублировать (усиливать) нормы Конституции Российской Федерации и Федеральных законов.

Правовой анализ законодательства о детях, в части ограничения их прав на передвижение

На сегодняшний день в России остро встал вопрос о качестве воспитания будущего поколения. Очевидно, что необходимо ставить вопрос об усилении контроля со стороны государства за обязанностями родителей в данной сфере. Однако при этом стоит задуматься сможет ли государство выдержать тонкую грань между правами ребенка и его интересами. Чтобы разобраться более детально в данной проблеме рассмотрим на примере законодательного регулирования возможности передвижения по территории РФ детей, положение их родителей в данной ситуации и государства в качестве «регулятора» отношений. В соответствии с п. 1 ст.27 Конституции Российской Федерации «Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». Т. е. данная конституционная возможность относится не только к совершеннолетним гражданам и иностранным лицам, но и лицам, которые не достигли 18 летнего возраста. Однако в ряде субъектов Российской Федерации приняты законы, которые ограничивают полную свободу передвижения лиц, не достигших 7 — летнего возраста, 14 — летнего возраста и 18 — летнего возраста в вечернее время. Причиной тому является, как указано в Декларации прав ребенка, «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения». Так, закон Краснодарского края № 1539-КЗ от 21 июля 2008 года «О мерах по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» закрепляет положения о недопущении нахождения (пребывания) в общественных местах без сопровождения родителей (законных представителей), родственников или ответственных лиц: несовершеннолетних в возрасте до 7 лет — круглосуточно; несовершеннолетних в возрасте от 7 до 14 лет — с 21 часа до 6 часов; несовершеннолетних в возрасте от 14 лет до достижения совершеннолетия — с 22 часов до 6 часов. Возникает вопрос, насколько соответствует Конституции данный нормативный акт в части вышеуказанной ст. 27 Конституции РФ, а также ст. 38 Конституции РФ «Забота о детях, их воспитание — равное право и обязанность родителей»? И не ограничивает ли он право родителей на воспитания своих детей? На наш взгляд, это достаточно дискуссионные вопросы.

Представляется, что данное положение является юридически обоснованным. Во-первых, в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся общие вопросы воспитания; защита семьи, материнства, отцовства и детства; административное, семейное законодательство. Из вышеуказанного следует, принятие на территории Краснодарского края Закона № 1539-КЗ от 21 июля 2008 года полностью соответствует положениям ст. 72 Конституции РФ.

Во-вторых, в соответствии с п. 1 ст.38 Конституции РФ «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства» и в данном случае мы воспринимаем положение об ограничении права передвижения несовершеннолетних как средство защиты детства в первую очередь, а затем и семьи. Основанием этого является то, что, механизм реализации данного нормативного документа заложен в нормах административного законодательства соответствующего субъекта РФ, ответственность в соответствии с которым, направлена исключительно на родителей (законных представителей), родственников или ответственных лиц. Кроме того, данное положение способствует реализации норм гражданского законодательства, например, ст. 1074 «Ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет» .

В-третьих, ответ на вопрос о возможности ограничения права родителей на воспитание детей достаточно неоднозначен. Как представляется, подобные нормативные акты не столько контролируют действия подростков, сколько действия родителей по исполнению обязанностей воспитания своих детей. В них государство не ограничивает свободу передвижения ребенка, оно указывает родителям, что они должны ограничить данное положение в целях воспитания личности. В данном случае нельзя говорить, что эти меры направлены непосредственно на детей, не достигших 18-летнего возраста, так как субъектом ответственности за действия этих лиц являются их законные представители. Здесь и просматривается правовое разграничение прав и интересов детей: государство через родителей ведет политику воспитания лиц, не достигших 18-летнего возраста.

Таким образом, подобные нормативные документы способствуют формированию «норм-воспитания» в семье, посредством правового их закрепления на уровне субъекта Российской Федерации. При этом, как обозначено выше, данные положения в полной мере можно считать соответствующим Конституции РФ. Данные аспекты законодательства об ограничении передвижения детей без сопровождения законных представителей относят действия детей к действиям родителей, за которые последние будут отвечать «своим бюджетом», что должно способствовать воспитанию не только детей, но и родителей в сфере исполнения обязанностей по воспитанию. Именно данные цели преследует Конвенция о правах ребенка, принятая резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи от 20 ноября 1989 года и ратифицированная СССР 13 июня 1990 года без оговорок. Несомненно, что данный процесс направлен на благоприятное и благополучное процветание каждой ячейки общества — семьи. Это позволяет нам утверждать, что принятие подобных нормативно-правовых актов соответствует, реализации наилучших интересов ребенка, что является предметом основной заботы Российской Федерации и её субъектов в соответствии ст. 18 Конвенции о правах ребенка.

Конституционные гарантии права на жилище

Право на жилище входит в состав конституционных прав гражданина России. Реализация этого права предполагает выполнение определенных обязанностей государства, муниципальных органов, связанных с:

содействием развитию частного фонда и других форм обеспечения граждан жилищем;

расширением государственного и муниципального жилищных фондов;

обеспечением правильного распределения общественных жилищных фондов;

гарантированием устойчивого, стабильного осуществления права пользования жилищем;

предоставлением, прежде всего малообеспеченным гражданам жилых помещений и пользованием ими этими помещениями, а также регулированием гражданско-правовых отношений возникающих между гражданами РФ по поводу жилищных правоотношений.

Объектом исследования данной работы являются конституционные гарантии права гражданина Российской Федерации на жилище; исследовать эти гарантии позволяет анализ статей Конституции РФ.

Право на жилище согласно ст. 17 Конституции РФ принадлежит каждому от рождения. Это свойство права на жилище проявляется, в частности, в том, что в состав членов семьи нанимателя, имеющих право на жилое помещение, включаются не только совершеннолетние лица, но и дети, причем закон учитывает их особые интересы. В силу ст. 17 Конституции РФ этому праву свойственна неотчуждаемость: даже в случае введения на основании ст. 56 Конституции РФ чрезвычайного положения право на жилище (как и ряд других основных прав) не подлежит ограничению.

Конституционное право на жилище дополняется нормами Конституции РФ о неприкосновенности жилища и защите от проникновения в него других лиц помимо воли проживающих в нем (ст.25), о праве на судебную защиту (ст.46). Однако законом предусмотрены случаи, при которых проникновение в жилище не будет считаться противоправным: в случае крайней необходимости; пресечения преступления; проведения следователем с санкции судьи либо в случаях, не терпящих отлагательства осмотра жилища, обыска или выемки; при наложении ареста на имущество должника судебным приставом-исполнителем. Важнейшее значение для обеспечения стабильного пользования жилых помещений имеют положения ст. 27 Конституции РФ о праве каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. При этом Конституция РФ имеет в виду обе формы жительства: постоянное проживание (место, где гражданин постоянно проживает) и преимущественное проживание (место, где гражданин проживает больше, чем в других местах). В обоих случаях гражданин вправе иметь свое жилище. Поэтому точное определение места жительства гражданина имеет важное значение для охраны его конституционных прав.

Положение ст. 35 Конституции РФ о недопустимости лишения собственника его имущества иначе как по решению суда направлено на защиту права частной собственности, носит универсальный характер и подлежит применению во всех сферах жизни, в том числе и в жилищной сфере. По смыслу ст. 35 Конституции РФ это правило распространяется на всех граждан: будь то рядовой гражданин, либо гражданин, занимающийся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, либо объединения граждан, включая юридических лиц как коллектив собственников.

Гарантии права на жилище, предусмотренные ст. 40 Конституцией РФ, имеют экономический характер и выступают в виде тех обязанностей, которые приняло на себя государство для обеспечения предоставляемого гражданам права: органы государственной власти, органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для реализации права граждан на жилище; указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственного, муниципального и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами. Таким образом, органы государственной власти и органы местного самоуправления обязаны обеспечить реализацию конституционного права граждан на получение жилья — предоставлением жилых помещений из жилищного фонда социального использования, земельных участков для индивидуального жилищного строительства, льгот и субсидий.

В целях реализации конституционного права на жилище закон устанавливает те обстоятельства (юридические факты), при которых у гражданина возникают субъективные права требования: предоставить жилое помещение из жилищного фонда социального использования, получить субсидию и т. д. Данные субъективные права возникают по воле самого гражданина, но реализуются посредством правоприменительной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления. Конституционное право на жилище в данном случае можно считать реализованным с момента вынесения решения о предоставлении лицу конкретного жилого помещения и выдачи ордера на его заселение, в результате чего у гражданина возникает субъективное право на конкретное жилое помещение.

Реализация права на жилище обеспечивается возможностью граждан свободно передвигаться и выбирать место пребывания и жительства (ч.1 ст. 27 Конституции РФ). Законом РФ от 25 июня 1993 г. «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» вместо прописки введен регистрационный учет граждан. Это право предполагает свободу выбора гражданином жилого помещения, в котором он постоянно или преимущественно проживает, либо собственником которого он является, либо которым он пользуется по договору найма или по иным основаниям, предусмотренным законом. Закрепление в Конституции РФ права на жилище имеет большое значение, так как оно означает право каждого иметь жилище, иметь гарантированную возможность быть обеспеченным жилищем и не опасаться того, что гражданин может быть произвольно лишен своего жилища или что кто-то проникнет в жилище вопреки воле проживающих в нем лиц. Тем самым Конституция РФ создала конституционные основы стабильного пользования имеющимся жилищем и одновременно возможность получения в порядке улучшения жилищных условий другого жилища.

Конституционное право на объединение: модернизация подходов к пониманию правовой природы

Современное российское законодательство и правоприменительная практика показали существование новых, ранее не рассматривавшихся в отечественной конституционно-правовой науке граней конституционного права на объединение, закрепленного в ст. 30 Конституции РФ. Казалось бы, формулировка указанной статьи основного закона предельно понятна и ясна. Однако это не так. И первая проблема возникает с самим термином «объединение». Что понимается под ним в ст. 30 Конституции? Почему в правоприменительной практике возникают разночтения в толковании норм Конституции о праве на объединение? Каковы пределы правового воздействия права на объединение? Представляется, что интегрирующим термином в отношении различных видов ассоциаций как субъектов права на объединение является термин «негосударственное объединение», под которым следует понимать любое негосударственное объединение лиц, основанное на общей цели или интересе.

Основы теории негосударственных объединений были разработаны российскими правоведами еще в досоветский период. В отечественной научной литературе XIX — начала XX вв. право на объединение (в терминологии той эпохи — свобода обществ и союзов) понималось как право на создание негосударственных объединений совершенно любого рода вне зависимости от их целей (благотворительных, политических, коммерческих, религиозных, спортивных и др.). Понятие общества охватывало собой фактически все разновидности негосударственных объединений.

Но значение закрепленного в ст. 30 Конституции РФ права на объединение стоит искать в законодательстве советского периода. До 1936 г. создание различных типов объединений в Советском Союзе осуществлялось в централизованном порядке государством19. Согласно ст. 126 Конституции СССР 1936 г. за советскими гражданами было закреплено «право объединения в общественные организации», среди которых выделялись профсоюзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества, а также

Коммунистическая партия СССР. Под термином «общественная организация» советский законодатель понимал все разновидности негосударственных (формально или фактически) объединений в противовес государственным организациям, понятие «организация» трактовалось расширительно. В то же время в конституционных нормах советского периода отсутствовал термин «юридическое лицо», а термин «организация» распространялся, в том числе, и на юридические лица. Господствовавшая в советской юриспруденции теория сущности юридического лица О. А. Красавчикова (теория организации) рассматривала всякое юридическое лицо как социальное образование, посредством которого люди (или их группы) объединяются для достижения поставленных целей в единое структурно и функционально дифференцированное целое.

В тексте принятой в 1993 г. новой Конституции РФ отразилась некоторая терминологическая путаница, возникшая в начале 1990;х гг. при детализации статуса негосударственных объединений. В действующей Конституции слово «объединение» встречается 11 раз, из которых 10 — в значении негосударственных объединений и лишь один раз — для обозначения международно-правового объединения государств с участием России (ст. 79). В различных конституционных нормах можно встретить следующие словосочетания: «общественное объединение», «религиозное объединение», «граждане и их объединения», а также просто «объединения». Родовым для всех этих терминов является понятие «объединение». Что же понималось под этим словом при подготовке конституционного текста? Создатели российской Конституции в различных ее нормах использовали указанное понятие в различных смыслах. Проанализировав различные нормы Конституции, в которых содержится термин «объединение», можно придти к выводу, что он обозначает в различных ситуациях:

1) объединения лиц, составляющие организационное единство (негосударственные юридические лица, общественные объединения — ч.4 ст. 13, ч.2 ст. 15, ч.2 ст. 19, ст. 30, ч.1 ст. 36, ч.2 ст.46);

2) религиозные объединения (ч.2 ст.14);

3) группы физических и/или юридических лиц, не составляющие в совокупности организационное единство (например, группа лиц, приобретших в общую собственность земельный участок — ч.2 ст. 15, ч.1 ст.36).

Для характеристики правовой природы права на объединение важны лишь первый и второй случаи употребления понятия «объединение». Если бы мы допустили, например, распространение понятия «объединение» лишь на общественные объединения в собственном смысле слова, то получилось бы, что любое юридическое лицо, не являющееся общественным объединением, не вправе приобретать земельные участки в РФ, что оно не равно перед законом в сравнении с общественным объединением и т. д. Налицо абсурдная ситуация. Получается, что характеристика объединения Конституцией как «общественного» означает лишь то, что это объединение имеет негосударственный статус и ничто больше, т. е. Конституция не различает в юридическом смысле слова статус негосударственных «объединений» и негосударственных «общественных объединений». Кроме того, в тексте действующей Конституции нигде не встречается словосочетание «юридическое лицо», но, при этом, в ряде случаев используемое понятие «объединение» означает, в том числе, и юридическое лицо.

Что же может дать системный анализ ст. 30 в совокупности с другими нормами Конституции? По всей видимости, право на объединение распространяет свое действие на все негосударственные коллективные образования физических и/или юридических лиц. Такой вывод можно сделать по следующим причинам.

Во-первых, как мы уже установили, в нормах Конституции понятия «объединение» и «общественное объединение» употребляются как синонимы.

Во-вторых, понятие «объединение» в Конституции применяется в его значении, выработанном советскими правоведами, обозначающем все виды коллективных образований, включая негосударственные юридические лица.

В-третьих, понятие «объединение» («общественное объединение») в терминологии Конституции включает в себя и понятие «юридическое лицо» .

В-четвертых, право на свободу предпринимательской и иной экономической деятельности, гарантированное ст. 34 Конституции, формально не включает в себя возможность создания каких-либо организационно-правовых форм коммерческих организаций.

Проблемы ограничения прав и свобод человека и гражданина

В силу возникновения в нынешнем веке новых глобальных угроз человечеству все большее значение в современном мире приобретают вопросы безопасности личности, общества и государства, поэтому нахождение баланса власти и свободы составляет главное содержание теории и практики современного конституционализма.

Учитывая, что в ряду основ конституционного строя приоритетом обладает именно положение о правах и свободах человека как высшей ценности, причем принцип их уважения пронизывает все содержание Конституции (статьи 3, 22, 64 и др.), в научной литературе делается вывод о том, что личность является главным звеном политических отношений, а потому всякая политика, в чем бы она ни выражалась, в конечном итоге обслуживает интересы личности. С другой стороны, подобный подход (поставить в центр правовой системы личность как высшую социальную ценность с ее многосторонними духовными и материальными интересами) к определению приоритетов правовой политики отнюдь не безупречен, ибо игнорирование национальных интересов недопустимо. На данном этапе вопрос заключается в поиске того компромисса, который позволил бы обеспечить допустимое сочетание интересов личности и государства с наименьшим ущербом для них.

Серьезное внимание следует уделить вопросам ограничения прав и свобод граждан как существенной составляющей процесса поиска оптимального баланса интересов личности, общества и государства. Так, часть 1 статьи 64 Конституции устанавливает, что конституционные права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены, кроме случаев установленных Конституцией. Но часть 2 ст. 64 Конституции предусматривает возможность временного ограничения некоторых прав и свобод человека и гражданина в условиях военного и чрезвычайного положения. Тем самым на конституционном уровне принципиально определены основные контуры оснований, целей и пределов ограничений прав и свобод граждан, которые, однако, нуждаются в научном осмыслении и существенном уточнении, так как в юридической науке единого понимания этих вопросов пока достигнуть не удалось. Учеными, например, высказываются различные точки зрения как о сущности и содержании ограничения прав и свобод граждан, так и о перечне прав и свобод, которые могут быть (или, напротив, не могут быть) ограничены. Не выработано и ясных критериев ограничения прав и свобод граждан.

В разное время и в различных государствах в зависимости от конкретно-исторических условий, политического строя и существующей правовой системы применялись такие термины, как «угроза», «кризис», «опасность», «дезорганизация деятельности» применительно к объектам, подлежащим защите, к которым, как правило, относятся конституционный порядок, общественная безопасность, нормальное функционирование государственных органов и т. д. Отсюда следует, что основной причиной ограничения прав и свобод граждан является возникновение какой-либо чрезвычайной ситуации (исключительной ситуации, экстремальной ситуации и т. п.) для государства и общества, основными признаками которой являются следующие обстоятельства:

а) возникновение неблагоприятных условий (угроза или лишение определенных ценностей) для осуществления собственных интересов субъектов, направленных на их сдерживание и одновременно — на удовлетворение общественных интересов в охране и защите;

б) негативный характер, предполагающий использование преимущественно принудительных, силовых средств;

в) уменьшение объема возможностей, свободы, а значит, и прав человека, что осуществляется с помощью обязанностей, запретов, мер защиты, наказаний и т. п., сводящих разнообразие в поведении субъекта до определенного «предельного» состояния;

г) направленность на охрану общественных отношений, индивидуальной и коллективной свободы.

Таким образом, как одной из основных характеристик, так и объективным следствием чрезвычайной (экстремальной) ситуации признается ограничение прав и свобод граждан, направленное в зависимости от конкретных условий на устранение, нейтрализацию либо минимизацию ее последствий.

В то же время представить, обосновать и закрепить в национальном законодательстве исчерпывающий перечень оснований ограничений прав и свобод граждан достаточно сложно. Главным здесь, по мнению М. Л. Энтина, является то, что масштабы дерогации (то есть частичной отмены старого закона в контексте ограничений прав и свобод граждан) должны быть соразмерны природе и характеру чрезвычайных обстоятельств, а опасность, угрожающая государству и вызывающая дерогацию, — обоснованно расцениваться как достаточно реальная и неотвратимая. В качестве наиболее наглядного примера в научной литературе принято приводить решение Европейской комиссии по делу «Греция против Великобритании» (1969 г), из которого следует ряд условий (критериев) для возможности применения статьи 15 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в части термина «чрезвычайное положение», а именно:

а) опасность должна быть реальной или неминуемой;

б) последствия опасности должны угрожать всей нации;

в) под угрозой должно находиться продолжение организованной жизни общества;

г) кризис или опасность должны носить исключительный характер в том смысле, что обычные меры или ограничения, допускаемые Конвенцией для сохранения безопасности, здоровья и порядка, являются недостаточными.

Проблема ограничения прав и свобод граждан, при всей ее актуальности, является частным случаем более общей проблемы обеспечения на конкретной ступени развития общества баланса интересов личности и государства. Насколько успешно она решается, зависит от выбора приоритетов в правовой политике.

Главная трудность здесь — найти правильную в методическом отношении отправную точку, отвечающую как международно-правовым нормам, так и интересам развития страны на новом этапе. На мой взгляд, опереться тут можно на тезис известного эстонского юриста Рейна Мюллерсона: «Подобно тому, как нельзя приносить интересы, права и свободы отдельного индивида в жертву интересам общества, нации или государства, нельзя и абсолютизировать примат прав и свобод личности над интересами общества в целом. Обе крайности одинаково неприемлемы, опасны» .

Заключение

В данный момент отсутствие специфики уставного закрепления прав и свобод человека и гражданина не позволяет говорить о необходимости и эффективности создания уставных судов субъектов, в том числе и Сахалинской области.

Конституция РФ также гарантирует гражданам России беспрепятственное осуществление ими субъективного права на занимаемое ими жилое помещение (право пользования). Статья 40 Конституции РФ прямо определяет, что никто не может быть произвольно лишен жилища. Это означает, что ни органы государственной власти, ни органы местного самоуправления не вправе осуществлять какие-либо действия, связанные с неправомерным лишением граждан права на жилище.

1. Овсепян Ж. И. Пробелы и дефекты как категории конституционного права // Конституционное и муниципальное право. — 2007. — № 15. С.30−34.

2. Статычнюк И. О некоторых противоречиях Российской Конституции // Конституционное и муниципальное право. — 2008. — № 1. — С.12−14.

3. Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека: Учебник для вузов / Отв. ред. М. Л. Энтин.2-е изд.М., 2005.

4. Пчелинцев С. В. О возможных ограничениях прав и свобод граждан (из практики Европейского Суда по правам человека) // Российская юстиция. 2006. № 1.

5. Дмитриев Ю. А. (2007) Комментарий к Конституции Российской Федерации. М.: Юстицинформ.

6. Лазарев Л. В. (2008) Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации. М.: Проспект.

7. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 // «Российская газета», № 237, 25.12.1993; «Собрание законодательства РФ», 26.01.2009, № 4, ст. 445.

8. Конвенция о правах ребенка от 20.11.1989 // «Сборник международных договоров СССР», выпуск XLVI, 1993.

9. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ // «Российская газета», № 23, 06.02.1996, № 24, 07.02.1996, № 25, 08.02.1996, № 27, 10.02.1996.

10. Закон Краснодарского края № 1539-КЗ от 21 июля 2008 года «О мерах по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» // «Кубанские новости» № 120, 22.07.2008.

11. Грудцына Л. Ю. Жилищное право России: Учебник / Под ред.Н. М. Коршунова. — М.: Изд-во Эксмо, 2005.

12. И. А. Еремичев, П. В. Алексий. Жилищное право: учебник для вузов. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2006.

13. Чичерин, Б. Н. Общее государственное право. — М., 2006; Коркунов.