История нейропсихологии детского возраста

Естественно-научные, теоретические и практические предпосылки возникновения нейропсихологии детского возраста

Теоретическую основу детской нейропсихологии, как и нейропсихологии в целом, составляют три принципа, разработанные Л. С. Выготским и А. Р. Лурия: принцип социогенеза высших психических функций (ВПФ); принцип системного строения ВПФ; принцип динамической организации и локализации ВПФ. Эти принципы вытекают из культурно-исторического подхода к психике человека, т. е. ориентации при анализе формирования психических функций и их нарушений не на болезнь, не на дефект, а на развитие, на поиск в истории культуры причин психических явлений и способов компенсации дефекта. Создание Л. С. Выготскими А. Р. Лурия в 20—30-е гг. XX в. культурноисторического системного подхода можно считать важнейшей теоретической предпосылкой возникновения детской нейропсихологии. Одной из первых работ на основе этого подхода было сравнительное исследование психических функций городского, деревенского и беспризорного ребенка, доказавшее влияние социокультурных факторов на развитие познавательных функций (Лурия А. Р., 1930). Л. С. Выготский во всех своих работах подчеркивал социальный характер возникновения функций и роль опосредствования, т. е. использования психологических орудий (социальных средств) в генезисе ВПФ.

Для понимания теории системного строения ВПФ человека первостепенное значение имеют следующие факторы: изменчивость межфункциональных связей и отношений; образование сложных динамических систем, интегрирующих ряд элементарных функций; обобщенное отражение действительности в сознании, опосредствованный характер психического функционирования.

Луриевский принцип динамической локализации психических функций в онтогенезе означает изменение степени и характера участия различных структур мозга и особенностей их функционального объединения при осуществлении одного и того же вида когнитивной деятельности в различные возрастные периоды.

Анализируя отечественную историю детской нейропсихологии, нельзя забывать и о психо генетических исследованиях, проводимых в 20-х гг. XX в. в двух учреждениях: Бюро по евгенике, созданном в Петрограде при Академии наук в 1921 г., и Кабинете-лаборатории наследственности и конституции человека Медико-биологического института Главнауки, созданном в 1928 г. в Москве. В первом использовался генеалогический метод, во втором — более информативный (как показали последующие годы) метод близнецов (Равич-Щербо И. В., Сигал Н. Л., 2003). Последний выявляет соотносительный вклад генетических и средовых факторов в индивидуальное разнообразие психологических и нейрофизиологических характеристик ребенка.

А. Р. Лурия начал работать в Медико-биологическом институте в 1932 г. К этому времени уже была опубликована статья М. С. Лебединского «Проблема наследственности в психологии и метод близнецов», в которой анализировался и сам метод, и результаты, полученные его автором при диагностике у близнецов разного возраста разных психологических характеристик: интеллекта, «опосредствованных процессов», характера. В ней была констатирована и большая генетическая близость монозиготных близнецов по сравнению с дизиготными по большинству показателей, но одновременно — и зависимость сходства близнецов от возраста и типа диагностируемой функции. С 1932 по 1937 г. (вплоть до закрытия Медико-биологического института и разгрома отечественной генетики) А. Р. Лурия возглавлял изучение генотип-средовых отношений в контексте культурно-исторической теории. Вместе с ним над этой проблемой работали М. С. Лебединский, А. Н. Миронова, Н. Г. Морозова, Ф. Я. Юдович. Это были первые опыты использования «близнецовой модели» в отечественной психологии для изучения генетических механизмов психики. От аналогичных западных работ их отличало использование дифференцированных тестов вместо стандартных батарей исследования интеллектуального коэффициента (IQ) — адресованных преимущественно к «естественным» (генетическим) или «культурным» (средовым) факторам. Так, в невербальных заданиях, в которых сильнее, чем в вербальных, проявляются «естественные» факторы, сходство результатов у монозиготных близнецов по сравнению с дизиготными больше (рис. 1).

Программа изучения генотип-средовых соотношений, основанная на концепции психического развития Л. С. Выготского — А. Р. Лурия, выявила изменения соотносительной роли наследственности и среды, связанные с онтогенетической изменчивостью самих психических функций, с различиями в развивающем эффекте разных способов обучения и ролью речи в развитии психических процессов (Лебединский М. С., 1932; Миронова А. Н. и Колбановский В. Н., 1934; Лурия А. Р., 1936, 1948, 1962, 2002; Равич-Щербо И. В., Сигал Н. Л., 2003). На материале изучения 130 пар близнецов 6—11 лет было показано, например, что элементарная память генотипически обусловлена во всех возрастных группах, опосредствованное же запоминание с опорой на пиктограммы обнаруживает зависимость от генотипа только у дошкольников. В целом с возрастом уменьшается влияние «естественных» и возрастает влияние «культурных» факторов на познавательные процессы ребенка. «Этот факт указывает, что по мере онтогенетического развития радикально изменяется не только психологическая структура, но и внутренняя природа психологических процессов»¹.

Рис. 1. Близнецы, участвовавшие в исследованиях психологического кабинета Медико-биологического института (из архива А. Р. Лурия).

Именно результаты научной работы в Медико-биологическом институте позволили А. Р. Лурия сформулировать важнейшие положения детской нейропсихологии о том, что «психическое развитие в детском возрасте в первую очередь заключается в смене отдельных форм конкретной деятельности ребенка, в усложнении структуры этой деятельности и в обогащении психических процессов, развивающихся внутри этой деятельности»^[1][2]. В процессе развития психическая функция «не остается равной себе самой; …она существенно меняет свою структуру, осуществляя одну и ту же задачу совершенно различными операциями»¹. При этом «генотип играет заметную роль в темпе овладения этими „культурными“ формами психической деятельности»^[3][4].

Психогенетические исследования, с одной стороны, подтвердили формирующее влияние языка и речи на психические процессы, а с другой — показали, что близнецы являются своеобразной «группой риска» по психическому развитию. Так, наблюдая вместе с Ф. Я. Юдович пару пятилетних близнецов с задержкой речевого развития, которые отставали и в общем психическом развитии, авторы предположили, что причина лежит именно в «близнецовой ситуации», не стимулирующей речевую активность, подменяющей ее более примитивными средствами общения. Исследователи устранили эту ситуацию, разведя близнецов по разным группам детского сада, создав тем самым «объективную необходимость овладения языком и общения с помощью словесной речи»^[5]. Кроме того, с одним из них проводили специальные занятия по развитию речи, т. е. использовали метод контрольного близнеца. «Уже через 3 месяца в речи близнецов — и лексике, и грамматике — наступили решающие сдвиги, и, кроме того, улучшилось и общее интеллектуальное развитие, — особенно у того из них, с которым велись дополнительные занятия. Таким образом, при возникновении объективной необходимости в речевом общении у детей… не только появились новые формы общения при посредстве развернутой словесной речи, но и были вызваны значительные изменения в структуре их сознательной деятельности, построенной на основе словесной речи»^[6].

Психогенетические исследования А. Р. Лурия заложили также основу нейропсихологической коррекции, и в первую очередь принципов построения коррекционно-развивающих игр с маленькими детьми. В парах монозиготных (т.е. генетически одинаковых) близнецов 5,5—6 лет одного близнеца учили конструктивной игре в кубики методом «стройки по элементам» (фактически простым копированием задаваемого образца), другого — методом «моделей», когда ребенок видел только контуры постройки и сам должен был находить соответствующие контуру элементы. Второй вариант игры, направленный на развитие наглядного мышления, анализа и конструктивного синтеза, имел больший развивающий эффект, причем этот эффект распространялся и на другие виды творческой активности и был устойчив: он держался и спустя 1,5 года после окончания эксперимента (Лурия A. R, 1948).

Таким образом, возникновение детской нейропсихологии, как и все развитие отечественной нейропсихологии, и в первую очередь Луриевской школы, в значительной степени обязано важнейшему достижению в истории психологии — созданию культурно-исторической психологии.

• [1] Лурия А. Р., Симерницкая Э. Г., Тыбулевич Б. Об изменении мозговой организации психических процессов по мере их функционального развития // Психологическиеисследования. — Вып. 4. — М., 1973. — С. 112.
• [2] Лурия А. Р. Развитие конструктивной деятельности дошкольника // Вопросы психологии ребенка дошкольного возраста / под ред. А. Н. Леонтьева, А. В. Запорожца. —М" 1948. — С. 34.
• [3] Лурия А. Р. О природе психологических функций и ее изменчивости в свете генетического анализа // Вопросы психологии. — 2002. — № 4. — С. 17.
• [4] Там же — С. 18.
• [5] Лурия Л. Р., Юдович Ф. Я. Речь и развитие психологических процессов у ребенка. —М., 1956.— С. 91.
• [6] Там же. — С. 93.