Психопатология и психофармакология

Обратимся к психопатологии. Как представляется, мы до настоящего времени не совсем точно выделили два ее принципиально различающихся типа и два принципиально различающихся подхода к терапии психопатологии.

• 1. Психопатология, которая развивается как следствие органических поражений головного мозга: вследствие инфекционных процессов, склеротических изменений, онкологических заболевай и т. д. То есть речь идет о тех случаях, когда повреждается носитель информации — мозг (возвращаясь к аналогии с компьютером — аппаратная часть или «железо»). В этом случае даже по внешним (поведенческим и психическим) проявлениям локализация поврежденной части мозга легко опознаваема и прогнозируема, а подходы биологической медицины абсолютно адекватны: нужно лечить мозг, используя соответствующие препараты (химические вещества), с помощью оперативного вмешательства, с применением облучения или лазера и т. д.;
• 2. Психопатология, которая развивается как следствие информационного поражения самой психики, то есть когда один нематериальный фактор (например индивидуально значимая психическая травма) повреждает другой нематериальный фактор (нормально функционирующую психику), точно так же как компьютерный вирус (информация) повреждает до этого стабильно функционирующее программное обеспечение (software). Самый наглядный пример — якобы «массовое отравление» нервнопаралитическим газом учащихся сразу нескольких школ в Чечне в сентябре — декабре 2005 г. При серьезном изучении это «отравление» оказалось типичным вариантом массового психического заражения ложными идеями или, как сейчас это чаще обозначается, «болезнями»^[1], передающимися информационным путем. В целом по такому же (паранойяльному) сценарию развиваются и межнациональные конфликты^[2].

В отличие от первой группы психические нарушения в этом случае (в зависимости от индивидуальных особенностей того или иного субъекта) исходно могут реализоваться в самых различных вариантах: от легкой дисфории до тяжелого аутизма или устойчивой паранойи. А терапия, соответственно должна осуществляться путем информационного воздействия на не поврежденные мозговые, а на поврежденные психические структуры. Химическое воздействие — еще раз прибегнем к образному сравнению — на «железо» (ткани и биохимию мозга) в данном случае ничего не даст (психические содержания останутся неизменными)^[3]. Длительное применение психотропных препаратов (а для некоторых предписываемые сроки составляют как минимум 6 мес. и более) в целом не позволяет сколько-нибудь объективно оценить, является ли редукция симптомов результатом медикаментозной терапии или преодоление кризисной ситуации произошло в автономном режиме.

При наличии нескольких (более обоснованных и более подробных) классификаций психофармакологических препаратов их также можно условно разделить на две группы: те, которые притупляют душевные переживания (возвращаясь к используемым аналогиям — снижают яркость «интерфейса», т. е. экрана, на котором проецируется информация); и те, которые стимулируют общую психическую активность и яркость восприятия (повышают энергетическое обеспечение всех мозговых процессов). Но они никак не меняют содержательное наполнение психической сферы (саму информацию).

Здесь нет негативизма к психофармакологии, успехи которой было бы неверно не замечать. И автор вовсе не является ее противником, но последовательно выступает против ее необоснованного назначения, длительного, изолированного и бесконтрольного применения. В последних двух случаях имеется в виду — без систематического контроля со стороны психиатра и взаимодействия с психотерапевтом, которые внимательно отслеживают все эффекты психофармакологического воздействия и изменения состояния пациентов (включая побочные реакции, среди которых, как уже отмечалось, присутствует вся психопатология). Когда человек страдает физически или душевно, безусловно, вначале нужно прибегнуть к обезболиванию. Однако в случае психического страдания главной задачей остается психическое воздействие психиатров, психотерапевтов и психологов на содержание психической сферы пациентов. Кому-то покажется странным, но здесь психотерапия могла бы кое-что позаимствовать из разработок специалистов по антивирусным программам.

Еще одно примечание: в отличие от самых различных вариантов искусственного интеллекта, где все программы и параметры исходно заданы, а ожидаемые результаты анализа и синтеза относительно точны и легко прогнозируемы, человеческий интеллект характеризуется высочайшим уровнем способности к саморазвитию в сочетании с непрогнозируемостью и субъективностью как восприятий любой информации, так и нестандартностью и широкой вариативностью принимаемых решений. Кроме того, повреждающая нормально функционирующую психику информация может поступать как извне (как и в случаях компьютерных вирусов), так и порождаться самой психикой в виде ложных идей, переживаний, подозрений и т. д., которые становятся для нее самотравмирующими факторами.

• [1] Термин «болезни» не случайно приведен в кавычках, так как по определению ВОЗ, болезнь — это нарушение нормальной жизнедеятельности организма, обусловленноефункциональными и (или) морфологическими (структурными) изменениями в органахи тканях, наступающими в результате воздействия эндогенных и (или) экзогенных факторов. Понятия болезни в психиатрии в настоящее время не существует, оно замененопонятием «психическое расстройство».
• [2] Volkart V. Traumatized Societies // In: Violence and Dialogue? Psychoanalytic Insight onTerror and Terrorism. — London, International Psychoanalytic Association, 2003, p. 217—237.
• [3] Продолжая уже использованные аналогии, «лечение» такой психопатологиихимиопрепаратами, мишенью которых является обмен нейромедиаторов в синаптической щели, подобно попытке избавиться от вирусного заражения компьютера поливаяклеммы соединений его блоков щелочью или кислотой