Упадок власти вана и укрепление уделов

Несколько десятилетий стабилизации привели к некоторой трансформации политической администрации в Чжоу. На смену первым сильным правителям пришли более слабые их преемники, привычно опиравшиеся на существующую систему власти. Однако эффективность далеко еще не институционализировавшейся централизованной власти была связана не столько с сохранением статус-кво, сколько с энергичными волевыми действиями, при отсутствии которых система в целом начинала давать сбои, а воплощенная в уделах тенденция к дезинтеграции наращивала силу. Эта сила стала особенно заметной с начала IX в. до н.э.

Пережившие процесс внутренней консолидации уделы, особенно сравнительно отдаленные от столиц и потому более независимые от центра, понемногу укреплялись. Правители их в четвертом — шестом поколениях чувствовали себя полными хозяевами в своих уделах, воспринимая их в качестве вотчины, родной земли. Их подданные, также давно уже прошедшие период первичной адаптации и ассимиляции, единодушно воспринимали своего удельного правителя как естественного и единственно возможного вождя. Внутренние связи в уделах усиливались за счет разраставшихся семейноклановых генеалогических уз, которые тщательно культивировались в практике чжоуского Китая и благодаря которым пестрый этнический конгломерат за век-два становился спаянным разветвленной сетью родства мощным коллективом. Во главе этого коллектива по принципу конического клана оказывался опять-таки глава удела, титулованный аристократ, владетельный правитель значительной родовой территории со все возраставшим населением.

Несмотря на территориально-политическое отдаление уделов с их естественной тенденцией к автономии и сепаратизму, между верховным правителем-ваном, считавшимся сыном Неба и бывшим сакральной фигурой в чжоуском Китае, и многочисленными его слугами и вассалами в лице правителей уделов продолжали существовать крепкие связи, воплощавшиеся в форме ритуальных коммуникаций, восходивших к древней реципрокной системе обмена дарами. В обмен на милости вана, чаще всего выражавшиеся в спорадических дарах, обычно более символических, нежели материально значимых, получатели даров восхваляли своего сюзерена и с легкостью клялись ему в вечной верности. Это находило свое отражение в надписях на ритуальных бронзовых сосудах, служивших документальными свидетельствами прочности сакральных контактов. Однако эти контакты при всей их ритуальной силе не мешали неизбежному историческому процессу укрепления самостоятельности уделов и упадка власти центра.

Уделы не были одинаковыми. Одни из них с самого начала были крупнее соседних, что помогало им быстрее расти и легче одолевать соперников в междоусобных схватках. Другие оказывались выгодно расположенными, что позволяло им богатеть или приращивать земли за счет более слабых соседей. Третьи, окраинные, смело увеличивали свои пределы, воюя с племенами внешнего пояса. Четвертые, напротив, оказывались зажаты более сильными соседями и в неравной борьбе постепенно теряли наследие отцов. Словом, общей тенденцией было постепенное сокращение числа первоначальных уделов с одновременным укреплением уцелевших и удачливых. Это вело к усилению немногих крупных уделов, политика и междоусобная борьба которых при слабых правителях второй половины периода Западного Чжоу задавала тон в политической жизни чжоуского Китая.

Первым признаком того, что некоторые из уделов в состоянии потягаться с самим чжоуским ваном, было выступление правителя одного из уделов, Э-хоу, против Ли-вана в середине IX в. до н.э. И хотя мятеж Э-хоу объединенными усилиями центра с его армиями и ряда вассальных удельных правителей был подавлен, сигнал оказался тревожным. Не исключено, именно эти события сыграли определенную роль в том, что непопулярный Ли-ван вскоре был низложен. На протяжении 14 лет престол находился в руках двух аристократов-гунов, выступивших в качестве регентов, после чего на него был возведен Сюаньван, подросший сын Ли-вана. Учтя уроки недавнего прошлого, Сюань-ван попытался было провести ряд реформ, направленных на усиление центральной власти. Ему, в частности, принадлежит инициатива введения новой системы налогообложения. Известно, что именно он настаивал на учете податного населения и что в период его правления в текстах стал употребляться знак чэ для обозначения самого понятия налог. Однако реформы наталкивались на сопротивление окружающих и, главное, оказались слишком запоздалыми, чтобы привести к успеху.

Сюань-ван правил достаточно долго (827—781 до н.э.), но государственной мудростью он, невзирая на стремление к реформам, не отличался. Так, например, вместо того чтобы резко ограничить систему уделов, обретавших опасную для цен9.6. Восточное Чжоу. Период Чуньцю (VIII—V вв. до н.э.) _.

трализованного государства независимость, он с барской щедростью пошел по пути создания новых. При нем были созданы уделы Чжэн, занявший со временем важное место в системе чжоуских уделов-царств, и Шэнь, сыгравший трагическую роль в судьбе его сына и наследника Ю-вана. Как повествуют источники, Ю-ван поставил свою любимую наложницу выше законной жены, дочери правителя Шэнь, чем вызвал недовольство тестя, который в союзе с соседними варварскими племенами вторгся в Цзунчжоу и сверг вана. Именно после этого сын Ю-вана, Пин-ван (внук упомянутого правителя удела Шэнь), был вынужден в 771 г. до н.э. перенести свою резиденцию в восточную столицу, в Лои, на чем формально и закончился исторический период Западного Чжоу. Земли же в районе старой столицы Цзунчжоу Пин-ван должен был отдать одному из союзников, который на базе этих земель создал новый удел Цинь — тот самый, что спустя полтысячелетия объединил царства чжоуского Китая в рамках единой империи.