Функции журналистики. 
Основы журналистской деятельности

В результате освоения материалов данной главы студент должен:

знать

• • основные функции журналистики;
• • наиболее востребованные функции журналистики на современном этапе развития общества;
• • основную миссию журналиста как профессионала информационной деятельности;

уметь

• определять доминирующие функции в реальной практике журналистской деятельности, исходя из условий работы в конкретных СМИ;

владеть

• • навыками адаптации собственных теоретических знаний в журналистской профессии к реалиям информационной деятельности в конкретный период времени и в конкретном медиа;
• • приемами создания журналистского произведения общественной значимости;
• • алгоритмами написания соответствующего журналистского произведения заданного формата и жанра с доминированием конкретной функции журналистики.

Ключевые слова: журналистика; функции: информационная, воспитательная, просветительская, экономическая; медиа; индустрия; бизнес; общественный институт.

В современной теории журналистики существуют немало взглядов на функции данной профессии. Попробуем привести некоторые из них.

Так, например, группа исследователей определяет следующие функции СМИ в современной медиареальности:

• • информационная;
• • образовательная;
• • социализации;
• • выявления и выражения, т. е. артикуляции, интересов различных категорий граждан;
• • критики и контроля;
• • мобил иза1 {ионная^[1].

Подобная совокупность функций медиа, как правило, рассматривается в теории с точки зрения включенности различных видов СМИ в те политические процессы, которые характеризуют жизнь российского социума на современном этапе. Однако очевидно и то, что выведение за пределы подобного перечня таких онтологических функций, как эстетическая и рекреативная, чревато односторонним восприятием СМИ исключительно как элемента политической системы и не более того. Однако, как показывает опыт функционирования российских медиа в 1990—2000;х гг., подобная теория реализовывалась на практике, чрезмерно политизируя сферу информационной деятельности.

Дискуссия о наборе функций журналистики как специфической профессиональной базы есть некая константа научных попыток создать единую и всеобъемлющую теорию, где учитывалась бы вся многоаспектность данного вида профессиональной деятельности в социуме. Политологический подход, на наш взгляд, игнорирует весьма существенные стороны как самой журналистики, так и реальной деятельности журналистов, прежде всего потому, что фактически в стороне остается фактор субъектности. Проще говоря, за рамки рассмотрения выносится как личность самого журналиста, так и личность потенциального потребителя его информационного творчества. Преодолеть подобную ситуацию методологически помогает социально-ролевая характеристика как системы СМИ в целом, так и журналистики как специфического вида деятельности в той сфере, которая не игнорирует эстетическую и рекреативную функции.

Заметим также, что при расширительном толковании набора функций журналистики за пределами номинации остается такая доминирующая в медийной практике функция, как экономическая. С точки зрения большинства теоретиков она не является определяющей целеполагание деятельности газет, журналов, телеканалов, радиостанций и т. п. Реальная же практика, как мы покажем далее, свидетельствует об обратном. Именно коммерческие интересы владельцев, учредителей и гоп-менеджеров СМИ определяют их контент. Он становится тем более вариативнее, чем на большую аудиторию нацелено его предполагаемое воздействие. При этом указанное разнообразие функций выявляет органическое многообразие личностных интересов, объединяющих создателя информационного продукта и их получателя.

В новых социально-политических и экономических условиях существования и функционирования СМИ теоретики и практики медиаотрасли стали уделять больше внимания механизму обратной связи — реакции публики на увиденное и услышанное. «Передача информации, — считает В. Ю. Ирхин, — превращается тем самым в коммуникацию, взаимный обмен, общение с аудиторией. Поэтому субъекта массовой информации правильнее будет тоже называть субъектом массовой коммуникации. Это логичнее также еще и потому, что массовую информацию сегодня связывают в основном со средствами, которые ее распространяют — печатью, радио, телевидением, хотя массы производили социальную информацию на протяжении всего своего исторического развития. Ведь журналистика, или СМИ, — это всего лишь небольшая, хотя и существенная, часть массовых информационных процессов. Эго элемент в системе средств массовой коммуникации (СМК), куда входят все виды массового общения — и технические, и устные»^[2].

С точки зрения социальной психологии вполне объяснимо, что однажды сформировавшиеся предпочтения читателей, слушателей, зрителей поддерживаются не только привычками людей, но и самим созданным журналистским контентом как креативно созданным способом установления коммуникации. Здесь уже вступает в силу закон диалектической взаимосвязи компонентов в классической бизнес-дихотомии «спрос — предложение».

Коммуникация, которую осуществляют СМИ между отдельными членами общества, предопределяет и их статус в самом обществе. Даже несмотря на то, что сама медиасфера ныне определяется как целая отрасль производства конкретного и описываемого контента.

Проиллюстрируем сказанное выше примером из сферы электронного вещания, опираясь на мнение теоретиков относительно места телевидения в социуме. Прогноз исследователя Е. Николова относительно места телевидения в системе массовых коммуникаций заслуживает того, чтобы его процитировать в развернутом виде. «Телевидение есть часть от целого, — указывает исследователь в своих заметках „Телевидение и общество“. — Через него целое функционирует подобно тому, как оно функционирует с помощью языка, транспорта, средства сообщения и т. п. В общесоциальном масштабе телевидение только посредник. Превращение посредника в общественный институт с соответствующей организацией, внутренней структурой и технической базой является результатом условий, при которых в настоящее время выражается и может выражаться телевизионный способ общения. В других условиях его организация и структура, может быть, изменятся. Однако какими бы ни были эти изменения, положение телевидения как посредника в осуществлении социальных связей останется неизменным»^[3].

Эти слова относятся не только к ТВ: любой вид СМИ в современных условиях шоу-цивилизации является посредником в осуществлении социальных связей как между отдельными общественными группами, так и между отдельными индивидуумами. И более того — между отдельными индивидуумами и отдельными социальными группами. Л они не существуют вне политической деятельности, политической системы. Однако последняя сама по себе не может существовать вне общества и конкретной деятельности его членов. Именно совокупными усилиями в рамках разворачивающейся «здесь и сейчас» истории они формируют ту реальность, в недрах которой и рождается определенная потребность ее зафиксировать, проанализировать и «доставить» до непосредственных участников исторического процесса, т. е. до совокупной аудитории, которую составляют человеческие личности. И миссия журналистики в этом едва ли не доминирующая.

На этом пути и возникает осознаваемая потребность как общества в целом, так и отдельных его институтов и членов в получении информации о реальности в разных видах и формах. Их возникновение и бытование мы и постараемся проанализировать, обращаясь к тому, какое место в подобной системе «доставки информации» занимают СМИ и неиосредственная информационная деятельность тех, кого мы определяем по профессиональной принадлежности как журналистов.

Для чего существует журналистика?

Долг журналистики — успокаивать обеспокоенных и тревожить ублаготворенных.

Джером Лоуренс, американский писатель Журналистика есть искусство превращения врагов в деньги.

Крейг Браун, английский журналист В свое оправдание журналистика может сослаться на дарвиновский закон выживания зауряднейшего.

Оскар Уайльд

Сидят на штыках, покрыв их газетой.

Василий Осипович Ключевский, историк В наши дни обеление совершается преимущественно с помощью чернил.

Джордж Деннисон Прентис, американский журналист Пресса полезна уже потому, что она учит нас не доверять прессе.

Сэмюэл Батлеру английский писатель Никогда не терять терпения в отношениях с прессой и с публикой — главное правило политической жизни.

Кристабел Панкхерст, английская общественная деятельница По-моему, журналистика — великая школа, которая учит вырабатывать ценнейшее качество — спонтанность. Она позволяет не отождествлять себя полностью с тем, что ты делаешь, а способности — если они есть — в таких условиях вынужденной спешки проявляются лишь полнее.

Федерико Феллини, итальянский кинорежиссер

• • интегративная;
• • социально-педагогическая;
• • организаторская;
• • образовательная;
• • рекреативная^[4].

В нынешних условиях развития отрасли электронных медиа было бы некорректным оставлять за скобками привычного набора функций вещательной деятельности электронных СМИ функцию экономическую. Давно и неоднократно в профессиональном сообществе было обозначено, что на сегодняшний день информационная сфера понимается и в государственных структурах, и среди самих ее субъектов как область приложения бизнес-усилий, направленных на получение либо прямой экономической, либо имиджевой выгоды.

Понятно, что в подобной ситуации большинство функций журналистики как медийной деятельности испытывает существенное давление законов рынка, правил капиталистического менеджмента и маркетинга. Среди одной из первых «жертв» подобного воздействия становится, на наш взгляд, познавательная функция журналистики. Она исподволь трансформируется в сервилыю-комментирующую. Факты, события, сведения становятся необходимым звеном в структуре вещания преимущественно в том случае, когда являются поводом для чьего-либо комментария или суждения. Или же вовсе приобретают прикладной характер в соответствующем журналистском контенте, тяготеющем к игровым форматам, порою и вовсе трансформирующихся в то, что сегодня принято называть «фейковой журналистикой».

Разговор о данном явлении в журналистике еще впереди. Заметим только, что очень часто для журналистов, практикующих подобные приемы, приоритетным становится создание виртуального подобия реальности путем умелых манипуляций с текстом, «картинкой», инфографикой, заимствованными из интернета видеоиллюстрациями. Преподнесенное таким образом событие, факт, явление, далее якобы анализируется с помощью журналистики. Но это — не более чем иллюзия, которая разрушается в тот самый момент, когда реальность оказывается настолько самодостаточной и насыщенной событиями, что никакие самые изощренные методы и формы работы представителей СМИ не могут смикшировать ее и подчинить привычным коммуникативно-информационным схемам.

Технологические возможности нынешних СМИ (и прежде всего электронных) маскируют манипулятивную доминанту их направленного воздействия на различные целевые группы. Чрезмерность информационного давления на общество, как следствие глобализации подобных возможностей, приводит не только к психологическим, но и к социальным издержкам. О чем неоднократно заявляли и отечественные, и зарубежные исследователи. По мнению У. Шоукросса, «в постиндустриальный информационный век люди, исходя из того, что обеспечение полного доступа к любой информации может оказаться возможным, начинают все чаще спрашивать себя: а будет ли это еще и желательным? Существует вероятность появления нового опасного разрыва в уровнях грамотности в результате образования все большей неравномерности в доступе к возможностям, предоставляемым новыми технологиями коммуникации и информации»^[5].

Еще одна не менее очевидная тенденция, характеризующая трансформацию онтологических функций современных медиа, касается их превращения в инструмент достижения тех целей, коими нынче характеризуется современная PR-сфера. Вот как определяет ее международный словарь Уэбстера: «Содействие установлению взаимопонимания и доброжелательности между личностью, организацией и другими людьми, группами людей или обществом в целом посредством распространения разъяснительного материала, развития обмена (информацией) и оценки общественной реакции»^[6]. Очевидна синонимичность функций электронной журналистики и PR-деятелыюсти на уровне определения. Но еще более очевидна их тождественность сегодня в сфере практического влияния на общество.

Ранее в данном учебнике мы разводили эти два понятия, хотя в их основе лежит понятие информации. Стоит повторить, что журналистика как профессиональная информационная деятельность в современных условиях технологических коммуникационных перегрузок должна носить и носит более объективный характер с точки зрения формирования у аудитории соответствующей событийной картины мира. В то же время сфера связей с общественностью как область профессиональной информационной деятельности несет в себе доминирующее целеполагание: общество необходимо, конечно, информировать, но ровно в тех пределах, котороые предписаны ограничениями на распространение негативной информации о каком-либо субъекте PR-деятельности. И в этом пункте интересы специалистов по связям с общественностью и подавляющего числа PR-структур неожиданно рифмуются и по целям, и по методам, и по смыслу своей деятельности с некоторыми видами и типами медиа и новейших коммуникационных технологий. Мы имеем в виду, прежде всего, телевидение, а также широко распространенные контакты с помощью Всемирной сети.

Телевидение, как и PR, сегодня не познает действительность. Оно ее интерпретирует. В чьих-то, вполне конкретных, интересах. Во время беседы с ведущим популярной программы «Намедни» Л. Парфёновым автор учебника услышал из его уст четко сформулированную задачу: «Жанр на телевидении, по-моему, может быть только один: скучно зрителю у телевизора или нет»^[7]. И далее последовало совершенно неожиданное продолжение дискуссии о соотношении реальности и практики телевидения. Парфёнов сделал важное в контексте обсуждаемых проблем заявление: «Для меня важна другая реальность: хорошо снят план или плохо. Главное — вопрос качества»^[8].

По нашему мнению, изначальные и природные функции телевидения, как средства массовой информации, все чаще и все успешнее трансформируются в прикладные и прагматические, превращая данное электронное СМИ в средство массовой коммуникации, т. е. целенаправленного и осмысленного воздействия на аудиторию и, шире, на общество в целом.

В практике отечественных СМИ рекламная функция находилась в зачаточном состоянии достаточно долгое время. В то же время на Западе освоение коммуникативных возможностей в информационной сфере с помощью рекламы развивалось параллельно с совершенствованием технологических возможностей масс-медиа. По меткому замечанию М. Маклюэна, в жизнь пришли поколения, которые «всосали все времена и пространства мира с телевизором своей матери» именно «через рекламу». Между тем, последняя в завершающие годы XX столетия стала позиционироваться как одно из наиболее очевидных и успешных направлений PR-деятельности в обществе.

М. Маклюэн предвидел опасность слияния возможностей СМИ и манипулятивных возможностей рекламного бизнеса с использованием PR-технологий. Исследователь указывал: «Грубо говоря, рекламная индустрия — это топорная попытка распространить принципы автоматизации на все стороны общества. В идеале реклама нацелена на достижение запрограммированной гармонии между всеми человеческими импульсами, устремлениями и дерзаниями. Применяя ремесленные методы, она стремится к конечной электронной цели утверждения коллективного сознания»^[9]. Однако дальнейшее наблюдение нам кажется еще более важным, так как оно впрямую указывает на внедрение методов PR в медийную практику. Появление телевидения, его повсеместное распространение как канала массовой коммуникации, с точки зрения М. Маклюэна, привело к тому, что «эксплуатация рекламодателем бессознательного дала сбой. Сознательные идеи по поводу бессознательного (выделено нами — С. И.) телевизионный опыт предпочитает гораздо больше, нежели прямолинейные формы навязчивой рекламы, свойственные прессе, журналу, кино и радио. Сенсорная терпимость аудитории изменилась, а вместе с тем изменились и методы воздействия, применяемые рекламодателями»^[10]. В указанном фрагменте канадский ученый явно имел в виду PR-технологии, целью которых, как известно, является маскировка намерений тех, кто воздействует на аудиторию с целью принуждения к акту социально-бытового или политического консьюмеризма.

Практики отечественных СМИ могли бы избежать того отрицательного опыта западных коллег, который касался их взаимодействия с одной из сфер PR-деятелыюсти. Однако головокружение от успехов пропаганды гласности и освобождение от прежних идеологических догм с помощью СМИ и прежде всего телевидения во второй половине 1980;х — начале 1990;х гг. не позволило вовремя осознать таившуюся в самой природе медийного канала коммуникации опасность.

Череда политических сражений за кресла в Думе (1993, 1995, 1999, 2003, 2007, 2011 гг.), посты губернаторов и, главное, президентская кампания 1996 г. — вот этапы порой завуалированного, а порой откровенного превращения средств массовой информации в средства массовой коммуникации, и далее — в инструмент целенаправленного воздействия на потенциальную аудиторию.

Введение

в профессиональный обиход журналистов термина «политическая реклама» обозначило рубеж, за которым манипулятивные приемы в медийной сфере стали повсеместными. Издаваемый, публикуемый, выпускаемый в эфир журналистский материал трактуется большинством медиадеятелей прежде всего как товар, который нуждается в продвижении и рекламе. В этой точке ныне окончательно сходятся интересы субъектов медиадеятельности и сферы PR, когда связка политической и коммерческой функций явно подавляет все остальные, включая информационную.

«Пиаризация» отечественного медийного пространства, которая обостряется с известной цикличностью в период федеральных и региональных выборов, уже зафиксирована не только как практическая реальность функционирования российской медиасферы. Она получила весьма критичную оценку исследователей — теоретиков отечественной журналистики. Они справедливо указывают на прямую корреляцию подобной тенденции и того, что принято считать социальной миссией журналистского творчества. Так, Р. А. Борецкий, анализируя современную ситуацию в сфере электронного вещания, ставит новейший «диагноз» профессии: «Внедрение политической рекламы, возникновение и быстрое развитие методов работы с публикой — паблик рилейшнз, совершенствование избирательных технологий, поиск способов „конструирования образа“, или имиджмейкерство, — все это способствует расцвету и универсализации пропагандистской манипуляции, тем более в современной ситуации и особенно на почве телевидения. Здесь и возникает проблема социальной ответственности (выделено нами — С. И.) журналистского сообщества в целом и каждого журналиста, каждого работника телевидения в частности»^[11].

Как мы увидим, в дальнейшем данное противоречие может быть диалектически преодолено в том случае, если сменить угол зрения на профессиональную журналистскую деятельность. Никто не упраздняет столь желаемую западными демократиями идею социального мессианства прессы как краеугольный камень работы со всем существующим в эмпирической реальности информационным потоком. Эту традицию в постсоветской медиареальности пытались творчески интерпретировать отечественные практики СМИ. Однако, на наш взгляд, более продуктивным для понимания всей сложности нынешнего состояния информационного общества является предлагаемая нами смена функциональных приоритетов в журналистике, которую согласно «концепции организатора диалога» между субъектами политико-социальной реальности мы видим как четко ориентированную на конкретный материал и конкретного потребителя деятельность. В основе такой ориентации — структурированное распределение ролей, статусно обретенных каждым субъектом журналистской деятельности.

Одной из типичных ситуаций в реальной практике отечественных медиа как раз и является имитация «честного» информирования либо о какой-то личности, либо о какой-то организации или учреждении, либо о какой-то услуге или товаре под видом создания информационного повода. В профессиональном обиходе такие материалы (печатные и эфирные) получили наименование «заказной скрытой рекламы», или «джинсы». Именно в случае с телевидением такие примеры наиболее очевидно выдают ту роль, которую играет и сам журналист, и медиа, в котором он «реализует» подобную ситуацию. В определенном смысле можно утверждать, что PR-технологии проявляют свою имманентную коррупционную и лоббистскую сущность, когда информационное преимущество получает тот субъект медиарилейшнз, который обладает преимущественными по сравнению с конкурентами финансовыми, организационными и коммуникационными ресурсами.

Если вспомнить классическое определение PR-сферы, принятое в свое время большинством членов данного профессионального сообщества, то предначертанность ее слияния с самым могучим на сегодня средством коммуникации становится очевидной. «Паблик рилейшенз — это управленческая функция по установлению и поддержанию взаимовыгодных отношений между организацией и общественностью, от настроений и мнений которой зависит успех или неудача этой организации»^[12]. Логическим продолжением этого определения было бы его распространение и на всю медиасферу с той лишь разницей, что под термином «организация» имеет смысл понимать конкретных субъектов информационной деятельности, будь то конкретный телеканал, радиостанция или газета. Правда, структура масс-медиа в современной России такова, что и за организацией, как правило, стоит иная, более мощная «организация», обладающая финансовыми, организационными и политическими ресурсами, которые позволяют реализовать на практике манипулятивные приемы либо по отвлечению внимания аудитории от нежелательных тем и проблем, либо привлекая к ним внимание в необходимом повороте и ракурсе, предопределяющим формирование общественного мнения. Недаром в новой редакции Закона о СМИ, которая готовится Союзом журналистов России, уделяется повышенное внимание вопросам о праве собственности на то или иное СМИ, его организационной форме, т. е. ответ на вопрос о хозяине конкретного медиа структурирует практически все остальные аспекты его деятельности^[13].

В подобном контексте разговор о критериях информационной объективности СМИ может носить только благопожелательный характер. Навязывание повестки дня, жесткое структурирование информационного потока, отвлекающие маневры развлекательной журналистики, создание искаженной картины реальности с явным уклоном в чрезвычайную событийность — вот те современные манипулятивные возможности медиа, которыми они пользуются, забывая не только о морали и этике, но порою и о соблюдении закона. Э. Ионеско отметил эти особенности масс-медиа еще четверть века назад, когда писал: «Против средств информации у нас нет средств антиинформации. Сомневаться во всем и все подозревать просто невозможно. В конце концов, так или иначе, мы всегда попадемся на удочку, даже если и думаем, что от этого у нас есть иммунитет»^[14].

Если же обращаться непосредственно к теме наличия в деятельности современных медиа тех или иных функций журналистики, то, на наш взгляд, их можно свести к четырем основным номинациям:

• • информационная,
• • воспитательно-просветительная,
• • развлекательная,
• • экономическая.

Более подробное дробление функций может лишь сбить с толку начинающего журналиста. В нынешней ситуации для него более важно осознавать тот факт, что вся совокупность перечисленных функций реализуется в его профессиональной информационной деятельности исключительно одновременно. Нет и не может быть в работе корреспондента, обозревателя или ведущего программы ситуации, когда он информирует, но не развлекает. Воспитывает аудиторию, но не принимает в расчет возможную степень популярности себя и своей программы (или текста) у зрителей или читателей. Другое дело, что в каждом конкретном случае творческой деятельности журналиста, или самого СМИ, в конкретный момент времени определенная функция выходит на первый план. И, выстраивая логику приоритетности функций, можно получить характеристику деятельности конкретного медиа. Например, очевидно, что для «Российской газеты», официального издания правительства РФ, порядок функций выстраивается в следующем порядке: информационная; воспитательно-просветительная; экономическая; развлекательная. Тогда как у радиостанции «Европа плюс» порядок приоритетности функций явно иной: экономическая; развлекательная; информационная; воспитательно-просветител ь н ая.

Разговор о функциях журналистики стоит завершить двумя примерами из практики такого авторитетного медиа как ВВС (British Broadcasting Corporation). У каждого сотрудника этой вещательной прогосударственной корпорации висит небольшой плакат, на котором написаны по-английски три ключевых слова, определяющие смысл работы журналиста в данном СМИ: «Информировать. Просвещать. Развлекать». Думаю, что комментарии здесь излишни.

Второй пример отсылает к конкретному случаю в практике ВВС в 2005 г., когда руководством корпорации была принята новая концепция вещания. Ее лапидарная формулировка кажется непривычной для западной модели СМИ. Она была сформулирована следующим образом: «Точность важнее скорости». Что и было реализовано буквально через несколько дней в ситуации, когда в Лондоне произошла серия террористических актов. По всем каналам вещания ВВС распространяла ту официальную информацию о количестве жертв взрывов, которую озвучивали представители Скотланд-Ярда. В отличие от корпорации Руперта Мёрдока, журналисты которой почти сразу же обнародовали непроверенную информацию о нескольких десятков погибших.

Так в едином информационном пространстве столкнулись два противоречащих друг другу подхода к ответственности СМИ за распространение острой, социально значимой информации. А подходы эти определялись, естественно, пониманием важности той или иной функции журналистики.

Вопросы и задания для самопроверки.

• 1. Назовите социальные функции журналистики.
• 2. В чем состоит миссия журналистики?
• 3. Определите общественную роль журналиста в современных условиях.
• 4. Каковы могут быть критерии эффективности журналистской практики?
• 5. Какова роль аудитории в реальной профессиональной деятельности журналиста?
• 6. Определите типы и виды взаимоотношений журналиста с аудиторией.
• 7. В чем заключается специфика влияния экономической функции на практическую журналистику?

Богданов, В. Л. Власть, зеркало или служанка? Энциклопедия жизни современной российской журналистики. В 2 т. / В. Л. Богданов, Я. Н. Засурский и др. — М" 1998.

Брайант, Дж. Основы воздействия СМИ: пер. с англ. / Дж. Брайант, С. Томпсон. — М" 2004.

Закон Российской Федерации от 27.12.1991 № 2124−1 (ред. от 03.07.2016) «О средствах массовой информации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 15.07.2016). URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_1511/ (дата обращения: 30.10.2016).

МакКуэйл, Д. Журналистика и общество: пер. с англ. / Д. МакКуэл. — М., 2014.

Основы творческой деятельности: учебник для академического бакалавриата / под ред. С. Г. Корконосенко. — 2-е изд., перераб. и доп., 2016.

Прохоров, Е. П. Введение в теорию журналистики: учебник / Е. П. Прохоров. — М., 2011.

Самарцев, О. Р. Творческая деятельность журналиста: учебник для вузов / О. Р. Самарцев. — М.: Академический проект, 2009.

• [1] См. подробнее об этом: Мельник В. А. Современный словарь по политологии. Минск, 2004. С. 519−521.
• [2] Ирхин Ю. В. Политология: учебник. М., 2006. С. 481.
• [3] 40 мнений о телевидении. М., 1978. С. 66.
• [4] См. подробнее об этом: Телевизионная журналистика: учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 36−53.
• [5] Цит. по: Терин В. Массовая коммуникация. Исследования опыта Запада. М., 2000.С. 157.
• [6] Цит. по: Блэк С. Паблик рилейшнз. М., 2002. С. 11.
• [7] Человек в кадре и у микрофона. СПб., 2002. С. 29.
• [8] Там же. С. 31.
• [9] Маклюэн М. Понимание медиа. М, 2003. С. 258.
• [10] Там же. С. 259.
• [11] Телерадиоэфир: история и современность. М., 2005. С. 29.
• [12] Катлип С. М., Сеитер А. X., Брум Г. М. Паблик Рилейшенз. Теория и практика. М., 2001. С. 25.
• [13] В Приложении 1 к исследованию дан список собственников СМИ в РФ.
• [14] Ионеско Э. «Монд» как она есть // Ионеско Э. Противоядия. М" 1992. С. 161.