Итальянские планы вступления в войну и объявление «неучастия в войне» (non belligeranza)

Фашистская Италия готовилась к участию в войне и могла 1 сентября 1939 г. выполнить свои союзнические обязательства перед Германией. Почему же этого не произошло? К примеру, авторы военно-исторического исследования «Греческая кампания» пишут, что в конце августа обсуждение плана наступательных действий против Греции и Югославии не выходило за рамки «оперативного изучения»^[1][2].

Угроза возникновения войны в связи с германскими требованиями к Польше не являлась откровением для фашистского руководства. Более того, она ускорила военные приготовления на Балканах в связи с обострением польско-германских отношений. Бадольо сделал следующее признание:

16 августа (т. е. сразу же после встречи в Зальцбурге Чиано с Гитлером и Риббентропом. — В. М) в связи с неминуемостью германских действий для решения данцигской проблемы дуче дал мне директивы оперативного характера, которыми мы должны руководствоваться^[3].

В директиве были определены следующие направления действий:

• 1. В случае польско-германского конфликта Великобритания и ее союзники могут вмешаться в войну. Италия должна сохранить строго оборонительные позиции. Италия не должна делать никаких приготовлений, которые могут показать, что она присоединяется к германской инициативе.
• 2. Если мы будем атакованы, мы должны обеспечить неприкосновенность наших границ и в короткий срок подготовить наступление против Греции, чтобы достичь Салоники.
• 3. Если позволит ситуация, мы захватим Хорватию.
• 4. Штабы родов войск должны немедленно приступить к изучению наступательных операций против Греции и Югославии¹.

В любом случае в директиве подчеркивался характер войны как параллельной Германии^[4][5].

Париани провел четыре встречи с высшими офицерами Генерального штаба, в ходе которых были рассмотрены различные варианты поведения Италии в зависимости от развития международного кризиса. Были рассмотрены варианты наступления против Греции, высадки на Корфу и других островах. Наступление против Югославии требовало использования долины реки Дравы, а значит, получения согласия или сотрудничества с Венгрией и Германией. В связи с этим Париани сделал запрос Бадольо относительно возможности такого сотрудничества, а также поддержки сухопутных операций со стороны воздушных и морских сил. Ответ Бадольо был достаточно сдержанным по всем вопросам. Относительно использования долины Дравы необходимо было обратиться к Муссолини. Участие Венгрии в совместной операции он рассматривал в качестве возможного. Принятие решения о прямой поддержке воздушных и морских сил находилось в компетенции Верховного командования. Относительно поддержки со стороны флота Бадольо выразил сомнения, поскольку, по его мнению, флот будет обременен другими обязательствами. В целом Бадольо полагал, что начало военных действий на Балканах будет находиться в прямой зависимости от ситуации в Альпах или в Ливии^[6].

Муссолини колебался относительно поддержки германского союзника в войне. 20 августа Чиано записал в дневнике:

…Дуче в мое отсутствие сделал поворот на 180 градусов. Он хочет оказать поддержку Германии во что бы то ни стало в конфликте, который сейчас совсем близок… А пока что англичане обратились к дуче с призывом урегулировать конфликт мирным образом¹.

Следующая запись в дневнике Чиано была сделана 21 августа:

Муссолини подтвердил свое решение идти вместе с немцами^[7][8].

22 августа был рассмотрен «план Гудзони», на основании которого 23 августа были разработаны директивы для «албанского оперативного театра». Осуществление операции Муссолини поставил в зависимость от позиции Англии и Франции. В этот день Чиано сделал следующую запись:

Нам не следует принимать поспешных решений. Мы должны подождать и, если возможно, быть готовыми самим получить чтонибудь в Хорватии и Далмации. Дуче создал для этой цели специальную армию под командованием Грациани. Я установил контакт с нашими хорватскими друзьями в Италии и в их собственной стране^[9].

• 23 августа 1939 г. был подписан советско-германский пакт о ненападении с секретным протоколом о разграничении сфер влияния в Восточной Европе^[10]. Во время встречи в Зальцбурге Риббентроп дал понять своему итальянскому партнеру о том, что ведутся советско-германские переговоры. Чиано обратил внимание на высочайшую секретность информации о переговорах^[11].
• 23 августа Муссолини пояснил, что положительно относится к сотрудничеству с Венгрией и Болгарией против Югославии, но отметил в качестве «немыслимого» прямое сотрудничество с Германией по поводу ввода войск. Глава правительства отдал распоряжение Париани относительно продолжения работы оперативного отдела над целями и формами наступательных действий против Греции. Для этой цели были запланированы двадцать дивизий. В качестве наступательных целей были определены Салоники, Корфу, Кефалония, Занге, Санта Маура. Спустя три дня оперативный отдел генштаба представил план, названный «Наступательные операции EJ», который предполагал задействовать ось в случае возникновения антисербских выступлений в Хорватии и Македонии для быстрой и неожиданной оккупации Словении и Хорватии. Наступление планировалось осуществлять двумя армиями, находящимися в распоряжении паданской группировки, на Загреб через Любляну и Карловац. При этом категорически исключалось какое-либо обращение к Берлину по поводу участия в наступательной кампании германских войск¹.

Итальянское руководство одновременно пыталось прояснить перспективы польско-германского конфликта, выяснить позицию западных держав на предмет их реакции и готовило собственные параллельные действия на тот случай, если состоится сделка по типу мюнхенского соглашения или польско-германская война будет носить локальный характер.

Англо-французские союзники осуществили ряд военных и дипломатических демаршей с тем, чтобы воспрепятствовать вступлению Италии в войну и, соответственно, распространению конфликта на Балканы, Средиземноморье и Северную Африку. В июле и августе в Рим поступали сообщения, что в случае европейской войны Англия и Франция будут придерживаться оборонительной тактики в отношении Германии и нанесут «сокрушительный удар» по Италии и ее позициям в Средиземном море и Африке^[12][13].

• 20 августа министр иностранных дел Англии Галифакс напомнил итальянскому правительству, что западные державы окажут поддержку Польше в случае германской агрессии¹. В тот же день Муссолини, министр Чиано и посол Аттолико составили проект ноты германскому правительству, в котором указывали, сославшись на письмо Галифакса, на невозможность локализовать германо-польский конфликт. Итальянское правительство, говорилось в документе, не считает возможным начать военные действия в Африке и особенно в Ливии. В качестве альтернативы войне итальянские руководители настаивали на созыве международной конференции^[14][15].
• 22 августа правительство Чемберлена публично подтвердило гарантии Польше. В тот же день Чиано записал в дневнике:

Мы должны подождать и, если возможно, быть готовыми самим получить что-нибудь в Хорватии и Далмации. Дуче создал для этой цели специальную армию под командованием Грациани^[16].

Запись в дневнике от 23 августа отсутствует.

24 августа Чиано был принят королем Виктором Эммануилом. Речь зашла о неподготовленности Италии к ведению войны против англо-французских союзников. «Даже оборона наших границ недостаточна… французы могут прорвать нашу линию обороны с большой легкостью». Оба сошлись во мнении, что Италия должна занять нейтральную позицию в случае конфликта Германии с западными державами^[17].

А 25 августа Англия и Польша заключили договор о взаимопомощи. Угроза европейской войны стала реальностью. Возможности выбора действий для фашистского руководства были сведены к двум: поддержать союзника по «стальному пакту» и обречь страну на мощный удар со стороны англо-французских союзников или найти способ уклониться от вступления в войну.

Вечером 25 августа глава итальянского правительства сообщил Гитлеру, что Италия не может принять участие в европейской войне из-за недостаточной военной подготовленности¹. «Мы не готовы начинать войну. Мы вступим в войну, когда вы (немцы. — В. М.) предоставите нам все материалы и сырье, в которых мы нуждаемся», — записал Чиано в тот же день в дневнике^[18][19]. Посол Германии Макензен попросил составить список итальянских потребностей. На следующий день в резиденции Муссолини под руководством главы правительства состоялось совещание с участием начальников штабов трех родов войск, на котором были обсуждены итальянские потребности в сырье и военной амуниции. По итогам был составлен список итальянских запросов к Германии, о котором Чиано образно сказал, что «его достаточно, чтобы убить быка, если бы бык умел читать»^[20]. При передаче списка итальянский посол в Берлине допустил ошибку, позже он признается министру иностранных дел, что сделал это намеренно, указав, что запрошенные амуниция и материалы должны быть предоставлены немедленно. Речь шла о 17 млн т груза, для доставки которых потребовалось бы 17 тыс. вагонов^[21]. На следующий день Гитлер ответил, что Германия может поставить только железо, уголь и лес, всего несколько зенитных батарей. Фюрер отметил, что призывает Италию быть дружественной и просил не сообщать о решении занять нейтральную позицию.

• 25 августа английский посол в Риме информировал свое правительство, что несмотря на громкую политическую риторику в поддержку Германии, Италия нс вступит в войну против западных держав и останется нейтральной^[22]. Британский министр иностранных дел Галифакс заверил Чиано, что принятые британские меры в Средиземном море не следует истолковывать как подготовку к военным действиям против Италии. Итальянцы болезненно реагировали на сообщение Галифакса о немецком предложении заключить союз с Великобританией. Муссолини негодует в связи с тем, что это было сделано без уведомления итальянской стороны. Между министрами иностранных дел Великобритании и Италии устанавливается постоянный телефонный контакт¹. 27 августа августа начальник генерального штаба сухопутных сил Париани направил маршалу Бадольо два оперативных плана операций. Один — против Греции с указанием уже известного маршрута движения и завоевания целей. Второй — наступления против Югославии. Разработчик плана полковник А. Гандин отдавал предпочтение реализации плана по албанскому образцу^[23][24].
• 29 августа Бадольо направил специальные директивы оперативного характера относительно оборонительно-наступательных действий в Ливии, итальянской Восточной Африке против Сомали и Джибути, а также оборонительных действий в Восточной Ливии посредством организации операций в Судане. Муссолини дал оценку этим операциям как «полностью соответствовавшим» политике non belligeranza.
• 31 августа начальник генерального штаба Бадольо направил главе правительства «Оперативный план действий на случай развития международной обстановки».

В нем конкретизировались планы наступательных действий против Греции и Югославии. Из него следовало, что Италия располагает скудными ресурсами для отражения наступательных действий Франции на двух фронтах. Только после преодоления критической фазы столкновений Италия сможет осуществить наступление против Греции при благоприятном отношении Болгарии и Венгрии. Что касается наступления против Югославии, то можно говорить о нем только в случае распада государства^[25].

В последние дни перед нападением Германии на Польшу итальянское руководство пыталось исполнить роль переговорщика между Лондоном и Берлином. 31 августа оно предприняло одну из последних попыток. Чиано связался с британским коллегой и сообщил ему, что «дуче может предпринять шаги перед Гитлером лишь в том случае, если он сможет обещать жирный куш — Данциг». Через некоторое время Галифакс ответил, что предложение о Данциге отклоняется. Итальянская сторона предложила провести 5 сентября международную конференцию для обсуждения статей Версальского договора, по которым существуют разногласия в Европе. Однако до конца дня 31 августа ответа не поступило. Вечером 31 августа, исходя из опасений по поводу непредвиденного удара по Италии со стороны Великобритании и Франции, Чиано открыто заявил британскому послу, что Италия не вступит в войну¹.

В пять часов вечера 1 сентября открылось заседание совета министров Италии, на котором глава правительства объявил о невмешательстве Италии в войну (non belligeranza).

Последние попытки мирного урегулирования предпринимаются со стороны Франции и Великобритании 1 и 2 сентября. 1 сентября военное командование отдало распоряжение «обеспечить неприкосновенность наших границ как на Родине, так и в заморских территориях»^[26][27]. 2 сентября генерал Париани направил приказ генералу Содду подготовить шесть наступательных планов, из которых два предусматривали контрнаступление на западном и восточном фронтах Ливии. По поводу планов наступления Бальбо скептически оценил возможности Италии^[28].

3 сентября Великобритания и Франция объявили войну Германии.

Фашистская Италия выразила озабоченность в связи с тем, что Франция и Великобритания приняли антиитальянские превентивные меры в Средиземноморье, Северной и Восточной Африке. 5 сентября Чиано получил заверения от французского посла, а затем и начальника генерального штаба Франции Гамелена, что антиитальянские меры уже отменены^[29].

В сентябре итальянский Генеральный штаб и штабы родов войск продолжили планирование военных операций на Балканах, в Средиземноморье, в Северной и Восточной Африке.

В чем причины уклонения Италии от вооруженной поддержки германского союзника? Во-первых, итальянские вооруженные силы действительно не были подготовлены к крупномасштабной войне. Итальянская армия по качеству своего вооружения и, но тактическим взглядам оставалась на уровне периода войны с Эфиопией. Из числившихся в строю более 3 тыс. самолетов лишь третья часть была в состоянии летать. Производственные мощности авиастроения были ограничены. При этом английские самолеты имели лучшие качественные характеристики, чем итальянские. Немало слабых мест имел и военно-морской флот¹. Во-вторых, поскольку планы автаркии были далеки от завершения, итальянскому правительству нс удалось ослабить зависимость от импорта важнейших видов сырья. Хотя к началу войны доля западных держав в итальянском импорте сократилась до ¼ (в 1929 г. — ½), ни Германия, ни страны Юго-Восточной Европы не могли снабжать Италию по номенклатуре и качеству теми видами сырья и продовольствия, которые она продолжала ввозить из Британской империи, США и Франции. Кроме того, подавляющая часть итальянского импорта шла морским путем. Сухопутным путем ввозилось в среднем 23% всего импорта. Таким образом, возможность импорта в Италию зависела на три четверти от коммуникаций, которые контролировались Англией и Францией^[30][31].

В-третьих, как показали итало-германские переговоры веснылета 1939 г., между двумя союзниками имелись серьезные разногласия не только относительно времени развязывания европейской войны, но и по вопросам военной стратегии. Гитлеровское руководство, развернув подготовку к европейской войне, стремилось заручиться итальянской поддержкой. Италия должна была нейтрализовать Балканы, сковать англо-французские силы в Северной Африке и Средиземном море. Однако фашистская Италия не была готова к европейской войне. Муссолини рассчитывал воспользоваться двух-трехлетним мирным периодом для завершения подготовки к борьбе за передел мира, а до этого времени надеялся при первом благоприятном случае осуществить планы «параллельной войны». Гипотетически такая возможность существовала до 3 сентября 1939 г.

Англо-французским союзникам не удалось урегулировать противоречия с фашистским блоком мирным путем. Но они не теряли надежд договориться с фашистскими агрессорами за счет СССР и других стран. Западным державам удалось использовать разногласия между Италией и Германией для ослабления фашистской оси, не допустить вступления в действие «стального пакта». Объявление войны Германии позволило им удержать Италию от агрессии на Балканах и таким образом избежать распространения войны на районы, граничащие с колониальными владениями Англии и Франции. Изменение отношения Муссолини к вступлению в войну произошло под мощным давлением англо-французского блока^[32]. В период «странной войны» западным союзникам удалось привлечь Италию к давлению на Берлин с тем, чтобы повернуть гитлеровскую агрессию против Советского Союза.

• [1] DDL V. XI. Р. 165. Сноска 7.
• [2] La campagna di Grccia. T. I. P. 26, 109−111: T. 2. P. 215−218.
• [3] 1 Badoglio P. L’ltalia nella seconda guerra mondiale. Milano, 1946. P. 35.
• [4] См.: Faldella Е. L’ltalia nella seconda Guerra mondiale. revisioni di giudizi. Cappelli, 1959. P. 132−133.
• [5] Minniti F. Fino alia Guerra. P. 194.
• [6] См. об этом: Ibid. P. 195−196.
• [7] Чиано Г. Дневник фашиста. С. 154.
• [8] Там же. С. 155.
• [9] 5 Там же. С. 157.
• [10] Чубарьян А. О. Канун трагедии. Сталин и международный кризис: Сентябрь1939 —июнь 1941 года. М" 2008. С. 30.
• [11] Mosca R. L’Europa verso la catastrofe. V. 2. P. 79.
• [12] См.: Minniti F. Fino alia Guerra. P. 196−197.
• [13] DD1. V. 12. № 690, 745.
• [14] 'Ibid. V. 13. № 117. Р. 80.
• [15]: DDL V. 13. № 123. Р. 83.
• [16] Чиано Г. Дневник фашиста. С. 157.
• [17] Там же С. 159
• [18] DDI. V. 13. № 250. Р. 164−165. Письмо было вручено Гитлеру 25 августав 18 часов.
• [19] Чиано Г. Дневник фашиста. С. 160.
• [20] Там же. С. 160.
• [21] Там же. С. 160−161.
• [22] DBFP. Vol. 7. № 269. Р. 220−221.
• [23] Чисто Г. Дневник фашиста. С. 161, 162.
• [24] Minniti F. Fino alia Guerra. P. 198−199.
• [25] Faldella E. L’Italia nella seconda Guerra mondiale. P. 134.
• [26] Чиано Г. Указ. соч. С. 167.
• [27] Minniti F. Op. cit. Р. 199.
• [28] 'Ibid. P.200−201.
• [29] Чиано Г. Указ. соч. С. 171; Minniti F. Op. cit. Р. 202.
• [30] Филатов Г. С. Крах итальянского фашизма. С. 123−130; Faldella Е. L’llaliaе la seconda Guerra mondiale. Р. 42,44, 53−54.
• [31] Вишнев С. Военная экономика фашистской Италии. М., 1946. С. 44, 56
• [32] Чемпалов И. Н. Политика великих держав на Балканах в период предвоенного политического кризиса в Европе // Политика великих держав на Балканахи Ближнем Востоке (1933;1941). Свердловск, 1976. С. 128−129.