Сражение при Прейсиш-Эйлау — 27 января / 8 февраля 1807 г

В начале 1807 г., русская армия, под начальством Беннигсена, отступала по направлению к Кенигсбергу и р. Неману. Авангард армии Наполеона неотвязчиво следовал за нашим ариергардом (Багратиона) и 26 января (7 февраля) имел с ним целый ряд упорных боев сперва у Ландсберга, потом на второй позиции между озерами Тенкнитен и Вашкейтер, а к концу дня у города Прейсиш-Эйлау. Армия наша медленно двигалась в одной колонне по плохой проселочной дороге, поджидая присоединения прусскаго корпуса Лестока, вместе с которым было решено защищать подступы к Кенигсбергу или же дать оборонительный бой, в котором разсчитывали настолько ослабить армию Наполеона, чтобы она была вынуждена отказаться от дальнейших наступательных операций.

Около Прейсиш-Эйлау завязался упорный бой; в 5 часов французы овладели городом, но главнокомандующий приказал Багратиону выбить оттуда противника, что и было исполнено им. Впрочем, по оплошности нашей, французы снова овладели городом, в котором и расположилась главная квартира Наполеона.

Отступившая русская армия (132 бат., 145 эск. при 250 ор.) силою около 58 т., а с корпусом Лестока 64 т., заняла к северу-востоку от Прейсиш-Эйлау позицию в 3 версты длиною, от Шлодитена до М. Саусгартена. Поле сражения представляло слегка всхолмленную равнину, командующая точка была на левом фланге позиции — гора Крегеберг. Озера и ручьи были покрыты толстым слоем льда и не препятствовали движению. Местность давала весьма слабое закрытие нашим войскам, построенным в довольно массивный боевой порядок. Оба наши фланга и центр имели большое стратегическое значение, так как от праваго фланга отходила дорога на Кенигсберг, от центра — к нашим границам, а к левому подходила дорога из Бартенштейна, откуда, на подкрепление армии Наполеона, двигался корпус Даву. Был ясный зимний день, при морозе в 3—4°; по временам набегали облака с мятелью при порывистом ветре.

Беннигсен решил дать оборонительное сражение, расположивши войска следующим образом: на правом фланге стал Архангелогородский пехотный полк; левее его 3 пехотных дивизии, и отряд Маркова (12 батал.), построенных в две линии (первая развернутыми баталионами, а вторая в колоннах). Отряд Багговута занимал, в виде передоваго пункта, впереди леваго фланга сел. Серпален. Кроме артиллерии, размещенной по всей первой линии и находившейся в резерве (60 конных орудий), впереди фронта она была сосредоточена в три больший батареи: одна из 60 орудий, впереди праваго крыла, другая, в 70 орудий, впереди центра и третья, из 40 орудий, впереди леваго крыла. Кавалерия стояла частью по флангам, частью за центром, при резерве. В последнем, за левым крылом, были 4-я и 7-я и 5 полков 14-й пехотной дивизии, под начальством Дохтурова, кроме кавалерии и 60 кон. орудий. Правым крылом командовал Тучков Н-й, центром Сакен и левым крылом гр. Остерман-Толстой; кавалерией кн. Голицын, артиллерией — Резвой (артиллерией праваго крыла он поручил командовать графу Кутайсову). К правому флангу позиции должен был прибыть прусский корпус Лестока, который отступал от Мельзака к Кенигсбергу, под напором корпуса Нея. Лестоку было приказано спешить к полю сражения.

Оценивая расположение русской армии, нельзя не заметить: 1) значительна™ шага вперед в военном искусстве против линейной тактики, которой держались еще немного более года до этого в Аустерлицком сражении и 2) некотораго колебания между этою тактикою и новыми идеями, проводимыми в жизнь во французском боевом порядке. Новое в боевом порядке мы усматривам: 1) в массировании артиллерии в виде трех батарей на фронте в 60, 70 и 40 орудий, 2) в присутствии сильнаго резерва, почти в ^х/₃ часть всех сил, обороняющих позицию и 3) в искусном расположении его за важнейшим участком, за левым флангом позиции.

Стремление придержаться принципов линейной тактики выражается: 1) в отсутствии стрелковых линий, 2) в развертывании всех баталионов первой линии и 3) в разделении боеваго порядка на два крыла и центр.

Главныя силы Наполеоновской армии прибыли ночью 26 января к Эйлау; правее их, по дороге на Гейлсберг, всего в 14 верстах от Эйлау, ночевал корпус Даву, левее, в 10 верстах, у Оршена был корпус Нея.

Пользуясь численным превосходством своих войск (122 бат., 160 эскадр. — всего до 70 000), Наполен решил, демонстрируя против русских с фронта, обойти их правый фланг корпусом Нея; главный-же удар, совместно с войсками Даву, направить на левый фланг. Для этого Нею было предписано, удержав Лестока от соединения с Беннигсеном, идти на Альтгоф и Шлодиттен, а Даву — через Молвиттен и Серпален на Саусгартен.

Первоначальное построение войск Наполеона было следующее: в городе Эйлау и влево от него развернулись три дивизии корпуса Сульта, а на крайнем левом фланге 4 легких кавалерийских дивизии Ляссаля, в центре расположился корпус Ожеро; на правом крыле — пехотная дивизия С.-Иллера, имея за правым флангом драгунскую дивизию Мильо. За корпусом Ожеро стали драгунския дивизии Груши и Клейна, а затем — гвардия и кирассиры Д’Опу.

Сражение началось утром 27 января ложною атакою Сульта на наш правый фланг; атака эта была отбита огнем 64 орудий и войсками Тучкова. Вскоре завязалась канонада по всей линии; русские выжидали удар на месте, а Наполеон прибытия Даву. Получив-же около 10 часов утра первыя известия о приближении Даву, он приказал С.-Иллеру и Ожеро взять вправо, войти в связь с Даву и, усилив его, атаковать наш левый фланг. Ожеро двинулся; но в это время поднялась такая сильная мятель, что он сбился с даннаго ему направления; вместо того, чтобы выйти на наш левый фланг, он вышел на центр, и в минуту, когда погода просветлела, очутился в нескольких шагах перед нашею центральною батареею. Неожиданно встреченный огнем 70 орудий и решительной контр-атакой пехоты Сакена и Дохтурова, корпус Ожеро в полчаса понес потери в 5200 чел. и приведен в крайнее разстройство. Наша пехота, а затем и кавалерия настолько энергично преследовала бежавший войска корпуса Ожеро, что один наш батальон ворвался даже в городское кладбище, где был сам Наполеон.

Для выручки корпуса Ожеро, Наполеон двинул Мюрата с тремя драгунскими дивизиями, поддержанными кирассирами д’Опу, а затем гвардейскую кавалерию Бессьера; всего 73 эскадрона — около 8000 коней.

Мюрат отбросил нашу конницу, но был атакован во фланг и повернул назад; следовавшие за ним кирассиры д’Опу остановлены пехотным огнем (Дохтуров и Каменский). Тогда на выручку явилась гвардейская кавалерия Бессьера. Она пронеслась сквозь обе наши линии до резервов; но здесь сильный огонь и стойкость пехоты вынудили и ее вернуться под выстрелами оправившихся наших боевых линий и под ударами резервной кавалерии кн. Голицына; некоторые эскадроны спаслись, обскакав правый фланг наш с тыла. С 11 часов обе армии устраивались, при безпрерывно усиливавшейся канонаде.

Сенть-Иллер, подойдя к Серпаллену, не встретил там войск Даву и был отбит Багговутом. К полудню, наконец, появился и Даву, задержанный на пути тою-же мятелыо. Послав дивизию Гюдена на Серпален, он направился к Саусгартену. В это время Наполеон, подкрепив С.-Иллера двумя кавалерийскими дивизиями (остатками дивизий Клейна и Груши), снова приказал им двинуться в атаку. Мильо был двинут за Даву. Атакованный с трех сторон, Багговуть отступил к Саусгартену. Корпус раненаго Озкеро, устроенный Кампаном, был двинут снова в атаку.

Беннигсен, подкрепив последними резервами свое левое крыло, послал Лестоку приказание спешить туда-же. Выбитыя из Саусгартена наши войска, обходимыя слева Даву, громившим их своею артиллериею с Крегеберга, уклонили левое крыло. Упорный бой завязался у фермы Ауклапен и д. Кушитен. Дорога на Домнау уже была в руках Даву — это была критическая минута боя!

Начальник артиллерии праваго крыла гр. Кутайсов, видя, что на правом крыле бой вялый, а против леваго французы напрягают все усилия, по собственной инициативе, приводит с праваго крыла три конно-артиллерийския роты (Ермолова, кн. Яшвиля и Богданова) к ферме Ауклапен, страшным картечным огнем 36 орудий поражает войска Даву и заставляет их очистить ферму; это дало войскам графа Остермана оправиться, а между тем прибыл Лесток. Искусно отделавшись от преследования Нея и удержав его ариергардом, он прибыл к Кушитену в ту минуту, когда там почти нельзя было держаться. Пехотою он повел атаку с фронта, а кавалериею с казаками Платова охватил фланг растянутаго корпуса Даву. Корпус Даву дрогнул, войска нашего леваго крыла перешли в наступление, выбили его из Ауклапенской рощи и с Крегеберга и отбросили до Саусгартенских высот.

Русские снова заняли свою первоначальную позицию. Даву и С.-Иллер расположили войска по обе стороны М. Саусгартена. Наступила темнота, помешавшая нам захватить 30 орудий, брошенных войсками Даву на Крегеберге. Ночью Беннигсен думал довершить победу, атаковав своим правым флангонга, корпус Сульта, но к 10 часам вечера у Шлодиттена появился авангард корпуса Нея и хотя он был отброшен частью войск Тучкова, но уже предположенная атака делалась рискованною, а потому в полночь наши войска начали спокойное отступление к Кенигсбергу. Наполеон не только не преследовал их, но ослабленный ужасными потерями, был не в состоянии продолжать действий и, простояв несколько дней на поле сражения, тоже отступил на квартиры за р. Пассаргу.

Сражение при Прейсиш-Эйлау принадлежит к самым упорным и кровопролитным; потери русских до 26 т. чел. (8 т. уб., 18 т. ранен.), французов до 25 т.; русскими взято 5 орлов и не потеряно ни 1 знамени, ни орудия. Обе стороны могли приписывать себе победу, так как сражение не было доведено до конца: ни Наполеон не произвел общей атаки всеми силами, ни Беннигсен не призвел общей контр-атаки в конце сражения. Однако, все атаки французов были отбиты и цель Наполеона — отрезать русскую армию от его границ и Кенигсберга не была достигнута; Беннигсен-же достиг своей цели — настолько ослабил армию Наполеона, что он быль вынужден приостановить операции. Поэтому Бенигсен, несмотря на отступление, имел более права считать себя победителем, чем Наполеон.

Прейсиш-Эйлаусское сражение по справедливости называют репетицией Бородина. Тут впервые Наполеон увидел, что русская армия представляет далеко не такую силу, с которой ему приходилось считаться в Западной Европе.

С превосходнейшей армией, покрывшей себя неувядаемыми лаврами с осени 1805 г., когда в 26 дней она окружила и захватила в плен австрийскую армию Макка под Ульмом и ровно в один месяц сокрушила прусскую армию в 1806 г., встретившись с русскою армиею, Наполеон должен был выдержать ряд кровопролитных боев и чрезвычайно упорное сопротивление, в течение 47 дней (с 11 декабря по 27 января) почти ничего не достигает, причина тому ясна, — здесь встретилась армия, борьба с которою не так легка, как с западно-европейскими, армия до крайности стойкая и упорная, война с которой обращалась в резню. В рядах этой армии было много ветеранов славной Екатерининской эпохи, сподвижников Румянцова и Суворова. В ней были и участники штурмов Очакова и Измаила, боев под Рымником и Мачином, штурма Праги, боев под Брестом и Мациовицами и славных походов Суворова в Италию и Швейцарию. Они знали французов с Адды, Треббии и Нови и не опасались встреч с ними. Дух русской армии, как всегда, был превосходный. Аустерлицкий погром, в котором виновно высшее руководительство, а не войска, не только честно, но даже блистательно исполнившия свою обязанность, исчезал в ряду славных вспоминаний славнаго прошлаго. В России и в армии совершенно правильно оценили Аустерлицкое поражение и мы видели, какие большие успехи сделано в один год в тактическом отношении. Искусственно привитое с запада, не имеющее боеваго значения, было отброшено, вновь проявилась частная инициатива начальников и только некоторый черты в боевом порядке (развернутые баталионы первой линии, разделение боеваго порядка на центр и два крыла) напоминали еще о только что виденном тяжелом кошмаре, после котораго последовало радостное пробуждение.