Современное состояние социальной сферы и политики в России

Становлению социального государства способствовала наметившаяся в начале 2000;х гг. стратегия усиления роли государства в регулировании рыночных отношений в контексте повышения социальной эффективности его политики и придания государственному вмешательству систематического и социально ориентированного характера. В настоящее время в России из государственного бюджета финансируется несколько десятков социальных программ. Еще большее число аналогичных проектов реализуется на региональном и местном уровнях.

Помимо целевых программ социального развития используются и другие специфические методы управления социального государства, например: адресная социальная помощь конкретным группам населения (девиантным группам), предупреждение социальных рисков или антисоциальных рецидивов, а также так называемый ваучерный метод расходования социальных средств и др. Впрочем, все эти коррективы социальной политики трудно оценить однозначно.

Бедность остается серьезной проблемой в России, в особенности в некоторых регионах, где часть населения живет за ее чертой. Причем контраст между быстро развивающимися и отсталыми регионами в России в среднесрочной и долгосрочной перспективах может возрасти. Почти четверть граждан России живут за чертой бедности, причем большая часть из них имеет постоянную работу. Валерий Зорькин отмечает, что исследователи оценивают сегодняшнее состояние России как формально социального государства на уровне первой половины 1920;х гг.^[1]

Согласно выводам доклада Всемирного банка (июнь 2007), большой объем социальной помощи бедному населению в России по-прежнему имеет слабую целевую направленность. Кроме того, успех применения целевой помощи в России достаточно ограничен по сравнению с программами в других странах. Действующая в настоящее время система социальной помощи в России является регрессивной по сравнению с большинством систем других стран со средним уровнем доходов. Это выражается в том, что, но международным стандартам действительно бедное население получает только малую долю социальных льгот. Основной причиной этого является го, что 90% всех расходов на социальное обеспечение в России нацелено не на оказание прямой помощи бедному населению, а на оказание помощи различным группам населения независимо от уровня их доходов (пенсионеры, ветераны войны, инвалиды и пр.). В итоге лишь 8% запланированных расходов доходит до 20% беднейшей части россиян.

Эффективность деятельности правительства России по предоставлению целевой помощи бедному населению сопоставима с эффективностью аналогичной деятельности некоторых других стран СИГ и Латинской Америки, но значительно уступает эффективности стран Восточной Европы, Бразилии или США. Согласно оценкам 2005 г., лишь 40 % получателей детских пособий и пособий домохозяйствам являлись действительно бедными, что значительно уступает лучшим показателям других стран (80%), включая и некоторые переходные экономики.

Несмотря на то что такие страны, как Польша, Болгария, Румыния и Бразилия, испытывают институциональные проблемы, аналогичные России, тем не менее они добились существенного улучшения собственных систем социальной защиты за счет придания им большей целевой направленности. Во всех этих странах программы социальной помощи были разработаны с учетом единой и последовательной цели — как можно лучше охватить социальной помощью наиболее бедное население. Все эти страны проводят оценки нуждаемости, которые выходят за пределы проверки уровня доходов и включают оценку имущества и других активов, а также перекрестную проверку информации. В целях повышения стимулов для предоставления достоверных сведений широко используются другие методы. Например, дееспособные лица в Албании и Румынии обязаны выполнять общественную работу в общине в качестве условия получения пособия. Это ослабляет стимулы для недобросовестной практики со стороны более обеспеченных лиц.

Сирое на социальные гарантии в последние годы быстро растет, о чем свидетельствует и ностальгия, но советским временам, и смещение политических симпатий «влево», и социальная риторика политических лидеров. Ссылаясь на социологические исследования, Г. Кертман утверждает, что основным критерием, используемым большинством россиян при оценке власти, является «интенсивность и эффективность государственного патернализма»¹. Причем люди готовы пойти на ограничение своих прав в обмен на проведение патерналистской политики.

В общественном сознании россиян преобладает социальная составляющая демократии. Однако социальным государство сможет стать только решив политические проблемы демократии. Поэтому социальная и политическая составляющие взаимозависимы и социально обусловлены. Решение о необходимости расширения социальной поддержки принимается государственной властью с учетом ее политической зависимости от общества. Такую зависимость власть приобретает лишь в условиях демократии. Анализируя современную российскую демократию, Владимир Петухов отмечает, что, по мнению населения, главная проблема российской демократии лежит в социально-экономической сфере, в трудностях для многих реализовать свои социальные и экономические права и интересы^[2][3].

Двадцатого мая 2009 г. Госдума ратифицировала Европейскую социальную хартию — основополагающий документ в области защиты социальных прав граждан. Хартия была открыта для подписания 16 октября 1961 г., 3 мая 1996 г. был принят ее обновленный вариант, а в сентябре 2000 г. ее подписала Россия.

Хартия закрепляет основные принципы, которыми должны руководствоваться государства — члены Совета Европы в своей социальной политике, и предоставляет правовые гарантии экономических и социальных прав для лиц, находящихся под их юрисдикцией. Наряду с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (ратифицирована РФ 30 марта 1998) она составляет единый механизм защиты прав человека, является одним из наиболее важных документов Совета Европы в сфере обеспечения прав человека. Ратификация Хартии является выполнением одного из обязательств России, взятых при вступлении в Совет Европы в феврале 1996 г., и подтверждением приверженности принципам и нормам европейского правового порядка в социальной сфере.

Но условиям Хартии страны-участницы обязуются признать обязательными для себя как минимум 16 статей (из 31) или 63 пункта статей, в том числе не менее 6 статей из следующих девяти «основных» статей: 1, 5, 6, 7, 12, 13, 16, 19 и 20. Принявшие Хартию государства должны предоставлять регулярные доклады о выполнении взятых на себя обязательств.

Россия берет на себя обязательства по 19 статьям, из них «основных» 6: о праве на труд, праве на коллективные переговоры, праве детей и молодежи на защиту, праве на равные возможности и равное обращение в сфере занятости и профессиональной деятельности без дискриминации по признаку пола, праве на объединение, праве семьи на социальную, правовую и экономическую защиту.

Кроме того, будут ратифицированы статьи о праве на охрану и гигиену труда, на справедливые условия труда (кроме пункта об оплачиваемых праздничных днях), праве работающих женщин на охрану материнства, праве на профориентацию и профподготовку, на охрану здоровья, на информацию и консультации, на защиту в случае увольнения, праве работников с семейными обязанностями на равные возможности и равное обращение.

Также ратифицировано большинство пунктов статьи о праве инвалидов на независимость, социальную интеграцию и на участие в жизни общества и статьи о праве на справедливое вознаграждение за труд.

В то же время Россия не ратифицировала три из девяти «основных» статей Хартии — статью 12 «Право на социальное обеспечение», статью 13 «Право на социальную и медицинскую помощь» и статью 19 «Право работников-мигрантов и их семей на защиту и помощь».

Тем не менее Россия переходит на европейские стандарты. Как показывает практика, эти стандарты выше российских и соответствовать им непросто. Разница в девять лет между подписанием Европейской социальной хартии и ее ратификацией — это виртуальное расстояние между российским политическим решением и возможностью его реализовать (как экономически, так и политически).

Защита социальных прав в кризисный период декларируется правительством в качестве приоритетной задачи, поэтому принятие на себя дополнительных обязательств в социальной сфере является подтверждением выбранного курса на защиту человека.

К полной реализации Хартии Россия еще не готова. Пенсионное обеспечение составляет всего 24% вместо рекомендуемых 40%, медицина до сих пор не вышла из затяжного кризиса — только наметились первые положительные сдвиги, которые не позволяют обеспечить граждан качественным медицинским обслуживанием, а к решению проблем мигрантов стали цивилизованно относиться лишь пару лет назад. Для разрешения данных проблем пока у России нет необходимых средств и, может быть, политической воли.

Европейская социальная хартия — основополагающий документ социального демократического государства, предоставляющий право гражданам ощущать себя полноценными людьми в своей стране лишь по той причине, что они в ней проживают. Несмотря на декларативное заявление в нашей Конституции о социальном характере нашего государства, мы до сих пор далеки от желаемой цели. Возможно, международные обязательства будут способствовать становлению в России действительно социального государства со всеми необходимыми атрибутами, а главное — ответственностью власти за принятые на себя обязательства.

• [1] Зорькин В. Стандарт справедливости // Российская газета. 2007. 8 июня. С. 13.
• [2] Кертман Г. Л. Государственный патернализм как мера власти и политики // Институциональная политология: Современный институционализми политическая трансформация России. М., 2006. С. 126.
• [3] Петухов В. В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007. С. 31.