Категория «исторический факт»

Слово «факт» происходит от лат. factum («сделанное, деяние, дело; действие, поступок») и в строгом смысле относится только к высказываниям о совершенных действиях и их результатах. В науке высказывания, которым придается статус «истины», обычно именуются «фактами». На каждом этапе развития исторического знания вырабатывалось особое понимание исторического факта, соответствующее общему состоянию исторической науки и научной методологии в целом.

Среди категорий источниковедения понятие «исторический факт» занимает наряду с понятием «исторический источник» одну из центральных позиций. В зависимости от того, как историк толкует понятие «исторический факт», он ищет «факты» или «сообщения о фактах» либо сам исторический источник рассматривает как исторический факт. Данная категория подверглась значительной «смысловой эволюции» в различных концепциях, выдвигавшихся в историографии XIX—XX вв.

Историки середины XIX в. не подвергали сомнению реальность существования исторических фактов. После критической проверки изучаемых текстов они вводили в научный оборот содержащиеся в них факты, считая их достоверными и реальными. Таков был метод немецкого ученого Л. Ранке^[1], считавшего, что для того, чтобы уловить ход истории, надо строго описывать факты, держаться как можно ближе к историческим текстам и сообщениям авторов. В то же время Л. Ранке не ограничивал задачу историка простым накоплением фактов. Он полагал, что посредством сосредоточения на факте ученый способен уяснить развитие мира в целом, раскрыть подлинный смысл истории. Самая известная и популярная цитата из Л. Ранке: «Показать, как это было на самом деле».

«Культ факта» был характерен и для историков-позитивистов. Понятие факта нс представляло для них методологической трудности и казалось им ясным и простым. Факт рассматривался историками указанного направления как единственная основа науки, а реальное познание связывалось с наблюдаемыми фактами. Познаваемость исторического факта, с точки зрения позитивистов, определялась его относительной простотой. Поскольку исторические факты известны из текстов, следовательно, для установления исторической истины достаточно обратиться к источникам. Решающей по своему значению стадией исторического исследования для историков позитивистской школы всегда оставался сбор фактов. Опираясь на факты, они рассчитывали превратить историю в точную науку. Из этой трактовки вытекала возможность полного отождествления гносеологической и логической природы исторического и естественно-научного знания. Факт истории и факт природы считались явлениями одного порядка. Анализ источников с целью сбора фактического материала, внешняя и внутренняя их критика играли, по мнению историков позитивистского направления, такую же роль в их исследованиях, какую опыт выполняет в биологии, физике, химии. Как и естествоиспытатель на основе опытов, историк обобщает факты на основе анализа причин и следствий, открывая законы исторического процесса. Единственная угроза истине исходит не от источников, не от фактов, а от историка, который может вольно или невольно исказить ясную картину факта. Следовательно, необходимо, насколько это возможно, исключить убеждения, симпатии и антипатии исследователя из исследования.

Позитивистская историография нс проводила различий между фактом исторической науки и фактом исторической действительности. Выводы позитивистской историографии 60−80-х гг.

XIX в. по вопросу трактовки исторического факта заключались в следующем:

• 1) Исторический факт — объективный и единственный источник исторического знания. Важнейшая задача историка — установить аутентичность факта.
• 2) Исторические источники содержат раз и навсегда заданное число исторических фактов — фрагментов самой исторической действительности, готовых к перенесению в исторический труд.
• 3) Исторические факты — это «кирпичики» объективной истины, заготовленные самой историей.

Заслуга позитивистской историографии в том, что благодаря своему вниманию к факту она обосновала необходимость научной критики источников, накопила огромный конкретный документальный материал, расширила проблематику исторических исследований, вовлекая в ее круг, помимо политической истории, историю экономических и социальных отношений. Кроме того, факты, которыми оперировала историческая наука, не смешивались с «опытом» познающего субъекта.

Авторы одного из самых популярных на рубеже XIX—XX вв. руководства для историков «Введение в изучение истории» (1897) Ш. В. Ланглуа и Ш. Ссньобос сформулировали закрепившиеся в историографии и до настоящего времени цитируемые формулы позитивистского взгляда на историческое исследование:

История пишется по документам… За неимением документов история обширных периодов прошлого человечества останется навсегда неизвестной. Ничто не может заменить документов: нет их, нет и истории.

В последней трети XIX в. в европейской исторической науке родилась концепция исторического факта, противоположная позитивизму. Ее выразителем стал В. Дильтей, выдвинувший на первый.

план проблему «внутреннего опыта» — интуиции историка как решающей предпосылки для уяснения познавательной и научной природы исторического факта. Последний был противопоставлен факту естественно-научному. Согласно концепции В. Дильтея, факт истории лишался таких характеристик, как первичность, аутентичность, независимость от познающего субъекта и его оценки.

Представители критической школы начала XX в. поставили под сомнение познаваемость факта и возможность его интерпретации. Факт больше не рассматривался как нечто определенное, раз и навсегда данное, неизменное и независимое от исследователя. Проблема исторического факта оказалась проблемой взаимодействия субъекта с познаваемым историческим объектом.

Дальнейшее развитие точка зрения В. Дильтея получила в неокантианском делении наук на номотетические (генерализирующие, обобщающие) и идеографические (индивидуализирующие, описательные), науки о духе. В. Виндельбанд и Г. Рикксрт^[2] видели в истории лишь последовательность фактов, подлежащих описанию с целью понимания отдельных, единичных фактов. Проблема отношения познающего субъекта к познаваемому объекту становилась все более существенной для теории исторического знания. В рамках неокантианского взгляда на историческое исследование факт считался принципиально несводимым к закону, не представлял собой какого-то простого объекта, не поддавался полному и всестороннему описанию. В результате установление и описание фактов истории было связано с приобретением ими значения «фактов культуры» и отнесением их к «ценностям». Сама процедура отнесения к ценностям связывалась с оценочной деятельностью историка, поэтому творцом исторической действительности выступал сам историк — носитель представлений о ценностях.

Субъективизм в трактовке исторического факта, крайний релятивизм в интерпретации истории, агностицизм и даже нигилизм в отношении исторических закономерностей — основные компоненты презентистской концепции, провозглашенной представителями философской и исторической науки в США в 1920;30-е гг. Отказ от основных догм позитивистской историографии, с одной стороны, и «исчезновение материи» в физике, с другой, поколебали веру историков в материальность, прочность фактов истории. В этой ситуации именно понятие «факт» становится объектом «развенчания» со стороны представителей презентизма и релятивизма в историографии. Американские историки К. Беккер и Ч. Бирд, анализируя понятие «факт», отмечали, что историк имеет дело нс с самим фактом, а с утверждением о нем и только в результате извлечения сообщения из исторического памятника оно становится историческим фактом. В этой связи исторический факт существует лишь в уме историка «или нигде», поскольку воспроизводится только посредством его воображения. Отсюда делался вывод, что факты ничего не говорят и не содержат никакого смысла, это историк наделяет их определенным значением, а следовательно, событие, имевшее место в прошлом, не может быть представлено в своей полноте и целостности. Кроме того, разные историки изображают факты по-разному, сообразно своим целям и взглядам, поэтому отрицалась возможность объективного исторического знания, свободного от искажения, от влияния точки зрения историка и ценностей, принятых в обществе, к которому он принадлежит. Каждый устанавливаемый историком факт предполагал сложную интеллектуальную операцию, создание некоторой теоретической конструкции, и любая написанная историком работа содержала отбор фактов, организованный под влиянием принятых им схем. Научная история, таким образом, становилась «актом веры», на смену фетишизации исторического факта пришла его полнейшая мистификация. Релятивизм презентистов способствовал распространению нигилистического отношения к возможности объективного исторического знания. Но данное направление нс нашло значительной поддержки в других национальных исторических школах.

Во второй половине XX в. категория «исторический факт» помещалась в центр обсуждений и дискуссий на основе материалистической научной парадигмы. В частности, отмечалась двойственность понятия «исторический факт». С точки зрения обыденного сознания под этим понятием имелось в виду событие или явление, произошедшее в действительности. В системе научного знания, в историческом исследовании понятие «факт» приобретало иной смысл, выступая в форме представлений об объекте, полученных в результате определенных научных операций. Иными словами, утверждалось, что факт — это фрагмент исторической действительности и результат активной, творческой, конструктивной работы историка. Хотя признавалось, что система фактов, полученных таким путем, отлична от непосредственной реальности, се научная объективность не подвергалась сомнению.

Выдающийся советский ученый А. Я. Гуревич так схематично представил «сложный путь» от реального события прошлого до факта, о котором пишет историк. Совершившееся событие порождает представления о себе у своих современников. Некоторые из этих представлений находят отражение в историческом источнике: при этом событие выделяется из цепи других событий, подвергается истолкованию, ставится в новую связь с сообщениями об иных фактах. Известие о происшедшем событии фиксируется в знаковой системе, присущей и понятной данному обществу. Это сообщение, однако, никогда нс отражает полноты события, не адекватно ему, а иногда искажает последнее. Затем к источнику обращаются историки. Их взгляды и способы истолкования материала, критерии отбора источников и содержащихся в них сведений меняются. В результате оказывается, что исторический факт неисчерпаем, во-первых, из-за множественности подходов к нему, во-вторых, из-за непрерывно меняющихся перспектив, в которых рассматривается прошлое. В зависимости от задач, которые ставит перед собой историк, и от его методов в известных, уже изученных исторических источниках оказывается возможным найти новые факты.

А. Я. Гуревич сформулировал следующее определение исторического факта:

Это то событие или явление прошлого, сведения о котором сохранились, получают оценку историков, интерпретируются ими в свете изучаемой проблематики и включаются в систему закономерных связей.

Ученый обращал внимание на приблизительность и неполноту дефиниции, так как она не учитывает тех исторических фактов, о которых нет упоминаний в письменных источниках, не сохранилось материальных остатков, но которые могут быть восстановлены косвенным путем. Рассуждая о природе исторического факта, А. Я. Гуревич подчеркивал, что он всегда сложен и те многочисленные события и явления, которые историк обозначает данным понятием, «суть проявления происходивших в обществе процессов и движений». Если под историческим фактом имеется в виду событие, то оно ведет историка к своим причинам, результатам и другим фактам. Если исторический факт — процесс, то необходимо понять его во всей сложности между составляющими его фактами — событиями и явлениями. Таким образом, заключает ученый, исторический факт — не нечто простое и неподвижное, не «кирпич», не «атом», а «отношение между другими фактами, восстанавливаемое историками».

В конце XX столетия один из ведущих отечественных методологов исторической науки М. А. Барг к категории «исторический факт» относил:

• 1) явления, события, факты истории (исторические факты);
• 2) факты, запечатленные в историческом источнике (сообщения исторического источника);
• 3) известия источника, прошедшие критический анализ и осмысленные историком (факт науки или научно-исторический факт).

Определяющим свойством исторического факта называлась его хронологическая завершенность, а научно-исторического — познавательная незавершенность, содержательная изменчивость, способность к бесконечному обогащению. Содержание исторических фактов не зависит от их толкования, оно — инвариантно. Научный исторический факт — это уже не само событие, а отражение его в специфической форме. Историк при этом не только производит отбор и оценку наиболее значимых сведений, но в ходе научного анализа видоизменяет и преобразует их.

Историческими фактами (в идеале) ученый называл.

…все социально значимые события, все многообразные явления общественной жизни, всю бесконечность мира социального, независимо от шкалы значений и параметров данного явления, события, как поразившие воображение современников, так и прошедшие для них незамеченными.

Разнородность сфер общественной жизни вела к необходимости классификации исторических фактов, среди которых различали факты экономические, социальные, политические и т. д. Кроме того, на уровне эмпирического наблюдения выделялись факты уникальные, массовые, статистические. В зависимости от времени — события моментальные, периодические, циклические.

Относительно второй разновидности фактов, тех, которые запечатлены в историческом источнике, выделялась проблема соотношения: а) сказанного с тем, что создатели источника желали сказать; и б) содержания со значением. Названная проблема определялась как одна из ведущих в источниковедении.

В условиях фрагментарности исторических источников, опосредованной передачи, различных способов фиксации и других характерных черт повышается значение методов научного обобщения, абстракции, сравнительного анализа для установления научноисторических фактов. Научно-историческими фактами считались нс переписанные и перенесенные в исторический труд сведения, а только факты, поставленные в надлежащую связь, подкрепленные научной концепцией.

Связывая вопросы развития исторической науки с проблемой «исторического факта», М. А. Барг подчеркивал:

Поскольку число фактов-событий, представленных в исторических источниках, сравнительно ограничено, а число фактов-граней, связей бесконечно, то именно в выявлении новых, ранее неизвестных сторон, связей, сцеплений, переходов и будет состоять прогресс исторического знания.

С тех пор как наука отказалась от концепции эмпирического факта XIX в. и его позитивистского толкования, представления о соотношении между результатами наблюдений и интерпретациями, превращающими их в «факты», все более усложняются. Современная трактовка факта в европейской исторической науке базируется на фундаментальной идее Л. Февра о том, что «установить факт — значит выработать его. Иными словами — отыскать определенный ответ на определенный вопрос».

Французский историк А. Про говорит о факте, как неоспоримом и жестком элементе дискурса историков. В системе исторического познания он выделяет взаимосвязь между фактами, документами и вопросами. Факт для исторического исследования — это основа, а для утверждений историка — доказательство. От аккуратности и корректности воссоздания фактов зависит солидность исторического текста, подчеркивает ученый. Он видит неразрывную и ярко выраженную корреляцию между фактами и предварительными гипотезами исследователя, вопросами, которые должен осознавать историк и без которых он «потерял бы ориентацию, не зная, ни что искать, ни нигде искать»:

Каковы бы ни были на практике используемые документы и какие бы ни возникали вопросы, на стадии установления фактов на первый план выходит достоверность или правдивость текста, представленного историком на суд публики.

Английский историк Дж. Тош вслед за Э. X. Карром проводит различие между фактами прошлого и историческими фактами: объем первых безграничен и в своей полноте непознаваем, вторые представляют собой результат отбора, сделанного историками в целях научной реконструкции и интерпретации. Научный отбор всегда требует установления системы критериев, принципов, на основе которых исторические факты будут отбираться. В этом смысле Дж. Тош также видит зависимость результата выбора от тех вопросов, которые задаст себе историк, приступая к данной работе. Он предполагает, что существенного прогресса в познании можно достичь, сформулировав четкую гипотезу и сопоставив ее с документальными свидетельствами. Однако хорошо известно, что выбор тех или иных событий в качестве «исторических фактов» зависит от эпохи, историографических основ, представлений и концептуальных подходов конкретного историка: у каждого автора свой набор принятых и исключенных фактов.

Эпоха постмодерна второй половины XX столетия породила «интеллектуальные вызовы» в форме «лингвистического», «исторического» и «прагматического» поворотов. Понимание связи между историком, источником и историческим контекстом (реальностью прошлого) усложнилась. На первый план вышла проблема интерпретации взаимосвязи сведений источника и социально-исторического контекста. Это обусловило включение в методологический арсенал исторической науки современных концепций философской герменевтики, теории языка и дискурса. То внимание, которое представители постмодернизма уделяют роли текста, рассматриваемого как важная культурологическая единица, несомненно, способствует углублению текстологического анализа в практике конкретных исторических исследований. Однако идея постмодернизма о том, что исследователь не в состоянии констатировать отношение текста с самой реальностью, что он способен лишь фиксировать соотношение текстов друг с другом и эта их связь порождает множество подлежащих интерпретации смыслов, не согласуется с позицией историка. Историк полагает, что при изучении текстов, являющихся историческими источниками, ему удается выявить и изучить определенные проявления многофакторной исторической реальности.

Барг М. А. Категории и методы исторической науки / М. А. Барг. — М" 1984.

Библер В. С. Исторический факт как фрагмент действительности (Логические заметки) / В. С. Библер // Источниковедение. Теоретические и методические проблемы. — М., 1969. — С. 89−101.

Гуревич А. Я. О кризисе современной исторической науки / А. Я. Гуревич // Вопросы истории. — 1991.-№ 2−3. -С. 21−35.

Гуревич А. Я. Что такое исторический факт? / А. Я. Гуревич // Источниковедение. Теоретические и методические проблемы. — М., 1969. — С.59−88.

Кроче Б. Теория и история историографии / Б. Кроче. — М., 1998.

Ракитов А. И. Историческое познание/ А. И. Ракитов. — М., 1982.

Репина Л. П. История исторического знания / Л. И. Репина, Л. И. Зверева, М. Ю. Парамонова. — М., 2004.

Румянцева М. Ф. Теория истории / М. Ф. Румянцева. — М., 2002.

Про А. Двенадцать уроков по истории / А. Про. — М., 2000.

Пронштейн А. П. Вопросы теории и методики исторического исследования / А. П. Пронштейн, И. Н. Данилевский. — М., 1986.

Савельева И. М. История в пространстве социальных наук / И. М. Савельева, А. В. Полетаев // Новая и новейшая история. — 2007. — № 6. — С. 3−15.

Савельева И. М. Теория исторического знания / И. М. Савельева, А. В. Полетаев. — СПб., 2007.

Тош Дж. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка / Дж. Тош. — М., 2000.

Уваров А. И. Гносеологический анализ теории в исторической науке / А. И. Уваров. — Калинин, 1973.

Февр Л. Бои за историю / Л. Февр. — М., 1991.

Хвостова К. В. Постмодернизм, синергетика и современная историческая наука / К. В. Хвостова // Новая и новейшая история. — 2006. — № 2.-С. 22−33.

• [1] «Леопольд фон Ранке (1795−1886), профессор Берлинского университета, официальный историограф Прусского королевства (с 1841). Характерные чертыметодологии Ранке — провиденциализм, представление о решающей роли в ходеистории религиозной идеи и идеи политической, воплощенной в государстве.<…> Вкладом Ранке в развитие исторической науки является его исследовательская методика, основанная на следующих положениях: объективная истинасодержится главным образом в архивных материалах… правильное использование исторических источников требует филологического анализа, установления аутентичности и достоверности документа и др. <…> Основной задачейисторика Ранке провозглашал установление того, „как собственно все происходило“» (Большая советская энциклопедия. 3-е изд. М., 1975. Т. 21. С. 459).
• [2] Вильгельм Виндельбанд (1848−195) и Генрих Риккерт (1863−1936), немецкие философы, основатели Баденской философской школы неокантианства.