Оценка феномена войны в мировых религиях

Неслучайно то, что войне уделяется столь значительное внимание во всех сохранившихся ныне религиях мира. Для многих религий характерна идея «священной войны», установка на обращение в свою веру силой оружия.

В священных книгах индуизма — Ведах — богиня Индра сакрализирует военную силу до такой степени, что она рассматривается как источник самой жизни. Особо важное место война занимает в трех великих монотеистических религиях — иудаизме, христианстве и исламе. Все они, будучи основаны на идее любви к ближнему и приверженности миру, вместе с тем, в силу убежденности каждой из них в своей исключительности, несли в себе семена войны.

Тема войны в Ветхом Завете порождает множество сложных проблем. Здесь с самого начала мы сталкиваемся с парадоксальным противоречием между богом добрым — творцом всего живого и богом жестоким, кровожадным, призывающим свой народ к вечной борьбе. Причем, когда Израиль одерживает победу, сражение восславляется, полагая, что оно свидетельствовало о постоянном присутствии Яхве. И, наоборот, поражение Израиля изображается как результат гнева Яхве против своего неверного или коррумпированного народа.

В Новом Завете мы встречаемся с еще большими противоречиями в оценке войны. Речь идет, во-первых, о принципе непротивления злу насилием в первоначальном христианстве, возрожденном в протестантизме и пацифистской традиции. Во-вторых, идея законной или справедливой войны. В-третьих, оправдание войны ради нее самой.

С первого взгляда может сложиться впечатление, что Святое Писание исключает или во всяком случае не одобряет использование силы и войны. Заповедь Моисея «не убий», знаменитое изречение Иисуса «поднявший меч от меча и погибнет», приводимое в Евангелии от Матфея, и др. служат основой первоначального христианского «пацифизма».

Особо важное значение с рассматриваемой точки зрения имеет то, что новая религия, которая предлагала себя в качестве замены иудаизму, основывалась на идеях единства человеческого рода, братства, равенства. Как утверждал св. Павел, «нет больше ни еврея, ни язычника, ни грека, ни раба, ни свободного человека, ни мужчины, ни женщины, поскольку все едины во Иисусе Христе».

Применительно к самому христианскому миру средневековая церковь поддерживала идеал Pax Ecclesiae (Мир церкви), который достиг своего пика в период между 1000 и 1300 гг., когда церковь пользовалась наибольшим влиянием. Пытаясь достигнуть единства христианского мира, папы действительно стремились исключить как локальные, так и международные войны. Они учредили специальные дни, когда запрещались какие-либо враждебные действия.

Особенно настойчивые шаги в направлении предотвращения войн и сохранении мира христианская церковь предпринимала в XIX и XX вв. Руководство католической церкви не переставало говорить о мирной и миротворческой миссии Церкви. Так, папа Лев XIII при организации первой Гаагской конференции в 1899 г. поддержал инициативу императора России, выступившего с предложением о том, чтобы «сделать более редкой и менее кровавой ужасную игру войны».

Новый импульс активизации деятельности католической церкви по сохранению мира дал папа Иоанн XXIII в своей энциклике Расеш in terris (Мир на земле), в которой обосновывалась идея создания публичного властного органа, наделенного широкими полномочиями для предотвращения конфликтов. Эта позиция получила подтверждение на Втором Ватиканском соборе в 1965 г.

Однако в своем новогоднем послании 1990 г. накануне начала войны в Персидском заливе папа Иоанн Павел II одобрил агрессию войск западных стран во главе с США на том основании, что она призвана восстановить попранное право другого государства.

Если апеллировать к историческому опыту, то обнаружится, что иудео-христианская мораль, рассматриваемая как основа современной западной цивилизации и, соответственно, либеральной демократии отнюдь не отвратила людей от войн и противоборств нс на жизнь, а на смерть. Более того, в свете вселенских масштабов безумств и плясок смерти, устроенных западной ветвыо человеческого рода в XX в., создается впечатление о существовании некоей обратной зависимости уровня нравственного падения людей от уровня развития цивилизации.

Верность этого тезиса можно продемонстрировать огромным множеством примеров из истории христианства со времени его утверждения в качестве официальной религии Римской империи. Обстоятельно проанализировав перипетии насаждения христианства империи, Э. Гиббон пришел к выводу: «Во время своих внутренних раздоров христиане причинили одни другим гораздо более зла, чем сколько они претерпели от усердия неверующих». Опустошения, причиненные Риму варварами во главе с язычниками Аларихом или Аттилой, по свидетельству историков, были менее губительны, чем действия войск католика Карла V, который сам себя называл королем римлян.

Неслучайно знаменитый епископ готов Ульфила, выполняя перевод Библии на язык своих соплеменников, благоразумно опустил четыре Книги царств, чтобы не дать дополнительный стимул к усилению их свирепости и кровожадности.

И действительно, вся история Запада воочию показала, что христианские добродетели у европейских народов органически уживались с очевидной свирепостью и кровожадностью в их взаимоотношениях друг с другом, независимо от того, были они иноверцами или христианами. Например, разграбление Константинополя крестоносцами по своей свирепости и вандализму не шло ни в какое сравнение с его взятием турками-османами в 1453 г.

Нельзя забывать тот факт, что время, когда господствовал Pax Ecclesiae, было периодом Крестовых походов, осуществлявшихся по одобрению и даже под эгидой католической церкви. Что касается XIX и XX вв., то именно христианские народы стали инициаторами самых кровавых войн в истории человечества.

Одно из центральных мест в исламе занимает джихад или священная война. Апелляция к священной войне содержится в Коране и кодифицирована мусульманскими юристами. Под лозунгом джихада сам пророк Мухаммед и первые арабские завоеватели вели свои победоносные войны. Обращает на себя внимание тот факт, что в Коране довольно редко используется слово «аль-харб», означающее войну. Но в то же время часто встречается слово «джихад», т. е. священная война.

Различаются три толкования джихада. Это, во-первых, «большой джихад», означающий борьбу верующего с самим собой, против собственного внутреннего врага, против собственных страстей, наклонностей, пороков. Это духовный джихад, не имеющий ничего общего с войной в собственном смысле слова. Во-вторых, «внутренний малый джихад», т. е. война в самом исламском мире (дар эль-ислам), имеющая своей целью борьбу против врагов в пределах самой общины верующих мусульман или, иначе говоря, против вероотступников. Она призвана оправдать подавление силой как восставших меньшинств, так и политической оппозиции, не подчиняющейся исламским заповедям.

И, наконец, в-третьих, «внешний малый джихад», направленный против неверных во внешнем мире, за пределами самого исламского мира, составляющий дар эль-харб или «сферу войны». Он может означать либо наступательную войну, призванную расширить границы «мира ислама» (дар эль-ислам), либо оборонительную войну, направленную на защиту своей территории от вторгнувшихся на нее врагов. Таким образом, этот последний тип джихада означает прежде всего внешнюю войну, но духовный джихад или «большой джихад» всегда присутствует во всех спорах и дискуссиях относительно «малого внешнего джихада».