Правило Гамильтона. 
Фармацевтический маркетинг

При обсуждении вопросов коллективного поведения у многих биологов возникает два вопроса:

• 1. Как эго коллективное поведение развилось в процессе естественного отбора?
• 2. Какими механизмами оно может поддерживаться в популяции?

В отношении групповой кооперации изучение естественного отбора породило правило Гамильтона (Hamilton, 1964), гласящее, что сообщества, внутри которых у животных присутствует альтруистическое поведение, получают за счет этого альтруистического поведения больший приспособительный результат и обладают в групповом отборе эволюционными преимуществами перед теми сообществами, которые такого поведения не имеют (Clutton-Brock, Т. et al., 2009).

J.A. Fletcher и M.A. Doebeli (2009) показали, что индивиды с низким уровнем альтруизма в значительно меньшей степени вовлекаются в процессы социального поведения. Это естественно, поскольку альтруистические действия по своей сути представляют активность, направленную на формирование социальных отношений. Но поскольку социальное поведение обладает более высокой эффективностью по сравнению с солитарным, те индивиды, которые участвуют в кооперативной деятельности, приобретают адаптивные преимущества по сравнению с дефекторами (от англ, defector — отступник) — индивидами, которые от нее уклоняются. Соотношение кооператоров и дсфскторов в популяции определяет ее адаптивный потенциал. Показано, что при различных экологических или социальных эксцессах при позитивной адаптивной динамике доля кооператоров в популяции существенно возрастает. Если доля дефекторов оказывается выше определенного значения, то социальные отношения разрушаются (Parvinen, К., 2010).

Нужно также сказать, что альтруистическое поведение может также навязываться субмиссивным индивидам участниками сообщества более высокого ранга, что имеет место не только в поведении человека, но также широко распространено у различных видов животных вплоть до насекомых.

Альтруизм не является самостоятельным поведением, а составляет элемент сложной социальной стратегии, в которой он сопутствует своей противоположности — эгоизму. Основанием естественного отбора способностей кооперативной деятельности служит тот факт, что существуют индивиды, действующие исключительно, исходя из собственной пользы, — эгоистичное поведение. Если один индивид может выиграть от кооперации с другим индивидом, не внося никакой ленты в образование коллективного паттерна, тогда это поведение внедряется в поведенческий репертуар и даже в наследственные паттерны легче, чем-то, которое требует вложения усилий. Однако внедрение в популяцию таких паттернов поведения может вызвать изменение формы или даже разрушение коллективных стратегий поведения (Parvinen, К., 2010). Даже у насекомых во многих высококооперированных «коллективах», таких как пчелы и муравьи, имеются отдельные особи, которые уклоняются от социальной нагрузки, пользуясь тем не менее благами, которые она дает. Остальные члены группы наблюдают за этим и наказывают тех, кто «жульничает», или иным способом побуждают их к деятельности — выполняют своего рода полицейские функции (Bonckacrt, W. ct al., 2008, Ratnicks, F.L.W., Wensclcers, T., 2005).

Одним из важных свойств и средств поддержания альтруистического поведения является его реципрокность. Она заключается в том, что демонстрация альтруистического поведения, как правило, вызывает ответные аналогичные реакции со стороны наблюдателей (N. Masuda, Н. Ohtsuki, 2007).

Важнейшим принципом этики как поведенческого механизма является баланс противоположных (полярных) побуждений. Отклонение системы от оптимального статуса ведет к снижению адаптивности. Любые достоинства могут легко обернуться недостатками, альтруизм и эгоизм не составляют исключения. Формирование референтной системы без одного из этих полюсов невозможно. Недоучет поляризации системы и се нарушений нередко создаст кризисные ситуации, которые обусловлены оценкой поведения на основе одномерной шкалы. Милосердие является достоинством, и мы уверены в том, что чем больше милосердия, тем лучше. Но каждое достоинство либо само по себе полярно, либо служит лишь одним из полюсов стратегии, и это касается как мужества, так и щедрости.

Так, например, иностранная помощь часто воспринимается как другая форма колониализма. Это происходит потому, что процессы разделения и дарения являются универсальными стратегиями связи между людьми. У человека есть этика этих стратегий. Щедрых людей уважают, однако чрезмерная щедрость рассматривается как стремление к доминированию или как глупость. Связующий эффект подарка основан на реципрокности. Если кто-либо получает много и нс сможет этим же ответить, он испытывает стыд. В этом контексте дарение рассматривается как агрессивный акт. Вот почему богатые индустриальные страны, помогая странам третьего мира, часто получают взамен не понимание, а зависть и отвержение. Никто не хочет быть в долгу у другого, поэтому доминантность дающего, к которой приводит долг, отталкивает и нарушает связи.

Кроме того, хорошее не всегда полезно. Часто фиксация на прямых и очевидных целях ведёт к неожиданным результатам. Так, посылка пищи в страны с хроническим голодом, обусловленным ростом населения, ведёт лишь к ухудшению проблем, поскольку поощряет бездеятельность. В этих случаях предпочтительнее помощь в форме образовательных программ, необходимых для повышения занятости населения, а также мер по обузданию роста популяции. Это не касается необходимости посылки медикаментов в регионы, пострадавшие от катастроф.