Мирные маневры держав, обстоятельства завершения войны

В случае если бы война закончилась в 1917 г. решительной победой одной из сторон, ход мировой истории был бы совершенно иным, но ни компромисса, ни решительной победы не было достигнуто. К зиме 1916—1917 гг. страсть к войне окончательно сошла на нет, в окопах все чаще стали слышны разговоры о бессмысленности войны, махинациях политиков, бессовестных спекулянтах, наживающихся на войне. Растущее отчаяние и жестокость, сопровождавшие войну, подвергли политические режимы держав жесткому испытанию, поэтому победу отождествляли с политическим выживанием. В самом деле, ни один политический режим в Европе не пережил бы поражения, как его не пережил царизм в России.

В 1917 г. все бои на территории Франции оказались совершенно бессмысленными, хотя унесли сотни тысяч жизней. Французское весеннее наступление, которое координировали с действиями русского и итальянского фронтов, ничего не дало. Союзники имели солидное численное превосходство над немцами, и все же немцы успешно оборонялись, отразив весеннее и летнее наступление 1917 г. В результате этих атак французская армия понесла тяжелейшие потери, французы бесконечно устали от войны, перестав понимать, за что сражаются.

Некоторые из участников войны к 1917 г. оказались в отчаянном положении, на грани экономического и военного краха.

В Австро-Венгрии ощущалась отчаянная нехватка продовольствия, армия находилась в плачевном состоянии и без помощи германцев не смогла бы удержать фронт. Новый император Карл 1 тайно искал пути выхода из войны. Положение Италии было не лучше: в октябре 1917 г. итальянцев разгромили в битве при Капоретто, они потеряли 340 тыс. солдат, и только с помощью англо-французских войск смогли занять новую линию обороны. Россия после Февральской революции пыталась воевать более энергично, чем прежде, по после краха русского наступления осенью большевики взяли власть и вышли из войны, таким образом Россия поставила своих союзников в тяжелое положение, предав их.

Между тем еще 12 декабря 1916 г. германское правительство предложило Антанте начать мирные переговоры, а когда она отказалась, немецкая пропаганда раструбила на весь мир об этом. Впрочем, немцы требовали слишком многого: аннексии угольных месторождений Северной Франции и военного контроля за Бельгией, включая порт Антверпен, что гарантировало вечное враждебное отношение Англии. На Востоке Германия выдвигала официальные требования только к Польше, которой в заявлении от 5 ноября 1916 г. обещала создать независимое государство с наследственной конституционной монархией, что зачеркивало всякие перспективы компромиссного мира с Россией, поскольку царь не согласился бы на потерю Польши.

Антанта, в отличие от мирных немецких предложений, ограничивалась лишь выдвижением лозунгов морального характера, типа «война, для того чтобы покончить со всеми войнами», «сделать мир безопасным для демократии», а также пропагандисты Антанты требовали разоружения Германии и Австро-Венгрии. Немцы, разумеется, не могли принять этого. Все же нужно признать, что требования Антанты по сравнению с немецкими были менее реалистическими.

Несмотря на мирные предложения, немцы в своей зоне оккупации на Востоке действовали весьма радикально. Так, победители-немцы создали в 1918 г. в Прибалтике три маленьких государства, которые вообще не имели прецедентов в истории, по крайней мере в Латвии и Эстонии. Эти народы не прилагали никаких усилий для создания собственных государств. Впоследствии они сохранились как «санитарный кордон» против Советской России. Кроме того, в период наибольшего ослабления России германское влияние способствовало созданию независимых Грузии и Армении, Великобритания обеспечила независимость богатого нефтью Азербайджана. Эти «инициативы» имели в будущем большое значение, но до 1917 г. национализм не являлся в Закавказье серьезной политической проблемой. Он был вызван к жизни искусственными политическими мерами.

На заключительной стадии войны огромную роль стали играть США, единственная из держав, не втянутая в войну. От их позиции теперь зависело все. В принципе, президент США Вудро Вильсон поддерживал немецкие инициативы, опасаясь, что в случае победы одной стороны (особенно Германии) Америка окажется в своем прежнем провинциальном положении по отношению к Европе. Миротворческие усилия Вильсона в 1915—1916 гг. потерпели неудачу, как и немецкая мирная инициатива. Причина проста — пока Германия оккупировала Бельгию и Северную Францию, она отчасти чувствовала себя победительницей, а союзники не соглашались ни на какие мирные переговоры, пока германцы удерживали захваченные земли. Немцы же не видели возможности отвести войска на исходные позиции — зачем тогда колоссальные жертвы? Да и уверенности в честности намерений Антанты у немцев не было. Единственным способом достижения прочного мира представлялась победа одной стороны при полном разгроме противника.

Ясно, что при таком раскладе во второй фазе войны чрезвычайную важность приобрел вопрос о том, с кем будут США вследствие их колоссального промышленного потенциала.

6 апреля 1917 г. в ответ на объявление Германией неограниченной подводной войны в войну вступили США. Целый год после объявления войны американского военного присутствия в Европе не ощущалось. Только к маю 1918 г. американские войска оказались достаточно сильными, чтобы повлиять на ход событий на Западном фронте. Весь этот год Германия отчаянно пыталась поставить Францию и Англию на колени.

Военные расходы на второй стадии войны стали астрономическими. В странах Антанты тяготы войны были менее заметны, поскольку они могли помогать друг другу, а в Германии по причине эффективной морской блокады сложилось тяжелое положение.

Реальные доходы немцев во время войны упали в среднем на 40%, стандарты питания драматически снизились: вместо принятых нормой 3300 килокалорий на человека в 1917 г. получалось около 1000 — это означало голод. Процветал черный рынок, на котором ¾ населения не могли купить ничего по причине запретительных цен. Начался настоящий голод — в начале 1918 г. рабочий на самой тяжелой работе и по самой лучшей карточке получал из белковой пищи одно куриное яйцо в неделю. Карточные нормы иждивенцев были совсем крошечные, и народ вынужден был питаться самой примитивной пищей — зиму 1916—1917 гг. немцы называли «брюквенной», поскольку питались практически только этим корнеплодом.

В таких условиях относительное благополучие верхов бросалось в глаза и было объектом критики левых политиков. Даже на фронте классовые различия давали о себе знать: офицеры располагались в более удобных, теплых, просторных бункерах, регулярно снабжались горячей едой и алкоголем. Лейтенант получал 340 марок, а рядовой 15 марок.

Социальное напряжение в немецком обществе увеличивало то, что число занятых на производстве женщин увеличилось на треть, защитные социальные меры для женщин в войну были устранены — их рабочий день поднимался до 16 часов, а зарплата составляла всего 40% мужской.

После вывода России из войны немцы начали усиленную переброску своих войск на запад, где в рамках операции «Михаэль» планировали весной 1918 г. покончить с противником. В марте—мае 1918 г. немцы осуществили лишь несколько масштабных наступлений и опять почти приблизились к Парижу. Они даже начали регулярные артиллерийские обстрелы французской столицы. 23 марта 1918 г. «парижские пушки» (длина ствола — 39 м, диаметр — 38 см) начали обстрел Парижа. Пушка стреляла с начальной скоростью снаряда 1645 м/сек, что позволяло заряду, пролетев 130 км по траектории, верхняя точка которой находилась па высоте 38 км (в стратосфере), попадать в цель. При этом обычного для артиллерийских снарядов свиста и воя не было, взрыв был совершенно неожиданным. Шесть таких орудий произвели с 23 марта, но 9 августа 367 выстрелов. В результате погибло 256 парижан и около 630 получили ранения. Ожидаемого эффекта, впрочем, не достигли. Гитлер с ракетами ФАУ («оружие возмездия) прибег к похожему средству, пытаясь запугать англичан, но с тем же результатом.

Во время наступления немцы захватили немало пленных и трофеев, но решительного перелома не добились, хотя, казалось, победа вот-вот будет на их стороне. Потери немцев в этих атаках были ужасные — 800 тыс. человек, а у союзников — около 1 млн.

Вслед за серией безрезультатных немецких попыток прорвать фронт 8 августа последовал контрудар 4-й британской армии южнее Соммы при поддержке 456 танков, фронт был прорван. Только 12 августа наступление остановилось, так как войска достигли пустыни старых сражений 1916 г., а также из-за отсутствия резервов. Военный успех был велик, но еще важнее моральный аспект — не даром Эрих Людендорф заметил: «8 августа является самым черным днем немецкой армии в истории войны. Он выявил бесспорное падение нашей боеспособности… Войну надо кончать…». Симптом был, действительно, очень опасен, но не столько с военной точки зрения — немецкий фронт будто окаменел, несмотря на почти двойное численное превосходство Антанты, сколько с точки зрения состояния немецкого тыла, который был доведен до крайней степени истощения. Немецкие военные руководители должны были учитывать это.

Перед лицом всевозможных трудностей в тылу, а также с вступлением в войну США перевес вооруженных сил стал все более расти в пользу Антанты, война становилась для Германии бесперспективной. В этих условиях немецкие военные руководители (с 1916 г.) генералы Пауль фон Гинденбург и Эрих Людендорф пришли к выводу, что необходимо завершить войну. Единственно приемлемой программой для немцев была программа мира американского президента Вильсона «14 пунктов», поскольку она из моральных соображений отвергала аннексии и контрибуции. (Жорж Клемансо насмешливо высказался о «14 пунктах», мол, сам Бог ограничился только 10 заповедями.) 20 сентября 1918 г. Гинденбург и Людендорф авторитетно заявили кайзеру о том, что необходимо немедленно заключить перемирие, так как в любой момент возможен стратегический прорыв Западного фронта. Отметим, что немецкий фронт не был прорван ни в сентябре, ни в октябре, ни в ноябре. Военной катастрофы на фронте не произошло (во Второй мировой войне эта катастрофа станет неминуемой). Военное командование Германии в момент заключения перемирия и затем мира наивно верило, что таким образом можно будет спасти армию и собственное лицо.

В те дни немцы едва ли понимали, что происходит. Никто не знал о мирных намерениях, о тяжелом положении на фронте. Повсюду висели плакаты, предрекавшие скорую победу, а в пивных бодро обсуждали возможные территориальные приобретения Германии. Собственно, известие о военном поражении Германии, исходившие от официальных властей, и было причиной революции в стране, которая смела кайзеровскую систему и утвердила в 1919 г. Веймарскую республику. Эта революция практически не затронула господствующих политических элит и поэтому была скорее не революцией, а «панической демобилизацией», по выражению одного историка.

Известия о революции и военном поражении совпали, а лихорадочное национальное сознание само расставило события: революция, а затем поражение. Лишь руководство немецкого Генерального штаба знало, что последовательность обратная, но оно молчало. Так родилась легенда о предательском «ударе кинжалом в спину» борющемуся фронту, который мог бы держаться сколь угодно долго.

Перемирие заключили 11 ноября 1918 г. После обмена нотами с Германией Вильсон предложил ей перемирие на основе «14 пунктов», ограниченное только двумя условиями: свобода морей и компенсация военного ущерба именно на этих условиях Германия согласилась сложить оружие. В этот момент немцы не знали, что это обман — в момент подписания перемирия французские и британские лидеры высказали сомнение и возражения плану Вильсона. Они были зафиксированы в форме «Комментария», лишавшего все вильсоновские пункты преимуществ, привлекших Германию и Австрию. «Комментарий» не был показан германцам. По существу немцев обманули, как обманывают незадачливого покупателя на базаре, подсунув ему не тот товар, за который он заплатил.