Рудин». «Дворянское гнездо

Первый роман Тургенева, напечатанный в «Современнике» в начале 1856 г., вызвал большой интерес русской общественности. Писатель посвятил его изображению и оценке характера передовой дворянской интеллигенции 1840—1850-х гг., переживающей нравственный кризис, причину которого Тургенев видел в отсутствии четкого представления этой части русской передовой молодежи о том, как использовать полученные знания, о конкретных формах пробуждения национального самосознания. Главный герой романа — Дмитрий Рудин — сложная, противоречивая натура, характер которой раскрывается прежде всего в слове.

С первых страниц романа Тургенев представляет своего героя как человека, обладающего выдающимися способностями оратора. Появление Рудина в кружке Дарьи Михайловны и его спор с Пигасовым о статье барона вызывают активную реакцию слушателей («„А он человек неглупый“, — подумал каждый»), что, в свою очередь, ставит персонажей в новые отношения друг к другу. Дарья Михайловна, как замечает автор, гордилась своей находкой и уже «заранее думала о том, как она выведет Рудина в свет», Александра Павловна «была удивлена и обрадована», Пандалевский завидовал, Пигасов думал: «Дам пятьсот рублей — еще лучше соловья достану», но больше всех были поражены Басистов и Наталья: Басистов «слушал, слушал, как отроду не слушал никого, а у Натальи лицо покрылось краской и взор ее, неподвижно устремленный на Рудина, и потемнел, и заблистал…». Сильные чувства, испытанные Басистовым и Натальей, не получают словесного выражения. Автор обходит молчанием внутреннее состояние героев, но сообщает о бессонной ночи каждого: «Басистов целую ночь не спал писал письмо к одному своему товарищу в Москву», а «Наталья ни на минуту не уснула и не закрывала даже глаз».

В конце третьей главы Тургенев завязывает любовную интригу, положенную в основу сюжета романа. В отношениях с Натальей Ласунской проходят проверку жизненные принципы Рудина, о которых он много и красноречиво говорит и в кружке ее матери, и с нею самой. Если темы, обсуждаемые в кружке, обозначены в диалогах персонажей, то содержание разговоров Рудина и Натальи в течение двух месяцев (именно столько времени проходит со дня приезда героя до объяснения в беседке) Тургенев также обходит молчанием. Они становятся известными читателю только в сцене свидания героев у Авдюхина пруда. Ситуация «rendez-vous» ставит героя перед проблемой выбора и раскрывает полную несостоятельность тех нравственных норм, словесное выражение которых так привлекло и увлекло Наталью. Рудин отказывается решить судьбу девушки, ответить за ее честь, пугается и призывает ее покориться судьбе. Разоблачение героя заключено и в суждениях Натальи, которая напоминает его собственные слова о свободе, о самопожертвовании и выносит суровый приговор: «Я помню все ваши слова, Дмитрий Николаевич», но «от слова до дела еще далеко, и вы теперь струсили…».

Важную роль в создании образа Рудина играет слово Лежнева: ему Тургенев доверяет характеристику героя в начале и в конце романа. Отрицательная оценка Лежневым Рудина дается автором в шестой главе сразу же после полупризнания его в любви Наталье. Рудин красиво сравнивает себя со старым дубом, у которого «старые листья только тогда отпадают, когда молодые начинают пробиваться». Одновременно с объяснением Рудина происходит разговор в доме Волынцевых. Тургенев «поручает» Лежневу объявить причину его сдержанности по отношению к Рудину и тем самым «прогнозирует» развитие событий. Лежнев обвиняет Рудина в том, что он не отвечает за свои слова, которые «так и останутся словами и не станут поступком». Право на это суждение дает ему давнее знакомство с Рудиным. Лежнев выступает в роли Кассандры, рассказывая о том, как разъяснение Рудиным отношений Лежнева с любимой женщиной привело к их разрыву. «Он пустился, — признается Лежнев, — обоим нам объяснять нас самих деспотически заставлял отдавать отчет в наших чувствах и мыслях, хвалил нас, порицал, вступил даже в переписку с нами…» Эмоциональный монолог сдержанного Лежнева содержит намек на возможность повтора ситуации, однажды уже «проигранной» Рудиным. Посещение Рудиным Волынцева и извещение о том, что Наталья и он любят друг друга, подтверждает справедливость слов Лежнева, убежденного в том, что истинной причиной оскорбительного визита было стремление Рудина «красноречие вход пустить Ох, язык его — враг его…». Рудин действительно виноват в том, что пытался облечь в слова «невыразимое», тайное, ведомое только двоим. Рассудочность и рационализм Рудина подвергаются суду не только Лежнева, но и Пигасова, на справедливое суждение которого ссылается Тургенев: Рудина, «как китайского болванчика, постоянно перевешивала голова».

В конце романа слово Лежнева о Рудине и его оценка претерпевают значительные изменения. Лежнев горячо защищает Рудина, уверяя всех, что слова последнего пробуждали молодежь, звали к исполнению прекрасных замыслов. Лежнева поддерживает Басистов, соглашаясь с тем, что этот человек «с места тебя сдвигал, он не давал тебе останавливаться, он до основания переворачивал, зажигал тебя!». Последняя встреча Лежнева и Рудина представлена Тургеневым как сцена примирения, неслучайно она посвящена воспоминаниям о юности и печальному рассказу Рудина о невозможности примирить романтические идеалы московского кружка с реальной действительностью. В словах Лежнева заключена мысль самого Тургенева о том, что трагедия Рудина — трагедия поколения 1840-х гг., так и не сумевшего обрести «почву» под ногами. Впрочем, перемена настроений и мыслей Лежнева вызвана и обстоятельствами его собственного развития. Активная хозяйственная и общественная деятельность героя также не принесла ему особого удовлетворения: в конце романа Лежнев — растолстевший усадебный обыватель, с горечью признает, что «новые поколения идут мимо» них, к другим целям.

Появление романа «Рудин» обострило отношения Тургенева и демократического по своей направленности журнала «Современник».

В 1850-х гг. в «Современнике» появляется целый ряд материалов, направленных на критику русского либерализма. Встречаясь в редакции с Чернышевским, Добролюбовым, Тургенев чувствует, что его собственные общественные настроения идут вразрез с идеалами демократов, пропагандирующих идею крестьянской революции. Писатель же остается на прежних позициях, которые были изложены им в «Заметках» еще в начале 1840-х гг. И. С. Тургенев был искренне уверен, что избежать назревающего социального конфликта можно при условии полного правового освобождения крестьян и узаконенного земельного размежевания их с помещиками. В условиях крепостного права эти идеалы имели ярко выраженный романтический характер: смысл своей литературной деятельности Тургенев видел в том, чтобы воплотить в художественном творчестве нравственную, а не политическую сторону собственного мировоззрения.

Повесть «Ася» (1857) можно рассматривать как своеобразную творческую лабораторию, из которой вызревал замысел «Дворянского гнезда». Герой повести г-н Н (он даже не назван Тургеневым по имени, что указывает на обобщенно-психологическую основу его характера) и Ася (дочь помещика и крепостной) противопоставлены друг другу не только психологически, но и социально. Жажда счастья — основной мотив характера героя; ему кажется, что в стремлении к возвышенным душевным переживаниям (любви, постижению тайн гармонии природы) заключается высший смысл жизни, приобщение к истине, добру и справедливости. Возвышенные переживания героя, вызванные чувством к Асе, сопряжены в повести с его размышлениями о России, искренним желанием «дышать русским воздухом, ходить по русской земле». Русская душой и сердцем, Ася смогла оценить искренность и эмоциональную утонченность переживаний г-на Н, но поняла, что ее стремление к «молитве, трудному подвигу» во имя других чуждо человеку, которого она полюбила. Ей нужен был «герой, необыкновенный человек», сумевший направить ее жизненный путь, но Тургенев отказывается сделать из г-на Н героя и тем самым завершить конфликт счастливой развязкой. Подобно Рудину, г-н Н в решающий момент колеблется, лукавит перед собой и перед Гагиным. В этом проявляется слабость не только его характера, но и иллюзорность либеральной романтики, о чем писал в своей статье Чернышевский, посвятив разъяснению идеи повести «Ася» статью «Русский человек на rendez-vous».

Для Тургенева идейное осознание социальной слабости дворянской интеллигенции имело иной смысл. В новом романе «Дворянское гнездо», над которым писатель работал летом и осенью 1858 г. в Спасском-Лутовиново, автор проводит мысль о существенном отличии идейных позиций лучшей части современного русского дворянства по сравнению с их отцами, стремившимися ввести в русскую общественную жизнь «системы», заимствованные на Западе. Поэтому такое значительное место уделяет Тургенев биографии отца Лаврецкого — «цивилизованного» барина, ведущего свою родословную со времен княжения Василия Темного и имевшего среди предков и жестоких самодуров, и взбалмошных бездельников, среди которых был и дед Федора Лаврецкого. Рассказывая биографии предков Лаврецкого, Тургенев по-своему продолжает «Мою родословную» Пушкина, но иначе расставляет в ней акценты. Содержанием родословной Лаврецких является изображение «чуждости» предков героя национальным интересам России. Вот как характеризует автор систему взглядов, сформировавших отца Федора Лаврецкого: «…и Дидерог, и Вольтер и Руссо, и Рейналь, и Гельвеций, и много других, подобных им, сочинителей сидели в его голове, но в одной его голове…» Неизбежным оказывается конфликт деда и отца из-за крестьянки Маланьи, ставшей матерью Федора. Однако более существенным для Тургенева оказывается то, что система воспитания сына отцом-англоманом, называвшим себя патриотом, «хотя Россию знал плохо, нс придерживался ни одной русской привычки и по-русски изъяснялся странно», не подготовила Федора Ивановича к жизни. Выпускник Московского университета 1830-х гг., глубоко чувствующий, нравственно и физически здоровый, Лаврецкий переживает трагедию брака с Варварой Петровной и возвращается из-за границы в Россию, чтобы начать жизнь заново. В отличие от своих предшественников (щигровского Гамлета, Рудина, г-на Н) Лаврецкий не склонен к «умствованиям» — он наблюдатель и созерцатель жизни, но в определенный момент готов защищать свои нравственные идеалы, которые в полной мере высказываются в спорах с Паншиным — карьеристом и позером, человеком без определенных убеждений, любящим «пускать в ход германское словцо» и черпающим свои познания из популярных французских брошюр. Называя Лаврецкого консерватором, Паншин развязно утверждает: «Россия отстала от Европы», «мы даже мышеловки не выдумали». В спорах с Паншиным Лаврецкий отстаивает самостоятельность России и резко критикует его высказывания. На вопрос, зачем он вернулся в Россию, Лаврецкий, не задумываясь, отвечает: «Пахать землю и стараться как можно лучше ее пахать». Тургенев не стремится доказать читателю, что западничество русской дворянской интеллигенции приносит вред русской культуре. Автор, так же как и его герой, враг всяких готовых «систем», «надменных переделок, не оправданных ни знанием родной земли, ни действительной верой в идеал». Он — сторонник «признания народной правды и смирения перед нею».

Из эпилога романа мы узнаем, что Лаврецкий, отказавшись от личного счастья, вступает на путь общественного служения: он, как пишет Тургенев, «сделался действительно хорошим хозяином, действительно выучился пахать землю и трудился не для одного себя; он, насколько мог, обеспечил и упрочил быт своих крестьян». Продолжая считать высшим благом в жизни человека личное счастье, герой романа жертвует им, склоняясь перед долгом. Признав невозможность личного счастья для себя, Лаврецкий в конце романа с грустью обращается к молодому поколению. «Играйте, веселитесь, растите, молодые силы, — думал он, и не было горечи в его думах, — жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придется, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака, А мне остается отдать вам последний поклон — и, хотя с печалью, но без зависти, безо всяких темных чувств, сказать, в виду конца, в виду ожидающего бога: „Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!“» Таким образом, в конце романа Тургенев показывает, что, несмотря на искренние попытки героя быть деятельным, он вынужден признать свою полную бесполезность. Крах надежд Лаврецкого на личное счастье является символическим отражением того социального поражения, которое переживало дворянство в эти годы. В разрешение этической проблемы героя Тургенев вкладывал большой политический и конкретноисторический смысл.

Идея Лаврецкого о «смирении перед народной правдой», идея самоотречения и принесения личной «жертвы» во имя долга реализована Тургеневым в центральной сюжетной линии романа — истории взаимоотношений Лаврецкого и Лизы. Образ Лизы Калитиной — воплощение типа «тургеневской девушки» — натуры искренней, живой, обладающей чувством моральной ответственности за свои поступки. Она требовательна к себе, в трудные минуты способна к самопожертвованию. Многие черты ее характера сближают Лизу с пушкинской Татьяной, что неоднократно отмечалось современной Тургеневу критикой. Воспитанная в религиозных традициях, Лиза верит не в религиозные догмы, а в справедливость христианских заповедей любви к людям, жертвы во имя спокойствия и благополучия других людей. Она ощущает свою кровную связь с простым народом, уважение и интерес к нему. «Лизе и в голову не приходило, — пишет Тургенев, — что она патриотка; но ей было по душе с русскими людьми; русский склад ума ее радовал; она, не чинясь, по целым часам беседовала со старостой материнского имения, когда он приезжал в город, и беседовала с ним, как с ровней, без всякого барского снисхождения».

Тургенев, как и в «Рудине», не прослеживает в деталях возникновение духовной близости Лаврецкого и Лизы, но находит другие средства передачи быстро растущего взаимного расположения героев. Важную роль в поэтизации этих отношений выполняет музыка Лемма, под аккомпанемент которой раскрываются лучшие движения души героев. Музыкальной темой сочинения Лемма выражено в романе чувство любви Лаврецкого и Лизы. Лемм создает в своем сочинении образ «души, только что потрясенной счастьем любви»; звуки музыки «сами пылали любовью». Однако блеснувшая для Лаврецкого надежда оказалась призрачной, он вынужден покориться неумолимым обстоятельствам: выбор между счастьем с Лизой и долгом по отношению к жене и ребенку вынуждает героя покориться неумолимым обстоятельствам. Добролюбов увидел драматизм положения Лаврецкого «не в борьбе с собственным бессилием, а в столкновении с такими понятиями и нравами, с которыми борьба действительно должна устрашить даже энергичного и смелого человека». Несмотря на свои симпатии к либеральному дворянству, Тургенев изображал правду жизни. Этим романом писатель подводит своеобразный итог значительному периоду своего творчества, ознаменовавшегося поисками положительного героя в среде дворянства, с грустью показывая, что «золотой век» дворянства отошел в прошлое.