Великие географические открытия в Америке, Азии, Африке, Австралии, Океании

Рассматривая Великие географические открытия в широком контексте экономических, социальных и политических преобразований в Европе в XI— XVI вв., важно оценить непосредственные предпосылки этих открытий.

Здесь необходимо отметить значение самого определения «великие» применительно к этим открытиям. Известно, что открытия, путешествия, плавания имели место и раньше. Однако они, как правило, носили локальный характер и охватывали отдельные страны или части континентов (например, походы Александра Македонского и связанные с ними открытия греков на Ближнем Востоке, походы Юлия Цезаря и связанные с ними открытия римлян в Западной Европе и др.). «Великими» географические открытия XV—XVII вв. называют потому, что они охватили весь мир, все континенты, радикально изменили представления человечества об окружающем его мире.

Далее необходимо отметить, что развитие производительных сил, рост городов, формирование новых потребностей всех слоев общества и особенно, конечно, правящих классов, но также купцов, ремесленников, зажиточных горожан по мере развития товарноденежных отношений выявлял все более острую нехватку драгоценных металлов. Эта нехватка была тем более велика, что торговый баланс с Востоком, откуда поступали в Европу многие товары, оставался пассивным: Европа больше ввозила, чем вывозила.

Во что бы то ни стало получить золото, которое, по представлениям европейцев, в изобилии находилось где-то на Востоке, стало навязчивой идеей. Поиски мифического Эльдорадо, откуда по библейским преданиям, еще царь Соломон получал золото для украшения своего храма, далекой страны Ниппон (Япония) в которой, по сведениям Марко Поло, было немерено много золота, гнали европейцев на восток. Как писал Ф. Энгельс, «золото искали португальцы на африканском берегу, в Индии, на всем Дальнем Востоке; золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото — вот чего первым делом требовал белый, как только он вступал на вновь открытый берег».

Эквивалентом золота были пряности, которые служили мерой стоимости. Говорили: «Он стоит мешок перца» (как много позже в США говорили: «Он стоит миллион долларов»), но пряности имели и более широкое применение: под ними понимался очень широкий спектр товаров.

Свою замечательную книгу «Подвиг Магеллана» Стефан Цвейг начинает словами: «Вначале были пряности». В средневековой Европе, где были еще неизвестны картофель, кукуруза, помидоры, очень мало — лимон, сахар, практически не были открыты тонизирующие свойства чая и кофе, пища была пресной и безвкусной; зернышко перца, имбиря, мускатного ореха, корицы сообщало ей совсем другие вкусовые качества. Мускус, розовое масло, амбра были необходимы для парфюмерии. Китайский шелк, узорчатые индийские ткани, цейлонский жемчуг, золото и алмазы с востока находят расширяющийся спрос в королевских дворцах, поместьях феодалов, домах богатых буржуа. Миллиарды зернышек ладана курятся в кадильницах тысяч церквей. Камфара, опий и другие лекарства, их компоненты ценятся, если на фарфоровых баночках в аптеках написано «аравийские»,"indicum". Перец служит мерилом ценности: им оплачивают земельные участки; его пересыпают на аптекарских весах при закрытых дверях и окнах, чтобы не выдуло сквозняком драгоценную крупицу.

Перец с Малайского архипелага должен был пройти долгий путь: раб-малаец собирает созревшие плоды и тащит их на спине в плетеной корзине на рынок, где его хозяин почти за бесценок продает их купцумусульманину; купец на маленькой лодке-челноке везет их в Малакку (близ нынешнего Сингапура), где могущественный султан взимает первую пошлину на перегрузку товара; далее в джонках покрупнее другой купец везет вокруг Южной Азии в страхе перед постоянной опасностью шторма, штиля или нападений пиратов; от Ормузда или Адена драгоценный груз везут вереницы верблюдов в длинных арабских караванах, которым теперь угрожают песчаные смерчи, набеги бедуинов и разбойников и где хиджакские, египетские и сирийские эмиры и султаны взимают новую большую пошлину с каждого верблюда. В устье Нила, в Александрии или в портах Леванта их поджидает венецианский флот, монополизировавший после падения Константинополя восточную торговлю. Венецианские суда везут товар в Венецию и здесь, у моста Риальто, всеевропейского центра торговли восточными товарами, пряности с аукциона приобретают немецкие, фламандские и английские маклеры; лишь затем, на повозках с широкими колесами, по снегам и льдам альпийских перевалов этот драгоценный груз попадает к европейскому торговцу и потребителю. Не менее чем через двенадцать рук, делящих наживу, проходят пряности, и не менее двух лет продолжается их путь от малайских плантаций до европейских городов. И, тем не менее, торговля восточными пряностями остается чрезвычайно выгодной: из пяти кораблей Магеллана вернется один, из 265 членов экипажа двести не возвратятся домой, но один самый малый корабль, вернувшийся из плавания, груженный пряностями, оправдает всю экспедицию. Нашему современнику трудно поверить, но согласно бухгалтерским книгам, хранящимися в нидерландских архивах, во время «тюльпановой лихорадки?» XVI в. за одну луковицу тюльпана редкого сорта «вице-король» было заплачено два воза пшеницы, четыре воза ржи, четыре вола, восемь свиней, двенадцать овец, пятьдесят литров вина, четыре бочки пива, два бочонка масла, тысяча фунтов сыра, кровать с балдахином и набором белья, штука ткани и серебряный кубок общей стоимостью 2500 флоринов. Другая луковица сорта «сеньор аугустус» весом менее 20 г была продана за 4600 флоринов, две лошади и новую карету.

За подделку пряностей устанавливали жесточайшие наказания: на нечестных торговцев накладывали огромные штрафы, а в некоторых местах их сжигали или закапывали в землю живьем.

Наиболее сенсационные для европейцев открытия были сделаны в конце XVI в.

Стефан Цвейг так описывает эти годы: «Происходит столько событий, что их нс обозреть и не постичь; за десять лет открыто больше, чем за тысячелетие. Один за другим корабли выходят из гаваней, и каждый привозит домой новые вести. Словно прорвали вдруг заколдованную пелену; всюду — на севере, на юге — открываются земли. Каждый корабль, плывущий на запад, находит новый остров. В календаре со всеми его святыми уже не хватает имен, чтобы дать названия всем открытиям» (Цвейг С. «Америго»).

Первыми из европейских стран поиски морских путей в Индию через Атлантический океан предприняли Португалия и Испания. Помимо географического положения на крайнем западе Европы этому способствовал ряд обстоятельств. Венецианцы и генуэзцы не решались отказаться от своих традиционных путей восточной торговли через страны Леванта и безуспешно пытались преодолеть здесь барьеры, созданные турецкими завоеваниями.

Между тем на Пиренейском полуострове сложилась иная обстановка. Казалось, все верхние слои испанского и португальского общества были заинтересованы в открытии новых путей в Индию и в завоеваниях за океаном. После Реконкисты оставалось много мелкопоместных дворян-идальго, привыкших к войне, презиравших труд, задолжавших городским ростовщикам; им, оставшимся без дела и без денег, очень импонировали открытия и завоевания новых стран, торговых путей, где можно было найти деньги и славу — эти люди были прекрасным человеческим материалом, из которого вышли отважные и жестокие конкистадоры («завоеватели»)^[1]. Купцы, привлеченные слухами о сказочных богатствах Востока и заи нтересованные в быстром обогащении, щедро давали деньги на заморские экспедиции. Духовенство мечтало о новой пастве из новообращенных в христианство, а, следовательно, новых доходах и землях; оно осеняло религиозным знамением все походы и жестокости. Королевская власть, которой нищее и страдающее под феодальным гнетом крестьянство и малоразвитые города не могли дать достаточно средств для покрытия огромных расходов на содержание двора, на армию и флот, на строительство дворцов, также надеялась на новые доходы от открытий и завоеваний; не в последнюю очередь она была также заинтересована в том, чтобы увлечь многочисленных дворян, сидевших без дела после Реконкисты, на подвиги в дальних странах, чтобы они не стали орудием в руках непокорных феодалов против самой королевской власти.

Конечно, повторим, экспансии Португалии и Испании через Атлантику особенно благоприятствовало географическое положение этих стран: Пиренейский полуостров дальше всего в Европе выдвинут на запад, в Атлантический океан. Венеция и итальянские города, по-прежнему пытавшиеся пробиться уже известными путями восточной торговли через Восточное Средиземноморье, и Ганза, интересы которой были сосредоточены на торговле между странами СевероЗападной и Северной Европы, были менее готовы к рискованным поискам новых торговых путей на восток через Атлантику. Таким образом, сочетание внутренних и внешних причин складывалось в пользу именно португальских и испанских завоеваний.

Среди непосредственных предпосылок великих географических открытий важно указать на большое значение сделанных к этому времени технических достижений.

Были изобретены или усовершенствованы и нашли широкое применение важнейшие навигационные приборы: компас (от позднелатинского compasso — измеряю) — прибор для ориентирования относительно сторон горизонта (магнитная стрелка, вращаясь на острие в центре круга (лимба), разделенного на градусы (румбы)) указывает направления географического (истинного) или магнитного меридиана; по словам А. Гумбольта, с применением компаса началась новая эпоха культуры; буссоль (франц. boussole) — угломерный прибор, служивший для измерения магнитного азимута; астролябия (греч. astrolabion от astron звезда и labe охватывание) — угломерный прибор для определения положения небесных светил, лаг (голланд. log) — прибор для определения пройденного судном расстояния при помощи бруса, на который наматывался тонкий корабельный трос — лаблинь с равномерно размещенными на нем узлами; брус бросали в воду, он оставался на месте, а трос разматывался, и по количеству показавшихся на лаблине узлов в определенный промежуток времени, измерявшийся по песочным часам, определялись скорость хода судна и пройденное расстояние (скорость в узлах определяется в морском деле до настоящего времени).

Важнейшее значение имело применение нового типа карт — портолаиов, портуланов (ит. portolano) — компасных навигационных карт, на которых от разных точек наносились магнитная сетка из пересекавших друг друга радиально расходившихся линий (вместо широт и меридианов); портоланы применялись для прокладки курсов кораблей в Средиземном море, а затем в океанах.

Крупные достижения имели место в судостроении. Появилась каравелла (ит. caravella) — высокобортное парусное судно с одной палубой, 3—4 мачтами и высокими надстройками в носовой части и на корме. На каравеллу можно было брать больше продовольствия и пресной воды, ее экипаж был меньше, чем на гребных галерах, система парусов позволяла идти против ветра и по ветру, развивая скорость до 20 км/час, водоизмещение было большим, но оставалось все же небольшим: 100—200 т (т.е. в 100 и более раз меньше современных океанских судов).

Анализ предпосылок великих географических открытий был бы неполным, если нс оценить огромное значение великой гуманистической революции, которую переживала в то время Европа и которая получила название эпохи Возрождения. Мы обратимся к этому важному вопросу несколько позже, а сейчас рассмотрим кратко последовательность и хронологию великих географических открытий. Разумеется, мы отметим здесь наиболее яркие эпизоды эпопеи, занявшей несколько столетий и имеющей обширную литературу.

Итак, на западе оставалась одна, но казавшаяся вначале непреодолимой преграда — Атлантический океан, «зеленое море мрака», как издавна говорилось о нем в преданиях и легендах. Однако, как только что отмечалось, в течение XV в. были достигнуты важные успехи в искусстве мореплавания. Выдающуюся роль в развитии морского дела в Португалии сыграл принц Энрике (Генрих Мореплаватель), создавший в Сагрише, на каменистом мысу в юго-западной Португалии верфи, обсерваторию, мореходную школу, которую можно было бы назвать морской академией. Здесь, под руководством итальянских и каталонских моряков, португальские рыбаки и матросы учились морскому делу; занимались совершенствованием кораблей и навигационных приборов; составляли по новейшим сведениям морские карты (портоланы); знакомились по арабским и другим источникам с математикой, географией, картографией, навигацией, астрологией. Готовились кадры людей, готовых отправиться в дальние морские плавания.

Вначале португальцы продвигались на юг, вдоль африканского побережья, надеясь обогнуть южную оконечность Африки и, следуя сведениям, что таким образом можно достичь Индии (путь экспедиции Васко да Гама). Одновременно зарождалась другая идея — плыть прямо на запад, опираясь на античные еще представления о шарообразности земли (путь экспедиции Колумба). Поскольку направление на юг, вокруг Африки, прочно держали в своих руках португальцы, западное направление оказалось в руках испанцев, хотя одни и те же планы часто возникали в умах и португальских, и испанских моряков.

Так Колумб, опытный генуэзский моряк — капитан, штурман, астроном, — предлагал свой проект плавания в западном направлении вначале в Португалии; но в Португалии, увлеченной плаваниями в южном направлении, Колумбу, с его новым рискованным проектом, было отказано в содействии; он обратился к венценосной чете правившей в Испании (объединившейся в 1479 г. после брака королевы Кастилии Изабеллы с наследником арагонского престола Фердинандом); здесь, после длительных проволочек, он нашел поддержку.

Очень важно заметить, что к этому времени представление о шарообразности земли в Европе уже не вызывало сомнений. Переводы Птолемея и других античных авторов убедили европейцев в этом фундаментальном теоретическом положении, послужившим научной предпосылкой великих открытий.

В 1474 г. Колумб, тщательно продумывавший план своей экспедиции, обратился за советом относительно кратчайшего морского пути в Индию, к флорентийскому географу и астроному Паоло Тосканелли. Тосканелли в своем письме Колумбу (есть сведения, что это была копия письма, отправленного ранее этим флорентийским ученым по запросу из Португалии) писал, что через океан есть более короткий путь, чем тот, который искали португальцы, плавая вдоль западных берегов Африки.

«Я знаю, — писал Тосканелли, — что существование такого пути может быть доказано на том основании, что Земля — шар. Тем не менее, чтобы облегчить предприятие, отправляю… карту, сделанную мною… На ней изображены ваши берега и острова, откуда вы должны плыть непрерывно к западу; и места, куда вы прибудете; и как далеко вы должны держаться от полюса или от экватора; и какое расстояние вы должны пройти, чтобы достигнуть стран, где больше всего разных пряностей и драгоценных камней.

Не удивляйтесь, что я называю западом страны, где растут пряности, тогда как их обыкновенно называют востоком, потому что люди, плывущие неуклонно на запад, достигнут восточных стран за океаном в другом полушарии. Но если вы отправитесь по суше — через наше полушарие, то страны пряностей будут на востоке"¹.

По-видимому, Колумб сообщил Тосканелли о своем проекте, так как тот во втором письме писал ему: «Я считаю, ваш проект плавания от востока к западу… благородным и великим. Мне приятно видеть, что меня хорошо поняли» (гам же). Никто не знал, что между Европой и Восточной Азией находится огромный материк, позже открытый Колумбом и назвагашй Америкой по имени Америго Веспуччи, который первый догадался и написал об этом. Тосканелли, преувеличив протяжение Азиатского материка с запада на восток, предположил, что Колумбу придется плыть до него около 12 тыс. километров. Колумб, проведя дополнительные расчеты, полагал, что, если плыть на запад через Канарские острова, придется проплыть от Испании до Японии (страны Ниппон) около 4,5—5,0 тыс. километров. По часто цитируемым словам французского географа XVIII в. Жана Анквиля, это была «величайшая ошибка, которая привела к величайшему открытию».

В течение почти всего XV в. португальцы посылали экспедицию за.

' Магидович. Т. II. — 1982. С. 14.

экспедицией для обследования атлантического берега Африки, за золотом и рабами. Особенно энергично и последовательно снаряжал эти экспедиции Генрих Мореплаватель, ставший в 1420 г. главой и предводителем рыцарства португальского духовнорыцарского общества Христа, располагавшего значительными денежными средствами. Особенно щедро стали финансироваться экспедиции вдоль побережья Африки, когда были доставлены в Лиссабон и выгодно проданы рабы: принц Энрике сразу стал героем в глазах купцов и дворян. После его смерти в 1460 г. экспедиции продолжались, охота за рабами становилась все более жестокой и беспощадной. Жители прибрежных африканских территорий, завидев португальцев, бежали в глубинные районы. В поисках новых партий рабов и в надежде найти золото и пряности, португальские капитаны устремлялись дальше на юг, открывая все новые поля охоты за рабами взамен опустошенных; не решаясь углубляться в глубь континента, португальцы скупали рабов тысячами за бесценок у вождей племен, используя и разжигая межплеменные войны.

В 1488 г. Бартоломео Диаш достиг южного побережья Африки, обогнул его и оказался в Индийском океане, доказав, что морской путь в Индию вокруг Африки возможен. Диаш назвал южную оконечность Африки «Его величество мыс Доброй Надежды». Команды кораблей Диаша, истомленные цингой и долгими скитаниями в океане, потребовали возвращения на родину. Опасаясь бунта, Диаш принял решение вернуться в Португалию, установив, что от Лиссабона до южного африканского мыса Доброй Надежды около 10 тыс. километров.

Через несколько лет, 8 июля 1497 г. экспедиция под командованием Васко да Гама в составе четырех кораблей (два тяжелых корабля «Сан Габриэл» и «Сан Рафаэл», легкое быстроходное судно «Берриу», грузовой 200-тонный корабль с общим экипажем 140−170 человек), вышли из Лиссабона, имея целью обогнуть Африку у мыса Доброй Надежды и попытаться достичь Индии, о возможных путях, в которую имелись некоторые сведения из арабских источников. До островов Зеленого мыса флотилию сопровождал пятый корабль под командованием Бартоломео Диаша. Под воздействием сильных морских течений и ветров корабли Васко да Гама сильно отклонились на юго-запад (как это произошло спустя три года с экспедицией Кабрала), но после четырех месяцев плавания пришли к южной оконечности Африки. Далее плавание продолжалось вдоль незнакомого португальцам восточного берега Африки с заходом в Мозамбик, в гавани и устья восточной Африки, для ремонта здесь судов и пополнения запасов. Встречи на берегу были попеременно дружелюбными и враждебными. Чтобы забрать воду, иногда приходилось прокладывать дорогу пушечными выстрелами. Португальцы болели цингой, велика была смертность. В апреле 1498 г. прибыли в Малинди, шейх которого встретил португальцев дружелюбно и даже заключил с ними союз против соседнего шейха Момбасы, встретившего португальцев крайне враждебно. В Малинди Васко да Гама удалось взять с собой арабского лоцмана Ахмеда Ибн Маджида. С его помощью португальские корабли 24 апреля вышли из Малинди, переплыли Аравийское море и 20 мая 1498 г. стали на рейд г. Каликута (Кожикоде). Около полугода корабли Васко да Гама пробыли у индийских берегов, получив некоторое количество пряностей и драгоценных камней в обмен на португальские товары. В январе 1499 г. португальская экспедиция вернулась в Малинди, а еще через полгода в Лиссабон. Из четырех судов два погибли, погибло около половины команды. Привезенных ценностей было сравнительно немного, но ликование в Лиссабоне было полное: морской путь в Индию был открыт. В течение последующих ста лет вся морская торговля Европы с Востоком шла по новому пути. Португалия стала едва ли не самой могущественной европейской морской державой Европы. В одном из докладов на юбилейной конференции в Лиссабоне, посвященной 500-летию открытия морского пути в Индию, состоявшейся в ноябре 1998 г., путь португальской экспедиции Васко да Гама, по своему значению и героизму участников, был сопоставлен с высадкой человека на Луну.

В дальнейшем португальцы, подталкиваемые сообщениями об испанских плаваниях на западе, энергично стремились развить успех Васко да Гама.

9 марта 1500 г. из Лиссабона в Индию была направлена большая эскадра на тринадцати кораблях с экипажем около 1500 человек под командованием Кабрала, имея приказ короля Мануэла I «не прекращать, несмотря на любое сопротивление, это предприятие». Отклонившись под влиянием морских течений и ветров на югозапад, эскадра Кабрала, по-видимому, случайно, 22 апреля 1500 г. открыла Бразилию. Кабрал, отправив в Лиссабон корабль с информацией об этих неожиданно открытых землях и несколькими диковинными птицамипопугаями, продолжил плавание в Индию. Король Мануэл I, получив известие об открытии Кабралом новых земель, немедленно снарядил для их исследования и утверждения португальского господства экспедицию Коэлью, который обследовал берега Бразилии, открыв в частности в январе 1502 г. великолепную бухту Гуанабара, которую приняли за устье какой-то большой реки и назвали Риоде-Жанейро («Январская река»). В экспедиции Коэлью принимал участие флорентинец на португальской службе Америго Веспуччи, который затем вошел в историю, высказав впервые в своих письмах в Европу мысль, что все вновь открытые земли представляют собой не восточный берег Азии, а новый огромный материк, впоследствии получивший по его имени название «Америка». Экспедиция Коэлью привезла в Португалию немного ценностей — лишь красное дерево, попугаев и обезьян, не было обнаружено ни золота, ни серебра, ни пряностей, однако ни одна португальская экспедиция не дала в определенном смысле в далекой перспективе столь грандиозный результат — Бразилия стала одной из крупнейших стран мира и величайшей страной, говорящей по-португальски: на португальском языке в Бразилии говорит больше людей, чем в бывшей метрополии.

Письма Америго Веспуччи вскоре стали известны в Европе. Один из молодых ученых географического кружка в Сен-Дье, в Лотарингии, немецкий картограф Мартин Вальдземюллер в 1507 г. издал небольшое сочинение «Введение в космографию», к которому были приложены два письма Америго Веспуччи (в латинском переводе). Вальдземюллер, считая, что Америго Веспуччи открыл четвертую часть света — Новый Свет, писал: «Я не вижу почему, кто и по какому праву мог бы запретить назвать эту часть света страной Америго или Америкой» («Америго» по латыни — americus). На карте Вальдземюллера впервые Земля была изображена в виде двух полушарий — Старого и Нового Света и, кроме того, был показан перешеек между двумя частями Нового Света — Южной и Северной. В 1538 г фламандский картограф и географ Герхард Меркатор впервые объединил обе эти части Нового Света под названием «Америка» (которое раньше относилось только к южной части нового материка).

Между тем эскадра Кабрала продолжала плавание к берегам Индии. В конце мая 1500 г. во время бури у мыса Доброй Надежды (на этот раз не оправдавшей свое название) четыре корабля из одиннадцати погибли вместе с экипажем и лишь шесть судов достигли Малинди, а оттуда, с помощью арабских лоцманов, в середине сентября пришли в Каликут. Седьмой корабль под командованием Диего Диаша, потеряв из виду основную часть эскадры, плавал у восточного берега Африки и вдоль Мадагаскара, который он ошибочно принял за африканский берег. Неправильно определив широту, Д. Диаш прошел далеко на север, попав в Аденский залив, и здесь вошел в один из портов на северном берегу полуострова Сомали. Почти весь экипаж был болен цингой; Д. Диаш высадил часть больных на берег и несколько здоровых моряков для ухода за ними, однако все они были перебиты местными арабами, которые попытались захватить корабль, но были отбиты орудийным огнем. Потеряв еще много людей, Д. Диаш с уцелевшей частью экипажа вернулся в Португалию.

С основной частью эскадры Кабрал, достигнув Каликута, попытался завязать здесь торговые отношения, но был встречен крайне враждебно: местные жители, под влиянием арабских купцов и духовенства, перебили пятьдесят португальцев, успевших поселиться на берегу. Кабрал бомбардировал Каликут, сжег часть арабских судов, находившихся в гавани, ушел в соседние порты, правители которых враждовали с Каликутом и были готовы торговать с португальцами. С грузом приобретенных здесь пряностей, тканей, ароматических и лекарственных веществ Кабрал в конце июля 1501 г. вернулся в Португалию. Несмотря на потерю половины судов и экипажа, привезенных ценностей оказалось достаточно, чтобы вдвое перекрыть расходы на экспедицию.

В феврале 1502 г. была снаряжена вторая экспедиция под командованием Васко да Гамы в составе пятнадцати судов. На этот раз Васко да Гама дважды бомбардировал Каликут, сжег встретившиеся ему арабские суда, велел повесить на реях рыбаков, предлагавших португальцам рыбу, отрубить им головы, руки и ноги и отправить обрубки трупов на берег, прикрепив к лодке письмо, что такова будет участь всех сопротивляющихся португальцам; взяв на борт груз пряностей, Васко да Гама в октябре 1503 г. вернулся в Лиссабон.

В марте 1505 г. в Индию была послана новая эскадра во главе с Фраицишку Альмейдой, который был назначен вице-королем Индии. Эскадра, в составе двадцати двух кораблей, на борту которых находилось 1500 солдат, разгромила ряд городов на побережье Восточной Африки, подорвав здесь арабское влияние, сооружая форты и торговые фактории. Главным портом на малабарском побережье Индии и опорным пунктом португальцев стал Кочин.

В 1507 г. эскадра пол командованием Альфонсу Альбукерке установила полное господство над торговлей в Индийском океане, основала ряд крепостей на западном побережье Индостана (важнейшей из них стала Гоа, захваченная Альбукерке в 1510 г.). Альбукерке действовал с беспощадной жестокостью: захватывал и уничтожал купеческие суда, плававшие без разрешения португальцев, расправлялся с их командами, как с пиратами, бомбардировал и сжигал поселения оказывавшие сопротивление; в одном из поселков у Ормузского пролива Альбукерке приказал всем пленным арабам и аравийцам отрезать носы, кроме того, мужчинам — правые руки, а женщинам — уши. Альбукерке неоднократно организовывал массовые расправы над горожанами, об одной из которых в ноябре 1510 г. он сообщал королю, что перебито 6 тыс. человек — мужчин, женщин и детей.

В феврале 1511 г. Альбукерке с эскадрой из девятнадцати судов, на борту которых находилось 1400 солдат, захватил и разграбил стратегически важнейший порт Малакку (к северу от современного Сингапура). Затем португальцы проникли на острова Индонезии, среди них — на Молуккские острова — главный район, поставлявший вожделенные пряности в Европу.

В 1520 г. португальцы обосновались у берегов Южного Китая в Макао (Аомыни), завязав торговлю с Китаем через Кантон и даже посредничая в торговле между Китаем и Японией (китайские шелковые ткани и шелксырец в обмен на японское серебро и золото).

В 1557 г. португальцы основали в Макао постоянный торговый пост, превратив маленький анклав в устье реки Чжуцзян (второе название Сицзян) в свою колонию, остававшуюся под португальским флагом более 450 лет. Лишь в 2000 г. Макао (Аомынь) вошел в состав Китая, — последний осколок некогда великой португальской колониальной империи, включавшей к середине XVI в. огромную территорию Бразилии, обширные африканские колонии — Анголу и Мозамбик, важные опорные торговые пункты в Азии — Гоа, Макао и др.

Тем временем на западе развертывалась драматическая история испанских открытий и завоеваний, последовавших после первого плавания Колумба.

3 августа 1492 г. Колумб с небольшой флотилией («Санта-Мария», «Пинта», «Нинья» водоизмещением соответственно около 100, 60 и 50 т) и экипажем в 120 человек вышел из Паласа и, следуя курсом строго на запад, через 33 дня в 2 часа после полуночи 12 октября 1492 г. увидел землю. До конца своей жизни Колумб был уверен, что он достиг восточного берега Азии. Переводчик в его команде немного говорил по-арабски, но этот язык, проникший почти во все страны Азии вместе с мусульманским учением, был бесполезен на вновь открытых землях — индейцы говорили на непонятных испанцам языках.

Отправляясь в свое знаменитое плавание генуэзец Колумб, помимо щедрой поддержки властей и финансистов, добился официального подтверждения своих будущих прав на вновь открытые земли. В документе, подписанном королями 17 апреля 1492 г., указывалось: «Их высочества, как господа морей-океанов, жалуют дона Кристобаля Колона (испанское написание имени Колумба) в свои адмиралы всех островов и материков, которые он лично… откроет или приобретет в этих морях и океанах, а после его смерти [жалуют] его наследникам и потомкам навечно этот титул со всеми привилегиями и прерогативами, относящимися к нему… Их высочества назначают Колумба своим вице-королем и главным правителем… на островах и материках, которые он откроет и приобретет, и для управления каждым из них должны будут избрать того, кто наиболее подходит для этой службы…» (из представленных Колумбом кандидатов).

Колумб совершил четыре экспедиции к берегам Америки (1492—1493, 1493−1496, 1498 г., 1502−1504 гг.), открыл Багамские, Большие и Малые Антильские острова, Кубу, Гаити (Эспаньолу), Ямайку, прошел вдоль берегов Центральной Америки от современных Гондураса до Панамы, но участники его экспедиций нигде не проникали внутрь материка, ограничиваясь завоеванием и эксплуатацией открытых островов.

Как уже отмечалось, первыми землями, которые открыла экспедиция Колумба 12 октября 1492 г., были Багамские острова; затем экспедиция прошла вдоль северных берегов Кубы, а 6 декабря подошла к острову Гаити, который Колумб назвал Эспаньолой («маленькой Испанией», «Испанским островом»). Здесь Колумб оставил 39 добровольцев (первых европейцев, попытавшихся обосноваться на вновь открытом материке), снабдил их пушками и припасами с севшей на рифы «Санта-Марии», приказал построить из ее обломком форт, названный «Навидад» («Рождество»), и на двух оставшихся кораблях 15 марта 1493 г. вернулся в Испанию. Ни Колумб, ни кто-либо другой в Европе в этот момент не оценили величайшей важности открытия, сделанного Колумбом — открытия Нового Света, гигантского материка неизвестного европейцам.

Полагая, что Колумб достиг восточного берега Азии, Фердинанд и Изабелла подтвердили права и преимущества, обещанные ему в 1492 г.: в инструкции от 29 мая 1493 г. дон Кристобаль Колон назван адмиралом и вице-королем всех открытых земель. Под его командованием снаряжается новая большая экспедиция в составе семнадцати судов с экипажем, по разным источникам, в 1,5—2,5 тыс. человек, в их числе несколько десятков чиновников и монахов. По примеру португальцев, взяли с собой огромных собак, специально приученных к охоте на туземцев.

25 сентября 1493 г. вторая экспедиция Колумба вышла из Кадиса.

Во второй экспедиции флотилия иод командованием Колумба состояла из семнадцати судов, во главе с адмиральским кораблем «Мария Галанбе» (200 т). Однако первая и вторая экспедиции не дали тех результатов, на которые рассчитывали. Хотя было ясно, что открыты новые земли, не было подтверждения того, что это Индия с ее богатствами, не было привезено пряностей и золота. Третью экспедицию удалось собрать с большим трудом, она включала лишь шесть небольших кораблей и около трехсот человек команды. На фоне поразительных успехов португальцев (в 1498 г. Васко да Гама достиг подлинной Индии и привез груз пряностей), положение Колумба становилось все более сложным. На Эспаньоле против него выступили доставленные им туда дворяне и идальго, обвинявшие его в том, что он «открыл страну несчастий и обмана», в Испанию шли доносы и обвинения в утайке королевских доходов. В 1500 г. на Эспаньолу был послан с неограниченными полномочиями Франциско Бовадилья, но приказу которого Колумб и его братья Картоломе и Диего были арестованы и в кандалах доставлены в Испанию. Правда, позднее, по распоряжению королей, он был освобожден и ему было письменно выражено сочувствие. 3 апреля 1502 г. удалось снарядить четвертую экспедицию (четыре небольших судна с экипажем около 150 человек). На этот раз Колумб прошел почти две тысячи километров вдоль Карибского берега Центральной Америки, но, остановившись в бухте Портобело в 65 километрах от Тихого океана, упустил возможность открыть, что лишь небольшой перешеек отделяет Атлантический океан от другого океана, который Магеллан позже, в 1519 г., назвал Тихим.

Вернувшисьбольным и, вероятно, разочарованным неудачами (великое значение своих открытий он, вероятно, еще не мог вполне оцепить), по-прежнему уверенный, что он достиг Азии (в одном из писем королям он утверждал, что в десяти днях пути от места, где он находился, течет река Ганг), испытывающий большие денежные затруднения, Колумб 20 мая 1506 г. умер.

Тем временем на землях, открытых Колумбом, развертывалась трагедия истребления испанцами местного населения.

Епископ Бартоломе Лас Касас, выдающийся испанский гуманист, в памфлете «Кратчайший рассказ о разрушении Западной Индии» в следующих словах писал о зверствах испанских завоевателей. «Христиане своими конями, мечами и копьями стали учинять побоища среди индейцев и творить чрезвычайные жестокости. Вступая в селение, они не оставляли в живых никого — участи этой подвергались и стар и млад. Христиане бились об заклад о том, кто из них одним ударом меча разрубит человека надвое или отсечет ему голову, или вскроет внутренности. Схвативши младенцев за ноги, они отрывали их от материнской груди и ударом о камни разбивали им головы или же кидали матерей с младенцами в реку… и притом всех, которых находили на своем пути… Воздвигали длинные виселицы так, чтобы ноги [повешенных] почти касались земли и, вешая по тринадцать [индейцев] на каждой, разжигали костры и сжигали живьем. Иных обертывали сухой соломой, привязывая ее к телу и затем, подпалив солому, сжигали их. Другим… отсекали обе руки… подвешивали [их] к телу, говоря индейцам: „Идите с этими письмами, распространяйте вести среди беглецов“.. И так как все, кто мог сбежать, укрывались в лесах и горах, спасаясь от людей столь бесчеловечных и безжалостных… то были обучены отчаяннейшие псы, которые, завидя индейца, в мгновенье ока разрывали его на куски… Эти псы творили великие опустошения и душегубства. А так как иногда — и по справедливой причине — индейцы убивали кого-нибудь из христиан, то [те] сговаривались между собой, что за одного христианина, которого убьют индейцы, христиане должны убивать сто индейцев»¹.

По имеющимся данным, к моменту открытия Колумбом островов Карибского моря, численность индейцев на Кубе составляла около 300 тыс. человек в Эспаньоле (Гаити) — 250 тыс. человек, в Пуэрто-Рико — 60 тыс. человек. Во втором десятилетии XVI в. почти все они были истреблены. Предполагается, что в течение первых десятилетий испанских завоеваний на вест-индийских островах погибло около 1 млн человек.

‘ Лас Касас Б. История Индии. Пер. с иен. — М.: «Наука», 1968.

С беспощадной жестокостью уничтожалось население Центральной Америки.

В 1519 г. Эрнан Кортес начал завоевание одной из густонаселенных в то время стран — древней цивилизации ацтеков. Первым основанным на материке городом был Веракрус (ВильяРика-де-ла-Вера-Крус, «Богатый город Святого Креста»), об основании которого участник похода Кортеса Берналь Диас записывает: «Избрали мы управителей города… на рынке водрузили позорный столб, а за городом построили виселицу. Так было положено основание первому новому городу».

В Веракрусе Кортес провел четыре месяца, готовясь к походу в глубь материка и завоеванию Ацтекской империи. Чтобы отрезать путь к отступлению, он приказал сжечь все корабли, кроме одного, который он отправил с донесением в Испанию.

После тяжелого похода от тропических лесов на побережье к высотному плато в долине Мехико, отряд Кортеса вышел к столице государства ацтеков Теночтитлану. Город, с его садами, белокаменными дворцами среди голубых озер и высоких гор, произвел на конкистадоров необычайное впечатление. По словам Берналя Диаса, они восклицали: «Да это волшебное видение… Не сон ли все, что мы видим?».

Вначале ацтеки встретили испанцев дружественно. Бесстрашие конкистадоров, их блистательные доспехи, наводящие трепет кони поразили воображение верховного правителя ацтеков Монтесумы и его подданных. Однако позднее мародерство и вандализм испанцев изменили положение. Ацтеки отказались подчиняться Монтесуме, которого стали считать орудием испанцев, забросали его камнями и смертельно ранили; испанцев окружили и заперли во дворце. Вырвавшись по полуразрушенной дамбе из дворца, потеряв обоз, часть оружия и награбленные богатства, Кортес осадил город, лишив его пищи и пресной воды. В 1521 г. столица ацтеков сдалась и была подвергнута жесточайшему разгрому и грабежу.

Разрушив столицу ацтеков, испанцы стали на том же месте строить новый город Мехико — центр провинции Новая Испания. На его сооружение было согнано огромное количество индейцев. Они десятками тысяч гибли при строительстве огромного кафедрального собора (до сих пор крупнейшего в Америке), непомерно большого количества монастырей (во второй половине XVII в. их здесь было более пятидесяти), многочисленных дворцов и административных зданий. В 1513 г. Васко Нуньес де Бальбоа достиг берега Тихого океана и основал порт Панама, от которого на север и юг вдоль берега океана стали отправляться экспедиции с целью выяснить, не существует ли пролив через перешеек между двумя океанами.

Между тем гибель индейцев Центральной Америки от огнестрельного оружия, которого они не знали, занесенных европейцами болезней и жесточайшей эксплуатации, принимала все более ужасающие размеры. По современным оценкам, индейское население Центральной Америки к 1519 г. составляло 25 млн человек, к 1548 г. оно уменьшилось до 6,4 млн человек, к концу 60-х годов XVI в. до 2,6 млн человек, а в начале XVII в. здесь оставалось около одного миллиона индейцев.

Затем наступила очередь Южной Америки.

Франциско Писарро во главе отряда, не насчитывавшего и 180 человек, в том числе 67 кавалеристов, высадился в Тумбесе на севере современного Перу.

Фернан Магеллан (правильнее Магальянш), португальский дворянин, плававший в 1509—1515 гг. на португальских судах в Индийском океане, возможно достигая Малакки, и в Северной Африке, где был ранен, просил у португальского короля повышения по службе, по получил отказ. Повторилась история с Колумбом: получив отказ, Магеллан решил перейти на испанскую службу и явился в Севилью, в Совет по делам Индии, с дерзким предложением: достичь западным путем, через пролив, который должен быть где-то к югу от Бразилии, Молукки. Последняя, доказывал Магеллан, должна принадлежать Испании, так как по договору А9Л г. находится в западном, испанском, полушарии.

После длительных переговоров король Карл I согласился снарядить пять кораблей и снабдить их припасами на два года плавания. 20 сентября 1519 г. эскадра под командованием Магеллана в составе пяти кораблей: флагманского «Тринидад» (водоизмещением 100 т) и четырех других — «Сан-Антонио» (120 т), «Консепсьон» (90 т), «Виктория» (85 т), «Сантьяго» (75 т), вышли из устья Гвадалквивира. Эскадра имела экипаж в 293 человека и 26 нештатных членов экипажа, среди которых был итальянец Антонио Пигафстта, будущий историк и хроникер экспедиции (всего в составе экипажа были представители десяти национальностей).

Началось легендарное плавание, неоднократно описанное в литературе. На пути Магеллана были штормы, мятежи на трех из пяти судов бунтовщиков-капитанов (с которым Магеллан беспощадно расправился, проявив мужество и решительность) и, наконец, длительный и трудный переход через неведомый еще Тихий океан (по счастью, здесь экспедиции сопутствовала хорошая погода, и Магеллан назвал океан Тихим). С тремя кораблями («Сантьяго» погиб, разбившись о скалы, а «Сап-Антонио», запутавшись в прибрежных ущельях, дезертировал, и в марте 1521 г. вернулся в Испанию; офицеры дезертиры обвинили Магеллана в измене, семья адмирала была лишена казенного пособия, и его жена и двое детей умерли в нищете) Магеллан 28 ноября 1520 г. вышел из пролива, названного затем его именем, и 15 марта 1521 г. пришел к островам, позже получившим название Филиппинских.

Пигафетта описывал этот трудный переход через Тихий океан: «Мы… погрузились в просторы Тихого моря. Три месяца и двадцать дней мы были совершенно лишены свежей пищи. Мы питались сухарями, но то были уже не сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями… Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловьи кожи, покрывающие реи… Мы вымачивали их в морской воде в продолжение четырех-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались за полдуката за штуку, но и за такую цену их было невозможно достать» (Стефан Цвейг в введении к своей книге о путешествии Магеллана замечает, что он написал ее из чувства угрызения совести: плывя на огромном комфортабельном корабле, он думал о героизме людей, которые пересекали океан на утлых парусных суденышках, часто без достаточной пищи и воды, в шторм и штиль).

На одном из филиппинских островов Магеллан был убит местными жителями: «…узнав капитана, на него накинулось множество людей… но все же он продолжал стойко держаться… Пытаясь вытащить меч, он обнажил его только до половины, так как был ранен в руку… Один [из нападающих] ранил его в левую ногу… Капитан упал лицом вниз, и тут его закидали копьями и начали наносить удары тесаками, до тех пор, пока не погубили… наш свет, нашу отраду… Он все время оборачивался назад, чтобы посмотреть, успели ли мы погрузиться в лодки», — описывает Пигафетта трагическую смерть адмирала После смерти Магеллана два корабля — «Виктория» и «Тринидад» (обветшавший «Консепсьон» был сожжен) с экипажем в 115 человек (среди них много больных) продолжали плавание среди филиппинских и индонезийских островов. Было решено, что «Тринидад» после ремонта пойдет на восток к Панамскому каналу, а «Виктория» во главе с Элькано, бывшим помощником штурмана на «Консепсьоне», пойдет западным путем вокруг Африки в Испанию. Закупив пряности — корицу, мускатный орех, гвоздику — Элькано, 6 сентября 1522 г. на 1081 день плавания привел «Викторию» в устье Гвадалквивира. Из 265 человек, покинувших за три года до этого Испанию в составе экспедиции Магеллана, на родину вернулось только восемнадцать человек. Привезенные пряности окупили все затраты на экспедицию. Испания получила «право первого открытия» на Филиппинские и Мариинские острова. Но главное — человечество узнало, что между Америкой и Азией существует огромный океан, что его можно достичь, обогнув Южную Америку, что представление о том, что Земля — круглый шар, не является лишь умозрительной гипотезой, а может быть подтверждено практически. Это было второе после плавания Колумба величайшее открытие, совершенное всего лишь через тридцать лет после первого.

Среди многочисленных французских, английских, голландских и датских пиратов, стремившихся перехватить испанские галеоны, направлявшиеся в Испанию с золотом и серебром, особую славу снискал англичанин Френсис Дрейк, пользовавшийся покровительством английской королевы Елизаветы II.

Принято считать, как уже отмечалось выше, что эпоха великих открытий подразделяется на два периода — период испано-португальских открытий в XV в. — первой половине XVI в. и период французских, английских, голландских и русских открытий в середине XVI — середине XVII вв. Как и любая периодизация, это подразделение условно, поскольку важные открытия в Северной Америке и Северной Азии, осуществлявшиеся англичанами, французами, голландцами и русскими, начались раньше середины XVII в.

Французский король Франциск I, как позже английская королева Елизавета II, не имея желания подчиниться папскому разделу мира и, не решаясь вначале соперничать с испанцами и португальцами в южных морях, обратил свой взгляд на Северную Атлантику, которая еще не была никем захвачена.

В 1614 г. французская экспедиция Варрацано вошла в устье широкой реки, вероятно, Гудзона, на берегу которой были основаны поселения, позже положившие начало Нью-Йорку. «Мы на маленькой лодке вошли в реку, берега которой были густо заселены. Люди в одежде, украшенной разноцветными перьями, выбегали на берег с веселыми криками и указывали нам куда лучше причалить. Мы прошли вверх по реке около полумили и увидели, что она образует там прекрасное озеро окружностью примерно три мили. Озеро пересекали в разных направлениях около тридцати индейских челнов. Толпы людей бежали по берегам, чтобы посмотреть на нас. Внезапно… поднялся бурный ветер, и нам пришлось вернуться на корабль». По-видимому, эта запись Веррацано — первое описание посещения ньюйоркской бухты европейцами. Сейчас имя Всррацано носит огромный мост у входа в величественную нью-йоркскую бухту.

В открытой Веррацано бухте позднее голландцами был основан город Нью-Амстердам, а затем здесь обосновались англичане (переименовавшие его в Нью-Йорк). Плавания другой французской экспедиции под командованием Жака Картье принесли французам более осязаемые результаты. Картье тщательно обследовал берега Ньюфаундленда и Лабрадора, а затем вошел в «Великий залив» — устье реки, которой он дал имя Св. Лаврентия (в честь святого, в день которого, 7 августа 1534 г. Картье вошел в эту реку).

Поднимаясь вверх по реке, Картье обнаружил многочисленные поселения, которые индейцы называли словом «канада». Это слово, обозначавшее у индейцев просто населенный пункт, позднее стало названием обширной страны — Канады. Картье везде ставил деревянные кресты с надписью «Эта страна принадлежит Франсуа I, королю Франции». В одном из мест на берегу реки Св. Лаврентия вблизи лесистого холма под названием «Королевская гора» («Монт-Руаяль») возник самый большой город Канады Монреаль — столица франко-канадской провинции Квебек, самого большого ареала французского заселения за пределами Франции. Впоследствии, поднимаясь дальше вверх по реке Св. Лаврентия, французы перешли в бассейн реки Миссисипи и здесь основали французскую Луизиану, в которой они, однако не создали ареала французского расселения; в XIX в. эта территория была продана Североамериканским Соединенным штатам.

13 1523—1528 гг. флорентинец на французской службе Джованни Веррацано обследовал восточное побережье Северной Америки между 34* и 36* северной широты на протяжении 2300 километров. Он составил довольно точные и достоверные описания увиденного. Найти проход через Северную Америку в Китай ему не удалось, но он первый и, в общем, правильно установил, что Северная Америка — самостоятельный материк, омываемый океанами: «Эта земля или Новый Свет… не соединяется ни с Азией, ни с Африкой (в этом мы уверены). Может быть, она соединяется с Европой через Норвегию или Россию. Этот континент, повидимому, расположен между восточными и западными морями и служит им границей». На основании отчета, посланного Варрацано французскому королю, французы стали считать восточное побережье Северной Америки своим законным владением.

Величайшее значение имели русские открытия в Северной Азии. В 1580 г. Ермак начал знаменитое продвижение в Сибири и менее чем через.

100 лет русские вышли к Тихому океану с запада, преодолевая огромные трудности и основывая по пути остроги. На этой не менее замечательной эпопее, чем открытие Нового Свел, а и морского пути в Индию вокруг Африки, мы остановимся очень кратко, имея в виду, что она, в основном, известна российскому читателю.

• [1] Сервантес создал бессмертный образДон Кихота — отважного и благородного рыцаря, готового воевать с ветряными мельницами, влюбленного в свою Дульцинею. Он —не чудак, а романтический герой, и именнотаким изображает его замечательный памятник на площади Испании в Мадриде. Благородные романтики, конечно, были среди испанских идальго, но еще больше было срединих безжалостных авантюристов — искателей золота и новых земель.