Бог — как символ общества

Формула, вынесенная в заголовок этого раздела, безусловно, требует доказательств. В первую очередь рассмотрим, как меняются формы религиозного сознания в зависимости от изменения форм социальной организации.

Архаичные формы социального устройства — общества охотников и собирателей — представляют собой небольшие группы, не имеющие иерархии, разделенные на кланы, также не упорядоченные, но иерархическому принципу. Каждый клан имеет священный тотем, дающий ему имя и являющийся центром его верований (медведь, кенгуру, саламандра). «Эта горизонтальная множественность сакральных объектов соответствует общей горизонтальной организации племени»^[1].

В развитых аграрных обществах усложняется социальная организация: устанавливается специализация отдельных групп на определенных видах деятельности, формируется сложная политическая организация. В соответствии с политической иерархией (аристократы и чиновники составляют верхний уровень иерархии, господствующий над другими вплоть до низшего, представленного рабами) организуется и пантеон богов (пример — боги Древней Греции во главе с Зевсом). Здесь у религии появляется политическая функция: религия начинает служить интересам государства, представляя облеченный властью класс как достойный привилегированного положения.

С появлением космополитического общества пантеоны редуцируются к единому Богу — формируются монотеистические религии — Христианство, Буддизм, Конфуцианство, Ислам. «Этот тип религии стремится к тому, чтобы считаться универсальным. Он соответствует рационализированному, грамотному обществу, обладающему такой сильной политической властью, что оно может выносить идею универсального государства, перекрывающего весь известный мир»^[2].

Итак, в различных типах религий мы обнаруживаем:

• — различия в организационных формах, связанные с различным типом социокультурного устройства;
• — сходства, но сути — наличие веровании, основанных на разделении мира на священное и профанное, и соответствующих ритуалов.

Теперь последуем логике рассуждений Э. Дюркгейма и попытаемся ответить на вопрос, каким образом в разных обществах реализуется универсальная тенденция разделять мир на священное и несвящеиное.

Считать это массовым заблуждением было бы по крайней мере странным:

«В действительности основной постулат социологии состоит в том, что созданный человеком институт не может базироваться на заблуждении и обмане: иначе он не смог бы существовать достаточно долго. Если бы он не основывался на природе вещей, он встретил бы в вещах сопротивление, которое не смог бы преодолеть. Стало быть, мы приступаем к изучению первобытных религий, будучи уверены в том, что они укоренены в реальности и выражают ее Несомненно, если ограничиваться только буквой религиозных формул, эти верования и действия кажутся иногда странными. И возникает соблазн объяснить их чем-то вроде глубинной аберрации. Но под символом надо суметь обнаружить представляемую им реальность, которая и придает ему его истинное значение. Самые варварские или диковинные обряды, самые странные мифы выражают какую-то человеческую потребность, какой-то аспект жизни, либо индивидуальной, либо социальной. Причины, которыми обосновывает их сам верующий, возможно, а чаще всего и действительно, ошибочны. Но истинные причины гем не менее существуют, и дело науки — раскрыть их.

Таким образом, в сущности, нет религий, которые были бы ложными. Все они посвоему истинны; все они, хотя и по-разному, соответствуют данным условиям человеческого существования. Вероятно, можно расположить их в иерархическом порядке. Одни могут считаться выше других в том смысле, что приводят в действие более высокие мыслительные функции, богаче идеями и чувствами, включают в себя больше понятий и меньше ощущений и образов, отличаются более изощренным характером систематизации. Но как бы сложны и идеалистичны ни были в действительности соответствующие религии, этого недостаточно, чтобы поместить их в особые виды. Все они в равной мере являются религиями, так же как все живые существа равным образом относятся к живым, начиная от низших пластид и кончая человеком. Стало быть, мы обращаемся к первобытным религиям не с тайным намерением умалить значение религии в целом, гак как эти религии достойны неменьшего уважения, чем другие. Они отвечают тем же самым нуждам, играют ту же самую роль, зависят от тех же самых причин. Они могут поэтому так же хорошо послужить выявлению сущности религиозной жизни и, следовательно, решению проблемы, которую мы хотим рассмотреть.

Тотемизм — это вера не в каких-то животных, каких-то людей или какие-то изображения, а в некую безымянную и безличную силу, обитающую в каждом из этих существ, которая не смешивается при этом ни с кем из них. Никто не обладает ею целиком, но все имеют к ней отношение. Она настолько независима от отдельных существ, в которых воплощается, что и предшествует их появлению, и живет после них. Умирают индивиды, одни поколения сменяются другими. Но эта сила по-прежнему остается живой, современной и неизменной. Она одушевляет современное поколение, как одушевляла и вчерашнее и как будет одушевлять завтрашнее. В самом широком смысле слова можно сказать, что эта сила — Бог, поклонение которому присуще каждому тотемическому культу. Только Бог безличный, безымянный; внеисторический, имманентный миру, рассеянный среди бесчисленных вещей"^[3].

Заметим, кстати, что эта божественная сущность, которой наполнен мир, присуща не только внешнему по отношению к индивиду миру, но и внутреннему. Во всех религиозных системах мы обнаруживаем связь между священным миром вне человека и чем-то священным внутри него самого. В наиболее развитых религиях — таких как Христианство и Ислам — сложилось понятие индивидуальной души, которая принадлежит Богу. В тотемической религии также присутствует эта связь, поскольку каждый член племени идентифицирует себя с тотемом.

Так что же это за сущность, пронизывающая и внешний, и внутренний мир? Э. Дюркгейм формулирует ответ на этот вопрос следующим образом: это само общество.

Общество, с одной стороны, — это сила, безусловно, большая, чем любой отдельно взятый индивид. Каждый из нас зависит от нее с момента рождения на протяжении всей жизни. Весь наш символический (например, язык, на котором мы говорим) и материальный (орудия, которыми мы пользуемся) мир не изобретается каждым индивидом самостоятельно, он получен нами от общества. Более того, наша собственная личность конструируется обществом: мы склонны смотреть на себя глазами других людей (концепция «зеркального Я» Ч. X. Кули) и, присваивая внешние оценки, формируем собственную идентичность. С другой стороны, общество состоит из индивидов.

Таким образом, общество постоянно присутствует и вне, и внутри нас. Именно поэтому религиозные системы различны в разных типах обществ. Именно поэтому любая религия оставляет место для конфликта в своей системе символов (поскольку общества никогда не бывают тотально едиными, постольку любая религия описывает существование злых духов, конкурирующих богов или дьявола). И именно поэтому сам факт наличия религии универсален, присутствует в любом обществе:

«Способность общества выступать в качестве бога или порождать богов никогда гак не проявлялась, как в первые годы революции (имеется в виду Французская революция XVIII в. — примеч. пер.). Действительно, в это время под влиянием всеобщего энтузиазма исключительно светские по своей природе вещи были обращены общественным мнением в священные: Родина, Свобода, Разум. Обозначилась тенденция к созданию религии со своим догматом, своей символикой, алтарями и празднествами. Именно этим спонтанным чаянием пытался дать нечто вроде официального удовлетворения культ Разума и Высшего Существа. Правда, эго религиозное обновление было лишь мимолетным. Дело в том, что патриотический энтузиазм, бывший первопричиной движения масс, ослабел. Исчезла причина — и следствие не могло сохраниться. Но сам опыт в силу своей краткости представляет социологический интерес. Так или иначе можно было видеть, как при определенных обстоятельствах общество и его ведущие идеи непосредственно и без какого-либо преображения стали объектом подлинного культа»^[4].

Что касается ритуальной стороны религий, несложно обнаружить принципиальное сходство ритуалов собственно религиозных и ритуалов социальных. В целом ряде социальных ситуаций религиозная и нерелигиозная символика тесно переплетаются. Религиозные символы служат для подчеркивания торжественности событий, таких как открытие парламента и завершение парламентской сессии. Школьный гимн, освящение национального флага — все это примеры усиления светского смысла при помощи религиозной символики.

В качестве универсальных компонентов социальных ритуалов можно обозначить следующие:

• — группа должна быть собрана вместе (это дает возможность эмоционального взаимного заражения);
• — действия должны быть строго ритуализированы (это предполагает взаимную согласованность действий участников);
• — должна сформироваться эмблема — символический объект, который фокусирует саму групповую идею.

Задание. Проанализируйте по соответствию этим критериям религиозные (например, венчание) и светские ритуалы (например, празднование 1 мая в советское время). Оцените наличие/отсутствие указанных компонентов, а также формы их реализации.

Изменения религиозной сферы Религия, хотя и более консервативна, чем другие сферы сознания и социальные институты, гем не менее изменяется. Если бы она оставалась неизменной, в то время когда изменяется жизнь общества и сам человек, то отчуждение религии от интересов и запросов людей стало бы неизбежным, оно нарастало бы и религия утратила бы свою социальную роль. Уже к XIX в. стали очевидными две тенденции: секуляризации (уменьшения влияния религии в обществе) и модернизации (изменений в религии (в содержании вероучений, формах и методах деятельности) в ответ на меняющиеся социальные условия).

Секуляризация означает «обмирщение»: то, что было достоянием церкви, становится светским. В истории Европы это изначально коснулось церковной собственности (термин «секуляризация» в этом значении был использован в 1646 г. французским посланником Лонгвилем на переговорах, предшествовавших заключению Вестфальского мира, и подразумевал удовлетворение интересов победивших держав за счет конфискации монастырских владений) и власти духовенства, а позже, начиная с эпохи Просвещения, этот процесс распространился и на духовную сферу, культуру, образование. Впоследствии понятие секуляризации приобретает еще более широкое значение, и сегодня оно означает ряд социальных изменений, знаменующих собой освобождение от религиозного контроля в мирских делах.

Сегодня мы живем в секулярном обществе. В понятии светского общества выражается тот факт, что отношения между людьми в обществе перестают быть религиозно обусловленными. Религия превратилась в одну из сфер жизни общества, стоящую в одном ряду с искусством, наукой, философией, тогда как прежде она выступала в качестве стержня социального устройства, объединяющей его силы. На микроуровне (например, в сфере семейной жизни) идут сходные процессы: религия все меньше регулирует семейные отношения. То же наблюдается и на уровне индивидуального сознания: индивид становится все более безразличным к религиозным установлениям.

Пожалуй, реальность описанных тенденций ни у кого не вызывает сомнения. Другой вопрос: как к этому относиться? «Хорошо» это или «плохо»? Этот вопрос представляется более дискуссионным.

Один из крупнейших социологов современности П. Бергер в работе «Священная завеса» расценивает последствия секуляризации как деструктивные для социального устройства. В ситуации, когда религия лишается былого влияния, она оказывается неспособной выполнять свои важнейшие социальные функции. Это приводит к упадку социальной интеграции, утрате смысла, аномии, дезориентации человека. Таким образом, секуляризация, по мнению П. Бергера, разрушает религию и гем самым ставит под угрозу стабильность общества^[5].

По мнению американского исследователя О. Ди, секуляризация, напротив, предполагает весьма конструктивные для социального развития последствия ^суть секуляризации заключается в том, что место религиозной веры занимают рациональное мышление, наука и светская этика. Суждения О. Ди подтверждаются результатами эмпирических исследований, согласно которым интенсивность религиозной веры обратно пропорциональна уровню образованности.

Таким образом, сам факт наличия нравственных ориентиров в современном обществе остается, просто эти ориентиры закономерно изменяются, религиозная мировоззренческая система сменяется научно-рациональной картиной мира. В результате в мире не остается места для «тайн», «мистерия» уступает место «проблеме», решаемой с помощью разума. Поскольку мир может быть объяснен наукой, отпадает надобность в трансцендентном боге; наука и светская этика, по мнению О. Ди, достаточно эффективно помогают решать стоящие перед современным миром проблемы, делая излишними апелляцию к богу и религиозной вере.

В соответствии с третьей позицией, представленной в работах Т. Парсонса и Р. Белла, секуляризация вообще предполагает не снижение роли религии, но ее изменение в ходе социальных перемен. Так, Т. Парсонс указывал, что развитие общества идет по пути нарастания дифференциации и религия в соответствии с этой тенденцией отделяется в одну из сфер социальной жизни и становится со временем во все большей степени частным делом. Религия в качестве социального института оказывает поэтому меньше прямого влияния на государство, правосудие, экономику, образование. Но это компенсируется тем, что для индивида, который получает теперь возможность сознательно выбирать религиозную веру, освобождаясь от принуждения со стороны церкви, религия становится более значимой.

Итак, прогнозы о том, что не за горами то время, когда религия исчезнет полностью, вряд ли осуществятся. Более правдоподобным на современный момент представляется мнение, согласно которому дальнейшее развитие религий пойдет по пути их модернизации:

«Религия не сохранит былой мощи до тех пор, пока она не сможет относиться к изменениям в том же духе, как это делает наука. Ее принципы могут быть вечными, но формулировка этих принципов должна постоянно совершенствоваться. Эволюция религии должна состоять главным образом в освобождении се идей от случайных элементов, которые содержатся в них по причине выражения собственно религиозных идей в терминах образной картины мира, сложившейся в стародавние времена. Освобождение религии от пут несовершенной науки полезно во всех отношениях. Тем самым религия подчеркивает свое подлинное предназначение. Важная идея, которую следует всегда иметь в виду, состоит в том, что прогресс науки с необходимостью требует изменения формулировок различных религиозных верований. Они могут быть расширены, уточнены или даже полностью переформулированы. Если религия претендует на адекватное выражение истины, то подобные изменения будут способствовать выражению той точки зрения, которую она считает важной. Этот процесс ведет к успеху. Поскольку религия имеет отношение к физическим фактам, постольку следует ожидать, что религиозное осмысление этих фактов должно постоянно подвергаться изменениям по мере развития научного знания. Таким образом, точное значение этих фактов для религиозной мысли будет становиться все более и более ясным. Прогресс науки должен привести к^{прекращающейся} кодификации религиозной мысли, к великому преимуществу религии»^[6].

• [1] Коллинз Р. Социологическая интуиция: введение в неочевидную социологию // Личностно-ориентированная социология. С. 449.
• [2] Там же. С. 452.
• [3] Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая системав Австралии: [фрагменты]. URL: http://www.upelsinka.com/Russian/classic_durkgeim₃.htm; http://www.upelsinka.com/Russian/classic_durkgeim_l.htm.
• [4] Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая системав Австралии. URL: http://www.upelsinka.com/Russian/classic_durkgeim₃.htm.
• [5] См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.
• [6] Уайтхед А. II. Избранные работы по философии. М.: Прогресс, 1990. С. 250.