«Европейский концерт» в 1815-1848 гг

Движущей силой новой революционной борьбы стала национальная идея. События рубежа XVIII—XIX вв. в Европе привели к формированию концепции национального государства, в рамках которого та или иная нация должна получить возможность свободного развития. Наряду с национальным фактором большую роль играл политический: Великая французская революция способствовала развитию и росту либеральных, демократических идей, приобретавших все большую популярность у европейского среднего класса — образованных слоев и буржуазии. Эти идеи также распространились среди либерально мыслящего офицерства. Именно выступления военных в пользу политических преобразований, ограничения королевской власти и утверждения принципа народного представительства, закрепленных принятием конституции, становились катализатором революционных процессов, охвативших в 1820—1821 гг. Испанию, Португалию, Неаполь и Пьемонт. Эти локальные выступления, однако, были восприняты участниками Священного союза как угроза легитимному порядку в Европе, общая для всех монарших дворов, а значит, требующая коллективного противодействия. На начальном этапе борьба великих держав против революционной опасности была достаточно успешной, чему способствовала так называемая «дипломатия конгрессов».

Идея периодических встреч руководителей внешней политики великих держав для урегулирования разногласий и противодействия общим угрозам после окончания Венского конгресса нашла свое отражение в тексте.

«Четвертого союза» от 20 ноября 1815 г. Однако на практике проведение подобных конгрессов не стало постоянной системой урегулирования международных кризисов. Периодичность и порядок встреч в верхах так никогда и не были формально зафиксированы. Приверженность этому инструменту международной политики скорее отвечала личным мотивам тогдашних главных действующих лиц европейской дипломатии. В частности, Меттерних рассчитывал на большую готовность Александра I к компромиссам в пользу общеевропейского равновесия, когда российский император покидал Петербург и принимал на себя роль арбитра в рамках «Большой четверки». Всего в 1818—1822 гг. состоялись три конгресса великих держав.

Первый из них был проведен в 1818 г. в германском городе Аахен. На Аахенском конгрессе было принято решение о прекращении оккупации французской территории и выплате Парижем последней части контрибуции. После этого Франция была приглашена к вступлению в Четверной союз стран-победительниц и формально возвращалась в число великих держав. Однако на повестке дня следующего конгресса, состоявшегося в конце 1820 г. в Троппау, стояли вопросы борьбы с революцией. Формальным поводом стали революционные выступления в Неаполе в июле 1820 г. Конгресс, ключевую роль в рамках которого играли державы Священного союза, выработал принципы интервенции в страну, охваченную революцией. В соответствии с этими принципами решение об интервенции должно было приниматься коллективно, а страна, которой поручалось его исполнить, не должна была искать для себя каких-либо выгод. Более того, члены Священного союза оставляли за собой право на вооруженную интервенцию и последующую оккупацию суверенного государства даже без формального обращения за помощью к ним легитимного правителя, во имя интересов которого вмешательство осуществлялось.

Конгресс был продолжен весной 1821 г. в Лайбахе, где в ходе переговоров с итальянскими монархами обсуждалась реализация выработанных ранее принципов. В итоге членами Священного союза было принято решение об интервенции австрийской армии в охваченные восстанием Неаполь и Пьемонт. Именно Австрия, опасавшаяся за спокойствие в своих и тальянских владениях в соседней с Пьемонтом Ломбардии и Венеции, ратовала за скорейшее подавление революции силой. Представители Франции и Великобритании формально протестовали против этого решения, однако скорее по тактическим соображениям. Британский министр иностранных дел Р. Каслри более всего опасался, что роль умиротворителя в Италии будет возложена на Францию. Разразившаяся одновременно революция в Испании стала предметом обсуждения на Веронском конгрессе в октябре — декабре 1822 г. На конгрессе было принято решение поручить подавление восстания французским войскам, которые в 1823 г. выполнили возложенную на них миссию. На сей раз Париж охотно пошел на интервенцию, рассчитывая поскорее восстановить свой статус великой и равноправной европейской державы.

Однако формирование системы «европейского концерта» не устранило противоречий между великими державами. Это было заметно уже на Веронском конгрессе, где австрийский канцлер Меттерних противился решению предоставить Франции право вторжения в Испанию, усматривая в нем опасность для австрийских интересов. Действительно, в Вене, как и в Лондоне, были полностью удовлетворены решениями Венского конгресса и потому заинтересованы в первую очередь в сохранении сложившейся системы. В Париже договоры 1815 г. рассматривали как направленные против Франции и рассчитывали при благоприятном случае произвести ревизию созданного ими положения. В Берлине и Петербурге в данный момент были заинтересованы в сохранении статус-кво, однако интересы Пруссии и России включали в себя активную политику в вопросах, представлявших для обеих держав жизненный интерес.

В начале 1820-х гг. среди европейских держав возникли споры по двум проблемам. Первой из них была революция в испанских колониях Латинской Америки. Восстание началось еще в 1810 г. и развивалось с переменным успехом. Однако к началу 1820-х гг. все колонии находились под контролем восставших. Державы Священного союза рассматривали возможность интервенции с целью защиты законных прав испанского монарха Фердинанда VII, взывавшего о содействии. Однако категорически против выступила Великобритания, заинтересованная в усилении своего экономического и политического влияния в Западном полушарии. В Лондоне опасались восстановления каких-либо ограничений па иностранную торговлю с Южной Америкой в случае восстановления здесь испанского владычества. Здесь предпочли бы увидеть учреждения местных монархических государств, не связанных с Бурбонами. В 1823 г. было подписано англо-французское соглашение, получившее название «меморандума Полиньяка», в соответствии с которым стороны торжественно заявили о невмешательстве в происходившие события. Вскоре после этого Великобритания признала молодые республики.

Активную роль в этих процессах стремились играть и молодые США. В 1823 г. в своем послании к сенату президент Джеймс Монро сформулировал ряд тезисов, вошедших в историю под названием «доктрины Монро». Ключевая мысль заключалась в том, что США требовали от европейских держав невмешательства в дела Западного полушария, обещая, в свою очередь, не вмешиваться в дела Европы. США были готовы признать существующие колониальные владения европейских держав на американском континенте, но выступали против учреждения новых. В равной мере Вашингтон выступал против возможной передачи американских колоний от одной метрополии другой. Эта часть послания была направлена на решения Александра I в 1821 г. распространить русскую колонизацию на Калифорнию. Надо отметить, что границы русских владений в Северной Америке были установлены соглашениями с США и Великобританией уже в следующем 1824 г. В дальнейшем, вплоть до продажи в 1846 г. Великобританией Орегона, территории от тихоокеанского побережья до Луизианы, доктрина Монро приобрела скорее антибританское звучание. Англичане и американцы, вдобавок, подозревали друг друга в притязаниях на остававшуюся под испанским контролем Кубу. Что касается политического устройства новорожденных независимых южноамериканских государств, то Вашингтон в противовес европейцам выступал за учреждение здесь республик.

Однако проблема испанских колоний в целом не оказала большого влияния на международные отношения в Европе. Характерным признаком политики великих держав в первой и второй трети XIX в. было то, что колониальные проблемы оказались отделены от европейских вопросов. Если практически всеевропейские конфликты XVIII в. имели «колониальное измерение», то теперь события за пределами Европы мало влияли на отношения великих держав в центре системы.

Гораздо более важную роль в европейской политике играл так называемый Восточный вопрос. Появившийся еще в конце XVIII в., он оказался на некоторое время оттеснен на задний план революционными и Наполеоновскими войнами, однако после Венского конгресса его значение проявилось в полной мере. Восточным вопросом называют сложный комплекс проблем, связанный с ослаблением и угрозой распада Османской империи. К числу этих проблем относились как дипломатическая борьба великих держав за влияние в регионе, так и борьба народов Османской империи за независимость от власти султана (в первую очередь речь идет о христианских народах Балканского полуострова). Для большинства держав, вовлеченных в дипломатическую борьбу вокруг Восточного вопроса, было характерно стремление сохранить Османскую империю, чтобы избежать серьезного конфликта вокруг «турецкого наследства», который мог бы обрушить всю систему.

Восточный вопрос с особой остротой встал в 1821 г., когда в Греции развернулось национально-освободительное восстание. Опасаясь нарушения сложившегося на Балканах равновесия, Меттерних категорически выступил против любой помощи восставшим. Аналогичной позиции придерживались и в Лондоне; однако британские политики вынуждены были учитывать общественное мнение, целиком и полностью симпатизировавшее повстанцам. В наиболее сложной ситуации оказались российские правящие круги. С одной стороны, в обществе и придворных кругах были широко распространены симпатии к православным грекам. С точки зрения российских интересов на Балканах помощь восставшим также выглядела логичной. С другой стороны, принципы Священного союза не позволяли поддерживать восставших подданных против законного монарха (турецкого султана). Именно этот аргумент использовал Меттерних на переговорах с Александром 1. Российский император, считавший себя создателем Священного союза и гарантом порядка в Европе, оказался восприимчив к увещеваниям австрийского канцлера. Тем не менее он настоял на том, чтобы проблема восстания была вынесена на рассмотрение международной конференции. В Париже начавшиеся разногласия между Петербургом и его союзниками рассматривали как шанс на ревизию системы соглашений 1815 г.

Конференции послов великих держав по греческой проблеме, состоявшиеся в Петербурге в 1824—1825 гг., не увенчались успехом. После этого Александр I под давлением российского общественного мнения принял решение перейти к более активным действиям. Однако император не хотел разрушать «европейский концерт».

В середине 1820-х гг. произошли два события, оказавшие большое влияние на развитие ситуации в Восточном вопросе. В 1823 г. вместо Р. Каслри, выступавшего за союз с Австрией, британскую дипломатию возглавил Дж. Каннинг. Он признал греков воюющей стороной, начал оказывать им помощь, а в отношении России выработал принцип контроля через сотрудничество. В 1825 г. на российский престол вступил Николай I. Не испытывая больших симпатий к «бунтовщикам», он, тем не менее, взял курс на конфликт с Османской империей. Предварительно российский император провел продуманную дипломатическую подготовку, призванную убедить европейские дворы в отсутствии у России планов кардинального решения Восточного вопроса. Прежде всего, было важно рассеять подозрения англичан. В апреле 1826 г. был подписан англо-русский протокол о совместных действиях, предусматривавший широкую автономию Греции в составе Османской империи. К блоку двух держав сочли необходимым примкнуть и французские политики. В июле 1827 г. три державы подписали конвенцию относительно умиротворения Греции. Австрия, по-прежнему выступавшая против помощи восставшим, оказалась в международной изоляции.

Османская империя отвергла требования великих держав о предоставлении грекам широкой автономии. Турецкий султан обратился за помощью к своему вассалу — египетскому паше. Действия египетских войск оказались весьма эффективными, и султан надеялся, что восставшие будут разгромлены до того, как европейские державы успеют вмешаться. В ответ на отклонение требований Россия, Англия и Франция отправили к берегам Греции свои эскадры. В октябре 1827 г. здесь произошло Наваринское сражение, завершившееся полным разгромом османского флота. Эта битва произошла скорее благодаря случайному стечению обстоятельств, поскольку союзные эскадры имели приказание лишь заблокировать противника в бухте и не открывать огонь первыми. Однако в конечном счете она привела к быстрой эскалации конфликта. Европейские послы покинули Константинополь.

В апреле 1828 г. Россия объявила войну Турции, заранее обозначив все свои притязания. Русская армия заняла дунайские княжества и развернула наступление на Балканах. В июле на полуострове Пелопоннес с санкции союзных держав высадился французский корпус, призванный оказать поддержку греческим повстанцам. Французское правительство было разочаровано тем, что Восточный кризис 1829 г. не привел к масштабной ревизии Венских соглашений, однако воспользовалось ситуацией для начала завоевания формально входившего в состав Османской империи Алжира. 14 сентября 1829 г. был подписан Адрианопольский мир, по которому Греция, Сербия и Дунайские княжества получили широкую автономию. Россия приобретала черноморское побережье Кавказа и устье Дуная. Однако Греция продолжила борьбу за полную независимость от Турции, которой ей при поддержке европейской дипломатии и удалось добиться в 1830 г. Окончательное урегулирование «греческого вопроса», связанное с определением границ нового государства, было завершено в 1832 г.

К концу 1820-х гг. в европейских международных отношениях доминировали Россия и Великобритания. Географическое положение делало эти государства менее уязвимыми; кроме того, положение Великобритании как ведущей военно-морской державы и демографические ресурсы России обеспечивали им существенное преимущество. В невыгодной ситуации оказалась Австрийская империя; ее единственным партнером являлось Прусское королевство. При этом контроль над Италией, доминирование в Германском союзе и активная роль в Восточном вопросе требовали значительных ресурсов, превосходивших возможности Вены. Даже интервенции в небольшие итальянские государства, охваченные революцией, ложились тяжелым бременем на австрийские финансы.

Однако в 1830 г. ситуация в европейской политике серьезно изменилась. Причиной стала очередная революционная волна. На сей раз наиболее масштабные события развернулись во Франции и в Бельгии. В Париже Июльская революция покончила с властью Бурбонов. На престол вступил Луи-Филипп Орлеанский, получивший прозвище «король-буржуа». Франция окончательно превратилась в конституционную монархию. В Нидерландском королевстве южные провинции восстали против власти монарха и добились создания независимого Бельгийского государства. Этот акт открыто нарушал договоры 1815 г., и поэтому вызвал обеспокоенность великих держав, желавших избегнуть их дальнейшей ревизии. Защита Николаем I прав Оранского дома вдобавок была обусловлена династическими связями двух дворов, поскольку наследник нидерландского престола был женат на его сестре Анне Павловне. Бельгийский кризис был урегулирован к 1831 г., когда Лондонская конференция пяти великих держав признала Бельгийское королевство независимым «вечно нейтральным» государством, статус которого охранялся международными гарантиями.

Революции 1830 г. продемонстрировали неспособность консервативных сил обеспечить стабильность европейского порядка. Священный союз не смог выполнить свои функции — фактически к тому моменту он нереста.'! играть какую-либо роль в европейской политике. Николай I обдумывал возможность интервенции в Западной Европе, однако в конечном счете вынужден был отказаться от своих планов. Во-первых, ему не удалось создать достаточно внушительную коалицию против революционной Франции; во-вторых, в ноябре 1830 г. вспыхнуло восстание в Царстве Польском, на подавление которого потребовалось несколько месяцев. В итоге Российская империя вынуждена была признать произошедшие изменения.

Революции 1830—1831 гг. серьезно повлияли на отношения между великими державами. Значительно улучшились англо-французские отношения; сформировалось нечто вроде «либерального альянса» двух западноевропейских держав. В Петербурге, напротив, были весьма недовольны как самим фактом революции во Франции, так и поддержкой французами польских повстанцев. Николай I решил вернуться к партнерству с Австрией и Пруссией, получившему у современников название «союза трех черных орлов». В 1833 г. были подписаны трехсторонние Мюнхенгрецкие конвенции, предусматривавшие взаимопомощь и борьбу с революционной угрозой.

В начале 1830-х гг. вновь обострился Восточный вопрос, что стало еще одной причиной ухудшения российско-британских отношений. После победы России в войне 1828—1829 гг. в Лондоне были глубоко встревожены усилением ее позиций на Балканах. Прежний союзник превратился в глазах англичан в опасного соперника.

В 1831 г. правитель Египта Мухаммед Али поднял восстание против своего сюзерена, турецкого султана. Мухаммед Али проводил курс на модернизацию Египта, добившись значительных успехов, и одновременно стремился к независимости от Османской империи. Придя на помощь султану во время греческого восстания, он впоследствии потребовал Сирию в качестве вознаграждения. Когда султан ответил отказом, египетский паша начал военные действия. К концу 1832 г. турецкая армия была полностью разгромлена, возникла угроза захвата Стамбула. В этой ситуации султан был вынужден обратиться за помощью к недавнему врагу — Российской империи. В России с радостью ухватились за представившуюся возможность. Русские войска и флот были посланы к Босфору. Это заставило Мухаммеда Али пойти на компромиссный мир, по которому он получил в пожизненное владение Сирию и Адану. В июле 1833 г. был подписан Ункяр-Искелессийский союзный договор между Россией и Османской империей. Он предусматривал оказание взаимной помощи, а также закрытие проливов Босфор и Дарданеллы для иностранных военных кораблей.

Ункяр-Искелессийский договор был очень выгоден России, однако в то же время он вызвал большую тревогу в столицах европейских держав. Нарушение равновесия в Восточном вопросе создавало для России угрозу изоляции. Положительным моментом являлось то, что в Австрии, несмотря на негативное отношение к усилению России на Балканах, вынуждены были искать сближения с Петербургом. Ситуация в Центральной и Южной Европе внушала беспокойство Меттерниху. В начале 1830-х гг. в итальянских государствах вспыхнули восстания, которые были использованы Францией как повод для отправки войск. Италия вновь превращалась в арену австро-французского соперничества. В Германском союзе также происходил процесс, не соответствовавший интересам империи Габсбургов. Речь идет об экономической интеграции под эгидой Пруссии. В 1833 г. был образован Таможенный союз, в который вошли практически все германские государства. Австрийская империя являлась исключением. Несмотря на политическое доминирование Вены в Германском союзе, позиции Берлина усиливались. Возникла угроза возобновления соперничества двух держав.

Неустойчивое положение, создавшееся в начале 1830-х гг. в Восточном вопросе, было окончательно разрушено в 1839 г. Турецко-египетская война возобновилась. Мухаммед Али вновь одержал военную победу, поставив под вопрос само существование Османской империи. Египетский паша пользовался дипломатической поддержкой Франции; в Париже вновь рассматривали кризис на Востоке как возможность усилить свое влияние в системе. Однако четыре остальные великие державы объединились в поддержке турецкого султана. В распаде Османской империи не был заинтересован ни один из игроков. Летом 1840 г. состоялась Лондонская конференция, на которой без участия Франции было принято решение о посредничестве между султаном и его непокорным вассалом. Когда Мухаммед Али отверг предложенные ему условия, союзники осенью того же года военным путем принудили его к миру. В этих условиях французская дипломатия, оказавшись в изоляции, взяла курс на возобновление участия в «Европейском концерте». В июле 1841 г. пятью державами была подписана Лондонская конвенция о Проливах, закрывавшая последние для военных судов в мирное время. Одновременно закончился срок действия Ункяр-Искелессийского договора.

В Восточном вопросе на некоторое время воцарилось спокойствие. Это способствовало улучшению англо-русских отношений, которые, однако, до начала XX в. находились под знаком соперничества по широкому кругу вопросов. Англо-французское сближение в середине 1840-х гг. также оказалось недолговечным. Продолжали оставаться напряженными и австрофранцузские отношения.

Таким образом, к концу 1840-х гг. система международных отношений в Европе находилась в достаточно сложном состоянии. С одной стороны, существовали серьезные противоречия между великими державами по целому кругу вопросов. Прочных альянсов между ними практически не существовало, Священный союз полностью ушел в прошлое. С другой стороны, принцип «европейского концерта» продолжал действовать, а противоречия не достигали той стадии, когда возникала угроза вооруженного конфликта. Тем не менее, с одним процессом «европейский концерт» так и не смог справиться: это была новая волна революционного движения в Европе, подъем которой начался с середины 1840-х гг.

Говоря о системе международных отношений в этот период, невозможно обойти вниманием еще один важный процесс первой половины XIX в. Речь идет о так называемой Промышленной революции, в рамках которой произошел переход от аграрной к индустриальной модели экономики. Основы Промышленной революции были заложены в Великобритании в последней трети XVIII в., когда была сделана и внедрена в производство целая серия важных изобретений. Наиболее значимым из них являлась паровая машина. Промышленная революция привела к бурному развитию промышленности и затронула все сферы жизни общества. Строились железные дороги, быстро росли города, развивалась международная торговля. В глобальном масштабе Промышленная революция привела к тому, что Запад за короткое время вырвался в своем развитии далеко вперед.

Промышленная революция происходила далеко не одновременно в различных странах Европы. Первой по этому пути пошла Великобритания, в первой половине XIX в. превратившаяся в «мастерскую мира». В середине XIX в., когда индустриальная мощь Англии достигла своего относительного пика, на нее приходилось более половины всего мирового промышленного производства. Несколько позднее начался этот процесс в других европейских странах. В 1810-е гг. Промышленная революция началась во Франции и в германских государствах. В России начало Промышленной революции, которая и развивалась достаточно медленными темпами, относят к 1830-м гг.

Влияние Промышленной революции на международные отношения было многоплановым. Изменяя соотношение сил между державами в экономической сфере, она одновременно во многом определяла и их военнополитический потенциал. Кроме того, значительные изменения в социальной структуре внутри государств, быстрое развитие науки и технологий, распространение грамотности создавали основу для новых революционных преобразований в не меньшей степени, чем идеи Великой французской революции.