Хронотоп и топохрон в отражении пространственно-временных характеристик картины мира. А. А. Ухтомский, М. М. Бахтин, М. Н. Эпштейн, А. Ю. Сунгуров

Термин «хронотоп» (время — пространство) относительно недавно вошел в инструментарий исследователей международных отношений и мировой политики и определяется как «единство пространственных и временных параметров, направленное на выражение определенного (культурного, художественного) смысла»^[1]. Существуют и другие трактовки рассматриваемого термина, например, как неразрывной связи пространственно временных координат какого-либо процесса или явления. Истоки данного понятия соотносят с именами Дж. Локка, И. Канта, Г. Ф. В. Гегеля, немецкого математика Г. Минковского, А. Эйнштейна, а также российских ученых: физиолога Алексея Алексеевича Ухтомского (1875—1942) и философа, культуролога, исследователя языка и литературы Михаила Михайловича Бахтина (1895—1975).

Широкое распространение получило учение Ухтомского о доминанте (этот термин ранее встречался в трудах Р. Авенариуса) как универсальном общебиологическом принципе, лежащем в основе активности всех живых систем. Оно предвосхитило целый ряд направлений современных исследований и продолжает привлекать пристальное внимание специалистов различных областей знания. Теория доминанты позволяет изучать не только физиологические, но и психологические и социальные процессы. По сути дела, Ухтомский создал стройную концепцию человека на стыке различных наук: физиологии, психологии, философии, социологии и этики^[2].

Запомнить!

Доминантой считается очаг возбуждения в центральной нервной системе человека, определяющий избирательную направленность его сознания и деятельности, а также формирующий «интегральный» образ действительности. С этим понятием тесно связан и такой концепт, как хронотоп.

Согласно теории А. А. Ухтомского, изучавшего физиологические аспекты взаимосвязи пространства и времени в человеческом организме, а также в окружающей нас среде, все процессы протекают как «порядки и связи в пространстве и времени между событиями»^[3]. Основной особенностью пространственно-временных отношений в организме служит гетерохрония: 1) изменение времени закладки и темпа развития отдельных органов или всего организма у потомков, например акцелерация; 2) неодновременное созревание отдельных функциональных систем организма в процессе онтогенеза^[4]. На основе гетерохронии происходит согласование пространственных и временных координат человеческого организма, и вместо разрозненных процессов и явлений возникает некий единый «гармонизирующий» центр. В свою очередь, хронотоп выступает как живое синкретичное измерение пространства и времени, в котором они нераздельны^[5]. Таким образом, хронотопичность органически присуща человеку и обществу в их взаимодействии и взаимовлиянии.

Менялась не только научная, но и художественная картина мира. Идея хронотопа была всесторонне развита М. М. Бахтиным (ученый лично слушал доклад А. А. Ухтомского о хронотопе в 1925 г.) применительно к литературоведению. М. М. Бахтин интерпретировал это понятие иным образом, нежели представители естественных наук: для него хронотоп — литературоведческая категория: «В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем.

Этим пересечением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп"^[6].

М. М. Бахтин использовал хронотопический подход для анализа исторической поэтики, но затем категория «хронотоп» вернулась в науку. Она вошла в методологический арсенал не только литературоведения, но и философии, культурологии, истории, социальной психологии и т. д. Делаются небезуспешные попытки использовать хронотоп для анализа политических процессов, в том числе протекающих в международной среде.

Российский исследователь Александр Юрьевич Сунгуров (р. 1951) рассматривает хронотоп как инструмент регионального политического анализа^[7]. По его мнению, изучение проблемы синхронизации различных общественно-политических ритмов может дать интересный материал не только для понимания особенностей текущей политики, но и для прогнозирования политического будущего нашей страны. Наряду с понятием «хронотоп» А. Ю. Сунгуров использует и понятие «топохрон», предложенное российским философом, культурологом, филологом и литературоведом Михаилом Наумовичем Эпштейном (р. 1950) и обозначающее историко-культурные структуры, в которых приоритетным является пространство. Время, Хронос здесь максимально сокращается, стремится к нулю, к внезапности чуда, к мгновенности революционного или эсхатологического преображения. А тонос (от грсч. topos — место), соответственно, стремится к бесконечности, к охвату огромной страны, континента и затем всего мира, тем самым превращаясь в топохрон: время опространствлено. Время в России, по убеждению М. Н. Эпштейна, вытесняется пространством — физическим и метафизическим. Вступает в действие закон погружения большого географического тела в историческую среду — таково свойство гопохронов и топохронной цивилизации. Чем обширнее становилась Россия, тем медленнее текло в ней историческое время. И наоборот, когда она сокращалась в пространственном отношении, время в ней ускорялось. «Сбросив с себя» пространства СССР и социалистического лагеря, Россия превратилась в самую динамичную (хотя и потенциально кризисную) часть мира^[8].

А. Ю. Сунгуров, опираясь на идеи М. В. Ильина, отмечает, что в условиях демократического транзита между регионами и даже отдельными этническими или социальными группами внутри одного региона возникают расхождения в историческом времени^[8]. Предметом изучения хронополитических особенностей региона А. Ю. Сунгуров выбирает Калининградскую область. Одной из причин обращения к этой области служит ее граничность. Исследователь считает, что Калининградская область выступает в роли полуанклава (она граничит с другими государствами, но выходит к морю). Развивая мысль Павла Флоренского о том, что все процессы происходят на поверхностях, которые разграничивают что-либо в пространстве и во времени, А. Ю. Сунгуров подчеркивает особую роль граничных территорий в политическом развитии.

Прослеживая основные вехи исторического развития городов области, которые постоянно были предметом территориальных споров, исследователь демонстрирует особенности ее положения в период после распада СССР. Поскольку возникновение Калининградской области явилось результатом ялтинско-потсдамского договора, обострение геополитической ситуации вокруг этого анклава (введение визового режима и т. д.) произошло в конце XX в. после завершения существования ялтинско-потсдамской международной системы (1990). Еще более осложняет ситуацию в регионе вступление новых балтийских государств в Европейский союз и НАТО. В этих условиях методы одностороннего давления, отмечает А. Ю. Сунгуров, заведомо обречены на неудачу^[10].

В ходе анализа положения Калининградской области на рубеже столетий А. Ю. Сунгуров применяет хронотоп Замка, разработанный М. М. Бахтиным. Особое внимание акцентируется на ощущении времени. Калининград, как и Замок, «пропитан временем», памятью о драматичном, событийно наполненном, «турбулентном» прошлом, которая отзывается в настоящем и формирует особую атмосферу его современного бытия. Переселенцы, прибывшие в Калининград, как и герои «Марсианских хроник» американского писателя Рея Брэдбери, столкнулись с артефактами иной материальной культуры, что в определенной мере повлияло на их мировосприятие. Сюда же можно добавить ощущение тревожности, возникавшее в часто повторяющиеся периоды обострения политической полемики по поводу Калининграда. Ключевым для понимания хронотопа города и области может стать понятие трансформации (или трансформаций).

Говоря о темпоральное™ развития области, А. Ю. Сунгуров отмечает, что процессы демократического транзита обладали здесь большей динамикой, чем во многих других регионах России. Это проявилось в наличии развитой политической системы, способствующей цивилизованному решению политических коллизий, активности неправительственных организаций, а также в формировании основ электронного правительства и появлении института омбудсмена — Уполномоченного по правам человека. Ускорение политического времени в области ученый связывает и с активным международным сотрудничеством, прежде всего с соседними странами. Открытость области, по мнению А. Ю. Сунгурова, дала ей дополнительный импульс для осуществления демократических преобразований.

Хронотопический, а нс топохронный алгоритм общественной жизни Калининградской области продолжает действовать и сегодня, когда политическая турбулентность, характерная для истории города и области, сохранилась и даже усилилась, в частности, в связи с возникшими слухами «об оккупации» Калининграда.

Ю. А. Сунгуров снова обратился к совместному анализу пространственных и временных характеристик политического процесса уже в контексте прогнозирования. Ученый особо подчеркнул важность учета специфики организации социально-политических процессов в пространстве и во времени. Эта специфика является одним из важных, но, к сожалению, не привлекающих серьезного внимания большинства современных политологов процессов. Возможно, это связано с отрицательной репутацией геополитики, некоторые выводы которой использовались не для блага человечества, возможно, с иными причинами. Тем не менее как пространственная, так и временная организация политических процессов может и должна быть предметом серьезного анализа^[11].

Ключевым моментом для петербургского исследователя становится политическая ритмология, нацеленная на выявление политической логики циклических изменений^[8], которую И. А. Чихарев считает важнейшим компонентом «твердого ядра политики». Следующим методологически значимым аспектом для прогнозирования будущего России стала циклическая модель, предложенная российскими учеными В. И. Пантиным и В. В. Лапкиным. В этой модели представлены волны политической модернизации, олицетворяющие смену реформаторских и контрреформаторских фаз изменения социально-политического пространства России в период, охватывающий сравнительно длительный период времени: XIX в. — 80-е гг. XX столетия. Ю. А. Сунгуров пишет: «определенная ритмичность (с затуханием периода колебаний вблизи нового значения того или иного параметра систем) характерна и для общественно-политических систем в процессе радикальных, революционных смен форм политических режимов. Так, во всех революционных процессах после фазы радикальных политических изменений (якобинский период) наступает так называемая „откатная“ волна, или период стабилизации с определенными чертами консерватизма (период термидора), за которым наступает период новых изменений»^[8].

Политическое развитие нашей страны А. Ю. Сунгуров связывает с динамикой взаимодействия органов власти и гражданских структур, которая представлена в таких моделях, как партнерское взаимодействие; взаимодействие, основанное на доминировании власти; отсутствие взаимодействия (игнорирование); конфронтация^[8]. На основе этих моделей был разработан ряд сценариев политического развития страны после 2008 г.^[15], которые можно разделить на два блока: первый, более вероятный, с точки зрения А. Ю. Сунгурова, — усиление демократических тенденций, второй — реализация авторитарного сценария.

Важно!

Нынешнюю ситуацию в России отечественные и зарубежные политологи оценивают по-разному. Представляется справедливым мнение о том, что наша страна находится в той стадии внутреннего и внешнеполитического развития, о которой последний канцлер Российской империи Александр Михайлович Горчаков в 1856 г. написал: «Россия сосредотачивается».

• [1] Хронотоп. URL: http://www.dic.academic.ru/dic.nsf/enc_culture/744/%D0%A5%D0%A0%n0%9E%D0%9D%D0%9E%r>0%A2%D0%9E%D0%9 °F (дата обращения: 23.02.2016).
• [2] Доминанта. URL: http://vww.koob.ru/ukhtomsky/dominant (дата обращения:23.02.2016).
• [3] Хронотоп. URL: http:// www.gufo.me/content_psy/xronotop-2604.html#ixzz3jdCNlAlr (дата обращения: 23.02.2016).
• [4] Большой медицинский словарь. URL: http://www.dic.academic.ru/dic.nsf/medic2/12041(дата обращения: 23.03.2016).
• [5] Хронотоп. URL: http:// www. gufo. me/content_psy/xronotop-2604.html#ixzz3jdJJLhnm (дата обращения: 23.03.2016)
• [6] Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // М. М. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975.
• [7] Сунгуров А. Ю. Хронотоп как инструмент регионального политического анализа //Полис. 2003. № 6. С. 62—70. URL: http://www.strategy-spb.ru/index.php?Mmm&YYYY&do=biblio&doc=298&find=l&find_avtor&find_bbk&find_body&find_create_date_from&find_create_date_to&find_last_from&fm (дата обращения: 23.03.2016).
• [8] Там же.
• [9] Там же.
• [10] Сунгуров А. Ю. Хронотоп как инструмент регионального политического анализа //Полис. 2003. № 6. С. 62—70. URL: http://www.strategy-spb.ru/index.php?Mmm&YYYY&do=biblio&doc=298&find=l&find_avtor&find_bbk&find_body&find_create_date_from&fmd_create_date_to&flnd_last_from&fin (дата обращения: 23.03.2016).
• [11] Сунгуров А. Динамика российского политического режима: можно ли заглянутьв будущее? URL: http://www.cogita.ru/analitka/issledovaniya/aleksandr-sungurov-dinamika-rossiiskogo-politicheskogo-rezhima-mozhno-li-zaglyanut-v-buduschee (дата обращения:23.03.2016).
• [12] Там же.
• [13] Там же.
• [14] Там же.
• [15] 3 Совместно с А. Л. Нездюровым.