Орест Федорович Миллер

Орест Федорович Миллер (1833—1889) испытал в своем творчестве влияние Я. Гримма и других немецких ученых, что нашло выражение в его работе «Опыт исторического обозрения русской словесности» (1863). Определение древнейшей основы эпических сказаний со всеми ее позднейшими видоизменениями, по мнению Миллера, должно воодушевлять любого исследователя памятников народной словесности. Но для этого необходимо овладеть сравнительным методом, выдающаяся заслуга в утверждении которого, подчеркивает Миллер, принадлежит Ф. И. Буслаеву. Именно он впервые стал «сравнивать данные нашего эпоса с эпосом и наших братьев-славяи, и различных народов арийского корня» (11, с. IX). То же сделал, только в области мифологии, А. Н. Афанасьев. Сравнительное изучение эпических данных, впрочем, не должно ограничиваться лишь материалами индоевропейской семьи народов. Необходимо обращаться «даже к совершеннейшим дикарям, так как основные приемы первобытного творчества везде одни и те же» (11, с. IX).

О. Ф. Миллер осуществлял то, что мы сейчас называем «археологическим подходом» (М. Фуко) к изучению гуманитарных наук. Он считал, что каждый род произведений народной словесности заключает в себе несколько последовательных слоев, которые должны быть распознаны критиком, исследователем. Состояние народной словесности, утверждает Миллер, представляет «нечто подобное состоянию земной коры, а наука народной словесности является своего рода палеонтологиею». О. Ф. Миллер ссылается на труд швейцарского лингвиста А. Пикте о первобытных арийцах «Очерк лингвистической палеонтологии»: «…наука народной словесности пользуется приемом сравнительным совершенно так же, как и сравнительное языкознание. Как это последнее, докапываясь до корней, например, общеславянских, восстанавливает древний общеславянский слой, а докапываясь до корней даже общеарийских, восстанавливает и самый, так сказать, допотопный общеарийский слой, — подобно этому и сравнительное изучение народной словесности стремится к восстановлению тех же слов — докапываясь, с одной стороны, до коренных, основных преданий (во-первых, общеславянских, а потом и общеарийских), с другой же стороны, и в самом, уже собственно русском слое различая вошедшие в его состав слои частные, осадившиеся от различных периодов русской истории» (11, с. XIV). Состояние народной словесности, утверждает О. Ф. Миллер, можно также сравнить с палимпсестом, «в котором из-под позднейшего ряда письмен до сих пор еще выглядывает ряд, а иногда и ряды древнейшие» (11, с. XIV). Как видим, в школе сравнительной мифологии господствуют концепции мифопоэтики, основанной на связи с языком и языкознанием. Обратим внимание и на взгляды, связанные с «лингвистической палеонтологией». Этот метод, который именовался А. А. Котляревским «ученой реставрацией», детально разрабатывался, помимо А. А. Котляревского, А. В. Ветухова, А. А. Потебни, О. Ф. Миллера, в «новом учении о языке» Н. Я. Марра и его последователей в 1930;е гг, но уже с учетом идеологии коммунизма и политэкономии. Если филологи XIX в. использовали данные этимологии, сравнительно-исторического языкознания, применяя метод «ученой реставрации» для изучения истории духовной культуры народа, его обычаев ограниченно, наряду с другими подходами (этнография, археология, история), то Н. Я. Марр и его ученики использовали метод как прикладной для изучения материальной культуры — быта, производства, в рассмотрении социальных, классовых, идеологических отношений в древнейшие эпохи. Метод применялся без особых проверок этимологии слова, которая соотносилась с классовой идеологией, история языка (стадиальное развитие) ставилась в прямое соответствие со стадиями развития производственных отношений. Именно последнее привело языкознание, используемое для обслуживания идеологии, в тупик. «Новое учение о языке» было подвергнуто справедливой критике, сам же метод «лингвистической палеонтологии», или «ученой реставрации», активно используется и в настоящее время (см: 14).