Причины школьных неврозов

Исследования в школах показывают, что около 28% детей обладают неуравновешенной психикой и нуждаются в специальной психологической помощи. В педагогической практике таких учеников относят к группе «трудных», запущенных или неприспособленных к школе детей. Однако проявление этих трудностей и их причины столь обширны, что невозможно выделить четкие критерии, определяющие границы отклоняющегося поведения школьников. Поэтому в современной литературе, а также в практической психологии эти явления квалифицируются по-разному. Наиболее часто встречающийся термин «психогенная школьная дезадаптация» подразумевает «психогенные реакции, психогенные заболевания и психогенное формирование личности ребенка, нарушающие его субъективный и объективный статус в школе и в семье» (В.Е.Каган, 1984). Помимо этого понятия в литературе встречаются термины «школьная фобия», «школьный невроз», «дидактогенный невроз». Невроз понимается здесь не в медицинском плане, а скорее как неадекватный способ реагирования на те или иные сложности в школьной жизни. Как правило, школьные неврозы проявляются в беспричинной агрессивности, боязни ходить в шоклу, отказе посещать уроки, отвечать у доски, т. е. отклоняющемся, дезадаптивном поведении. Однако с такими крайними случаями проявления агрессивности или страха, тревоги, неуверенности в себе мы встречаемся в школьной практике относительно редко. Чаще наблюдается состояние школьной тревожности, которая «выражается в волнении, повышенном беспокойстве в учебных ситуациях, в классе, ожидании плохого отношения к себе, отрицательной оценки со стороны педагогов, сверстников» (Л.М.Прихожан, 1989).

Терминологические различия основываются на расхождениях в понимании причин дезадаптивного поведения. Так, говоря о дидактогениях, дидактогенных неврозах, обычно подчеркивают, что психотравмирующей является в первую очередь сама система обучения. В современной школе, как правило, деятельность учителя и деятельность ученика имеют очень мало точек соприкосновения, в то время как именно совместная деятельность педагога и учащегося является наиболее эффективным способом передачи опыта и знаний. Цели учителя и цели ученика изначально расходятся: учитель должен учить, ученик — учиться, т. е. воспринимать, слушать, запоминать и т. д. Несмотря на то, что все педагоги знают о необходимости активной позиции учащегося в процессе обучения, на практике этот тезис опускается или понимается слишком узко (например, на уроке учитель дает возможность ученикам высказывать свое мнение по поводу пройденного материала, вступить в конструктивную дискуссию). Многие новации, столь популярные в современной школе, не имеют успеха, по всей видимости, потому, что они не изменяют самой позиции, роли учителя в процессе обучения. Учитель остается в позиции «над» школьниками и, порой не осознавая этого, подавляет инициативу учащихся, их познавательную активность, столь необходимую в учебной деятельности.

В такой ситуации, когда личность ученика рассматривается лишь в одной плоскости — плоскости обучаемого объекта (а не субъекта учебной деятельности), возможны различного рода дидактогении. В психологическом словаре под ред. А. В. Петровского (1985) дидактогения определяется как «вызванное нарушением педагогического такта со стороны воспитателя (педагога, тренера, руководителя и т. д.) негативное психическое состояние учащегося (угнетенное настроение, страх, фрустрация и др.), отрицательно сказывающееся на его деятельности и межличностных отношениях».

Дидактогенный невроз можно охарактеризовать как нервно-психическое расстройство личности ребенка, основной причиной которого является нарушение значимых для него отношений учитель-ученик, а патогенным фактором могут быть неправильное поведение педагога, например, какие-либо неосторожные слова в адрес ученика, Часто учителя не подозревают о возможной негативной роли неосторожных, нетактичных слов и не допускают вероятности невротических расстройств у своих учеников. Однако можно говорить о предрасположенности некоторых детей к дидактогенным неврозам. Наиболее подвержены им дети с так называемыми акцентуированными типами личности (Ю.А.Александровский, 1976). Педагог, не учитывающий индивидуальные особенности личности учащихся, их наиболее уязвимые черты характера, не соизмеряющий с этими особенностями свои действия и слова, может стать непосредственной причиной дидактогенного невроза. Дидактогенные неврозы вызывают нарушения различных подструктур личности и оказывают отрицательное влияние на процесс формирования личности ребенка в целом. Происходит деформация мотивационной сферы учащегося: учебные, познавательные мотивы перестают быть ведущими в структуре учебной деятельности, что в свою очередь приводит к искажению самой учебной деятельности. В результате дидактогений, как правило, изменяются интересы учащихся, происходит переоценка ценностей, меняются самооценка и другие личностные образования.

Чрезмерное переутомление, перегрузка учащихся также могут являться причиной возникновения невротических расстройств. Само поступление в школу — переломный момент в жизни ребенка. Успешность обучения его в школе зависит от особенностей воспитания в семье, его уровня подготовленности к школе, о чем речь шла в предыдущих главах.

Понятие «школьный невроз» более глубоко объясняет причины возникновения отклонений в поведении учащихся. В этом понятии раскрываются не только отрицательные. воздействия со стороны учителя, школы, но и влияние неправильного воспитания в семье, индивидуальные особенности учащихся. Ряд авторов (Е.В.Новикова, 1987, Г. В. Бурменская, 1990, В. Е. Каган, 1984 и др.) считают, что основной причиной школьной дезадаптации-являются не сами по себе промахи в учебной деятельности младшеклассников или их отношения со взрослыми и сверстниками, а переживания по поводу этих промахов и отношений.

Для многих детей поступление в школу может явиться сложным испытанием. По-видимому, хотя бы с одной из ниже представленных проблем, сталкивается каждый ученик:

• 1) режимные трудности (они заключаются в относительно низком уровне произвольности регуляции поведения, организованности);
• 2) коммуникативные трудности (чаще всего наблюдаются у детей, имеющих малый опыт общения со сверстниками, проявляются в сложности привыкания к классному коллективу, к своему месту в этом коллективе);
• 3) проблемы взаимоотношений с учителем;
• 4) проблемы, связанные с изменением семейной обстановки (Г.В.Бурменская и др., 1990).

Однако вопрос заключается в том, как ребенок справляется с этими трудностями, какие способы решения проблем, связанных с процессом адаптации к школе, выбирает он сам. К сожалению, для некоторых учащихся эти проблемы остаются неразрешимыми. И если в таких случаях не оказывается помощь со стороны школьного психолога, педагога, родителей, то у детей могут наблюдаться различные формы школьных неврозов как способов неадекватной компенсации неподготовленности к школе.

Мы рассматриваем школьный невроз не в узкомедицинском, а в более широком — психолого-педагогическом — аспекте. В медицинской литературе неврозами принято считать психогенные заболевания, причинами которых являются сильное эмоциональное потрясение, нарушение значимых жизненных отношений человека. Неврозы затрагивают лишь психическую сферу человека, не сопровождаются органическими изменениями мозга. По мнению В. Н. Мясищева (1960), невроз представляет болезнь личности и в первую очередь — болезнь развития личности. В основе невроза — конфликт человека с окружающей его действительностью, и конфликт этот носит внутренний характер. В. Н. Мясищев отмечает, что при рассмотрении возникновения неврозов необходимо учитывать сферу отношенний личности, т.к. именно нарушение отношений может явиться причиной невроза. По его мнению, не конкретная патогенная ситуация приводит к невротическому расстройству, а отношенние данной личности к этой ситуации.

Во многих исследованиях отмечается, что прежде всего нарушения в системе семейных отношений приводят к возникновению неврозов у детей (В.И.Гарбузов, Р. А. Зачепицкий, А. И. Захаров, А.С.Спиваковская): «Семьи с нарушенными отношениями не могут самостоятельно решать возникающие в семейной жизни противоречия и конфликты. В результате длительно существующего конфликта у членов семьи наблюдаются снижение социальной и психологической адаптации, отсутствие способности к совместной деятельности» (А.С.Спиваковская, 1988).

Диапазон проявлений школьных неврозов достаточно велик, что затрудняет выделение четких критериев при их диагностике. Наши наблюдения и опыт практической работы с младшими школьниками показывают, что можно выделить несколько групп детей, страдающих «школьными неврозами»:

• 1. Дети с явными отклонениями в поведении. Они вызывающе ведут себя на уроках, ходят по классу во время занятий, грубят учителю, неуправляемы, проявляют агрессивность по отношению не только к учителям, но и к одноклассникам. Как правило, учатся плохо. Самооценка завышена. Чаще всего учителя относят их к педагогически запущенным или даже к умственно отсталым детям.
• 2. Успевающие школьники, которые удовлетворительно вели себя на уроках, но в результате перегрузок или эмоциональных потрясений вдруг начинают резко меняться буквально на глазах. У них появляется депрессия, апатия. Учителя говорят о таком ученике, что его как будто подменили, что он потерял интерес к учебе. Ребенок отказывается ходить в школу, начинает грубить, огрызается. У него могут возникнуть навязчивые явления, невротическая депрессия, проявляющаяся в сниженном фоне настроения, эмоциональной лабильности, тревоге. Для этой группы детей иногда бывают характерны также аутизм (ребенок теряет контакт с действительностью, интерес к окружающим, полностью погружается в собственные переживания), мутизм (отказ от коммуникативной речи, полный или частичный, например, отказ разговаривать со взрослыми).

Педагоги первое время стараются разобраться в причине таких изменений, однако чаще всего из-за нехватки времени перестают обращать на таких детей внимание, зачисляя их в разряд трудновоспитуемых.

3. Школьники, у которых при внешнем кажущемся благополучии (хорошая успеваемость, удовлетворительное поведение) наблюдаются различные признаки эмоционального неблагополучия: боязнь отвечать у доски, при устных ответах с места — тремор рук, говорят очень тихо, плаксивы, всегда в стороне. У таких школьников повышенный уровень тревожности, их самооценка, как правило, занижена, они очень ранимы. Для учителей дети этой группы не представляют особого интереса, т.к. они не мешают на уроках, прилежны и учатся удовлетворительно.

В силу застенчивости, повышенной тревожности такие ученики не могут проявить в полной мере свои способности. Уровень развития невербального интеллекта таких детей намного выше уровня вербального. Их потенциальные возможности могут полностью раскрываться только в индивидуальной работе.

Наиболее характерным для этой группы детей является фобический синдром (навязчивого переживания страха с четкой фабулой). Основными признаками патологических страхов являются их беспричинность, длительность существования, склонность к генерализации. Можно выделить также особую группу страхов, вызванных боязнью оказаться несоответствующим во время той или иной деятельности, не оправдать ожидания окружающих. У таких учеников наблюдается страх школы как своеобразная разновидность сверхценных страхов, причиной может быть боязнь строгого учителя, наказания за нарушение дисциплины и т. п., в результате чего ребенок отказывается ходить в школу.

Необходимо отметить, что выделение трех форм проявлений школьных неврозов достаточно условно. Исследования детей показывают, что агрессивность в первом случае, апатичность во втором, и зажатость, скованность в третьем — это различные способы неадекватной психологической защиты. Характер и проявления психологической защиты при школьных неврозах зависят прежде всего от типа высшей нервной деятельности, от особенностей воспитания в семье, от самой психотравмирующей ситуации.

Постараемся на конкретном примере рассмотреть причины отклонений в поведении ребенка и механизмы психологической защиты.

Миша Н., 7 лет, детский сад не посещал, при поступлении в школу, по словам матери (педагога по образованию), хотел учиться, был хорошо подготовлен. Первое полугодие проучился нормально, однако учительница часто делала замечания — отвлекается на уроках, невнимателен ит.д. Миша, мальчик достаточно воспитанный, вдруг стал огрызаться, иногда грубить учительнице. Мать не придавала сначала этому большого значения. Но поведение Миши постепенно ухудшалось. После того, как учительница назвала его при всем классе «идиотом», мальчик набросился на нее. Разбор в кабинете директора только усугубил конфликт, ребенок окончательно замкнулся, отказывался ходить в школу. Мать все-таки отводила его в школу, и он либо безучастно сидел на уроках, либо вел себя вызывающе: мог ходить по классу, укусил девочку, которая обзывала его, сидел под партой, когда учительнница ругала мальчика, в диктанте перед каждым словом написал приставку «не», диктант не сдал учителю и т. д. Ко всем взрослым стал относиться с недоверием, отказывался разговаривать с ними, наблюдался частичный мутизм.

Мать, обеспокоенная поведением сына, решила по совету педагогов отвести его к психиатру. Мальчик, когда понял, куда его привела мать, стал кричать: «Я не больной!» — после чего замкнулся окончательно, стал вялым, апатичным. Посещение любого кабинета (и в школе, и в поликлинике), вид любого врача, учителя вызывал у ребенка бурную реакцию протеста, он бился в истерике и кричал, что он нормальный. Категорически отказывался ходить в школу.

Этот случай интересен тем, что психолог не мог начать сразу работу с ребенком, т.к. мальчик отказывался даже просто побеседовать с ним. Поэтому на первоначальном этапе вся коррекционная работа строилась опосредовано, через родителей и педагогов. По мнению учителей, которые обучали Мишу, мальчик очень импульсивный, ранимый, не способный контролировать себя, а классный руководитель считала его умственно отсталым, не способным обучаться в нормальной школе.

Из рассказа матери следовало, что Миша до поступления в школу развивался нормально, детский сад не посещал. Семья полная. У Миши есть младшая сестра, которую он очень любит. В семье так сложилось, что мать более привязана к сыну, а отец — к дочери. По ее словам, отец очень редко занимался сыном, даже в такой критический момент, когда возник конфликт в школе, он не счел нужным обращать на это внимание, считал, что учителя и мать все усложняют. Таким образом, мужского влияния в семье мальчик не испытывал. Мать — женщина очень тревожная, при этом педантичная, старалась привить сыну прежде всего послушание, аккуратность, доброту, честность, предъявляла достаточно высокие требования к успеваемости мальчика. Ребенок, очень ранимый и впечатлительный, старался выполнять все требования матери и учителей, чтобы соответствать образцу «хорошего ученика», который он создал под влиянием значимых взрослых. Для Миши, по всей вероятности, школа являлась в первую очередь местом для утверждения своего Я, т. е. познавательные мотивы для него были на втором плане. Прежде всего ему необходимо было показать, что он «хороший ученик», даже не такой, как все, лучше других, а следовательно, заслуживает особого внимания. Однако, придя в первый класс, Миша столкнулся с тем, что он один из тридцати. Первое время он учился и очень старался в надежде, что его выделят в классе, однако для учительницы он был такой же, как все. И тогда прилежный и воспитанный мальчик находит единственный способ обратить на себя внимание — начинает вести себя вызывающе. В конечном итоге Миша добился своего: им заинтересовались все: и одноклассники, и учителя, и администрация школы. Он понял, что будучи «плохим учеником», легче быть заметным в классе. Но, безусловно, ребенок не ожидал, что это может закончиться посещением кабинета психиатра. Здесь уже произошел срыв.

Анализ поведения Миши позволил выявить причины дезадаптивного поведения мальчика:

• 1. Неправильное воспитание в семье: отвергающее со стороны отца, гиперсоциальное со стороны матери.
• 2. Компенсаторные характерологические особенности личности ребенка как результат неправильного воспитания. При таком сочетании типов воспитания ребенку свойственны эгоцентризм и аффективность (это первичные личностные образования). Они приводят к претенциозности, с одной стороны, и неуверенности в себе — с другой. И, наконец, третичными личностными образованиями могут быть лживость, симуляция, театральность, демонстративность. Эти характерологические особенности являются неадекватной формой разрешения внутреннего конфликта. К сожалению, учителя и родители обращают вниманние на ребенка лишь тогда, когда оно вызывает уже беспокойство, как правило, только на уровне третичных образований.
• 3. Непонимание учителем данной ситуации. Как известно, учитель в начальной школе является значимым взрослым для учеников, его понимание и авторитет оказывают огромное влияние на формирование взаимоотношений в классе. В этом случае мы столкнулись с ситуацией неприятия учителем, тогда как именно этот ученик нуждался в особом, доброжелательном подходе. Для Миши необходимы постоянное одобрение и поддержка, а учителю казалось, что похвала может повредить ребенку. Очень скупой на похвалы учитель оказался очень щедрым на замечания.
• 4. Сверстники также сыграли определенную роль в формировании патохарактерологических черт характера Миши. Среди одноклассников он чувствовал себя неуверенно, одиноко.

Таким образом, из-за ряда причин у Миши сформировалась невротическая реакция на те трудности, с которыми он столкнулся в школе. Что же делать, можно ли помочь мальчику? Прежде всего следует оставить ребенка в покое, и начальные этапы психокоррекционной работы проводить с родителями ребенка.

Родителям необходимо увидеть в собственном ребенке самостоятельную личность, принять его таким, какой он есть. Для изменения родительской позиции можно провести сравнительный анализ сочинений «Портрет моего ребенка», «Каким я хочу видеть сына в будущем», «Я как родитель» (А.С.Спиваковская, 1988). Когда родители начинают рефлексировать свое отношение к детям, выявляется много парадоксов воспитания, которых без специального анализа взрослые не замечают. Например, в сочинении «Портрет моего сына» мать Миши пишет: «Мой сын очень добрый, ранимый, впечатлительный мальчик. У него нет близкого друга… часто он бывает неуверенным в себе, нерешительным…» В следующем сочинении «Каким я хочу видеть сына в будущем» мы видим совершенно другую картину: сын будет «общительным, сильным, полезным обществу гражданином…» И наконец, в сочинении «Я как родитель» выступает самокритичная мать, которая не знает, как правильно воспитывать своего ребенка. Другими словами, она старается привить сыну то, что ему совершенно не свойственно (и не свойственно ей самой), не зная, каким способом этого добиться. Рефлексивный анализ собственных методов воспитания, систем запретов, которые предъявляются ребенку, помогает понять причины отклонений поведения детей. Родители начинают осознавать, что они очень часто требуют от детей того, что те заведомо (в силу возрастных, конституциональных, психологических особенностей) не могут выполнить. Так, в описываемом случае от задумчивого, мечтательного, флегматичного мальчика родители ожидали полного и беспрекословного подчинения любым авторитетам, требовали, чтобы он вел себя так, чтобы «им не пришлось краснеть за него». Эта привычная фраза, стереотипная и для педагогов, и для родителей, раскрывает сущность воспитательного подхода, где главное — покой воспитателя, родителя. Важно, чтобы тебя не осудили окружающие, а каково при этом ребенку, совершенно опускается. Кажется, что если окружающим хорошо, если он удобен для них, то непременно будет хорошо и ребенку тоже.

Тезис «беспроблемного» воспитания, по сути дела ставящий во главу угла «удобство» ребенка для взрослых, сводящий основную задачу воспитателя к тому, чтобы ребенок не мешал взрослым, не доставлял им лишних хлопот, может показаться, на первый взгляд, достаточно безвредным. На самом деле он является одной из причин возникновения патохарактерологических черт у детей. Получается парадокс воспитания: стараясь «адаптировать» ребенка к среде, приучить его к коллективу, выполнению школьных правил, мы, если переусердствуем в этом направле — нии. получаем обратный эффект — явление дезадаптации, иначе говоря, неумение и нежелание ребенка подчиняться правилам, которые навязывают взрослые.

Работа с учителем основывается на тех же основных принципах, что и работа с родителями. Прежде всего следует помочь учителю провести рефлексивный анализ своей педагогической деятельности, т.к. через осознание, осмысление собственных проблем, трудностей можно принять и понять проблемы своих воспитанников.

Традиционно школьные педагоги обучают детей в системе сравнительных оценок (отмена отметок в начальных классах в некоторых школах все равно не исключает оценочного сравнения деятельности учащихся). Когда учитель отмечает, кто лучше выполнил работу, кто — хуже, когда кого-то хвалят за успехи, а на другого в лучшем случае не обращают внимания, то у этого «другого» формируется низкая самооценка, которую приходится как-то компенсировать. Психологами давно доказано, что для успешного развития ребенка его не следует сравнивать с другими детьми. Сравнение должно вестись только по отношению к различным уровням достижений в той или иной деятельности у ребенка. Тогда ученик понимает, что если он что-то не смог сделать сегодня, то, постаравшись, он этому научится завтра.

Что же мешает учителям рассматривать каждого ученика с позиции «оптимистического взгляда на возможности его развития» (И.В.Дубровина, 1987)? Признание этой позиции требует от учителя огромных профессиональных и личностных усилий, в то время как намного легче считать, что есть дети способные и неспособные. Получается, что «неудобный» или «неспособный», «трудный» ребенок «портит» жизнь и родителям, и педагогам, хотя в первую очередь от этого страдает сам.

Безусловно, не все дети, находясь под отрицательным воздействием со стороны родителей и педагогов, дают болезненные, патохарактерологические реакции. Здесь мы сталкиваемся с проблемой устойчивости, эмоциональной толерантности и психологических особенностей детей.

Беспокойство, повышенная тревожность, ранимость являются основными признаками, предшествующими невротическим состояниям. А. И. Захаров (1982), описывая ребенка, предрасположенного к неврозу, дает ему следующую характеристику: повышенно впечатлительный, эмоционально-чувствительный, ранимый, не сразу раскрывающий себя, наивный, бесхитростный, непосредственный и доверчивый, добрый и отзывчивый, с выраженным чувством Я.

В.И.Гарбузов (1990) выделяет девять типов преневротических характерологических проявлений: агрессивность и честолюбие, педантичность, благоразумность, тревожная синтонность, инфантильная и психомоторная нестабильность, конформность и зависимость, тревожная мнительность и замкнутость, контрастность (под контрастностью понимается несоответствие между внешними проявлениями личности — гордый, самоуверенный — и внутренними переживаниями — ранимый, обидчивый).

А.Л.Гройсман, рассматривая преморбидные черты невротической личности, выделяет такие характеристики, как повышенная амбициозность, эгоцентризм, высокий уровень самовнушаемости, инфантилизм, низкая степень самоконтроля.

А.И.Селецкий отмечает, что к неврозам предрасположены люди со слабым типом высшей нервной деятельности, тревожно-мнительные, неуверенные в себе, с низкой самооценкой. С другой стороны, Н. С. Сазонова считает, что неврозы чаще возникают у людей с сильным, но неуравновешенным типом высшей нервной деятельности, чрезмерно уверенных в себе, преувеличивающих свои возможности, ставящих перед собой, как правило, неразрешимые задачи, имеющие высокий уровень притязаний.

Самосознание и самооценка детей, склонных к невротическим реакциям, отличается нестабильностью и конфликтностью. Ребенок остро переживает разрыв между «Яреальным» (какой я глазами значимых близких мне людей), «Я-идеальным» (каким я хочу быть) и «Я-надуманным» (каким я хочу казаться).

В области социальных отношений многие испытывают затруднения в контактах со сверстниками. Свое одиночество переживают очень болезненно.

Знания об ученике, учет его психологических особенностей помогают правильно построить коррекционную работу с ним. Как известно, при коррекционной работе важное значение имеют продукты творческой деятельности детей (рисунки, рассказы и др.), игры-упражнения. Однако дети с невротическими чертами характера с трудом входят в контакт, могут отказываться принимать участие в игре или рисовать, отвечать на вопросы психолога. В таких случаях необходимо постараться обеспечить ребенку комфортное пребывание в группе коррекции. Прежде всего дети отказываются говорить на групповых занятиях. В таких случаях можно использовать игры «Заколдованный ребенок» и «Шапка-невидимка» и др. (А.С.Спиваковская, 1988). Такие игры помогают ребенку привыкнуть к группе, быть ее участником, но при этом не произносить ни слова.

После адаптационного периода пребывания в группе ребенка подключают к основному комплексу упражнений, направленных на преодоление противоречий, приведших к психогенным расстройствам. Игры-драматизации, к которым дети сами сочиняют различные сюжеты из школьной жизни, помогают им снизить значимость школы, высоких отметок, дают им возможность чувствовать себя на уроках раскованнее, свободнее.

Наблюдения показывают, что, если вовремя обращать внимание на школьников с первыми признаками невротических реакций, повышать устойчивость адаптационного барьера, можно остановить процесс психогенного формирования личности. Таким образом, для профилактики и коррекции «школьных неврозов» необходимы комплексные меры, включающие проведение ранней диагностики развития личности ребенка, учет его возрастных и индивидуальных особенностей и возможностей, постоянную работу е учителями и родителями в системе школьной психологической службы.