Теории предпринимательства XVIII—XIX вв

Меркантилисты и представители классической политической экономии о предпринимательстве

Принято считать, что первым выделил предпринимателя как самостоятельного субъекта социально-экономической системы, а потому инициировал научное исследование предпринимательской деятельности ирландский предприниматель и экономист Р. Кантильон (1680—1734), автор опубликованного в 1755 г. «Очерка о природе торговли».

Он дает такое определение: «Предприниматель — это человек, действующий в условиях риска; функция предоставления капитала отличается от предпринимательской функции» (1725).

Таким образом, было положено начало одному из направлений в изучении предпринимательской деятельности, представители которого ее конституирующим признаком определяют риск. Естественно, речь идет не о чистом риске, который присущ любой человеческой деятельности, а о риске, связанном с деятельностью хозяйственной.

Дальнейшее развитие данная идея получила в трудах Й. Тюнена. Он определяет прибыль предпринимателя как доход, остающийся от валовой прибыли деловой операции после уплаты: 1) процента на инвестированный капитал, 2) платы за управление и 3) страховой премии по исчислимым рискам потерь. Вознаграждением предпринимателя, по его мнению, является доход за принятие на себя тех рисков, которые из-за их непредсказуемости не покроет ни одна страховая компания.

Серьезный вклад в развитие данной концепции внес Ф. Найт. Он утверждал, что многие из неопределенностей экономической жизни подобны шансам умереть в обусловленном возрасте: их объективная вероятность исчислима, и поэтому они могут быть переложены на чужие плечи посредством страхования. Такого рода риски становятся статьей издержек производства, вычитаемой из прибыли или убытков, а не их причиной. Однако существуют неопределенности иного рода, которые никогда не могут быть подвержены объективному измерению, так как они касаются беспрецедентных ситуаций. «Единственный „риск“, ведущий к прибыли, — замечал Найт, — есть уникальная неопределенность, проистекающая от осуществления функции ответственности в последней инстанции. Эта неопределенность, но своей природе не может быть ни застрахована, ни капитализирована, ни оплачена в форме заработной платы (salaried)»^[1].

Первый этап позитивного исследования предпринимательской деятельности был отмечен серьезными научными достижениями. Заслугой Р. Кантильона является, во-первых, постановка проблемы (в науке постановка проблемы нередко бывает не менее значимой, чем ее решение) и, во-вторых, деление капитала на капитал-собственность и капитал-функцию, что имело большое теоретическое значение.

Не посягая на признанный в мире приоритет Р. Кантильона в качестве основоположника исследований в области предпринимательства (хотя фундаментальным исследованием этого явления он не занимался), мы в то же время имеем право обратить внимание на деятельность, в том числе и литературную, нашего соотечественника Ивана Тихоновича Посошкова, который досконально знал, изучил и описал в своей книге предпринимательскую деятельность российского купечества в те же годы, что и Р. Кантильон.

Историческая справка

Посошков Иван Тихонович (1652—1726) — русский социальный мыслитель. Родился в селе Иокровское Московской губернии, в крестьянской семье. Рано проявил разносторонние хозяйственно-экономические способности, деловые качества. Успешно занимался предпринимательством в Новгороде. С 1697 г. входил в «Ученую дружину» Петра I. Подготовил ряд экономических проектов: «О денежном деле», «О новоначинающихся деньгах» и др. Главное его сочинение — «Книга о скудости и богатстве» (1724), после написания которой Посошков был арестован (1725 г.). Умер Посошков в Петербурге в Петропавловской крепости 1 февраля 1726 г.

В указанной книге и других сочинениях Посошков доказывал, что для нормального социально-экономического развития и материального благополучия Россия нуждается в равномерном распределении общественного богатства, установлении равенства экономических возможностей различных сословий. Особенно высоко он оценивал социальное значение купечества, утверждая, что без торгового сословия ни одно «царство состояти не может». Центральную роль в обществе должны играть монархическое государство и сам монарх, располагающий всеми возможностями для достижения «общего блага» всех сословий. Посошков был сторонником народного просвещения (в первую очередь, распространения грамотности) и ослабления тягот крепостного права, выступал за радикальную судебную реформу. Все эти преобразования, по убеждению Посошкова, могут и должны быть согласованы с принципами православной нравственности, основаны на фундаменте христианского богословия и церковной традиции («Священство — столп и утверждение всему человеческому спасению»).

На первом этапе, который можно условно назвать постановочным, следует отметить еще одно определение, данное К. Бодо. Оно выделяется как одно из наиболее содержательных, даже превосходящих по своей сути многие определения, существующие в современной литературе: «Предприниматель — лицо, несущее ответственность за предпринимаемое дело; тот, кто планирует, контролирует, организует и владеет предприятием» (1797).

Следующий шаг в становлении теории предпринимательства был связан с появлением классической политической экономии, идеями его выдающихся представителей. Шаг был сделан, но не столь значительный, как можно было ожидать. В своих трудах А. Смит, прежде всего в «Исследовании о природе и причинах богатства народов», не мог полностью обойти проблему предпринимательства, но и не придавал ей большого значения, как и его последователи — создатели неоклассического направления экономической теории.

Смиту были известны взгляды Р. Кантильона на предпринимательство, но основоположник политической экономии не придал значения предложенному делению капитала на капитал-собственность и капитал-функцию, поскольку смешивал функции капиталиста и предпринимателя. Его идея «невидимой руки рынка» в значительной степени принижала роль предпринимателя в экономических процессах. Эта «рука», т. е. стихийные силы рынка, заставляют предпринимателя действовать в интересах общества, производя нужную продукцию в нужных количествах и нужного качества, в нужное время и в нужном месте. Если же он, но каким-то причинам не подчиняется «невидимой руке рынка», то экономически погибает.

Смит считал, что каждый участник процесса создания общественных благ получает «плату» за ресурс, предоставленный для их производства. Предприниматель получает прибыль на вложенный в дело капитал, рабочие получают заработную плату, землевладельцы — ренту. При этом, по мнению А. Смита, не возникает никакого противоречия между собственниками факторов производства. Рост капитала повышает цену, а потому рабочие и капиталисты одинаково заинтересованы в развитии производства.

Поскольку предприниматели проявляют наибольшую заинтересованность в росте производства, именно они выступают главным условием социально-экономического прогресса. Любое вмешательство государства в экономические процессы с целью ограничить свободную конкуренцию, по А. Смиту, разрушительно для саморегулируемой рыночной системы, а потому недопустимо.

В качестве объективной основы существования такого явления, как предпринимательство, А. Смит называет четыре фундаментальных свойства человеческой природы.

• 1. Склонность человека к обмену. По этому поводу А. Смит писал: «Разделение труда, приводящее к таким выводам, отнюдь не является результатом чьей-либо мудрости, предвидевшей и осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им: оно представляет собою последствие — хотя очень медленно и постепенно развивающееся — определенной склонности человеческой природы, которая отнюдь не имела в виду такой полезной цели, а именно склонности к мене, торговле, к обмену одного предмета на другой»^[2].
• 2. Способность человека осознавать выгоду. «В охотничьем или пастушеском племени один человек выделывает, например, луки и стрелы с большей быстротой и ловкостью, чем кто-либо другой. Он часто выменивает их у своих соплеменников на скот или дичь; в конце концов он видит, что может таким путем получать больше скота и дичи, чем если сам будет заниматься охотой. Соображаясь со своей выгодой, он делает из выделки луков и стрел свое главное занятие и становится таким образом своего рода оружейником»^[3].
• 3. Рациональность действий человека — подчиненность личных интересов стремлению извлекать пользу из системы разделения труда. «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах»^[4].
• 4. Бережливость — стремление сохранять и приумножать нажитое, вложение сбережений в дело.

Были, правда, среди классиков представители, которые шире смотрели на предпринимателей. В частности, Ж.-Б. Сэй считал, что предприниматель является экономическим агентом, который объединяет все средства производства — землю, труд и капитал — и таким образом производит продукт. Продавая продукт на рынке, он платит земельную ренту, заработную плату труда, проценты на капитал, и то, что остается, является его прибылью. Он сдвигает производственные ресурсы из низкой области в область с большим доходом.

Другой выдающийся представитель классической политической экономии Д. Рикардо рассматривал предпринимателя как обязательного участника производственного процесса в качестве фактора, повышающего его эффективность. Но при этом не ставил его на один уровень с трудом, капиталом и землей. По его мнению, предприниматель выступает лишь как инвестор, что приводило к умалению общественной роли предпринимателей.

Зато Д. Рикардо первым сформулировал проблематику социальной ответственности бизнеса, намного опередив свое время. Он писал, что в результате деятельности предпринимателя должна появляться наряду с личной выгодой отдельного человека не менее ощутимая польза для всего общества. По его мнению, предпринимательская деятельность не должна ориентироваться только на максимизацию прибыли.

• [1] Цит. по: Блау г М. Экономическая мысль в ретроспективе. М., 1994. С. 428.
• [2] Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов: в 2 ки. М., 1997. Ки. 1.С. 18.
• [3] Смит Л. Указ. соч. С. 18—19.
• [4] Там же. С. 19.