Ссылка. 
Гражданское право. 
История русского судоустройства

Оба тяжущихся, истец и ответчик, должны были основывать свои доводы и опровержения на доказательствах. Приведение доказательств технически называлось в период Уложения ссылкою^[1][2]; слаться на крепости^[3], в обыске^[4] и т. д. значило приводить в доказательство крепость, обыск.

V

Доказательства

Все доказательства, на которые в период Уложения ссылались тяжущиеся по спорным гражданским делам, могут быть разделены на три разряда.

К первому должно отнести доказательства, основанные на показаниях самих тяжущихся; это есть свидетельство тяжущихся о своем деле. Под этот разряд подходят: собственное признание и крестное целование.

Второй разряд составляют доказательства, основанные на свидетельстве же, но не тяжущихся, а посторонних лиц или вещей. К свидетельству вещей должно преимущественно отнести письменные документы и акты; к свидетельству посторонних лиц — общую правду, обыск и послушество.

Наконец, третий разряд доказательств составляет суд Божий. В настоящий период из различных форм суда Божия удержался один только жребий.

1. Собственное признание.

В Судебнике и в Уложении мимоходом упоминается о собственном признании как о доказательстве по спорным гражданским делам. Из этих мест видно: а) что собственное признание принималось за доказательство только в таком случае, когда тяжущийся винился, т. е. свидетельствовал не в свою пользу; Ь) что собственное признание служило доказательством только в отношении к тому, в чем признавался тяжущийся. Так, если истец или ответчик признавался (винился) только в части иска, то его нельзя было почитать повинившимся в целом иске. Из этого правила сделано, впрочем, весьма замечательное исключение в отношении к тяжущимся, которые винились в части иска перед крестным целованием; по Уложению, их велено обвинять во всем иске¹. Но в новоуказанных статьях это отменено, и общее правило о собственном признании по спорным гражданским искам распространено и на тяжущихся, которые винились перед крестным целованием^[5][6];

• с) наконец, что собственное признание тяжущихся могло служить доказательством, самый факт признания должен быть несомненно и достоверно известен судьям. В Уложении везде упоминается или о признании в суде, следовательно, в присутствии судей^[7], или перед крестным целованием, след, в присутствии духовного лица, приводящего к присяге, дьяка и других лиц.
• 2. Крестное целование.

Присяга была решительным и последним доказательством, к которому прибегали в гражданском судопроизводстве для решения спорного дела. После присяги, которою решались только те споры, для которых не было никаких других доказательств^[8], тяжущиеся не могли уже более ни доказывать, ни опровергать спорного иска^[9].

К присяге допускались все лица без различия — и женщины^[10], и иноземцы^[11]. Не допускались:

a) принесшие ложную присягу^[12];

b) духовные лица (черное и белое духовенство) по правилу: «кому крест целовать, тому не священствовать». Для них место присяги заступал жребий или допрос духовных священнического чина по священству, а иноков по иноческому обещанию^[13]. Это правило не распространялось, однако, на слуг и крестьян, принадлежащих духовенству¹. Положение: кому крест целовать, тому не священствовать — показывает также, что вообще все лица, принадлежащие к духовному званию, кроме духовных лиц, как-то: жены, дети и родственники их должны были присягать наравне с прочими;

c) не достигшие 15 и 20-летнего возраста. Присягать могли только те, которые достигли 20-летнего возраста. Это правило во всей строгости соблюдалось в отношении к тем, которые целовали крест за других^[14][15] и которые имели кого послать вместо себя к присяге. Но под это правило не подходили лица, не достигшие 20-летнего возраста, которые не имели кого поставить за себя к крестоцелованию; им дозволялось присягать самим, даже если им было не более 15 лет. Лица, не достигшие 15-летнего возраста, ни в коем случае не допускались к присяге^[16];

d) присягавшие трижды. В отношении к этим лицам крестоцелование заменялось сыском и пыткою^[17].

Особенность крестного целования во времена Уложения заключалась в том, что по спорному гражданскому делу целовать крест мог сам тяжущийся или вместо него другое лицо^[12]. Основания этой особенности должно искать в быту патриархальном и семейственном, который во времена Уложения был главным и почти единственным основанием политического и гражданского быта. Вместо тяжущихся присягали их люди^[19], родственники и судебные представители^[9]; но не могли целовать креста наемные люди и посторонние, по просьбе или поручению тяжущихся^[21].

Если истец или ответчик хотел заставить целовать крест вместо себя своего человека, то выбор последнего предоставлялся противнику; кого из людей выбирал он, тот и должен был присягать вместо своего господина. Этот выбор технически выражается в Уложении словами: кому истец или ответчик поверит^[22]. Но если выбранный сбежит от своего господина или умрет, то право назначать другого принадлежит уже не противнику, а самому господину^[23][24].

Целовать крест в спорных гражданских делах представлялось не истцу, а ответчику¹¹; но от его произвола зависело, присягать самому («взять себе на душу») или отказаться и предоставить целовать крест истцу («дать истцу на душу»)¹. В этом случае, вероятно, истец был обязан присягнуть в спорном деле, ибо нигде не говорится, чтобы истец мог отказаться от присяги и отдать ее на душу ответчику. Но для исков русских подданных с чужеземцами (а не иноверцами, как объясняет Татищев), т. е. подданными других государств, было сделано исключение. Первые, будут ли они истцы или ответчики, в исках с чужеземцами имели право, не приступая к присяге, требовать, чтобы жребий решил, кому целовать крест в спорном иске «и чей жребий вымется, и тому, поцеловав крест, свое и взяти, или отцеловатися«^[25][26].

Не во всех спорных делах присяга принималась за доказательство. Из соображения тех статей Уложения, в которых упоминается о крестоцеловании по гражданским искам, ясно видно, что она допускалась только по делам, возникавшим из гражданских преступлений^[27]. Поэтому о присяге по крепостным искам нигде не упоминается. В этих исках единственным доказательством, как говорит Кошихин, служили крепости^[28]; кто не мог доказать своего права крепостями, тот обвинялся в иске. Дела о недвижимых никогда не решались присягою — на это мы имеем и прямые свидетельства^[29]. Наконец, по искам ценою не более рубля место присяги заступал жребий^[30].

Каждый присягал по своей вере^[31]. По искам между православными и иноверцами присяга давалась в период Уложения в приказах, в которых судилось спорное дело; по тяжбам между православными — в церкви^[32].

Обряд принесения присяги был совершенно одинаков с теперешним и подробно развит в Уложении и новоуказанных статьях^[33].

Кому доводилось целовать крест в спорном деле, того отдавали на поруки^[34][35]; но если он не являлся к присяге, не подав предварительно о том челобитной, или, явившись, не присягал, или не ставил к присяге своего человека, то обвинялся в спорном деле¹¹; ибо предполагалось, что во всех означенных случаях обязанный дать присягу сознавался, что он неправ.

• [1] Улож., гл. X, ст. 109. Ср.: ст. 108.
• [2] 1686 года, 5 марта, № 1173 — Именный с боярским приговором.
• [3] 1686 года, 19 марта, № 1180 — Именный с боярским приговором.
• [4] Улож., гл. X, ст. 108, 109.
• [5] Улож., гл. хх, ст. ill, 119.
• [6] 1653 года, 4 ноября, № 109 — Именный. Этот указ написан весьма неточно; в немвидна мысль законодателя ограничить обвинение тяжущихся неявкой, ибо это обвинение во многих случаях было несправедливо; изложением указа бессудное обвинениевовсе уничтожено. Таким образом, мысль закона и ее выражение в этом указе противоречат друг другу.
• [7] 1685 года, 11 ноября, № 1140. Судные статьи, п. 1.
• [8] Улож., гл. XVI, ст. 59; гл. X, ст. 108, 109.
• [9] Улож., гл. XVI, ст. 59.
• [10] Улож., гл. XXI, ст. 55.
• [11] Улож., гл. X, ст. 115, 117.
• [12] Улож., гл. X, ст. 149.
• [13] В Полном собрании законов таких указов очень много; здесь приведем некоторыеиз них: 1650 года, 4 февраля, № 24 — Именный; 1651 года, 10 генваря, № 57 — Именный; 1653 года, 10 ноября, № 110 — Именный; 1654 года, 21 февраля, № 118 — Именный и проч.
• [14] Улож., гл. X, ст. 149. «И для тое скорыя посылки Государь пожалует его, велит емуотсрочити во всяких расправных делех».
• [15] Улож., гл. X, ст. 118.
• [16] Улож., гл. X, ст. 151, 152.
• [17] Улож., гл. XVI, ст. 59; гл. X, ст. 149. — Речь проф. Морошкина, с. 34.
• [18] Улож., гл. X, ст. 149.
• [19] Там же.
• [20] Улож., гл. XVI, ст. 59.
• [21] Улож., гл. XVIII, ст. 22 и 23.
• [22] Улож., гл. X, ст. 229. — Об указном поверстном сроке см. ниже.
• [23] Улож., гл. X, ст. 185.
• [24] 1653 года, 4 ноября, № 109 — Именный.
• [25] Улож., гл. X, ст. 3.
• [26] Улож., гл. X, ст. 4.
• [27] 1681 года, 12 августа, № 885 — Именный. До Петра Великого, кажется, тольков одном этом указе и высказана мысль, что судья не может судить своего дела.
• [28] Это положение доказывает, что в приказе был один судья, а не многие; иначе ононеобъяснимо.
• [29] 1680 года, 22 сентября, № 837 — Именный, объявленный боярином Волынским.
• [30] См. гл. III, отд. 1, примеч. 49.
• [31] См. правые грамоты, помещенные в Собрании юридических актов.
• [32] Улож., гл. X, ст. 101.
• [33] Улож., гл. X, ст. 22.
• [34] Улож., гл. X, ст. 12, 21.
• [35] Кошихин. Гл. VII, ст. 42.