Корреспонденция. 
Стилистика и литературное редактирование

Стилистические особенности аналитических и художественно-публицистических журналистских жанров (в частности, корреспонденции и очерка) различным образом воплощаются в оценочных и побудительных композиционных моделях: объяснение, подтверждение, обоснование, опровержение^[1].

В корреспонденции представлена композиционная схема объяснения оценки события. Логика рассуждения в этом жанре развивается как объяснение, раскрывающее адресату причины и мотивы действий. Для этого в корреспонденции используется ряд речевых действий:

• — передается последовательность развития событий через последовательность чьих-то действий, мотивы которых получают оценку;
• — объясняется суть противоречия;
• — предупреждается об опасности действий для общества.

Рассмотрим корреспонденцию, в основе которой — описание рейдер;

ского захвата одной коммерческой фирмы (Новая газета. 21—23.06.2003). Повествуя о событиях, журналист не ограничивается изложением сведений о том, что и когда случилось и кто это осуществил. Он пытается выяснить, почему это стало возможным, устанавливает цели захвата, определяет и оценивает круг причастных к событию людей, их позиции, выявляет тех, в чьих интересах действия были предприняты.

В основе развертывания газетного текста лежит коммуникативное действие — рассказ о последовательности развития события. Автор устанавливает мотивы действий участников, т. е. утверждает правоту позиции одной стороны и вину — другой.

…Жила-была учительница Савченко и захотела она жить лучше. Ушла из школы, организовала маленькое предприятие, испытала на себе все прелести бизнеса 90-х, пробилась сквозь чиновничьи тернии и рэкетирские набеги, но застрелена не была и, действительно, зажила куда богаче.

Раскрыть, кто виноват, а кто прав, позволяет ироничный комментарий. Ирония создается использованием сказочных устойчивых формул, с их установкой на вымысел, в рассказе о реально происходящих событиях. В данном тексте ирония имеет протестную направленность.

А тут… Сегодняшний день бывшей учительницы — это ОМОН, УБОП, ФСБ, прокуратура, оцепление, маски, каски, солдаты с собаками. Колоссальные убытки…

В фрагменте текста ряд однородных членов предложения воспроизводит детали сменяющих друг друга «картин», иллюстрирующих кошмар сегодняшней жизни героини. Чтобы объяснить, чем вызвана такая агрессия, автор мобилизует внимание читателя с помощью специальной конструкции связи: Вот как все это получилось у Савченко. Ее фирма специализировалась на предоставлении складских услуг — такова была идея. Маленький коллектив, где в основном женщины среднего возраста, много лет назад взял у Минимущества в договорную аренду… казармы одной из выводимых тогда за пределы столицы так называемых избыточных воинских частей…

Далее, используя однородное перечисление, автор подчеркивает настойчивость действий героинь:

Предпринимательницы тогда отчистили и отремонтировали

военные казармы, переоборудовали под мелкооптовые склады и общежитие для хозяев товара…

Восхищаясь предприимчивостью учительницы, автор демонстрирует ее деловые качества, опять-таки используя глагольные формы, называющие действия:

А Савченко, как человек системных подходов к делу, не просто предоставляла им склады и жилые комнаты, собирая плату за услуги, но… шла по налоговым инспекциям, добиваясь, чтобы китайские фирмы, с которыми она имеет бизнес, платили в России налоги… В 95-м, когда ее фирма только пришла в казармы на Иловайскую, красная цена им была копейка в базарный день — на 70 процентов изношенные строения никого не интересовали.

Убедительность высокой оценке деловых качеств героини придает использование фразеологизма и отрицательной конструкции, демонстрирующее «нулевые» позиции, с которых Савченко начинала свой бизнес. Журналист объясняет, что сегодняшняя коммерческая привлекательность этого бизнеса — это личный успех его создателей. И тут в действие «вступает» вторая сторона, которую привлек выгодный бизнес:

…Странности с фирмой начались, когда стало очевидным: бывший военный городок — в отличном состоянии, дело прибыльное, склады функционируют, клиентура налаженная, то есть приходи — и пользуйся. Или сам считай прибыль, или продавай уже как конфетку. «Захватчик» [бывший хозяин казармы], как выяснится позже, решил продавать…

Преступный умысел в отношении героини выявляется в несобственнопрямой речи, моделирующей мысленное рассуждение «захватчиков» чужой фирмы (бывший военный городок — в отличном состоянии, дело прибыльное, склады функционируют, клиентура налаженная). Глагольные формы побудительного наклонения (приходи и пользуйся; сам считай прибыль или продавай) саркастически разоблачают цинизм поведения захватчиков. Адресованность повествования выражается указательными местоимениями и частицами, вставными конструкциями.

Объясняя мотивы действий, автор указывает на их подоплеку. Цели действий обозначаются главным образом модальной лексикой в сочетании с инфинитивом (учительницы: захотела жить лучше захватчика: решил продавать). Так уточняется расклад сил, мотивы поступков, их движущие силы.

Поступки враждебной стороны описываются так, чтобы продемонстрировать их преступность. Средством оценки здесь выступает ирония.

Разминку начали с судебных исков, то есть культурно. Правда, липового содержания… Уже прошло шесть судов, все решения в пользу Савченко и вступили в силу. Так стало ясно, что судами Савченко не выгонишь. Тогда-то с подачи «захватчика» на Иловайской и появились силовики. За год они провели 30 (!) проверок.

Лживая сущность поступков враждебной стороны подчеркнута не только демонстрацией правоты позиции героини (все решения в пользу Савченко; стало ясно, что судами Савченко не выгонишь), но и ироничным отношением к поступкам «захватчика». Для характеристики его атак использованы метафоры разминка, липового содержания), числительными подчеркнута их активность (шесть судов, 30 проверок). Восклицание во вставной конструкции передает возмущение, которое вызывают описанные действия.

И наконец, автор переходит к описанию завершающей стадии конфликта: Так дело дошло до апрельского «маски-шоу». Употребив специальную конструкцию связи, автор будто «подталкивает» свое повествование. Причем разгром фирмы становится центральным эпизодом в публикации: В 5.20, па рассвете, произошли полный захват территории, зачистка и погром. …Окружив все по периметру и организовав внутренние и внешние блокпосты, хотя никто и не пытался никуда бежать, и даже. напротив, оптовики пытались защитить свои вещи на складах, — бойцы ногами и прикладами выламывали двери, били окна, одни вещи расшвыривали и рвали, другие уносили с собой. Не знающим русской грамоты китайцсш и вьетнамцам подсовывали заготовленные бланки — и они должны были поставить иероглифы, что такой-то «подарил» следователю УУР, например, свой компьютер. …И неважно, что их потом быстро отпустили, — главное, что в милиции им приказали не иметь дело «с этими людьми». .

Названия преступных действий составляют ряды однородных членов предложения: подлежащих, выраженных отглагольными существительными {захват, зачистка, погром), обстоятельствами {окружив, организовав), сказуемыми {выламывали, били, расшвыривали, рвали, уносили). Насыщение текста наименованиями действий, которым не был дан отпор, подчеркивает преступность, цинизм и безнаказанность этих действий.

Возмущение циничными действиями одной из сторон конфликта накалено до предела:

Впереди гили «маски» и разбивали все подряд. За ними — люди с видеокамерами. Спустя некоторое время захватчики привезли врачей СЭС, которые тут же зафиксировали «невозможность проживания» и «закрытие общежития». 20 июня, также на рассвете, военный погром повторился, но захватчиков было уже раза в два больше… В кабинете Савченко, переворачивая все вверх дном, «маски» кричали: «Ну что, вы живые ходите?» Оставшиеся товары вывозили со склада неизвестно куда… Опять началось мародерство того, что еще осталось…

Оценочность представлена здесь существительными, глагольными формами, эмоционально характеризующими действия (зачистка, погром, мародерство, расшвыривали, разбивали, переворачивая и т. д.). Номинация действий и оценка в них сливаются. Противоречия в отношениях между субъектами подчеркиваются отрицательными предложениями.

Для жанра корреспонденции, оценивающей событие, характерна демонстрация того, как в отношениях людей, в последовательности их действий проявляются жизненные противоречия. В этом заключается второе коммуникативное действие корреспонденции.

Поиск причинно-следственных отношений свойствен в целом социальному познанию, потому что потребность людей понять причины и характер действительности объясняется необходимостью оценить то, что было кем-то сделано, и прогнозировать развитие событий.

Таким образом, для того чтобы выработать мнение о действиях, важно постичь причинно-следственную связь между рядом действий субъектов или свойств объектов. Если последствия, цели, причины, перспективы опасны для общества, следовательно, оценка действий будет отрицательной, и наоборот, если благоприятны, значит и оценка будет положительной.

В корреспонденции показан дисбаланс в отношениях между двумя сторонами конфликта, который усилился тем, что в спор вмешалась третья сторона. По мнению автора, ложь, подкуп, клевета — механизм, который вращает маховик агрессивных действий против предпринимателей (ирония по отношению к третьему участнику конфликта звучит уже в заголовке — «Силовики по вызову»).

Следующий речевой шаг — раскрытие сути противоречия. Например: «Не захотели по-человечески договориться — вот имейте теперь по полной программе», — заявили неуступчивым коммерсантам… В этом бессоюзном предложении объясняется причина действий, причем объяснение дано устами тех, кто осуществляет агрессивные действия, что удостоверяет авторскую оценку этих действий.

В последующем изложении для объяснения причин используются бессоюзные и сложноподчиненные предложения причинно-следственного типа, где причиной является стимул, следствием — реакция, т. е. рассуждение журналиста «накладывается» на повествовательное информационное ноле. Например: Спецоперация была совместная, как это давно было отработано в Чечне… — в придаточном сравнения читатель чувствует острый сарказм.

Драматизм изложения усиливает косвенная и несобственно-прямая речь участников:

Коммерсанты, полагая, что… их обязательно допросят, кто же действительно проживал тут летом и осенью… ведь списки с копиями паспортов сохранились, готовы их показать — и ложь выяснится… Но никто, кроме «откатчиков» «захватчика», ш: не потревожил — только они продолжали настаивать, уходите — хуже будет, ваши помещения все равно продадим, покупатель есть… Конечно, предприниматели подали иск в суд… но самое удивительное. что «террористическая» ложь сработала, от них отвернулись…

На причинно-следственную связь указывают предлоги (ио вызову, ж> спецзаказу, после этого), глаголы (действовали, закончился). Демонстрация этих связей активизирует интерпретирующую мысль читателя, который сам сможет установить, где причина, а где следствие.

Противопоставление двух конкурирующих смысловых позиций, отражающих противоречие действительности, подчеркивается использованием разделительного союза или с семантикой взаимоисключения, противительных союзов и их аналогов (//о, между тем), частицы все же, местоимения другая, отрицательных предложений, слова-предложения нет. На причинно-следственную связь указывают глаголы требует, начать, союз тем более что. В результате проведенного журналистом анализа того, чем руководствуются стороны конфликта, выбирая ту или иную стратегию, читателю становятся очевидными движущие силы противостояния и его суть (грабительская):

На сей раз силовики действовали по вызову — по коммерческому спецзаказу. Куда бы коммерсанты после этого пи обращались — им

отвечали: «У вас такие проблемы, что мы, пожалуй, ничего не слышали и ничего не знаем». Грабеж средь бела дня закончился разгромом дела с применением методов государственного бандитизма…

Упоминанием о методах государственного бандитизма в повествование включился концепт врага. Далее этот концепт разворачивается в тексте.

Объяснение причин эскалации конфликта (противоречия) и их оценка включают:

выражение лежащего в основе конфликта противоречия: в чьих интересах совершались действия;

• — подчеркивание причинно-следственной связи в процессе оценочного рассуждения;
• — отражение поиска этой связи.

Поиск причинно-следственных отношений свойствен журналистскому анализу: для ориентирования в мире и прогноза последующего развития событий и поступков важно понять причины и характер действительности.

Специфика определения причин в этой жанровой модели состоит в том, что устанавливается причинно-следственная связь между рядом действий субъектов, когда-то или иное действие становится стимулом для следующего. Восстановить и, что самое главное, оценить эту связь — коммуникативная задача корреспонденции.

Общество предупреждают об опасности исключительно экспрессивно — с помощью цепочки вопросительных предложений:

Так чего же мы все-таки хотим? Мы и наша власть? Чтобы не было богатых — очень и не слишком? Чтобы нищие учительницы ходили на голодные митинги и требовали зарплат?..

В этих парцеллированных конструкциях слышится предупреждение об угрозе, и угроза эта исходит, по мнению журналиста, от одного объекта — власти. Далее рациональная оценочность подкрепляется эмоциональной: Сдается, власть хочет капитализма и много денег — она уже к этому привыкла. Но капитализма, полностью ею управляемого. Парцеллированная часть предложения позволяет сосредоточить внимание читателя на особенно важном для автора моменте. Как видим, главному объекту угрозы дается морально-этическая оценка, которая содержит упрек в гипертрофированном корыстолюбии.

Оценка угрозы приобретает обоснование, когда четко обнажаются мотивы агрессивного поведения: Когда под управлением понимается следующее: чтобы богатые продолжали ковать свои прибыли — ив крупном, и в среднем, и в самом малом бизнесе, то есть чтобы все было по-капиталистически и деньжата водились.

Впечатление усиливается благодаря параллелизму — использованию конструкций с повторяющимся союзом цели чтобы.

Но при этом чтобы богатые точно знали свое место. А знание своего места по-нашему, по-современному состоит в одном: бизнес обязан быть сговорчивым, то есть платить кому надо и по первому предъявлению власти. Причем самой разной власти: высшей для олигархов, для других — министерской, еще для кого-то — префекта…

Угроза принимает впечатляющие размеры, когда она приобретает конкретные очертания: власть — это и министерства, и олигархи, и префект. Многократное напоминание об опасности усиливает воздействие. Использование разговорных средств сближает публициста с читателем: автор идентифицирует себя с теми, кому угрожают.

В результате знакомства с мотивами (целями) деятельности субъектов, причин, которые определяют их действия, «принуждают» к действиям в той или иной последовательности, а также итогов действий и их влияния на последующий ход событий читатель получает представление о формирующихся в обществе неблагоприятных тенденциях, о переходе причин в следствие. Опасения журналиста передаются с помощью эмоциональных языковых средств. Демонстрация опасности совершаемых действий является особенностью «предъявления угрозы» в этой жанровой модели.

Итак, стилистику корреспонденции составляет объяснение оценки, которое характеризуется:

• — напряженностью рассказа о ситуации или событии;
• — точностью и ясностью выражения оценок;
• — логичностью в передаче последовательности действий и причинноследственных смысловых отношений.

Ш Прочитайте текст. Выявите в нем жанрообразующие черты и способы речевого воплощения коммуникативных действий. Определите жанр текста.

Канал Октябрьской революции известен на всю Махачкалу как место частых несчастных случаев. Бывает, в нем гибнут люди, чаще всего пропадают дети. Случаются такие беды летом, когда жарко и местные жители решают окунуться в этот водоем. Или же надают в него, но неосторожности.

— На днях неподалеку от канала трое мальчиков играли в догонялки. Самый младший, пятилетний Батыр, упал и извозился в грязи. Ребенок решил вымыться в канале, — сообщили в пресс-службе ГУ МЧС Дагестана.

Но, подойдя к нему, малыш нс удержался на крутом спуске и кубарем скатился в воду. Его старший братик, восьмилстний Идрис, перепугавшись, сам чуть нс прыгнул за братом, но приятель удержал его.

Мальчики в панике стали бегать и звать на помощь. Женщина, жившая неподалеку, узнав в чем дело, побежала за помощью. Ее крики услыхал сварщик аварийно-диснетчерской службы Салихов, ремонтировавший в это время в гараже свою машину. Узнав о ЧП, он прямо с моста нырнул в канал за тонущим мальчиком.

Выловив ребенка, мужчина подхватил его и, положив себе па грудь, поплыл на спине к берегу. Плыть было тяжело, мешали водоросли и сильное течение, мужчина сам начал захлебываться.

А тем временем на берегу уже собрались и с нетерпением ждали люди, плакала мать Батыра. Доплыв до края канала, Салихов попытался вылезти, но берег оказался таким скользким, что выбраться сам спасатель не смог. Помог ему выбраться один из подоспевших на помощь парней.

Ребенок, наглотавшийся воды к тому времени, стал синий, не дышал. Казалось, спасти мальчика уже невозможно. По, но счастливой случайности, мимо шла студентка Дагмедакадемии Марьям. Девушка сделала Батыру искусственное дыхание. После этого мальчик пришел в себя. Мать Батыра отвезла ребенка в больницу. Там малыш прошел медобследование, которое показало, что ребенок в порядке.

— Я был очень рад помочь, ведь дети — это самое дорогое, что у нас есть, — рассказывал о случившемся Салихов. — Жалко было малыша. Когда я его увидел, мальчик то тонул, то выныривал, силы его были уже на исходе. Я испугался за него и быстро бросился в воду.

К сожалению, узнать, как зовут молодого человека, помогавшего Салихову вытащить мальчика, не удалось. Когда стало понятно, что жизнь малыша вне опасности, он тут же ушел домой.

Родители Батыра Магомедова Магомсдрасул и Найда от всей души благодарят всех, кто спасал Батыра.

— Благодаря их отзывчивости и неравнодушию, — говорит счастливый отец, — мой ребенок сейчас жив, беда обошла стороной нашу семью. Всем желаю, чтоб такие люди оказались рядом в трудную минуту.

• [1] См.: Трошева Т. Б. Рассуждение // Стилистический энциклопедический словарь. М., 2003. С. 321.