Легенда четвертая, все чаще напоминающая легенду

«Советское телевидение — пропаганда, российское — отсут — ствие пропаганды».

Именно засилие пропаганды заставило когда-то американских советологов называть наше телевидение диктатурой идеологии. В свою очередь мы называли их телевидение диктатурой рейтинга за изобилие в нем рекламы. В глазах друг друга мы выглядели исчадием ада. В наши дни диктатура рейтинга, всецело построенного на рекламе, в свою очередь превратилась в характеристику отечественного ТВ. О том, что реклама — двигатель торговли, мы знали раньше. Теперь узнали — она еще и двигатель российского телевидения. А в последнее время начали понимать, что психология рекламы и психология пропаганды — явления вообще-то одной природы. В основе этой природы — манипуляция подавляющим большинством. Объект обоих типов вещания — манипулируемое массовое сознание. Просто в советские времена в качестве рекламы выступала идеология, роль рекламодателя играл ЦК КПСС, а самым крупным рекламным выпуском служила программа «Время». Идеология не была ограничена 25 процентами объема вещания, как сегодняшняя коммерческая реклама. И когда Андрей Вознесенский назвал Останкинскую телебашню «шприцом для идеологических инъекций», он просто поставил медицинский диагноз. Телевидение формировало сознание советского человека и ограждало большинство населения от опасных мыслей.

Владимир Ворошилов, режиссер и автор знаменитой телеигры «Что? Где? Когда?», вспоминал, как закрывал его предыдущую программу «Аукцион» тогдашний председатель Гостелерадио Сергей Георгиевич Лапин. Для начала он вызвал режиссера в свой кабинет. «Как вы думаете, для чего вы делаете эту программу?» — «Как для чего? Люди начинают думать. Начинают в кадре мыслить. Я ставлю проблему, они начинают ее решать». — ««Вот-вот. Вы — государственный преступник. Вы же контрреволюционер. Сейчас вы их учите мыслить и думать по поводу какого-нибудь маленького вопросика. Но они выйдут на улицу, жизнь подбросит им другие вопросы, а они по привычке начнут думать!» — Я говорю: «А что же делать?». — «Спортом надо заниматься на телевидении». Вы помните, тог- 264.

да почти все время в эфире был спорт? «Бегать надо, прыгать, вот эти самые таскать — как они называются?.. А не думать». Я уже стал догадываться, к чему дело идет. — Он говорит: «Это первая причина. Вторая. Вот вы мне скажите — кто у вас лучше всего думает?» — «Как? Есть дураки, есть умные люди…» — «Да нет! Это не то. Ну, кто лучше всего думает у вас? Назовем их, знаете как? Чтобы вам не было обидно — „одесситами“. У вас „одесситы“ лучше всех думают. Вы показываете всему народу, что у нас в стране самые умные — это „одесситы“! Вы дважды государственный преступник и дважды контрреволюционер. А самое главное не в этом. Третья причина, почему я закрыл ваш „Аукцион“…». А я еще этого не знал, я совершенно оторопел: «Как закрыл?!» «Да! — говорит. — А третья причина — о ней у Ленина прочтем, у Владимира Ильича». Раскрывает томик красненький и цитирует. Но перед этим спросил: «У вас популярная передача?» Я схватился как за соломинку: «Да, ее смотрят миллионы! Очень популярная!». Он говорит: «„Вот-вот-вот“. И читает Ленина: „Там, где миллионы, там — большая политика“… Вы думаете, у вас не политическая передача? У вас огромная политическая программа, раз ее смотрят миллионы. Вас надо трижды обозвать государственным преступником! Но не расстраивайтесь. Чтобы вам не было одиноко, мы сейчас закроем и КВН»".

То что Лапин исходя из соображений чистой идеологии одним движением пальца изъял из эфира две наиболее рейтинговые, как теперь сказали бы, передачи, было в порядке вещей. Однако принципы командного управления телевидением не утрачены и сегодня. Достаточно вспомнить спровоцированный раскол в НТВ (2000) или изгнание с экрана «Свободы слова» с Савиком Шустером (2004) — единственной политической дискуссии, в тот год транслируемой в прямом эфире.

«Политические дискуссионные передачи исчезли как класс, — констатировала годом позже обозреватель И. Петровская. — Развлечения на ТВ уже превышают все возможные санитарные нормы». «Телеканалы информацию заменяют идеологией» — гласила ежемесячная подборка высказываний телекритиков основных печатных изданий, занимающая всю полосу «Известий». Ее авторы подводили итоги завершившегося телевизионного сезона — с сентября 2004 по июнь 2005 г. «На ТВ вычищают все „ненужное“ с точки зрения властей… Эфир потерял лицо: Парфенова, Шустера, Кучера… Журналистика отходит на второй план, а аналитика — на третий-четвертый». Утрачивая свое воздействие, империя новостей мало-помалу скатилась к положению информационной колонии, а само телевидение превратилось в империю развлечений.

Но этот обзор был бы не полон, если еще раз не вспомнить о коммерческой стороне телевизионной предвыборной агитации — о «политической рекламе». Кандидаты готовы платить (легально и еще более нелегально) любые деньги — мы за ценой не постоим! — за любые мелькания на экране («эффектом вечного присутствия» называют эти операции имиджмейкеры).

Каково же наше сегодняшнее вещание — коммерческое или государственное?^[1]

На стопроцентно коммерческом настаивают некоторые социологи, на стопроцентно государственном — их оппоненты. Достоверная статистика о финансовых источниках телекомпаний фактически недоступна. Говорят о государственном бюджетном обеспечении двух каналов — «Культура» и ТВЦ (последний — из средств московского правительства).

По финансовым источникам наше телевидение — коммерческое.

По способам управления — государственное.

Вообще-то такого сочетания быть не может. Оно не укладывается в мировую практику. Но когда под давлением политической власти состояние самого могущественного олигарха на глазах всей нации переходит во владение государством, возможно и самое невозможное в правовой стране. Не потому ли российское телевидение остается уникальным и в наши дни?

Одним словом, недавнему расхожему убеждению «была пропаганда — нет пропаганды» в реальности противостоит куда менее упрощенная и куда более драматичная ситуация: один вид пропаганды (идеология) сменился другим ее видом (реклама), но сохраняя при этом командные принципы кремлевской администрации.

• [1] Известно, что в советском варианте оно было бюджетным. Именно финансированием из бюджета отличалось советское телевидение от государственных зарубежных компаний. К этому же типу относилось вещание стран народной демократии, а также Португалии и Испании с их диктаторскими режимами. Нелишне вспомнить, что первое в мире бюджетное телевидение былосоздано в 30-е годы Гитлером при нацистском режиме.