Экономические циклы и экономические кризисы

В макроэкономике обычно считается, что модели экономического роста, в частности, рассмотренные нами в гл. 19 и параграфах 20.1—20.2 этой главы, описывают некий долгосрочный тренд выпуска. В этих моделях определяется темп роста экономики в долгосрочном периоде. Как мы видели, обычно он зависит от таких структурных факторов как накопление капитала, рост населения или технический прогресс.

На практике же обычно наблюдаются краткосрочные колебания выпуска вокруг долгосрочного тренда его роста. При этом вместе с выпуском обычно согласованно изменяются уровень занятости и уровень цен^[1]. Такие колебания совокупной экономической деятельности получили название экономических циклов (также их часто именуют бизнес-циклами или деловыми циклами). Согласно ставшему уже стандартным определению, данному американскими экономистами Артуром Бернсом и Уэсли Митчеллом в 1946 г., «цикл состоит из подъемов, происходящих примерно в одно и то же время сразу во многих видах экономической деятельности, за которыми следуют такие же общие рецессии, спады и оживления, которые соединяются с фазой подъема следующего цикла; длительность деловых циклов варьируется от одного до десяти или двенадцати лет; при этом они не могут быть разделены на более короткие циклы с похожими характеристиками и амплитудами»¹.

Свойства экономических циклов и причины их возникновения были в фокусе внимания практически всех макроэкономических школ. Собственно, в основном разные течения экономической мысли отличаются друг от друга именно отношением к происхождению экономических колебаний и рекомендациями правительству, как на эти колебания следует реагировать.

В предыдущих главах учебника мы упоминали о некоторых взглядах на природу экономических колебаний. Приведем теперь несколько более развернутое описание.

Начнем с классического подхода. Как мы видели в гл. 7, большинство классических экономистов были оптимистичны в своем отношении к результатам деятельности рынка. Адам Смит считал, что каждый индивид действует предельно рационально, исходя только из своих собственных интересов. Но в результате их деятельности «невидимая рука» приведет рынок в равновесие, причем в этом состоянии общественная выгода будет максимальна. Хотя каждый агент в экономике, когда принимает какие-то решения, не заботится о других и не задумывается об общественной выгоде, итог таких действий будет сам по себе желателен с точки зрения общественного благосостояния.

К этой идее Смита тесно примыкает и теория общего экономического равновесия, впервые сформулированная в работе 1874 г. французского экономиста-матсматика Леона Вальраса^[2][3], и развитая в середине XX в. силами Кеннета Эрроу и Жерара Дебре^[4]. Сформулированные в рамках этой теории две теоремы общественного благосостояния мы уже обсуждали при анализе модели Рамсея. Тем самым классики (а позже неоклассики) фактически применяли только равновесный анализ, интересуясь вопросом об установлении равновесия на всех рынках в экономике одновременно. Что же касается циклов и кризисов, то их существование в этой парадигме либо отрицается (так как совершенно конкурентные рынки всегда находятся в равновесии), либо связывается с действием внешних факторов. Так, например, кризис может возникнуть из-за войн, из-за накапливающихся небольших изъянов в институтах, или из-за внешних ограничений, налагаемых на действия экономических агентов, т. е. всего того, что может помешать «невидимой руке».

Таким образом, неоклассический подход, господствовавший в экономической науке до Кейнса, считает циклы экзогенными явлениями, объясняя их со стороны предложения (англ, supply-side). Поскольку согласно закону Сэя (см. гл. 7), выполняющемуся в неоклассической парадигме, предложение всегда порождает спрос, то причина кризисов — внешние шоки предложения. Поэтому и рекомендации по борьбе с кризисами в основном сводятся к минимизации государственного вмешательства в экономику (политика laissez-faire) — в отсутствие внешних шоков и избыточного регулирования государства рынки сами придут в оптимальное состояние.

Уже на протяжении XIX в. развивались альтернативные взгляды на природу кризисов. Считается, что первым, кто предложил и обосновал теорию периодических экономических кризисов был швейцарский экономист Жан Шарль Сисмонди (1773— 1842) С В подтверждение своей теории Сисмонди приводил в пример биржевую панику 1825 г., возникшую из-за спекулятивных инвестиций, в результате которой разорились около 70 британских банков. Он указывал на то, что события 1825 г. являлись полноценным международным финансовым кризисом, случившимся не в военное время, а спровоцированным действиями экономических агентов.

Чуть позже схожие идеи выдвинул Карл Маркс^[5][6], считавший, что капитализм подвержен регулярным кризисам в силу своей внутренней нестабильности. По мнению Маркса, основным двигателем рыночной экономики является прибыль. Но, согласно выведенному Марксом закону об уменьшении нормы прибыли, с развитием экономики доходность фирм падает (см. также гл. 19). Это приводит к повторяющимся кризисам, во время которых резко растет безработица, часть фирм банкротится, а остающийся в экономике капитал еще больше концентрируется. Норма прибыли на некоторое время восстанавливается, но вскоре, но тому же сценарию разворачивается новый кризис. Маркс делал вывод, что кризисы в капиталистической экономике будут становиться с каждым разом все сильнее, пока не приведут к разрушению всей системы. Некоторые исследователи в рамках марксистского подхода также указывали, что владельцам физического капитала выгодно понижать реальные заработные платы рабочих и повышать производительность труда, увеличивая тем самым свой доход. Это должно приводить к повторяющимся кризисам перепроизводства, т. е. ситуациям избыточного предложения промышленных товаров и крайне низкого совокупного спроса со стороны рабочих. Такая идея уже очень напоминает взгляды Кейнса и его последователей.

В целом, периоды кризисов в экономиках разных стран в XIX — начале XX вв. были не так уж редки^[7]. Их кульминацией стал крах финансового рынка США в 1929 г., за которым последовал почти десятилетний период глобального спада, известный как Великая депрессия (см. гл. 8). Неудивительно, что Великая депрессия, будучи самым длительным, глубоким и широко распространившимся экономическим спадом XX в., стала поворотным пунктом в исследовании циклического характера экономических процессов. Оптимизм по отношению к саморегулирующейся рыночной системе был окончательно подорван. На этом фоне в 1936 г. появилась знаковая книга Дж. М. Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег». Взгляды на природу экономических циклов, предложенные в его работе, во многом используются в современной экономической науке и для объяснения кризисов.

Кейнс уделял главное внимание краткосрочному периоду и отмечал, что экономика может достигать равновесия в состоянии с достаточно высокой безработицей. В этом случае совокупный спрос слишком низок, и, как следствие, выпуск в экономике меньше, чем потенциальный (определяемый как выпуск при естественном уровне безработицы). Это служит проявлением спада и депрессии. С другой стороны, равновесие возможно и для слишком низких уровней безработицы по сравнению с естественным уровнем. В этом случае совокупный спрос высок, фактический выпуск превышает потенциальный, и можно говорить о буме. Таким образом, наблюдаемые в экономике циклы происходят из-за флуктуаций совокупного спроса.

В частности, на этом акцентируют внимание ранние кейнсианские модели объяснения экономических циклов, самой известной из которых является модель мультипликатора-акселератора, предложенная Полом Самуэльсоном¹ и Джоном Хиксом^[8][9]. В этой модели предполагается, что в краткосрочном периоде цены фиксированы, так что несоответствие спроса и предложения не будет компенсировано соответствующим изменением цен, которое вернет экономическую систему в состояние равновесия (как рассуждали бы классики). Напротив, любое изменение выпуска приведет к изменению инвестиций (эффект акселератора), что в свою очередь отразится на изменении выпуска (эффект мультипликатора). Поскольку в кейнсианской парадигме выпуск определяется совокупным спросом, модель мультипликатора-акселератора показывает, как циклы могут быть связаны с изменениями совокупного спроса.

В представлении Кейнса и его последователей, государство обязано вмешиваться в экономику, сглаживая влияние колебаний путем проведения активной контрциклической экономической политики. Особенно это актуально в периоды спадов — поскольку кризисы объясняются стороной спроса (англ, demand-side), т. е. недопотреблением и снижением совокупного спроса, государство должно само стимулировать совокупный спрос. Основным средством для этого кейнсианцы считали расширительную фискальную политику — увеличение госзакупок и снижение налогов.

Дальнейшее развитие взглядов на происхождение экономических циклов связано с монетаризмом и, в первую очередь, с работами Милтона Фридмана. По мнению Фридмана, за исключением очень больших шоков предложения, снижение деловой активности всегда является денежным феноменом. Проанализировав роль денег в экономике США с 1867 по 1960 г.^[10], Фридман показал, что изменения денежной массы, т. е. предложения денег, вносят значительный вклад в экономические колебания. Критикуя использование фискальной политики в подходе Кейнса (за нестабильность мультипликатора расходов и за неконтролируемое увеличение дефицита бюджета), Фридман писал, что именно денежно-кредитная политика может вносить главный вклад в обеспечение экономической стабильности¹. Для этого необходимо обеспечить небольшой, но устойчивый теми роста денежной массы в экономике (так называемое правило Фридмана). По мнению Фридмана, это стимулировало бы совокупный спрос, одновременно не допустив как инфляции, так и дефляции.

Как мы видели, падение совокупного спроса было причиной кризисов, но мнению Кейнса. В свою очередь, дефляция была одним из объяснений Великой депрессии в теории дефляции долга (англ, debt deflation) И. Фишера^[11][12] (см. гл. 12). Фишер был одним из первых исследователей, кто обратил внимание на связь экономических циклов с монетарными переменными, в частности, с уровнем цен. По мнению Фишера, главным источником кризисов является высокий уровень задолженности в экономике. В результате банкротств и дефолтов по долгам, банки будут бояться выдавать новые кредиты, что приведет к резкому уменьшению денежной массы и падению цен (дефляции). Это снизит доходы остальных фирм, увеличит безработицу и приведет к потере уверенности среди экономических агентов. Население и фирмы из-за увеличившейся ценности денег будут стараться держать только наличные деньги, как обладающие максимальной ликвидностью, что вызовет еще более сильное снижение денежной массы и уменьшение цен (так называемая дефляционная спираль). Единственный способ, который может помочь смягчить последствия кризиса, — повышение уровня цен и поддержание его на стабильном уровне.

Идеи Фишера получили свое дальнейшее развитие в гипотезе финансовой нестабильности (англ. financial instability hypothesis) Хаймана Мински^[13]. Об этой гипотезе многие экономисты вспомнили в результате кризиса 2007—2008 гг., так как прошедший финансовый кризис с последовавшей за ним глобальной рецессией 2009—2010 гг., укладывался в схему, предложенную Мински. По мнению Мински, кризисы являются неизбежными, так как они внутренне присущи современной экономике — в периоды роста экономики предпосылки кризиса накапливаются, а нестабильность экономической системы нарастает. В фазе бума банки склонны недооценивать риски своих клиентов, и в погоне за прибылью выдавать как можно больше кредитов даже не слишком надежным заемщикам. Фирмы, в свою очередь, тоже склонны брать больше кредитов под более рискованные инвестиционные проекты. В результате отношение долга к доходу в экономике увеличивается, количество фирм со значительной задолженностью возрастает, а уровень ликвидности — падает. Если некое событие (которым может быть как появление проблем у небольшого числа фирм или банков, так и всего лишь слухи о потенциальных проблемах) вдруг спровоцирует внезапное изменение денежных потоков, переоценку рисков и увеличение предпочтений ликвидности банков (и других экономических агентов), то предложение кредита резко упадет (такое событие принято называть моментом Мински). В такой ситуации большинство фирм уже не смогут перекредитоваться, что может привести к их банкротству и полномасштабной панике на финансовом рынке. В дальнейшем такой кризис перекидывается в реальный сектор: в результате сокращения инвестиций падают выпуск, торговля и занятость.

Тем самым, и Фишер, и Мински подчеркивали важность процесса взаимодействия между нефинансовым и финансовым секторами экономики и утверждали принципиальную эндогенность кризисов. Обе концепции, как дефляция долга Фишера, так и гипотеза финансовой нестабильности Мински, могут считаться разновидностями теории кредитных циклов. Согласно этой теории, главным источником экономических колебаний является банковская активность: при увеличении банковского кредитования в экономике наблюдается подъем, а снижение кредитования может привести к рецессиям.

Совсем с другой стороны к объяснению экономических колебаний подходит теория реальных деловых циклов (англ, real business cycle theory). В 1982 г. Чарльз Нельсон и Чарльз Плоссер¹ с помощью эконометрического анализа временных рядов обнаружили, что изменения в монетарной сфере не могут объяснить большой доли в колебаниях выпуска, и для объяснения макроэкономических флуктуаций нужно использовать стохастические шоки реальных переменных. В том же году Финн Кидланд и Эдвард Прескотт (лауреаты премии памяти А. Нобеля 2004 г.) предложили теорию^[14][15], согласно которой циклы в экономике являются следствиями технологических шоков, т. е. случайных изменений производительности труда. Такие экзогенные шоки (в качестве примеров которых могут выступать инновации, увеличение цен на нефть и даже плохая погода), даже будучи краткосрочными, влияют на выпуск, потребление и инвестиции. Рациональные экономические агенты учитывают изменение этих величин при принятии своих решений, и, таким образом, наблюдаемые экономические колебания представляют собой не периоды, когда рынок не может прийти в равновесие, а эффективный ответ экономики на изменение реальных факторов. При этом изменяется потенциальный выпуск (тренд развития экономики), поэтому циклы нужно интерпретировать не как колебания выпуска вокруг долгосрочного тренда, а как колебания самого тренда, вызванные внешними факторами. Таким образом, сторонники этой теории отвергают подход и кейнсианцев, и монетаристов, считая, что государство не должно вмешиваться в экономику с помощью дискреционной фискальной или денежно-кредитной политик, направленных на сглаживание краткосрочных экономических колебаний, а должно сосредоточиться на долгосрочных структурных изменениях.

Важно запомнить

Теория реальных деловых циклов подвергается критике по целому ряду причин. В рамках этой теории невозможно провести эмпирическую оценку реальных данных и предложить какой-либо прогноз. Как правило, модели реальных деловых циклов калибруются, т. е. внутри модели на основе заданных (гипотетических) параметров, описывающих экономику, строятся случайные временные ряды экономических переменных, которые затем сравниваются с наблюдаемыми величинами. Критикуются также не слишком реалистичные предпосылки теории¹. Источником колебаний выступают неожиданные технологические шоки, но трудно привести хоть один пример крупного негативного шока, кроме изменения цен на нефть в 1970;х гг. В этой теории также предполагается, что любая безработица является добровольной, т. е. отражает изменение в количестве людей, желающих работать, что явно неспособно объяснить, например, значительный рост безработицы во время Великой депрессии. Кроме того, дискуссионным является и предположение о совершенной гибкости цен, вместе с вытекающим из него утверждением о неэффективности денежно-кредитной политики. Сторонники теории реальных деловых циклов отвечают отрицательно на вопрос, влияют ли монетарные изменения на реальные переменные, но эмпирические данные на этот счет разнятся.

Наконец, упомянем теорию политических деловых циклов (англ. political business cycle theory), которая объясняет циклические колебания в экономике политической системой и изменением проводимой экономической политики правительства. В этой теории существуют два больших направления исследований: модели оппортунистических политических деловых циклов, берущие свое начало с работ Уильяма Нордхауса^[16][17] (см. также гл. 10) и модели партийных политических деловых циклов^[18].

В «оппортунистических моделях» предполагается, что политики, находящиеся у власти, заинтересованы только в своем переизбрании на следующий срок. Поэтому они проводят расширительную экономическую политику в период перед выборами. Обычно считается, что совокупное предложение описывается кривой Филлипса, поэтому у действующего правительства есть выбор между инфляцией и безработицей. В предвыборный период правительство будет стимулировать занятость населения, обеспечивая победу на выборах за счет поддержки населения. Поскольку в результате этого увеличится инфляция, в дальнейшем правительству придется решать проблему высоких цен путем проведения антиинфляционной политики, ведущей снова к росту безработицы. Таким образом, при определенных условиях, правительству будет выгодно формировать экономический цикл, с подъемом перед выборами, и рецессией после них. Нордхаус приводит эмпирические данные, подтверждающие, что экономические циклы и электоральные циклы в некоторых странах тесно связаны друг с другом.

В моделях партийных политических деловых циклов предполагается, что в государстве действуют две основные политические партии с разными предвыборными экономическими платформами. Партия L (условная партия левого крыла) ориентируется на борьбу с безработицей, в то время как партия R (партия правого крыла) обещает своим избирателям борьбу с инфляцией. Таким образом, если партия L находится у власти и исполняет свои предвыборные обещания, то она проводит расширительную макроэкономическую политику. В результате растут занятость, выпуск, и инфляция (фаза подъема экономического цикла). Когда инфляция становится слишком высокой, на выборах побеждает партия R, которая начинает проводить сдерживающую экономическую политику, снижая инфляцию и выпуск, но повышая безработицу (фаза спада экономического цикла). Такого рода модели могут объяснить, например, наблюдающийся на практике эффект: подъемы экономической активности в США случались обычно в первой половине правления демократической партии, а спады, наоборот, в первой половине срока республиканской партии^[19]. Этот эффект связан с тем, что для демократов обычно более важны вопросы выпуска, а для республиканцев — сдерживание инфляции.

• [1] Hansen Е. Business Cycles and National Income.
• [2] Bums A. FMitchell W. С. Measuring Business Cycles. N. Y.: National Bureau of EconomicResearch, 1946.
• [3] Walras L. Elements of Pure Economics, or the Theory of Social Wealth. 1874.
• [4] Arrow K.J., Debreu G. The Existence of an Equilibrium for a Competitive Economy.Econometrica. 1954. № 22 (3). P. 265−290.
• [5] Sismondi J. С. L. New Principles of Political Economy. Vol. 1. 1819.
• [6] Маркс К. Капитал. К критике политической экономии. Т. I // Маркс К., Энгельс Ф.Соч. в 50 т. 2-е изд. М.: Господитиздат, 1955—1966. Т. 23. 1960.
• [7] См., например: Ferguson N. The Ascent of Money: A Financial History of the World. ThePenguin Press HC, 2009; Kindleberger С. P., Aliber R. Manias, Panics, and Crashes: A History ofFinancial Crises. L.: Macmillan, 2005.
• [8] Samuelson Р. A. Interactions Between the Multiplier Analysis and the Principle ofAcceleration // Review of Economics and Statistics. 1939. № 21 (2). P. 75—78.
• [9] HicksJ. R. A Contribution to the Theory of the Trade Cycle. Oxford: Clarendon, 1950.
• [10] Cm.: Friedman M. t Schwartz A.J. A Monetary History of the United States, 1867—1960.Princeton University Press, 1963.
• [11] Friedman М. The Role of Monetary Policy // American Economic Review. 1968. № 58 (1).P. 1−17.
• [12] Fisher I. The Debt-Deflation Theory of Great Depressions // Econometrica. 1933. № 1 (4).P. 337−357.
• [13] См., например: Minsky H. P. Can «It» Happen Again? Essays on Instability and Finance. Armonk: M. E. Sharp, 1982; Minsky II. P. Stabilizing an Unstable Economy. New Haven: YaleUniversity Press, 1986.
• [14] Nelson С. R., Plosser С. /. Trends and Random Walks in Macroeconomic Time Series //Journal of Monetary Economics. 1982. № 10. P. 139—162.
• [15] Kifdland F. E.} Prescott E. C. Time to Build and Aggregate Fluctuations // Econometrica.1982. № 50 (6). P. 1345−1370.
• [16] См.: Summers L. Н. Some Skeptical Observations on Real Business Cycle Theory // FederalReserve Bank of Minneapolis Quarterly Review. 1986. № 10 (4). P. 23—27.
• [17] Nordhaus W. The Political Business Cycle // Review of Economic. Studies. 1975. № 42.P. 169−190.
• [18] Hibbs D. The Political Parties and Macroeconomic Policy. American Political ScienceReview. 1977. № 7. p. 1467—1487; Hibbs D. Partisan Theory After Fifteen Years // EuropeanJournal of Political Economy. 1992. № 8. P. 361—373.
• [19] Alesina A., Sachs J. Political Parties and the Business Cycle in the United States, 1948—1984 //Journal of Money, Credit and Banking. 1988. № 20 (1). P. 63—82.