Текст для чтения

Семенова В. В.^[1]

Дифференциация и консолидация поколений в условиях трансформирующегося общества^[2]

Ситуация трансформирующегося общества с неизбежностью требует исторической перспективы рассмотрения общественных процессов в понятиях воспроизводства и изменения, преемственности и прерывности, традиционного и новаторского. Поколение в этом смысле служит историческим инструментом для измерения меры и направленности долговременных, протяженных во времени социальных изменений.

В данной статье мы остановимся на проблеме межпоколенных различий в современной России (консолидация или дифференциация) для попытки выявления ответа на центральный вопрос: возможно л и появление «новых поколений» в современной ситуации трансформирующейся России? Промелсуточным этапом для ответа на этот вопрос будет попытка описать существующие поколения как типы.

Паттерны поколений Долговременное накапливание социологических и статистических данных о возрастных когортах на протяжении десятилетий стало эмпирической базой для построения паттернов поколений в западном обществе. Под паттерном, или моделью, поколения понимается комплекс характеристик на системном (размер и состав, общая культура, организации) и индивидуальном уровне (биографические характеристики, ценностные ориентации и поведенческие образцы)^[3].

Для построения общих моделей поколений в России не хватает такой же широкой эмпирической базы для покогортного сравнения социальных изменений, как в европейской социологии, поэтому преобладает в основном описательный культурологический анализ поколенческих образцов как социально-антропологических типов с описанием общего жизненного пути поколения и степени распространенности в нем различных социально значимых характеристик.

Культурологический подход предполагает описательный анализ типичных паттернов массовидного поведения поколения, наиболее распространенных в определенной социальной группе^[4], или же типов, свойственных политическим или культурным лидерам данного поколения. Основой типизации служит сходная матрица жизненных практик людей, принадлежащих приблизительно к одной возрастной группе. Такая практика нормативно закрепляется в определенной конфигурации общего биографического пути (когда и как получать образование, жениться, менять место жительства, сколько иметь детей и т. д.). Так, например, поколение, после школьной скамьи ушедшее на войну, вынуждено было в своем биографическом пути отодвинуть образовательный цикл на более позднее время или вообще исключить его из своей практики^[5].

Дальнейший описательный анализ поколений как типов в долговременной исторической перспективе построен на описании поколений, данном разными российскими исследователями. Мы попытались только выстроить их в соответствии с критериями паттернов X. Беккера. Такое описание позволяет выделить в основном четыре социально-исторических типа: дореволюционное поколение (1900;е гг. рождения), советское поколение (1920;е гг. рождения, «деды»), среднее поколение (1950;е гг. рождения, «родители») и «дети» (1970;е гг. рождения). Быстро меняющаяся социальная ситуация последнего десятилетия и соответственно дифференциация жизненных практик молодежных когорт, возможно, требует более дробного различения отдельных подгрупп внутри последнего из типов — поколения «детей». Тем более что жизненные практики этих возрастных когорт формируются пока только как тенденции.

Первое дореволюционное поколение, в определении Ю. Левады^[6], в периоде своего становления было «переломлено революционными потрясениями и лишь отчасти приспособилось к новой для него жизни». Это ровесники XX в., которые входили в революционные события молодыми людьми.

Второе поколение — хронологически это поколение, родившееся в1920;е гг. и «вступившее в активную социальную жизнь в начале 1930;х гг. Они занимали ключевые позиции до середины или конца 1950;х. Фактически это поколение можно охарактеризовать как поколение индустриализации. Описанию жизненного пути этого типологического образца посвящен долговременный исследовательский проект «Простой советский человек». Система образования, основанная на правильных идеологических текстах в условиях жесткой информационной блокады, способствовала распространению «нормативной» конфигурации «советский человек»^[7]. Они подростками вошли в период демонстрации побед советского строя; война со всеми ее бедствиями осталась в массовом создании «осевым событием» — пиком героического периода истории, кульминацией силы и единства державы. Героем этого поколения был «строитель государства нового типа», по социальному статусу — промышленный рабочий, преимущественно с «деревенской» ментальностью в своей генеалогии (более чем у 80% представителей этого поколения родители из деревни) и с «державным» типом идентичности (ассоциация себя с государством, с Россией в целом). В момент исследования 1989 г. данная возрастная группа (старше 60) закономерно демонстрирует наибольшую приверженность традиционным ценностям советского строя и испытывает естественную ностальгию. Хотя в исследовании 2000 г. (сейчас это те, кому «больше 70») наблюдается снижение показателей популярности модели патерналистского государства именно у этой самой старшей возрастной группы, даже по сравнению с молодыми возрастами. В целом исследователи считают это поколение проектом коммунистической модернизации России^[8].

Третье поколение — теперешние «родители» хронологически определяется как поколение родившихся в 1950;е гг. Они подростками встретили слабые попытки либеральных реформ тоталитарного государства (хрущевская «отте;

пель"), а позднее встретили и, в общем, с готовностью приняли кризис и распад всей системы^[9].

Это поколение исследователи считают «средним» не только в возрастном отношении, но и как среднее звено, определяющее переходный характер между коммунистической и либеральной модернизацией. По своему социокультурному типу оно сформировалось в рамках социалистического проекта перехода к индустриальному обществу и массовому образованию населения. Это поколение всеобщего среднего образования и массовой тяги к высшему образованию (до 90% выпускников школ были ориентированы на поступление в вузы — В. Н. Шубкин), бурного роста крупных городов и формирования городской культуры, время вступления в эпоху информационного общества (появление телевидения, первый полет в космос).

В сознании этой генерации тесно переплетены социалистические и либеральные идеалы; тяга к прогрессу, с одной стороны, и интерес к своим культурноисторическим корням, с другой. Этот интерес был закономерным следствием не только высокого уровня образования среднего поколения, но и существенно более благоприятных, чем у их «отцов», политических и экономических условий ее социализации^[10]. Однако в силу сужения рамок социальных возможностей и закрытого характера социальной мобильности происходит переориентация поколения на частную сферу, семью и потребительские ориентации как компенсация сужающимся возможностям в профессиональной сфере. Отличительной чертой поколения стали «литературоцентризм», критический настрой по отношению к власти и ориентация на «постматериалистические» ценности (в соответствии с терминологией Р. Инглегарта, как комплекс интеллектуальных, эстетических и нравственных ценностей).

Кульминационными событиями в жизненном пути этого поколения можно считать два «критически-либеральных пика» — «оттепель» 1960;х, под влиянием которой происходила социализация поколения в формативный период, и расцвет гласности конца 1980 — начала 1990;х (поколение встретило этот период в возрасте 30—40 лет). Хотя в обоих процессах поколение выступило скорее как объект воздействия, чем субъект участия.

В дальнейшем, в ходе экономических реформ начала 1990;х, начинается активная культурная ресоциализация 40-летних^[11]. Это проявилось в волне нисходящих социальных перемещений, захвативших большую часть представителей данной генерации, а также в противоречивом переосмыслении привычной культурной парадигмы и прежней ориентации на статусные достижения. (Средний возраст тех, кто «потерял» свои позиции, составил 47 лет.).

Поколение фактически оказалось «потерянным» в волнах модернизации и трансформации и столкнулось с материалистическим ценностным императивом «борьба за выживание». Переход к рынку потребовал от них отказа от прежней системы мышления, системы оценок себя и окружающего мира. В результате в середине жизненного пути произошла массовая маргинализация поколения.

Как историческое поколение оно может быть охарактеризовано как поколение социокультурного перелома. Однако оно не стало массовой основой новых преобразований, а попало «в расщелину» между двумя проектами. Культурная доминанта этого поколения больше тяготеет к традиции, чем к новациям^[12].

Поколение «детей», или тех, кто родился после 1970 г., в исследовании «Простой советский человек» определено в целом как те, кто подростками встретили новую фазу попыток кардинальных реформ (перестройка второй половины 1980;х) с ее противоречиями и конфликтами ценностей и интересов, а также с начинающими приоткрываться новыми возможностями.

При сравнительном анализе поколения «дедов», «отцов» и «детей» (для анализа поколения «детей» обычно избирается обобщенная демографическая группа тех, кто родился «после 1970 г.»), проведенном в исследовании 1989 г., в монографии делается вывод, что не наблюдается открытого разлома ценностей или выбора противоположных ориентиров, но лишь тенденция к поляризации предпочтений, и в этом смысле только линия возможного движения^[13]. Совокупность характеристик «советского человека» сдвигается к социальной «периферии», наиболее прочно задерживаясь в самых старших возрастных группах (деды), переживая острый конфликт и кризис распада у взрослых (отцы) и заметнее отторгаясь молодежью (дети). Это относится к нормам отношения к труду, власти и иерархии, обществу и его идеологической догме.

Таким образом, зафиксировано, что в целом не наблюдается качественного различия в ориентациях поколений, которое бы могло стать источником межпоколенного конфликта. Все три поколенческих проекта находятся в рамках одной нормативной системы «советского человека», которая лишь сдвигается от центра к периферии по мере движения от поколения к поколению. Поколение «дедов» является воплощением этого проекта; поколение детей испытывает противоречие между либеральными ориентациями и социалистическими ориентациями и становится в результате жертвой этого противоречия, не сумев перейти к новым ориентирам в середине жизни; дети, по мнению авторов проекта, заметно отторгают эти нормы, но все же находясь при этом в поле того же проекта. На этом основании можно заключить, что все поколения существуют как разные формы проявления одного и того же традиционно-советского проекта со всеми его типичными чертами, хотя степень выраженности этого проекта в поколениях разная и его влияние идут на спад. Следовательно, наблюдается скорее поколенческая консолидация, чем дифференциация в рамках одного и того же социалистического проекта.

Задание к тексту Прочитайте текст. Как вы понимаете, что такое дифференциация и консолидация поколения? Проанализируйте современные российские поколения с точки зрения степени их дифференциации / консолидации. Какие факторы могут повлиять на увеличение дифференциации каждого поколения? Какие факторы могут иметь консолидирующее значение?

• [1] Семенова Виктория Владимировна — доктор социологических наук, заместительдекана социологического факультета ГУГН, зав. сектором исследования социальныхизменений качественными методами Института социологии РАН.
• [2] Семенова В. В. Дифференциация и консолидация поколений // Россия трансформирующееся общество / под редакцией В. А. Ядова. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2001. С. 256—271.
• [3] Becker Н. (ed.) Dynamics of Cohort and Generations Research. Thesis Publishers, Amsterdam, 1992. C. 222.
• [4] Козлова H. Социально-историческая антропология. M.: Ключ, 1999. С. 41—42.
• [5] Филиппов Ф. Р. От поколения к поколению. М.: Мысль, 1989.
• [6] Левада Ю. Координаты человека. К итогам изучения «человека советского» //Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2001.№ 1. С. 28.
• [7] Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х / под ред.Ю. Левады. М.: Интерцентр, 1993. С. 27.
• [8] Коровицына Н. В. Среднее поколение в социокультурной динамике ВосточнойЕвропы второй половины XX века. М.: Логос, 1999.
• [9] Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х. С. 28.
• [10] Коровицына Н. В. Среднее поколение в социокультурной динамике ВосточнойЕвропы второй половины XX века. С. 5.
• [11] Там же.
• [12] Там же. С. 60.
• [13] Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х. С. 246.