Искусство как средство уравнивания
Сообщество художников — людей, создающих произведения искусства, в известном смысле служит образцом, или парадигмой, коммунитарных отношений. С другой стороны, само искусство, для которого все люди равны независимо от их богатства, социального положения, особых интеллектуальных способностей и т. д., представляет собой средство упрочения коммунитарных отношений, отношений равенства. Слушатели… Читать ещё >
Искусство как средство уравнивания (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Особого анализа требует проблема роли искусства в укреплении коммунитарных (общинных) отношений членов общества. Искусство — одно из важных средств уравнивания людей, превращения общества в общину равных.
В любом произведении искусства проводятся многочисленные дифференциации, разделяющие людей по социальным ролям, статусам, должностям и т. д. Но несмотря на введение всех этих иерархизаций членов общества, функция представления их как в принципе равных друг другу явно доминирует.
Социальная жизнь представляет собой процесс, включающий последовательное переживание коммуны (общины) и структуры, равноправия и неравенства.
Структурные отношения можно истолковать как отношения власти или принуждения, если власть определяется как способность одного индивида оказывать давление на другого индивида и изменять его поведение. Структурность, или власть, рассеяна во всем обществе, а не сконцентрирована в рамках правящей элиты, правящего класса и т. п. Отношение принуждения или давления имеет место не только между руководителями и их подчиненными, но и во всех тех случаях, когда в той или иной форме обнаруживается неравенство индивидов, начиная с неравенства их статусов и кончая неравенством их возможностей следовать быстро меняющейся моде.
Коммунитарные отношения, или отношения равенства, особенно отчетливо проявляются в ситуациях перехода: посещение художественной галереи (сообщество зрителей), чтение бестселлера (сообщество его читателей), перемещение в пространстве (пассажиры транспорта), перемена работы (сообщество безработных), выборы органов власти (сообщество избирателей), радикальные социальные реформы и революции (общество в целом) и т. п.
Коммунитарные отношения характерны для религиозных общин, члены которых, готовясь к переходу в иной мир, равны и добровольно подчиняются духовным наставникам. Коммунитарные отношения существуют в ячейках гражданского общества (союзы, ассоциации, клубы), в политических партиях и т. п.
Общество представляет собой как бы две «модели» человеческой взаимосвязанности, накладывающиеся друг на друга и чередующиеся. Первая — это модель общества как структурной, дифференцированной и зачастую иерархической системы политических, правовых и экономических уложений с множеством типов оценок, разделяющих людей по признаку «больше» или «меньше». Вторая модель, особенно отчетливо различимая в переходные периоды (выборы, революции и т. п.), — это общество как неструктурная или рудиментарно структурная, недифференцированная общность равных личностей, подчиняющихся верховной власти ритуальных «вождей».
Особенно отчетливыми проявлениями коммунитарных отношений являются подлинная дружба и любовь. В дружбе и любви индивиды выступают как целостные личности, во всем или почти во всем равные друг другу. «Только в любви и через любовь можно понять другого человека» — это означает, что предпосылкой глубокого понимания являются чисто коммунитарные отношения между людьми, вступающими между собой в контакт.
Структурность — это антикоммунитарность, неравенство индивидов, многообразие их классификаций и противопоставлений по статусу, роли, должности, собственности, полу, одежде и т. д.
Коммунитарные отношения иногда называются связями «горизонтального характера», а структурные отношения — связями «вертикального характера». Фундаментальный контраст между горизонтальными и вертикальными связями вполне очевиден.
Коммунитарные отношения только в редких случаях проявляются в чистом виде. Обычно они переплетаются со структурными отношениями. Например, в среде художников, где все в общемто равны, имеются вместе с тем люди, руководящие художественными объединениями, и те, кто от них зависит, есть знаменитые художники, получающие хорошие заказы, и художники, не пользующиеся известностью и живущие непонятно на что.
Можно сказать, что коммунитарные отношения выражают глубинную сущность человека — единство всех людей, их родовую общность. В известном смысле они фундаментальнее структурных отношений: президент Академии искусств, его жена и терпеливо сидящий в приемной президента начинающий художник являются в первую очередь людьми, существами, принадлежащими к одному виду животных, а уже затем и на этой основе — разными людьми, отличающимися друг от друга своими должностями, ролями и статусами.
Социальная жизнь представляет собой сложную динамика-равенства и неравенства, коммунитарных и структурных отношений. Если одни из них получают явный перевес над другими, об обществе можно сказать, что оно нездорово. Преувеличение роли структуры ведет к тому, что коммунитарные отношения проявляются извне и против «закона». Преувеличение значения коммунитарных отношений в политических движениях уравнительного типа, как правило, вскоре сменяется деспотизмом, бюрократизацией или другими видами структурного ужесточения.
Одним из противоречий, раскалывающих власть, пишет П. Рикёр, является «соотношение между вертикальным и иерархическим измерением господства и горизонтальным и всеми поддерживаемым измерением желания жить вместе"'. Может показаться, что власть порождается одним лишь желанием жить вместе. Оно действительно является основой существования политической связи. Но оно не является достаточным условием. При любых взаимодействиях политическая связь формируется в результате разделения на управляемых и управляющих. С одной стороны, такой раскол представляет собой наследие насилия, которое остается даже в глубинах самого правового государства. С другой стороны, вертикальная связь сохраняет за собой, быть может, неустранимую роль власти в смысле легитимности, унаследованной от прежних властей. «На протяжении тысячелетий политическая теология сводилась к обоснованию в божественной трансценденции вертикального отношения господства. Вопрос заключается в том, возможен ли иной «теолого-политический» принцип, который создаст горизонтальное измерение власти и подчинит ему вертикальное измерение господства… Как бы то ни было, задача, которая, вероятно, останется невыполненной, состоит в том, чтобы правильно соединить вертикальное и горизонтальное измерения, господство и власть»[1][2].
Магическая сила христианской проповеди любви объясняется в первую очередь тем, что это был призыв к замещению структурных социальных отношений коммунитарными, наиболее ярким выражением которых является любовь.
Сообщество художников — людей, создающих произведения искусства, в известном смысле служит образцом, или парадигмой, коммунитарных отношений. С другой стороны, само искусство, для которого все люди равны независимо от их богатства, социального положения, особых интеллектуальных способностей и т. д., представляет собой средство упрочения коммунитарных отношений, отношений равенства. Слушатели, присутствующие в консерватории на концерте классической музыки, или те десятки тысяч людей, которые слушают легкую музыку на стадионе, зрители в художественной галерее, многочисленные участники бразильского карнавала и сотни тысяч туристов, собравшихся со всего мира, чтобы насладиться этим карнавалом, — в каждом конкретном случае эти люди равны между собой. Любители серьезной музыки могут высокомерно относиться к тем, кто предпочитает легкую музыку. Но те и другие равны в своей любви к музыке. Состоятельные люди, обычно предпочитающие оперу и балет, в этой своей привязанности мало чем отличаются от людей, наслаждающихся стриптизом или пением в баре под довольно легкомысленную и даже плохо слышимую музыку.
Исходя из этого можно дать — но, разумеется, только частичный — ответ на вопрос, зачем нужно искусство. Этот ответ окажется простым, как и само искусство в его обычных проявлениях, — оно необходимо для объединения людей на основе уравнивания их в том или ином отношении. Искусство — одно из средств, делающих из общества — образования структурного и насквозь пронизанного противопоставлениями одних индивидов другим и, соответственно, неравенством, — коммуну, или общину равных. Но равенство, даваемое искусством, касается только отдельных аспектов человеческой жизни.
Как отмечает Р. Барт, распространяя свои представления посредством целого набора коллективных образов, в том числе и образов современного искусства, буржуазия освящает мнимое отсутствие дифференциации общественных классов. В тот самый момент, когда машинистка с мизерной зарплатой узнает себя в участнице пышной церемонии буржуазного бракосочетания, отречение буржуазии от своего имени полностью достигает своей цели[3]. Идею, что проникновение буржуазных идеалов в разные слои общества, происходящее не без участия массового искусства, сглаживает классовые противоречия, высказывает и неомарксист Г. Маркузе: «Если рабочий и его босс наслаждаются одной и той же телепрограммой и посещают одни и те же курорты, если машинистка загримирована не менее эффектно, чем дочь ее начальника, если негр владеет „Кадиллаком“ и все они читают одни и те же газеты, то это уподобление указывает не на исчезновение классов, но на то, насколько основное население усваивает потребности и способы их удовлетворения, служащие сохранению истеблишмента»[4]. Барт и Маркузе, уделяющие главное внимание критике буржуазного общества, обращают внимание только на негативные, по их мнению, последствия уравнивания членов этого общества.
Искусство — одно из важных средств коммунитаризации общества, связывания его индивидов горизонтальными отношениями равенства.
Преимущество искусства — в его вездесущности: оно пронизывает всю человеческую историю и не исчезает ни в одну эпоху и ни в какой форме общества. Искусство открытого общества отличается от искусства закрытого общества, но искусство есть и там, и там. Существуют многие типы обществ, промежуточных между явно выраженными открытым и закрытым обществами. Но в каждом из промежуточных обществ имеются свои собственные виды искусства.
Разумеется, искусство не только уравнивает людей, но и в определенной мере структурирует их отношения, вносит в эти отношения элементы неравенства. Те, кто тяготеет к современной атональной музыке, могут свысока смотреть на тех, кто до сих пор наслаждается давно устаревшими Бахом и Бетховеном. Любителям серьезной музыки нередко режет слух легкая эстрадная музыка. Сторонники реализма в живописи могут критично и надменно отзываться о тех, кто предпочитает экспрессионизм и тем более абстракционизм или кубизм.
Искусство представляет собой слишком сложное социальное явление, чтобы его воздействие было однозначным. Любовь к искусству, как и любовь вообще, может не только сглаживать неравенство людей и наглядно демонстрировать все преимущества их равенства, но и разделять людей по их статусам и ролям и тем самым в известной мере структурировать общество.
Однако в искусстве укрепление коммунитарных отношений между людьми явно преобладает над той структуризацией их отношений, которое неизбежно привносит искусство.
Характерно, что одна из главных — если не самая главная — гема искусства посвящена любви. Любовь, как она отображается в искусстве, — это любовь в самом широком ее понимании. Она начинается с половой, или эротической, любви, являющейся парадигмой любви вообще, и включает любовь к ближнему, любовь к природе, любовь к славе, к богатству, к развлечениям и путешествиям, космическое чувство единства со всем миром, к коллекционированию и т. д. На окраинах любви стоят пристрастие к сквернословию, влечение к пище и, как говорится в «Камасутре», любовь к верховой езде.
Особый и непреходящий интерес искусства к любви можно объяснить тем, что любовь служит наиболее ярким образцом коммунитарных отношений и одним из основных средств их укрепления. К этой же цели со всей очевидностью тяготеет и искусство.
Любовь — парадигма коммунитарности вообще, в том числе и для искусства. В дружбе и тем более в любви индивиды выступают как целостные личности, во всем или почти во всем равные друг другу. «Только в любви и через любовь можно понять другого человека» — это означает, что предпосылкой глубокого понимания являются чисто коммунитарные отношения между людьми, вступающими между собой в контакт.
Любовь — одно из средств, делающих из общества, пронизанного противопоставлениями одних индивидов другим и, соответственно, неравенством, общину равных. Но равенство, даваемое любовью, как и равенство людей, предполагаемое искусством, <�асается только отдельных сторон человеческого существования.
Другая ведущая тема искусства — смерть. Она, как известно, фавнивает людей в еще большей мере, чем любовь.