Кража. 
Римское частное право

Кража (furtum, от глагола ferre — «уносить с собой») — заведомо противоправное, корыстное и, как правило, тайное распоряжение чужой движимостью. Это — основной деликт против собственности. Данный деликт не вполне совпадает с понятием кражи в современном смысле. Furtum — шире, чем просто воровство, поскольку это деликт против имущественных прав вообще (D., 47. 2; 5; 13. 1; С., 4. 8; 6. 2). Согласно римскому праву, furtum имеет место, во-первых, если у нарушителя был animus furandi — намерение создать для себя имущественную выгоду противоправным воздействием на чужую движимую вещь; во-вторых, если он действовал вопреки воле хозяина вещи.

В качестве furtum рассматривались: (i) присвоение чужой вещи; (И) побег раба; (Ш) растрата чужих активов; (iv) мошенничество;

• (v) furtum usus, т. е. противоправное пользование вещью (например, со стороны депозитария, принявшего на хранение без права пользования, или соарендатора, использовавшего вещь вопреки условиям договора);
• (vi) furtum possessionis — кража владения, когда должник, отдавший свою вещь в залог, похищает ее у кредитора.

Различают furtum manifestum («явная кража» — когда вор пойман на месте преступления) и furtum пес manifestum («неявная кража», когда вор не был пойман с поличным). По законам XII таблиц при furtum manifestum вор подвергался телесному наказанию (бичеванию) и отдавался во власть потерпевшего. Если при этом вор был пойман вооруженным или в ночное время, его дозволялось убить на месте преступления. Позднее, в преторском праве, вор, пойманный с поличным, платил по иску из кражи четверную стоимость украденного. Что касается furtum пес manifestum, ее нужно было доказать перед судом; если кража была доказана, вор карался штрафом в размере двукратной стоимости украденной вещи. В размере тройной стоимости ответственность нес тот человек, у кого вещь была найдена, даже если он не совершал кражи, или тот, кто ему эту вещь подбросил.

Пострадавший от furtum мог через суд добиваться, во-первых, возврата самой вещи либо ее денежного эквивалента (в случае утраты или гибели вещи), и, во-вторых, наказания вора. Для возврата вещи потерпевший имел возможность выбора между виндикацией и фуртивной кондикцией (condictio furtiva). Эта последняя предоставлялась только собственнику; она слабее, чем виндикация, ибо не направлена на полное возмещение убытка, зато она имела место даже в том случае, когда вещь погибла без вины правонарушителя, поскольку «вор всегда в просрочке» (подробнее об этом см. § 154, п. III «Фуртивная кондикции»). Для наказания вора использовалась actio furti — личный штрафной иск, ответчиком по которому был не всякий человек, у которого украденная вещь находилась в момент предъявления иска, а только вор либо его пособник, в том числе — скупщик краденого. Другими словами, добросовестный приобретатель украденной вещи (т.е. лицо, не подозревавшее о том, что оно приобрело порочную вещь) по actio furti отвечать не могло. Иск из кражи имел целью наказать правонарушителя с помощью штрафа. Предметом требования являлась сумма, равная двум, либо трем, либо четырем стоимостям украденной вещи (см. выше). Этот иск не наследовался ни пассивно, ни активно.