Государство и община

В специфическом варно-кастово-общинном обществе средневековой Индии необычно складывались и отношения между производителями и государством. Быть может, эта необычность была не слишком велика, но по сравнению, например, с элементарной простотой в этом плане мире ислама, она была все же заметной и уже поэтому заслуживает специального внимания.

Начнем с того, что в структурно слабых индийских государствах не было четкого юридического определения права государства и правителя на всю землю, как-то было в странах ислама или в Китае, т. е. права только центра распоряжаться ресурсами страны. Это и неудивительно, так как существование многих государственных образований, которые с калейдоскопической быстротой сменяли друг друга и были озабочены лишь тем, чтобы удержать власть, но не уделяли внимания ни теоретической разработке практики администрации, ни вообще идеологической доктрине, которая освящала бы в первую очередь именно государство как систему, логично соответствовало отсутствию такого рода формального права. Но значит ли это, что государство в Индии было чем-то другим, нежели на Ближнем и Дальнем Востоке? Частично об этом уже шла речь. Стоит, однако, еще раз заметить, что, несмотря на всю несомненную специфику индийского государства и соответствующую этому еще большую специфику индийского общинно-кастового общества, государство здесь в принципе было таким же, что и в остальных странах неевропейского мира.

> Во-первых, имеющий власть всегда обладал неписаным правом распоряжаться подчиненной ему территорией на правах собственника (институт власти-собственности). Иными словами, правители индийских государств, как и владетельные наследственные раджи, были субъектами власти-собственности, что совпадало с их суверенитетом. Материальным выражением этого были рента-налог и различные повинности с подданных.

> Во-вторых, имевшие наследственную власть правители и князья были верховными субъектами централизованной редистрибуции, ибо доходы казны они использовали по своему усмотрению как на собственные нужды, так и на содержание воинов и чиновников, поддержание храмов и обслуживавших их жрецов-брахманов.

Таким образом, государства в Индии были такими же, что и в других странах Востока, а причастные к власти исполняли те же функции. Была, естественно, и своя специфика, причем проявлялась она помимо общин, каст и необычайно важной роли религии с ее кармой несколько неожиданным образом. Например, налоги в Индии (до ее исламизации) были достаточно низкими, во всяком случае необременительными, как и все остальные повинности. Данное утверждение может показаться странным, если учесть, что община платила государству традиционную шестую долю урожая, соответственными, похоже, были и выплаты городского населения, ремесленников и торговцев. Если сравнить эту ставку скажем, с китайской (обычно десятая часть урожая) и с исламской (десятинаушр для мусульман), то все может показаться совсем не так. Окажется, что индийцы платили в казну больше. Однако стоит взглянуть на проблему более внимательно.

В мусульманских странах, как правило, дело одной только десятиной для налогоплательщиков никогда не ограничивалось. Десятину платили лишь владельцы мульков — это было их привилегией. Остальные так или иначе обычно платили больше, особенно немусульмане. Стоит напомнить о закяте, да и о других взносах. Примерно так же обстояло дело и в Китае, где тяжелые повинности и многочисленные поборы резко увеличивали формально небольшой объем налога. Это и понятно, если обратить внимание на гигантскую административнобюрократическую машину, равной которой нигде не было и которую китайцы всегда содержали, да к тому же на высоком уровне. В мире ислама такой машины не было, но он был хорошо знаком с алчностью сборщиков налога, различного рода посредников, что неизбежно влекло за собой возрастание объема поборов с крестьян. Помимо прочего ни в Китае, ни на исламском Ближнем Востоке не было такой социальной стабильности, как в Индии. Там земледельцы не могли избежать участия в войнах, а любые военные и политические катаклизмы неизбежно отражались на них.

Конечно, и индийцев, случалось, грабили завоеватели, те же Тамерлан или Надир-шах. Тем не менее войны в Индии происходили по большей части обычно как бы на ином уровне, на уровне стремящихся к власти правителей и их воиновпрофессионалов. Да и грабили Индию больше за счет накопленных ее правителями несметных богатств. Общины в ходе этих войн были чем-то нейтральным, своего рода премией для победителя. Шестая доля их дохода была вполне весомой, ее хватало на все. И сама община, насколько можно судить, была вполне этим удовлетворена, ведь больше она ничем никому не была обязана. И это немалого стоило, если принять во внимание, что климат на значительной части территории страны не требовал лишних трат ни на одежду (мужчины большую часть времени, кое-где чуть ли не весь год, обходились одной набедренной повязкой дхоти), ни на жилище. Нужно было разве что заботиться о содержании в порядке местной инфраструктуры — дорог, полей, пастбищ и т. п., вплоть до расчистки джунглей. А богатства Индии, включая залежи драгоценных камней, говорили сами за себя, и их всегда было много, очень много.

Но почему в Индии власть имущие не выжимали из общины такой же максимум, который стремились всегда иметь от своих подданных правители мусульманского Востока и Китая? Ответ на удивление прост: шестой части урожая, как и пошлин и налогов с ремесленников и торговцев вполне хватало. И не только для престижного потребления власть имущих, содержания их чиновников и воинов, но также и для многочисленных храмов. Больше того, оставались излишки, которые накапливались в форме баснословных сокровищ — тех самых, что из века в век вывозили из богатой, сказочно богатой Индии удачливые завоеватели или, в более позднее время и в не столь непомерном количестве, английские колонизаторы, для которых Индия справедливо считалась жемчужиной британской короны. Веками вывозили — и еще немало оставалось. Откуда все бралось?

Если иметь в виду внутренние ресурсы, то Индия в этом смысле мало чем отличается от других стран Востока. Пожалуй, секрет здесь в ином, опять-таки в специфике Индии, о чем и идет речь. Неразвитая и практически ненужная в этой странной стране бюрократия была неизмеримо слабее и соответственно стоила намного дешевле, нежели в Китае и даже в мусульманских странах. Кроме того, строгие нормы кастовой иерархии всегда ограничивали аппетиты и потенции любых честолюбцев и даже удачливых военачальников и жестко расставляли все по своим местам, включая, что колоссально важно, привычные стандарты потребления, особенно престижного. Зависть и прочие аналогичные эмоции, столь дорого обходившиеся другим социумам, здесь были начисто выключены. Каждый получал то, на что имел право, даже если ему удавалось силой захватить гораздо больше. Уровень же потребления для основной массы населения Индии всегда оставался достаточно низким. Одежда минимальна, питание в основном вегетарианское, жилища примитивны. Отчасти это объясняется климатом, частично — традиционными религиозными нормами и запретами. Но факт остается фактом: взимая с общины сравнительно мало, причастные к власти верхи были сказочно богаты.

И еще один существенный момент. Налоги государству община платила в целом, причем внутри общины свою долю вносили все те, кто считался полноправным общинником и производил продукты сельского хозяйства. Возможно, что доля богатых при этом была соответственно большей. Другими словами, налоги платили имущие, как в городе, так и в деревне, и это немаловажно иметь в виду, когда речь идет о связях типа «казна — община» и о достаточно сложных, неоднозначных взаимоотношениях государства с приносившими ему немалую часть дохода частными собственниками. Но совсем другое дело традиционные взаимоотношения внутри общины, о которых уже шла речь. Здесь имущие из высших каст явно выступали в функции религиозно-санкционированных верхов, живших за счет труда низших, обездоленных, неприкасаемых и прочих, причем к неравенству традиционнокастовому, освященному принципом реципрокного взаимообмена (джаджмани), в общине нередко добавлялось и вполне обычное для всех обществ, знакомых с частной собственностью, неравенство между имущими и работающими на них неимущими (аренда, найм и т. п.).

Итак, взаимоотношения между государством и общиной в доисламской Индии в принципе были такими же, что и на остальном Востоке. Однако основанная на кастовых нормах специфика индийского общества довела эти отношения до уровня автоматизма, что объективно способствовало ослаблению государства как политикоадминистративной структуры и соответственно укреплению общины как элемента общества. Государство в Индии, как и в других странах Востока, тоже довлело над обществом, но элементы феодальной децентрализации и принципы общинно-кастового саморегулирования в индийском обществе были столь велики, что давление государства сверху очень слабо ощущалось внизу. У государства почти не было забот об управлении народом (общинами), но именно это и делало индийское государство тем, чем оно было.