Начало Первой мировой войны. 
Военные операции на Восточном фронте в 1914 — начале 1917 г

Предпосылки Первой мировой войны

Борьба великих держав за колонии, сферы влияния и рынки сбыта подвела человечество в 1914 г. к опасной черте. Противостояние стран Антанты и австро-германского блока в любой момент грозило вылиться в вооруженную конфронтацию.

Связанная союзническими отношениями с Францией (с Англией таковые не были оформлены в виде соответствующих соглашений), Россия после поражения в войне с Японией проводила на международной арене весьма осторожную политику. Русская дипломатия старалась не допускать вовлечения страны в какие-либо международные конфликты. Россия должна была залечить раны, оправиться от негативных последствий русско-японской войны и революции 1905—1907 гг. Однако русско-германские и русско-австрийские отношения все более ухудшались. Интересы России, с одной стороны, и таких держав, как Германия и Австро-Венгрия с другой стороны, сталкивались на Балканах, в Турции. Германский капитал успешно конкурировал с российским в Персии.

В этих условиях в правящих кругах и в обществе все заметнее давали себя знать антигерманские и антиавстрийские настроения. Наиболее консервативные придворно-бюрократические группировки и партии, однако, были приверженцами сближения с Германией. Родственные узы, связывавшие Российский императорский дом с германскими династиями, сходство политических режимов, существовавших в обоих государствах, — все это обусловливало прогерманскую настроенность правых кругов. Союз с Германией, по их мнению, мог бы «сдержать» Австро-Венгрию на Балканах и обеспечить России спокойный тыл для реванша на Дальнем Востоке. Столкновение с австро-германским блоком грозило России, с точки зрения правых, серьезнейшими социальными катаклизмами. С поистине поразительной прозорливостью один из лидеров консервативного крыла Государственного совета П. Н. Дурново предсказал в феврале 1914 г. в адресованной Николаю II записке, как будут развиваться события в России, если она выступит на стороне Лнглии и Франции против стран австро-германского блока. «Главная тяжесть войны, — считал П. Н. Дурново, — выпадает на нашу долю. Роль тарана, пробивающего толщу немецкой обороны, достанется нам… Война эта чревата для нас огромными трудностями и не может оказаться триумфальным шествием в Берлин. Неизбежны и военные неудачи — будем надеяться, частичные, — неизбежными окажутся и те или другие недочеты в нашем снабжении… При исключительной нервности нашего общества, этим обстоятельствам будет придано преувеличенное значение… Начнется с того, что все неудачи будут приписываться правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная компания против него… В стране начнутся революционные выступления… Армия, лишившаяся наиболее надежного кадрового состава., окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные авторитета в глазах населения оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет втянута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению». Пророчество П. Н. Дурново сбылось в полной мере.

Поводом к началу Первой мировой войны послужило убийство сербскими националистами в боснийском городе Сараево 15 (28) июня 1914 г. наследника австро-венгерского трона Франца-Фердинанда и его жены. Это вызвало взрыв воинственных настроений в Вене, усмотревшей в случившемся удобный повод для «наказания» Сербии, которая противодействовала утверждению австрийского влияния на Балканах. «Ну, теперь мы сведем счеты с Сербией!» — заявил министр иностранных дел Австро-Венгрии Берхтольд. Планы Австро-Венгрии встретили понимание в Берлине. Германское правительство решило поддержать союзника, даже если это приведет к войне с Россией и Францией. Немецкие дипломаты полагали, что Англия не будет участвовать в конфликте.

10 (23) июля 1914 г. Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, содержавший в себе заведомо неприемлемые для Сербии (да и для любого суверенного государства) требования. Сербское правительство немедленно обратилось за помощью к России. Последняя нс могла остаться в стороне от конфликта. Смириться с разгромом Сербии, бросив ее на произвол судьбы, означало для России потерю влияния на Балканах. В связи с этим царское правительство, заручившись в ходе состоявшегося в июле 1914 г. визита в Петербург французского президента Пуанкаре поддержкой Франции, решило занять твердую позицию, не пренебрегая, однако, и мирными способами разрешения конфликта.

Между тем 12 (25) июля 1914 г. сербское правительство в своем ответе на ультиматум согласилось принять почти все содержавшиеся в нем требования (за исключением требования о допуске на сербскую территорию австрийских чиновников и военных). Такой ответ, однако, не удовлетворил Вену. Австро-Венгрия разорвала с Сербией дипломатические отношения, а 15 (28) июля объявила ей войну. Па следующий день австрийцы подвергли бомбардировке Белград.

• 15 (28) июля 1914 г. в Петербург поступило сообщение из Парижа, в котором говорилось «о полной готовности Франции исполнить, если понадобится, свои союзнические обязательства». Одновременно русский посол в Лондоне информировал о том, что Англия равным образом, очевидно, не останется в стороне от конфликта.
• 16 (29) июля 1914 г. Николай II подписал указ об объявлении с 17 (30) июля общей мобилизации. Правда, получив телеграмму германского кайзера Вильгельма II и расценив ее как просьбу не доводить дело до войны, царь отменил свое распоряжение. В ночь на 17 (30) июля был передан к исполнению только указ о частичной мобилизации четырех военных округов, войска которых предназначались для ведения боевых действий против Австро-Венгрии.

Военное руководство России было крайне недовольно отменой общей мобилизации. Частичная мобилизация мешала проведению общей, которая казалась и военным, и дипломатам все равно неизбежной. На докладе царю 17 (30) июля министр иностранных дел С. Д. Сазонов убеждал монарха в агрессивных намерениях Берлина, в нежелании Германии «образумить свою союзницу» Австро-Венгрию и призывал «встретить войну во всеоружии». Доводы С. Д. Сазонова, заявившего: «…лучше, нс опасаясь вызвать войну нашими к ней приготовлениями, тщательно озаботиться последними, нежели из страха дать повод к войне быть застигнутыми ею врасплох», произвели впечатление на императора, который снова отдал распоряжение об общей мобилизации.