Технологические корни журнализма и структурные составляющие профессии журналиста

Общеизвестным стало утверждение о том, что изобретение печатного станка Гутенбергом^[1] вызвало широкомасштабную культурную (добавим, и информационно-коммуникативную) революцию в той же степени, что и ранее изобретение письменности. Аналогичные масштабные изменения мы переживаем и сейчас в связи с изобретением Интернета.

По мере формирования журналистики и обслуживающих журналистику технологий к ней присоединялись представители самых различных видов деятельности, определяя тем самым параметры профессионализации журналистики. Например, первый печатник, типограф сам создавал шрифты, выполнял обязанности редактора, издателя, продавца. Причем именно типограф в Западной Европе получал преимущественное право на создание газеты^[2].

В журналистский цех, таким образом, входили все те, кто принимал участие в производстве информационных продуктов: собиратели информации, литераторы, издатели, торговцы печатной продукцией.

Уже на ранних этапах развития журналистики стали вырабатываться формальные требования к подобной профессиональной деятельности, приобретая юридически закрепленные формы. Известно, что во Франции XVII в. существовал корпоративно утвержденный статус, в котором утверждалось, что печатники и книгоиздатели должны иметь определенный образовательный уровень и обладать знанием латыни и греческого. Для права заниматься издательской деятельностью требовался и специальный сертификат, что делало эту профессию субъектом права, а стало быть, требовало от профессионалов определенной степени компетентности в области юриспруденции.

Таким образом, уже на заре становления журналистики мы видим, что люди этой профессии должны были объединять в себе не только художественные и научные способности, но и профессиональные знания технологий производства (инжиниринг), умения управлять работами (менеджмент), знание рынка (маркетинг), умение собирать информацию и оценивать ее востребованность (социология, политология и весь комплекс общественных наук), умение «упаковывать» информацию в понятную для аудитории форму (риторика, психология, PR), знание права (юриспруденция) и т. п. Конечно, ни маркетинга, ни менеджмента, ни PR в те времена не существовало в современном смысле, но все они достаточно дифференцированно присутствовали в практической журналистской деятельности. Это свидетельствует о том, что здесь уже не идет речь о синкретичности журналистской профессии. Скорее нужно говорить об ее универсальности и многоплановости.

В начальный период развития журналистики был широко распространен так называемый персональный журнализм, на практике объединявший в одном человеке все перечисленные профессиональные роли. Это потребовало от журналиста профессионального универсализма. Хорошим примером этому является журналистское творчество знаменитого английского писателя Даниеля Дефо (1660—1731), выпускавшего журнал «Ревью». Дефо одновременно выступал в ролях литератора, готовившего материалы на политические, коммерческие и социальные темы, репортера, корректора, редактора, комментатора. Опыт сбора и систематизации фактов пригодился Дефо впоследствии, когда он занял должность главы секретной службы английского премьер-министра. Следует упомянуть также Жан-Поля Марата (1743— 1793), который в годы Французской революции 1789 г. издавал знаменитую газету «Ами дю пепль» («Друг народа»), являясь и редактором, и автором, и корректором, и метранпажем.

Естественно, что по мере своего развития информационно-коммуникативная деятельность не только уточняла свои задачи изнутри профессии, но дифференцировалась, находясь в прямой зависимости от общих социально-культурных процессов. При этом главную тенденцию развития журналистики можно обозначить как усложнение и дифференциация.

Одновременно происходило усложнение структуры профессиональной деятельности и разделение труда внутри нее. Усложнялась технология газетного дела, становилось более разветвленным управление издательством, редакцией, системой продажи и доставки печатной продукции. Одновременно производством информационной продукции утверждалось место на рынке, что заставило рассматривать журналистику как отдельную отрасль мировой экономической системы.

В журналистский бизнес вкладывались капиталы, формировались медиамагнаты и медиаимперии. При этом актуальными оставались две альтернативные концепции. Согласно одной из них журналист — это политический борец, социальный философ, литератор, призванный освещать и всесторонне раскрывать наиболее важные проблемы действительности, отстаивать свою точку зрения без страха и упрека. Согласно другой журналист — это предприниматель, производящий информационный продукт и с выгодой для себя продающий его публике.

В способах разрешения этой дилеммы всегда участвовала третья сторона — власть, т. е. политические предпочтения и интересы. Например, в России А. Н. Радищев еще в 1798 г. назвал журналистов «историками своего времени», подчеркивая связь слова и дела в борьбе за народоправие. Напротив, представители официальной идеологии видели в развитии словесности лишь результат благотворной деятельности государства. Иными словами, либо на журналиста возлагалась задача содействовать сохранению стабильности социальной системы, либо, напротив, он своей деятельностью должен был критиковать существующее положение вещей. Подобные профессиональные задачи невозможно описать без привлечения таких терминов как долг, честь, призвание, подвижничество.

Но понимание журналистики как формы бизнеса сформировало принципиально другой подход. Так, Поль Джулиус Рейтер, давший имя мировому агентству новостей (1851), был более успешным бизнесменом, чем журналистом. «Живи Рейтер двумя поколениями раньше, в Англии XVIII века, он стал бы продавать хлопок — самый главный товар индустриальной революции. Если бы он занялся бизнесом в начале XX века, то с успехом мог превратиться в нефтепромышленника. Он отдал предпочтение новостям, потому что рыночный спрос возрос на них как никогда раньше»^[3].

Подобные дилеммы заставляют рассматривать не только профессиональные журналистские роли, но и социальные роли людей, называющих себя журналистами. Например, в Америке начала XIX столетия вместе с развитием партий и расширением партийной борьбы возникает «ругательная журналистика», представители которой — репортеры — готовы были защищать свои позиции, в том числе и в кулачном бою. Одновременно возникло понятие так называемого «нового журнализма», основывающегося на том, что вместо газеты, содержащей «взгляды и мнения» (viewspaper), стали создаваться газеты «новостей» (newspaper), комбинация которых и являлась воздействующим на публику фактором.

Профессиональное мастерство репортера при такой задаче сводилось к способности ловить сенсацию, находить «горячие» новости и вовремя доставлять их в редакцию. Погоня за сенсацией стала одним из типологических свойств журналистики, в том числе и в такой форме, как папарацци. Отсюда возникает требование предельной оперативности, а также происходит превращение исходной информации и самого факта присутствия в месте события в предмет конкурентной борьбы.

Очевидно, что качество быстрого реагирования в разумных пределах, т. е. способность выделить чрезвычайное из потока повседневности, всегда останется актуальным для данной работы. Однако необходимо уметь различать дешевые сенсации от значимых, пусть и не столь ярких происшествий. Эта способность непосредственно зависит от таких качеств, как мудрость, дальновидность, опыт.

Дифференциация журналистского труда приобретала достаточно сложные формы: закрепилось размежевание собственно журналистской деятельности и административного руководства прессой. Усилилась тенденция к специализации сотрудников редакций. Штат крупных английских газет середины XIX в., например, включал в себя и тех, кто собирал новости, и корреспондентов за рубежом. Некоторые издания дополнялись рядом приложений, готовившихся с привлечением разнообразных специалистов в сфере литературы, науки, финансов и т. д. В 80-е годы того же столетия штат американской газеты «Уорд» включал в себя 1300 человек; позднее в редакцию пришли экономисты, знатоки спорта, светской и женской тематики, художники.

Внутриредакционная специализация породила ряд новых журналистских направлений, таких, например, как аналитическая журналистика, ориентированная на глубокий, исследовательский подход к фактам и явлениям.

Таким образом, можно говорить о еще одном профессиональном свойстве журналистики — присутствии в ней журналиста-исследователя.

• [1] В 1444 г. Иоганн Гутенберг, живший во Франкфурте-на-Майне, как утверждают историки, изобрел книгопечатание. Книгопечатание быстро распространилосьпо Европе. В 1465 г. типографский станок заработал в Италии, в 1470 — во Франции, в 1473 — в Бельгии, Венгрии и Польше, годом позже — в Испании. Наконец в 1476 г. книгопечатание перешагнуло с континента в Англию. За 50 лет к началу XVI векав 260 городах Европы работали уже полторы тысячи типографий. До 1 января 1501 г. они выпустили около 40 тысяч книг, общим тиражом свыше 10 миллионов экземпляров. Сейчас эти первые книги называются инкунабулами, от латинского слова incunabula —колыбель.
• [2] В 1540 г. венскому типографу Гансу Зингринеру была дана привилегия «оглашениявсех новостей, касающихся города», а в 1615 г. его соотечественник Грегор Гельгбаарначал публиковать «ординарные и экстраординарные известия и все, что их касается». В 1605 г. в Антверпене типограф Авраам Вергевен получил право печатать и гравировать, а также продавать новости о победах, взятии городов. Создателями газет становились книгопродавцы, а также почтмейстеры. Первые венецианские рукописные газетыиздавали профессиональные собиратели новостей, объединенные в специальный цех. Рукописные газеты распространял банкирский дом Фуггеров (Германия, г. Аугсбург), пользовавшийся сетью агентов, собиравших деловую информацию.
• [3] Read, The Power of News. The History of Reuters. 1849—1984. Oxford University Press, 1992. P. 5.