К истории понятия языковая игра

Использование термина языковая игра, восходящего к лингвофилософской концепции Л. Витгенштейна, имеет довольно давнюю и богатую традицию как в философии, так и собственно в лингвистике. Сам Витгенштейн понимал под языковой игрой «единое целое: язык и действия, с которыми он переплетен». Тем самым он связывал любые языковые значения с контекстным употреблением слов в процессе той или иной деятельности: «говорить на языке — компонент деятельности или форма жизни», и ниже: «коль скоро ты знаешь, что обозначает слово, ты понимаешь его, вполне знаешь его применение». Например, по Витгентштейну, отдавать приказы, информировать о событии, разгадывать загадки и пр. — все это языковые игры, правила которых, т. е. способы употребления слов, известны говорящим. В лингвистическом плане данная концепция перекликается с более поздними положениями лингвистической прагматики.

В отечественном языкознании термин языковая игра вошел в широкий научный обиход после публикации работы Земской Е. А, Китайгородской М. В., Розановой Н. Н., хотя сами лингвистические явления, обозначаемые данным термином, имеют достаточно длительную историю изучения. В. З. Санников называет языковой игрой «всякое намеренно необычное использование языка (например, для создания художественного эффекта)» и рассматривает ее как одну из форм лингвистического эксперимента, начало исследованию которому было положено A.M. Пешковским и Л. В. Щербой. Таким образом, в лингвистике, в отличие от философии, содержание языковой игры принято соотносить не с прагматикой речевых единиц, а с их структурой и стилистической функцией. Современные исследования языковой игры направлены, главным образом, на выявление ее структурных и стилистических особенностей в различных функциональных контекстах, в том числе и в средствах массовой информации.