Говоря о классической толпе, исследователи изучали явления, стихийно возникающие в неорганизованных общностях[1]. Толпа рассматривалась как продукт экстремальных условий. Ее классическим примером была паническая толпа, которая отличалась отсутствием субъектности, стихийностью формирования, случайностью членства, отсутствием структуры, организации, отсутствием общности (каждый спасается сам, остальные — помеха), отсутствием единых социальных целей (присутствует только биологическая цель — выжить). Под эти же характеристики пытались подвести и толпу зевак, и толпу, проявляющую порыв агрессии в отношении виновника бед. Но в отношении агрессивной толпы заявленные особенности были уже не адекватны. Вдобавок возникало и еще одно серьезнейшее противоречие. Как подчеркивал классик в вопросе психологии толпы Г. Лебон, нет общности — нет толпы. Толпа начинается с осознания общности. И тогда возникает вопрос: является ли паническая толпа или толпа зевак толпой?
Источник этого противоречия видится в самой модели «черного ящика», с помощью которой изучали толпу. Толпа оказалась удобным «бермудским треугольником», попадая в который человек освобождался от ответственности за свои действия. Участники толпы утрачивали личностные черты, способности, потребности, мотивы, направленность, личностную историю. Толпа лишала способности осуществлять контроль над ситуацией и подводила всех под один знаменатель заражения и внушения. В неуправляемую стихию толпы был только вход и выход, а толпа оказывалась линейной функцией от параметров ситуации. Представляется, что тот вульгарный бихевиоризм, который давно был преодолен в отношении изучения личности, должен быть скорректирован и в отношении психологии толпы.
- [1] См.: Журавлев А. Л., Соснин В. А. Психология массового поведения: истоки и современные тенденции исследования // Знание. Понимание. Умение. 2014. № 1. С. 49—61.
