Внешняя политика Николая I

Внешнюю политику Николай I считал своим личным делом и непосредственно сам ее направлял. Министр иностранных дел России граф К. В. Нессельроде (1780—1862) был только помощником императора, исполнителем его воли. В течение почти 30-летнего царствования Николаю I пришлось решать много сложных внешнеполитических задач. Главными направлениями его внешней политики были борьба с западными революциями; «кавказская проблема», предполагавшая вооруженную борьбу с Персией, и «восточный вопрос».

«Персидскую проблему», как и «восточный вопрос», император наследовал вместе с принятием царства. Еще при его вступлении на престол между Россией и Персией происходили пограничные споры. В 1826 г. они вылились в вооруженный конфликт. Война оказалась удачной для русского оружия. В октябре 1827 г. была взята Эривань, а 10 февраля 1828 г. в деревне Туркманчай (расположенной между Тавризом и Тегераном) установился выгодный для империи мир — в результате побед Россия приобрела земли по левому берегу реки Аракса (Эриванскую и Нахичеванскую области). Помимо этого Персия обязалась заплатить России военную контрибуцию.

В то же время в очередной раз осложнились отношения с Турцией, называвшейся Николаем I «больным человеком Европы». Некогда мощная империя постепенно разрушалась, теряла свои позиции на Балканах. Входившие в ее состав славянские и греческие народы стремились сбросить турецкое иго и освободить свои страны от многовекового османского ига. Поддерживая балканские народы, Россия неминуемо входила в конфликт с Турцией, принимая участие в решении «восточного вопроса» (обычно «восточный вопрос» понимается как совокупность проблем, касавшихся существования Турецкой (Османской) империи и преимущественно европейских территориальных владений султана). Для самой Турции это был вопрос о будущем. В представлении большинства западноевропейских государств он сводился к тому, чтобы в собственных политических интересах препятствовать росту могущества России, которая, в свою очередь, стремилась покровительствовать единоверцам-христианам, вынужденным подчиняться турецким властям.

Когда Турция уничтожила (вопреки ранее заключенным договоренностям) автономию дунайских княжеств и стала угрожать Сербии, Николай I (в марте 1826 г.) направил ей ультиматум, угрожая войной. В результате Турция уступила и 25 сентября 1826 г. заключила с Россией Аккерманскую конвенцию, гарантировавшую автономию дунайских княжеств и Сербии.

Активно проявил себя Николай I и при разрешении «греческого вопроса». Если Александр I боялся предпринимать решительные меры для поддержки греческого национально-освободительного движения, чтобы не разрушить «законную» власть турецкого султана, то Николай I, наоборот, стремился такую поддержку оказать. Героическая борьба греков за независимость привлекала внимание и сочувствие всей Европы, и общественное мнение всех стран требовало помощи восставшим грекам. Русский император это видел и хотел использовать для укрепления позиций России на Черном море.

Именно по этой причине Николай I вступил в переговоры с Англией, завершившиеся подписанием 23 марта 1826 г. Петербургского протокола. Вскоре (24 июня 1827 г.) он был расширен. В соответствии с Лондонским трактатом Россия, Англия и Франция согласились добиваться политической автономии для Греции. Державы потребовали от султана прекращения военных действий против греков, а когда тот отказался, соединенные эскадры России, Англии и Франции атаковали турецкоегипетский флот и в Наваринской битве (8 октября 1827 г.) уничтожили его. Так как и после этого султан продолжал упорствовать и отказывался предоставлять Греции автономию, в 1828 г. России объявила Турции войну.

В этой войне Николай I принимал личное участие, хотя и не исполнял обязанностей главнокомандующего. Русские войска перешли через реку Дунай, заняли Молдавию и Валахию. В 1829 г. И. И. Дибич нанес туркам сокрушительное поражение около деревни Кулевчи, перешел Балканские горы и взял город Адрианополь. Другой военачальник — И. Ф. Паскевич — в азиатской Турции взял крепости Карс и Эрзерум. Султан вынужден был просить мира, который и был заключен в Адрианополе 2 сентября 1829 г. По новому договору султан признал широкую автономию дунайских княжеств — Молдавии и Валахии, а также Сербии и Греции. В 1830 г. Греция была признана уже полностью независимым королевством. По Адрианопольскому мирному договору Россия получила право вмешиваться в балканские дела для защиты своих единоверцев — православных христиан. В Европе граница между Россией и Турцией проходила по линии рек Прут и Нижний Дунай (включая часть дельты Дуная), на Кавказе Россия получила восточное побережье Черного моря с портами Анапа и Поти, а также часть Ахалцихского ханства с крепостями Ахалцихом и Ахалкалаки.

Однако в то время Николай I не хотел полного уничтожения этого государства и присоединения к своей империи европейских владений Турции. Он считал наиболее полезным для России сохранение слабой, но все-таки самостоятельной Турции. Поэтому-то, когда египетский паша Мегмет-Али поднял восстание против султана, Николай I заключил с Турцией оборонительный союз и послал русские сухопутные и морские силы против мятежников. В то же время русский император полагал, что в будущем Турция не сможет играть самостоятельной политической роли в европейских делах. Она рассматривалась как разменная политическая карта в большой игре западных стран и России за преобладание на Балканах и в Малой Азии.

За свою поддержку султана Николай I получил возможность заключить с Турцией Ункяр-Искелесийскую конвенцию 1833 г. Согласно этой конвенции Турция обязалась закрыть для военных судов всех иностранных держав проход через Босфор и Дарданеллы, в Черное море. По убеждению Николая I, конвенция 1833 г. стоила двух союзных армий, так как предохраняла русские берега от неприятельского нашествия. Теперь только Россия могла вмешиваться в турецкие дела и решать их к собственной политической выгоде.

Однако такое положение сохранялось недолго. Преобладание России на Балканском полуострове вызвало недовольство и тревогу других европейских держав, особенно Англии. Когда у султана снова возник конфликт с египетским пашой, то в дело вмешались уже все европейские державы и заставили Египет подчиниться Турции.

В 1840 г. в Лондоне была заключена конвенция, по которой Турция ставилась под общую защиту великих европейских держав: России, Англии, Австрии и Пруссии. Вскоре к ним присоединилась и Франция. Россия потеряла свои монопольные права на вмешательство в турецкие дела, но европейские державы тем не менее подтвердили статью о недопущении военных кораблей в Черное море. Дальнейшая история доказала, однако, что закрытие проливов Босфор и Дарданеллы зависит только от взаимоотношений Турции и России.

Под конец своего царствования Николай I изменил отношение к Турции и пришел к выводу о необходимости ее раздела между великими европейскими державами. Он сделал соответствующее предложение Англии, которая больше всех других стран противодействовала росту русского влияния в Турции. Пытаясь заручиться поддержкой Англии, император подтвердил, что никаких планов завоевания Индии не имеет, и даже выдвинул теорию о «странах-буферах». Эти страны, считал Николай I, разделяли бы в Средней Азии владения России и Англии и тем самым ликвидировали бы риск вооруженных столкновений между двумя странами.

Убежденный, что на азиатском континенте много места для мирного сосуществования России и Англии, Николай I неуклонно продолжал наступательное движение России в Средней Азии. В 1830—1840-е гг. за Россией окончательно укрепляется власть над Киргизской степью. Это привело к столкновению с хивинцами, кокандцами и поддерживавшими их туркменами. В результате боевых действий, не всегда бывших для русских войск удачными, Россия заняла Заилийский край и важную коканскую крепость Ак-Мечеть. В 1854 г. русские войска окончательно укрепились у подножия Тянь-Шаньских гор и устроили сильную крепость под названием Верный (современная Алма-Ата). Успехи России в Средней Азии очень беспокоили Англию. Ее правительство не разделяло убеждения Николая I об «огромности» Азии, на просторах которой обе страны смогут мирно сосуществовать. Чем больших результатов достигала Россия в своей «азиатской» политике, тем меньше союзников становилось у нее в Европе. К этому вело и стремление русского императора играть роль гаранта европейской стабильности, его желание постоянно вмешиваться в европейские дела.

По отношению к Западной Европе основным принципом политики Николая I была борьба с революцией, с «революционным духом». Июльскую революцию 1830 г. во Франции, окончательно похоронившую власть Бурбонов, русский император воспринял как личное оскорбление. Нового короля Луи-Филиппа он называл «узурпатором», ведь он получил власть не по наследству, а с помощью революции.

Николай I хотел вернуть старую власть вооруженным путем, но расчеты на интервенцию во Францию не оправдались: Англия, Австрия и Пруссия почти сразу признали законной власть Луи-Филиппа. Вскоре и Николай I признал новое французское правительство, но восстановить прежние дружеские отношения с этой страной он не хотел. В 1830 г. император настаивал на вооруженной поддержке нидерландского короля Вильгельма I, боровшегося против отделения от своего королевства Бельгии. Но независимость Бельгии поддержали Англия и Франция. Австрия и Пруссия не проявили активности. Николаю I пришлось отступить и вместе с другими европейскими странами поддержать новое государство.

Чтобы предотвратить дальнейшее распространение революционных идей в Европе, в 1833 г. русский император заключил с Пруссией и Австрией соглашение, которое давало право союзным монархам трех стран оказывать друг другу помощь в случае политического кризиса. Для Николая I это значило, что при необходимости его войска могли помочь подавить революционные движения в Пруссии и Австрии.

Император все время старался воскресить старую систему Венского конгресса 1815 г., русская дипломатия в течение всего николаевского царствования ссылалась на «трактаты 1815 года».

Главными союзниками России в то время Николай I считал две страны: Австрию и Пруссию. Русский император видел в них оплот консерватизма, приверженности к старым традициям монархического управления. Именно по этой причине в 1846 г. Николай I настоял на том, чтобы вольный польский город Краков был присоединен к Австрии. В 1847 г. император выделил 6 млн рублей, чтобы поддержать Австрию, боровшуюся за целостность своих итальянских владений. В течение многих лет в своей внешней политике Николай I оказывал Австрии явное предпочтение. Причина этого проста и понятна: русский император всегда боялся усиления Пруссии. Он дорожил дружбой с этой страной до той поры, пока в ней сохранялись старые феодальные порядки. Николай I был противником введения в Пруссии конституционной монархии, не признавая никаких демократических реформ. В 1847 г. прусский король Фридрих-Вильгельм IV, вынужденный дать своей стране сословное представительство, даже имел из-за этого объяснение с русским самодержцем.

В 1848 г. внешнеполитической системе русского императора был нанесен сокрушительный удар. Европа вновь пережила эпоху революций. В феврале французский король Луи-Филипп был свергнут. С самого начала Николай I хотел изолировать Францию, чтобы не допустить распространения революции в Европе. С этой целью он решил создать коалицию из Англии, Австрии и Пруссии. Однако Англия имела свои политические интересы и, в отличие от России, не была заинтересована в ослаблении Франции. А в начале марта 1848 г. революционные потрясения пережили уже Австрия и Пруссия. Мечта Николая I не осуществилась. Пруссия оказалась вовлеченной в общегерманское движение, целью которого было воссоздание Германской империи. В сложившихся условиях Николай I лично написал текст манифеста 14 марта 1848 г., извещавший Россию о происходившем в Европе революционном движении. Манифест свидетельствовал о том, что император принял на себя обязанность бороться с революционным движением Европы. Он ясно представлял свою цель — восстановление в Европе разрушенного революцией порядка, сумев вскоре подавить «мятеж». В апреле 1849 г. австрийский император Франц-Иосиф обратился к нему с письменной просьбой о помощи против восставшей Венгрии. Николай I не заставил себя долго упрашивать: уже в мае 1849 г. его войска выступили на подавление революции. Карательный поход в Венгрию воспринимался русским императором прежде всего как самозащита, был не столько «услугой» союзнику — австрийскому императору, сколько проявлением собственной, личной политики, политики вмешательства в европейские дела. Кроме того, в венгерской революции участвовало множество поляков: успех революции мог закончиться новым подъемом движения в Царстве Польском. Допустить это Николай I не мог и не хотел.

Укрепив победой в Венгрии свой европейский авторитет, русский император, однако, осложнил внешнеполитическое положение империи. Австрия и Пруссия тяготились слишком большим давлением, которое оказывала на их политику Россия. С Францией, президентом которой 10 декабря 1848 г. был избран племянник Наполеона Бонапарта Шарль Луи Наполеон, Николай I поддерживал крайне холодные отношения. После того как Шарль Луи 2 декабря 1852 г. произвел государственный переворот и объявил себя императором Наполеоном III, отношения между Россией и Францией еще более осложнились: Николай I считал, что только Бурбоны (а не Бонапарты) имели права на французский трон. С Англией у России также были сложные отношения. Кроме того, вмешательство Николая I в европейские дела, в защиту старого порядка привело к тому, что не только в революционных, но и в демократических, либеральных кругах Россию стали называть международным жандармом.

Таким образом, и правительства, и народы Европы боялись и не любили николаевской России. Они были рады воспользоваться случаем, чтобы уничтожить силу и влияние Николая I в европейских делах. Повод этот был найден, когда на повестку дня вновь выдвинулся «восточный вопрос».