Факторы, влияющие на объем информации о благотворительности

Прежде чем рассматривать факторы, влияющие на объем и характер информации прессы о благотворительности, следует узнать, были ли публикации по интересующей нас теме платными. А. Н. Боханов относит к таковым «объявления казенных и общественных учреждений и организаций», к которым можно прибавить и частные объявления.

При этом многие публикации были льготными, и судить о доходах редакции путем простого умножения рекламных строк на причитающуюся сумму нельзя^[1]. Например, «Русское слово» практиковало бесплатную публикацию объявлений для людей, ищущих работу; «Русский листок» со скидкой публиковал объявления людей, дающих уроки. Априори к платным объявлениям следует отнести предварительную информацию о готовящемся мероприятии, годичном собрании и т. д.

Благотворительность как явление в силу своей специфики поощряла льготную публикацию объявлений филантропических обществ. Причем, как мы видели, практика льготных публикаций начала складываться, видимо, еще в 1840-е гг., когда они помещались исключительно в «Московских ведомостях» (других больших общественно-политических изданий просто не было).

Как представляется, вопрос о том, какими (платными или бесплатными) в основе своей были публикации благотворительных обществ в прессе, может быть решен при сопоставлении таких числовых показателей, как капитал, доход, расход, количество членов обществ и лиц, которым была оказана помощь. Все усредненные параметры должны быть соотнесены с количеством публикаций, приходящихся на каждое общество.

Для чистоты результата анализу были подвергнуты лишь те общества, по которым удалось получить полные показатели. Таковых оказалось 30, т. е., чуть меньше трети от всех обществ, отчеты которых были выявлены. Они приведены в табл. 3 прил. 1. Вычисление коэффициентов корреляции и регрессии текстов-источников с остальными показателями дало следующие результаты (табл. 15).

Таблица 15

Корреляция и регрессия количества текстов-источников с остальными показателями.

Коэффициент корреляции выявил взаимосвязь в двух случаях, коэффициент регрессии показал, что ни в одном случае нельзя говорить о сильном влиянии показателей на результирующий признак. Интересно, что именно соотношение количества текстов-источников с доходом общества и количеством членов в нем были выделены как значимые.

Речь идет о том, что количество публикаций (а не наоборот) в некоторой степени влияло на доходы общества. Исходя из этого, предположим, что чем больше было публикаций о деятельности общества, тем больше поступлений в это общество шло. Это вполне вероятно, если вспомнить, что одной из статей доходов благотворительных организаций были мероприятия. Оповещение о них, от чего напрямую зависело количество народа, в них вовлеченное, было важной составляющей газетной информации о благотворительности.

Это тесным образом связано со вторым случаем. Оповещение не только о готовящихся мероприятиях, но и о собраниях общества было рассчитано в первую очередь на членов этой организации. Чем больше народу в ней состояло, тем больше публикаций приходилось помещать, чтобы охватить максимальное число заинтересованных лиц.

Однако оба выделенных коэффициента достаточно малы, и говорить о сильном влиянии двух выделенных признаков на количество текстовисточников не приходится. Поэтому можно констатировать, что далеко не полностью и лишь в определенной степени от пропаганды прессой деятельности общества зависел его успех.

Это положение может быть проверено и на другом материале, а именно — на данных пожертвований, присланных в редакции газет в результате их обращения с призывами о помощи. Как уже отмечалось, эти призывы делятся на две группы: «воззвания» в пользу церквей и сообщения о том, что тот или иной бедный человек (иногда с семейством) нуждается в помощи.

Данные о пожертвованиях в пользу церкви наиболее подходят для анализа, поскольку «воззвания» чаще всего публиковались несколько раз и сбор средств в пользу нуждающихся церквей проходил в течение длительного времени.

Что касается призывов о помощи в отношении бедных граждан, то подобное обращение публиковалось один раз, а сбор средств шел, как правило, непродолжительное время. Таким образом, для анализа агитационной функции прессы в деле благотворительности следует обратиться к «воззваниям» и пожертвованиям в пользу церквей, проходившим через редакции газет.

Следует помнить, что далеко не все пожертвования проходили через редакции — значительная часть шла напрямую церквям. Было выявлено 15 церквей (из 96), помочь которым призывали анализируемые газеты и в пользу которых присылались пожертвования. Для анализа необходимо было установить количество «воззваний», опубликованных в пользу этих церквей, и пожертвований, присланных в результате, а также сумму, собранную в ходе агитации. Данные эти представлены в табл. 16.

Таблица 16

Количество «воззваний», опубликованных в московских газетах; пожертвований и сумм, собранных в результате публикации «воззваний».

Окончание табл. 16

Полученные коэффициенты корреляции между количеством «воззваний» и количеством пожертвований, а также итоговой суммой достаточно низки и не были выделены программой как значимые (в первом случае коэффициент составил 0,2; во втором — 0,33). Это также говорит о том, что агитационная функция московских газет в деле благотворительности была далеко не главной.

Издания считали своим долгом в первую очередь максимально полно информировать своих читателей обо всем, происходящем в благотворительности. Если информация находила отклик, читательская масса участвовала в сборах, мероприятиях и т. д. Это доказывается тем, что на единичное обращение о помощи в пользу какого-либо неимущего гражданина в течение нескольких дней присылалось достаточно много пожертвований. Следовательно, подобная информация находила отклик.

Но об агитации в собственном смысле слова, на основе призыва, сделанного один раз, говорить не приходится. Значит, основной функцией прессы в деле благотворительности была информационная. Другое дело, что в силу большого количества публикаций о благотворительности и большого их разнообразия на читателей воздействовал весь информационный поток. И большинство материалов в силу этого выполняли не только информационные, но и агитационные и пропагандистские функции, причем последние были следствием именно первых и имели достаточно малое самостоятельное значение.

Далее следует сопоставить сведения о характере материалов, содержащих информацию о благотворительности, с данными о социальном составе жертвователей. Здесь возможно введение двойных показателей.

Этот способ достаточно давно применяется в исследованиях. Именно он позволил В. И. Ленину сравнить достаточно разрозненные данные земской статистики по крестьянским хозяйствам и сделать вывод о крестьянском расслоении^[2]. Мы же возьмем соотношение числа объектов в группе к общему количеству объектов, т. е. получим дробь. Чем больше получится дробь, тем большее место занимает данная группа в общем количестве объектов.

Например, соотношение числа анонимных жертвователей к общему их количеству в «Московских ведомостях» составило 0,67 (672 анонимных из 1001 имеющихся). Таким образом, наибольшее преобладание анонимных жертвователей над теми, кто предпочел подписать свои пожертвования, наблюдается у «Новостей дня».

Напротив, почти равное соотношение между этими показателями мы наблюдаем у читателей «Русского слова». Наибольшее превалирование женской аудитории наблюдается как раз у «Московских ведомостей» и «Новостей дня», наименьшее — у «Московского листка». В «Русском слове» превышение женских пожертвований над мужскими достаточно невелико. На основе этого можно сделать предварительный вывод, что читательская аудитория этих двух газет была различной как по половому составу, так и по ментальным установкам.

В этом плане показательно, что «Московский листок», согласно полученным данным, может в наибольшей степени рассматриваться как издание, которое читали не поодиночке, а компаниями — в трактирах, увеселительных заведениях и т. д. Это подтверждается популярностью газеты, с информацией которой знакомились даже неграмотные слои населения.

Коллективное чтение для конца XIX в. может подразумевать чтение текста грамотными людьми вслух для неграмотных. Превалирование единичных жертвователей среди читателей газеты свидетельствует о большем развитии индивидуалистских черт в читательской аудитории издания. Впрочем, об этом можно говорить лишь как о тенденции, а вовсе не как о четкой закономерности.

К полученным соотношениям, характеризующим социальный состав благотворителей, прибавим те же соотношения по жанрам публикаций о благотворительности. К этим же материалам прибавим сведения о стоимости годовой подписки, о среднем пожертвовании, присланном в газету, и о количестве страниц, на котором газета выходила. В результате получилась табл. 17.

На основе полученной таблицы можно сравнить шесть рассматриваемых изданий по 15 показателям. Для этого также было уместно использовать вычисление коэффициента корреляции в программе Statistica, который должен показать, насколько шесть московских изданий были близки по выявленным критериям. Корреляционная матрица представлена в табл. 18.

Социальный состав благотворителей.

Таблица 17

Таблица 18

Корреляционная матрица рассматриваемых изданий по 15 показателям.

Программа определила все случаи как значимые. Это говорит о том, что, несмотря на некоторые отличия, читательская аудитория газет была схожа, а сами издания были довольно близки друг другу, что можно объяснить, к сожалению, узостью читательского круга. Косвенное подтверждение этого — тот факт, что газеты нередко проводили сбор пожертвований на общие цели (например, в пользу одних и тех же организаций) и даже в пользу конкретных неимущих.

Так, два антагониста, «Московские ведомости» и «Русские ведомости», проводили в течение 1896 и 1897 гг. сбор пожертвований «в пользу старика Т. С. Красовицкого»¹ и «в пользу бедной семьи (больной муж, жена, двое маленьких детей)»^[3][4]. В 1897 г. «Русские ведомости» и «Новости дня» проводили сбор пожертвований «в пользу госпожи Пожидаевой»^[5]. Скорее всего, это свидетельствует о том, что читательская аудитория (а указанные неимущие оказывались в поле зрения читательской аудитории) рассматриваемых газет была в значительной степени едина.

Большие или меньшие коэффициенты корреляции позволяют получить представление о близости изданий между собой. Так, бросается в глаза наибольшая корреляция между тремя газетами: «Московскими ведомостями» (ультраконсервативным изданием), «Московским листком» и «Новостями дня». Это подтверждается общностью происхождения двух последних изданий, инициатором создания которых во многом был М. Н. Катков, редактор-издатель «Московских ведомостей».

Можно было бы предположить, что к этой группе добавится еще и «Русское слово», имевшее много общих сотрудников и даже издававшееся в одной типографии с «Московскими ведомостями». Однако это не так (хотя второй по величине коэффициент корреляции для этой газеты — с «Московскими ведомостями» (0,96). Как мы видели при рассмотрении информационных потоков, это может объясняться тем, что новая газета искала свое лицо, но, не заняв прочного места в системе московской прессы, старалась ориентироваться на «Московские ведомости».

Далее по степени близости к «Московским ведомостям» идут «Русский листок» (0,98), «Русские ведомости» (0,97) и «Русское слово» (0,96). У «Русского листка» наблюдаются наибольшие коэффициенты корреляции с «Новостями дня» (0,99) и «Московским листком» (0,98). Близость этих изданий объясняется общей их задачей: быть, главным образом, развлекательным чтением для широкого круга. Думается, что «Русский листок», находясь на стадии становления, как и «Русское слово», искал необходимые ориентиры. Но нашел их не в «Московских ведомостях», а в «Московском листке» и «Новостях дня».

«Русские ведомости», оплот российского либерализма, занимали особое положение в системе московской прессы. Коэффициенты корреляции этой газеты с другими сравнительно малы. Наиболее высок он с «Московскими ведомостями» (0,97). Это объясняется, тем, что из-за борьбы за влияние на большую аудиторию (в первую очередь, образованную), газеты публиковали ту информацию, которая могла быть интересна примерно одному и тому же кругу лиц.

Далее по степени близости к изданию идут «Московский листок» и «Новости дня» (0,96). В этом плане показательно, что уже в начале XX в. «Московский листок»" по своей направленности примыкал к октябристам^[6], т. е. умеренно-либеральной партии.

В данном случае расположение изданий по общественно-политическому спектру на основе близости к «Московским ведомостям» и «Русским ведомостям» несколько затруднено. Коэффициенты корреляции позволяют наглядно расположить их в пространстве, а не линейно. Однако мы видим, что подмеченные на основе содержания аналитических материалов «дуумвираты» прослеживаются и здесь.

Так, «Русское слово» и «Русский листок» наиболее тесно связаны друг с другом и явно тяготеют к «Московским ведомостям». То же можно сказать и о «Московском листке» и «Новостях дня». При этом «Русский листок» явно тяготеет к «Московскому листку».

Мы можем наблюдать и некоторое несоответствие читательской аудитории той позиции, которую занимало издание. Скажем, читательская аудитория «Московских ведомостей» была очень близка к таковой.

«Русских ведомостей» и почти совпадала с аудиторией «Московского листка» и «Новостей дня». На основе этого можно предположить, что в целом читатели московских газет к концу XIX в. придерживались более либеральных взглядов, чем те, которые исповедовало старейшее российское издание. Дальнейшее развитие либеральных настроений общества и привело, видимо, к резкому падению популярности «Московских ведомостей» в начале XX в. В то же время полученная картина позволяет также линейно расположить газеты, как и в случае с аналитическими материалами.

Направленность изданий — своего рода экспертная оценка. Метод экспертных оценок удобен в том плане, что дает относительные оценки (больше — меньше) и не требуют точных показателей. Соответственно, это позволяет остановиться на полученной схеме:

«Московские ведомости» — «Русское слово» — «Русский листок» — «Новости дня» и «Московский листок» — «Русские ведомости».

Можно предположить, что благотворительность, как одна из неотъемлемых черт христианской этики, могла привлекать газеты с так называемой охранительной направленностью. Чтобы проверить эту гипотезу, проведем следующий анализ. Как уже отмечалось, направленность издания, т. е. ее принадлежность к либеральному или консервативному лагерю, есть своего рода экспертная оценка.

Метод экспертных оценок не получил широкого распространения в отечественных исследованиях, однако в данном случае его применение представляется единственно возможным. Суть заключается в том, что каждому признаку, характеризующему то или иное явление, дается некое значение в баллах, после чего по полученным показателям явления сопоставляются^[7].

В нашем случае по десятибалльной шкале каждой московской газете, исходя из ее близости к либеральному или консервативному направлению, можно присвоить определенный показатель. «Русские ведомости», как наиболее либеральное издание, пусть получат балльную оценку 1, «Московские ведомости», как наиболее консервативное, — 10. Тогда оставшиеся издания могут быть распределены следующим образом: «Новости дня» и «Московский листок» — 8, «Русский листок» — 7, и «Русское слово» — 6.

Теперь присвоим определенный балл каждому изданию по такому признаку, как количество текстов-источников. Систематические данные «Русского листка» охватывают лишь период с 1 января по 6 апреля 1898 г. — всего 96 выпусков. Соответственно, данные газеты должны быть сопоставлены с материалами московских изданиий равного объема и примерно одного времени.

Чтобы данные были сопоставимыми, для каждого издания брались усредненные показатели за один месяц, высчитанные по выявленным данным за январь — март 1895—1898 гг. Разница заключалась в том, что по всем газетам эти данные вычислялись за четыре года, а по «Русскому листку» — за один 1898 г. В результате общее количество текстов-источников — 268, исходя из этого, можно высчитать процентную долю массива информации каждого издания (табл. 19).

Таблица 19

Количество источников и процентная доля массива информации издания.

Исходя из процентной доли каждого издания в общем количестве текстов-источников по той же 10-балльной шкале каждой газете был присвоен числовой показатель. Это тем более удобно, что разница между наибольшей процентной долей («Московские ведомости», 22%) и наименьшей («Русское слово», 12%) составила как раз 10 ед. Исходя из этого, «Московские ведомости», как обладатели наибольшей процентной доли, получили балльную оценку 10, «Русские ведомости» — 8, «Московский листок» — 4, «Новости дня» — 7, «Русский листок» — 2, «Русское слово», как обладатель наименьшей процентной доли, — 1.

После того как объекты по обоим сопоставляемым признакам получили выражение в баллах, они стали сопоставимыми (табл. 20).

Таблица 20

Сопоставление газетной направлвенности.

Полученный в программе Statistica коэффициент корреляции получился достаточно низким, с отрицательным значением (—0,3) и не был выделен как значимый. На основании этого можно констатировать, что такой признак, как «направленность издания», не был определяющим для объема текстов-источников разных изданий по теме благотворительности.

Поскольку, как было показано, публикация сведений о благотворительности была актом свободного волеизъявления как со стороны благотворительных организаций, так и со стороны газет, ее помещавших (своего рода внешний фактор), следует проанализировать факторы издательской деятельности самих газет (внутренний фактор).

В предыдущем параграфе показано, что информация газет была достаточно однотипной, она представлена преимущественно информационными сообщениями. Аналитические материалы просто «растворялись» на их фоне. При этом шесть выбранных для анализа газет обладали одинаковыми издательскими параметрами (совпадающие размер листов, количество и размер колонок на полосе, шрифт). Соответственно, выявленные в первой главе количественные показатели, характеризующие издания, могли быть вполне соотнесены друг с другом. Для этого опять же возьмем усредненные данные шести московских газет, высчитанные на один месяц по данным за начало года.

В качестве результирующего признака был взят общий объем текстов-источников разных изданий в среднем за месяц в начале года. Мы располагаем точной датой основания газет, благодаря чему можно вычислить продолжительность выхода каждого издания на 1898 г.

Как представляется, давность выхода издания также может влиять на объем информации в нем. По архивным материалам были установлены тиражи изданий на 1898 г. Это позволило проследить влияние фактора популярности издания на общий объем публиковавшихся в нем материалов.

По годовым комплектам было установлено, на каком количестве листов обычно выходила газета. Для «Московских ведомостей» это четыре листа (восемь страниц), для «Русских ведомостей» — три листа (шесть страниц), для остальных — два листа (четыре страницы). Остальные показатели были усреднены, что позволило использовать данные всех шести отобранных изданий.

Как уже отмечалось, газеты и сами организовывали сборы пожертвований, о которых также публиковали соответствующие ведомости.

Соответственно, по этим ведомостям можно судить о круге читателей, вовлеченных в благотворительность. Конечно, количество читателейблаготворителей в определенной степени должно зависеть от регулярности публикаций ведомостей. Ведь сама публикация ведомости пожертвований — своего рода призыв к остальным читателям: мол, участвуете ли вы в общем деле?

Однако мы наблюдаем иную ситуацию. Наибольшее количество пожертвований за рассматриваемый период было прислано в газету «Русские ведомости», публиковавшую ведомости раз в полтора-два месяца. Далее по количеству присланных пожертвований идут «Новости дня», публиковавшие ведомости от случая к случаю. Как правило, они регулярно помещались два-три раза в год в течение одного или нескольких месяцев. На третьем месте «Московские ведомости», ежедневно помещавшие ведомости пожертвований. На четвертом месте — «Московский листок», публиковавший ведомости пожертвований так же, как «Новости дня». На пятом месте стоит газета «Русское слово», которая стала регулярно помещать ведомости пожертвований лишь с 1896 г. При этом она их публиковала по мере поступления пожертвований — как и «Московские ведомости». За «Русским словом» идет «Русский листок». Соответственно, как представляется, количество читателей, непосредственно вовлеченных в дело благотворительности самими газетами, должно также влиять на информативность прессы по теме благотворительности. Выявленные нами параметры можно представить в виде табл. 21.

Чтобы выявить наличие связи между заданными параметрами, следовало высчитать коэффициент корреляции количества текстов-источников с другими показателями. В результате получилась картина, представленная в табл. 22.

Таблица 21

Параметры деятельности газет.

Таблица 22

Корреляция количества текстов-источников с параметрами деятельности газет.

Программа выделила лишь два показателя как значимые. На основе этого можно констатировать, что такой показатель, как объем текстовисточников, был тесно связан со стоимостью годовой подписки и средней суммой пожертвований, присланных в редакцию газеты. Коэффициенты корреляции результирующего признака с другими также достаточно высоки (за исключением тиражности), однако не выделены как значимые. Однако, возможно, при сопоставлении большего количества объектов их связь с общим объемом текстов-источников выявится более отчетливо.

Для увеличения количества объектов предстояло взять не усредненные данные, а показатели за каждый год. При этом следовало отказаться от материалов «Русского листка», поскольку они непредставительны, и данных за начало 1898 г. Это позволило получить 15 объектов, характеризующихся абсолютно однородными признаками. Данные представлены в табл. 1 прил. 1.

Соответственно, коэффициенты корреляции и регрессии общего количества текстов-источников с остальными показателями выглядят, как показано в табл. 23.

Таблица 23

Теснота связей количества текстов-источников с другими показателями.

На основе полученной картины некоторые выводы могут быть сделаны более определенно. Мы видим, что в случае с коэффициентом корреляции значимыми выделены четыре показателя, в случае с регрессией — три. При этом средняя сумма пожертвований перестала быть значимым показателем. Популярность, отрицательно влияет на информативность издания по изучаемой теме. В нашем случае самая популярная газета «Московский листок» оказалась самой малоинформированной по теме. Вторые по популярности «Русские ведомости» оказались по информативности лишь на третьем месте. Самыми же информативными оказались наименее популярные «Московские ведомости».

Что же на самом деле влияло на объем информации о благотворительности в газетах? Мы видим, что объем информации сильно зависел от давности существования изданий. Это легко подтверждает ранее сделанное предположение, что с годами изданием отлаживались каналы получения оперативных сведений (в том числе и о благотворительности), что в значительной степени и определяло успех газеты. Это лучше всего мы видим на примере «Русского слова». В первый год издания, когда каналы получения информации были еще плохо налажены, газета была малоинформативна по нашей теме (как, наверное, и по любой другой). Когда его история насчитывала уже два и три года, объем интересующих нас сведений резко возрос.

Для общего количества материалов по теме мы имеем возможность проверить влияние этого показателя и на другом примере. В работе А. Г. Голикова рассмотрены информационные потоки 12 российских газет. Их можно разделить на три группы. В первую, государственные издания, входит лишь одна газета — «Петроградские ведомости». Как пишет исследователь, газета издавалась министерством народного просвещения и была официозом. Вторую группу, куда входят пять газет, составляют общественно-политические издания. Третья группа (в нее входит шесть газет) — издания, которые можно отнести к отраслевым, а именно к промышленным.

Для нас интересна группа общественно-политических газет, поскольку и отобранные нами в качестве основных источников издания также относятся к указанной категории. В работе А. Г. Голикова приведены характеристики анализируемых им изданий, в том числе — даты начала их выхода. Данные о продолжительности издания газеты и количестве текстов-источников, выявленных на их основе, можно представить в табл. 24.

Таблица 24

Взаимосвязь продолжительности издания газеты и количества текстов-источников.

Коэффициенты корреляции и регрессии между общим количеством источников, выявленных на основе газет, и продолжительностью их выхода составили соответственно: 0,89 и 0,14 — и оба программой были выделены как значимые.

На основе двух примеров можно констатировать, что такой показатель, как продолжительность выхода общественно-политических газет, в которых информация по любой теме не привлекает специального внимания и представлена как одна из многих, значительно влияет на ее объем.

Коэффициент регрессии показал, что более влиятельным признаком была не продолжительность выхода газеты, а стоимость ее годовой подписки: чем выше стоимость подписки, тем больше в газете информации о благотворительности. Это объясняется тем, что наиболее информативные в плане благотворительности издания ориентировались главным образом на более обеспеченные слои населения, которые в финансовом плане выступали основными субъектами благотворительности и для которых эта информация была важной.

Самым влиятельным признаком, судя по коэффициенту регрессии, было количество страниц в номере: чем большем листов, на которых выходит газета, тем больше материалов по конкретно-исторической теме в ней содержится.

Таблица «Теснота связей количества текстов-источников с другими показателями», показывает, что имущественный состав читателей и количество читателей, которым напрямую была адресована информация газеты (в нашем случае это читатели-благотворители), влияли на информативность газеты почти одинаково. Можно наблюдать некую взаимосвязь: чем выше размер пожертвований, присланных в газету, и чем больше количество жертвователей, тем газета более информативна по теме благотворительности. Однако эти показатели не так влиятельны, как давность издания и средний объем номера, и вообще не были выделены программой как значимые.

Итак, мы видим, что в общественно-политических изданиях благотворительность не была предметом специального, пристального рассмотрения, а сведения о ней помещались наравне с другого рода информацией. Отражение информации о благотворительности в разных изданиях зависело от одних и тех же вполне объективных факторов: давности издания, листажа номера и интересов той аудитории, на которую они были рассчитаны.

Совпадение динамики распределения текстов-источников о благотворительности в течение года с динамикой пожертвований (см. табл. 2 и рис. 1 прил. 1) подтверждает вывод, что публикации прессы отражали благотворительность исходя из ее собственной, внутренней конъюнктуры. При этом общественно-политические предпочтения самой редакции не влияли на объем информации о благотворительности.

Информация о благотворительности, даже о тех ее проявлениях, которые не были близки московским газетам, все равно находила отклик на страницах этих изданий. На ее наличие никак не влияла общественно-политическая направленность газет, но она сказывалась на преподнесении этой информации. Иногда в момент, близкий по времени случившемуся, она преподносилась в виде текущих сообщений. Впоследствии, когда подробности начинали забываться, сведения могли быть преподнесены даже в аналитических материалах в правильном, с точки зрения редакции, ключе.

• [1] Боханов А. Н. Буржуазная пресса и крупный капитал… С. 89.
• [2] См. Ленин В. И. Собр. соч. 4-е изд. Т. 3. С. 87.
• [3] Русские ведомости. 10.06.1896. № 158,15.06.1896. № 163; Московские ведомости. 15.01.1897. № 15.
• [4] В контору… // Московские ведомости. 22.12.1896. № 352; Русские ведомости. 12.1.1897. № 12.
• [5] Новости дня. 08.04.—11.04.1897; Русские ведомости. 15.06.1897; Русские ведомости. № 163, Новости дня. № 4972—4975.
• [6] ЦИАМ. Ф. 31. Оп. 5. Д. 753. Обзор… Л. 23.
• [7] О методе см.: Ковалъченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 2003.С. 348—351. О применении метода см.: Брагина Л. М. О методике количественного анализа социальных движений в средние века (на материале городских восстаний в ИталииXIV в.) // Математические методы и ЭВМ в историко-типологических исследованиях.М., 1989. С. 200—211.