Латентные технологии информационных войн и «двойных стандартов»

События последнего времени в очередной раз подтвердили огромную роль коммуникации в современном мире: глобальное информационное пространство стало не только ареной борьбы и противостояния содержательной информации, а также форм, методов и приемов ее создания и транслирования, но и прежде всего полем взращивания, проявления и распространения целеориентированных смыслов: и тех, что опираются на открытые средства убеждения, и тех, что используют скрытые, манипулятивные приемы и методы.

В ракурсе нашего анализа понятие «информационные войны» требует существенных уточнений. С одной стороны, это — противостояния в информационном пространстве посредством транслируемой информации, с другой же — само понятие «информация» оказывается настолько расплывчатым и неопределенным, что уводит от углубленного внимания к сущности анализируемого феномена.

Содержание информационных посылов, равно как использованные в них слова, фразы, дискурсы, кадры, звуки и т. д. вторичны и являются, по сути дела, «строительным материалом» для создания целеориентированных смысловых конструктов (смыслов), посредством которых и ведутся современные информационные войны. Образно говоря, в современном информационном пространстве разыгрываются глобальные мистерии смысловых противостояний и смысловых атак, направленных на большие группы людей, но проходящие фактически через ум и эмоции каждого отдельного человека.

Использование метода интенционального (мотивационно-целевого) анализа процессов общения позволяет «выводить на поверхность» неявные, скрытые приемы манипулятивных технологий. Речь идет о возможности сделать зримыми эгоистические или агрессивные намерения, мешающие общегуманитарной направленности глобальных процессов и перемен^[1].

В материалах, используемых в информационных противостояниях, так же, как и в любом целостном, завершенном коммуникативном акте, всегда можно выделить латентную структуру коммуникативнопознавательных программ, ориентированных на интенциональность коммуникатора (в роли последнего в данном случае выступают инициаторы/организаторы информационных кампаний). Однако принципы организации этих структур могут кардинально различаться: в одних случаях это логически непротиворечивые и открытые средства убеждения, что свойственно в настоящее время большинству отечественных СМК, в других — скрытые манипулятивные приемы.

Процесс понимания интенциональности произведений/материалов, использующих манипулятивные приемы, гораздо сложнее, нежели понимание художественных произведений, где авторы большей частью стремятся донести свое коммуникативное намерение. При «встречах» же с материалами манипулятивной направленности воспринимающей личности надо не только «увидеть» виртуальную многоуровневую структуру, но и оценить логичность и обоснованность внутренних связей между ее элементами, особенности соответствия между ними.

Приходится оценивать, например, степень достоверности фактов, событий, приводимых в качестве иллюстраций к аргументам и тезисам; обоснованность логических связей между аргументами и тезисами; соответствие между номинациями (формулировками) тезисов и их реальной сутью; наличие «второго дна», точнее, «второй верхушки» — еще одной интенциональности, скрываемой за той, что декларируется. Надо ли говорить о том, что коммуникатор, использующий манипулятивные приемы, меньше всего стремится к адекватному пониманию аудиторией его мотивов и целей: в его интересах, чтобы как можно больше людей не заметили его приемов/методов влияния, однако — поддались им.

Назовем наиболее часто встречающиеся в современном глобальном социокультурном пространстве «ментальные ловушки», применяющиеся в ситуации информационных войн.

Широко известен афоризм «миром правят идеи». Поскольку на судьбы мира, как известно, в разные времена влияли разные идеи, и не всегда благотворно, человечество выработало некие общезначимые солидарности — идеи и тезисы, утверждающие нормы и ценности цивилизованных, гуманных форм развития и взаимодействия. Формулировки и номинации таких идей стали своеобразным кодами доверия, одобрения, поддержки, гражданской обязанности следовать им. Современные смысловые противостояния внесли в применение общезначимых идей новые аспекты. Нередко это, если можно так сказать, идеи модифицированные: реальная смысловая нагрузка слов, которыми обозначают такую идею, отличается от первоначального значения, но при этом претендует на прежнюю, уже привычную. Так, например, трансформируются первоначальные значения терминов «свобода слова», «демократия», «гуманизм», «толерантность», «семья», «справедливость» (перечень можно продолжать), узаконенных на уровне общечеловеческих солидарностей.

Однако, когда эти же термины используются для определения событий и действий, несущих иную смысловую нагрузку, порой и прямо противоположную, — мы встречаемся фактически со своеобразным ментальным трюком: переносом обозначения (номинации) исходного смыслового конструкта на обозначение другого смыслового конструкта; при этом переносится не только первоначальное обозначение, но и вышеупомянутые психологические феномены доверия, одобрения, поддержки. Предложение же найти (выработать общими усилиями) новый термин для фактически нового значения нередко встречаются агрессивно.

Как правило, такого рода идеи (несущие иную смысловую нагрузку) мало связаны и с нижестоящими уровнями мотивационно-целевой структуры, что разрушает ее целостность, а, следовательно, и убедительность.

Тем не менее «зачарованная» авторитетом формулировок, легковерная и внушаемая часть аудитории, а таких большинство, не замечает того, что вместо идеи предлагается всего лишь ее номинация, что внутренняя структура воспринимаемого материала «рассыпается», а сами структурные уровни, что называется, «притянуты за уши» (разница, если прибегнуть к сравнению, такая же, как между скорлупой от ореха и его ядром).

Таким образом, приведенное выше утверждение о том, что идеи правят миром, в значительной мере продолжает оставаться верным, несмотря на то, что нередко это идеи-обманки, перевертыши, двойные стандарты, ряженые в звонкую словесную упаковку. Огромные по своей численности группы аудитории, не обладающие высоким уровнем коммуникативных навыков, не замечают в большинстве случаев мотивационно-целевой направленности (интенциональности) всей информационной кампании, «проявляющейся» в последующих событиях, не прослеживают взаимосвязи между реальными событиями и теми коммуникативными механизмами, которые стали их катализаторами.

Искаженные по своей первоначальной сути номинации идей, заявленные как основные мотивы и цели, т. е. как уровень интенциональности, на самом деле выполняют всего лишь роль тезисов, скрывающих, как за завесой, другую, подлинную интенциональность, которая кроется в предполагаемых, ожидаемых, запланированных последействиях глобального плана, которые, случается, готовят и пестуют годами, создавая и транслируя «промежуточные» смысловые конструкты, исподволь разрушающие прежние стереотипы, ценностные ориентации, модели поведения и создающие новые (технология длительного манипулятивного влияния, или принцип постепенности, направленный на изменение ключевых для социума представлений, известна как «окно Овертона»).

В числе используемых в настоящее время «ментальных ловушек» можно назвать также ложную классификацию/типологию, при которой в одну линейку (список, перечень и т. д.) попадают и те элементы, которые ей соответствуют, и те, которые не соответствуют, но, в угоду манипулятору, оказавшись в одном ряду, принижают (или напротив, возвышают) их реальную значимость. Добавим заодно, что такой прием мало способствует развитию способности людей логически и доказательно мыслить.

Распространен также прием, связанный с использованием интенции «все плохо», которая, как подтверждают исследовательские данные, пробуждает тревожность, беспокойство, недоверие, страхи и прочие негативные ощущения, особенно у групп аудитории, не способных к адекватному пониманию механизмов манипуляции. Чтобы прибегнуть к этой интенции, например в процессе дискуссий, используются специально проработанные переходы, уводящие от основной темы. Вариант: «зачем обсуждать это (предмет дискуссии), когда есть более важные проблемы (некие тревожные события или факты, мало относящиеся или даже совсем не относящиеся к предмету дискуссии).

Подлинная интенциональность разворачивающихся в глобальном социокультурном пространстве многоходовых пропагандистских кампаний с использованием манипулятивных технологий тщательно скрывается, зато широко декларируются другие цели и мотивы (выполняющие на самом деле роль тезисов), как правило, общегражданского звучания: заявляются, например, задачи борьбы с несправедливостью, утверждения демократических основ, разоблачения неправды и т. д. При этом организуются многочисленные дискуссии и дебаты в СМИ, подтверждающие декларируемые цели и задачи посредством ложных или недоказательных аргументов, в числе которых используются недостоверные или устаревшие социологические, научные, фактологические данные и сведения. Особая роль отводится иллюстрациям (аргументам, тезисам), в качестве которых выступают подобранные из множества других или даже специально организованные факты, события, происшествия, в том числе трагические.

Выявление социальных последействий таких многоходовых кампаний, следовательно, связано с определением не только декларируемых целей, но и, прежде всего, выявлением подлинной интенциональности коммуникатора: именно она определяет и предлагаемое аудитории содержание (контент), и материалы иллюстративного уровня, которые выбираются или специально организуются для достижения искомого результата.

Уровни мотивационно-целевой структуры пропагандистских и воздейственных кампаний:

• 1- й уровень — подлинная, реальная интенциональность (в случаях манипуляции тщательно срывается);
• 2- й уровень — декларируемые цели, задачи, мотивы, функции;
• 3- й уровень — отношение к потенциальной аудитории;
• 4- й уровень — заявленное отношение к противоположной стороне, представленность (в материалах СМК, дискуссиях, ток-шоу и т. д.) мнений, аргументов и представителей противоположной стороны;
• 5- й уровень — содержательные характеристики (контент);
• 6- й уровень — методы, подходы, процедуры, используемые для доказательства подлинности и неангажированности заявленных аргументов, объективности предъявленных иллюстраций;
• 7- й уровень — выразительные средства (стилистика, тональность, эмоционально-экспрессивные элементы продуцируемых текстов, выступлений, заявлений);
• 8- й уровень — приведенные в качестве доказательств личностные реакции референтных для аудитории персоналий, групп населения.

• [1] Адамъянц Т. 3. Социальные смыслы глобальных процессов и перемен: механизмыи катализаторы [монография] [Электронный ресурс]; Институт социологии РАН. М. :Институт социологии РАН, 2017. 69 с. // Официальный портал ИС РАН [веб-сайт]. URL: http://www.isras.ru/publ.html7id=5020; Адамъянц Т. 3. Осторожно — смысловыеатаки! // Человек. 2015. № 4. С. 77—83.