Экологические последствия древнего земледелия и скотоводства

На отдельных территориях преодоление возникших трудностей привело к принципиально новому типу хозяйства, открытию новых возможностей использования природных богатств путем их восполнения. От присваивающего хозяйственного уклада люди перешли к воспроизводящему, возникли земледелие и скотоводство. Археологические находки показали, что первоначально земледелие возникло в Северной Африке, Сирии, Иране, Средней Азии. Отсюда оно стало распространяться в Европу.

Считается, что переход к земледелию обеспечивал более надежные источники пищи, что вело к увеличению численности населения. Сравнение племен охотников-собирателей и примитивных земледельцев не показало существенных различий в рождаемости, плотности населения, продолжительности жизни (у земледельцев отмечается массовое распространение заболеваний). Переход к возделыванию более урожайных, но менее питательных растений отрицательно повлиял на качество пищи (Р. К. Баландин, 2004).

Переход к земледелию и скотоводству был постепенный, он позволял получать путем воспроизводства скудеющие биоресурсы среды. Чем выше был удельный вес земледелия и скотоводства, тем более оседлым становился человек. Природа для него разделилась на свое, требующее заботы, и не свое, чужое. Выделялись хищные животные, опасные для скота, и сорняки — вредители полей.

Зарождение земледелия на Ближнем Востоке и в Центральной Америке относят к началу послеледниковья. Переход длился 3—4 тысячелетия. В эпоху неолита, когда основой хозяйственной деятельности стали скотоводство и земледелие, выжигание растительного покрова приобрело громадные масштабы. Оно применялось в целях расширения пастбищ за счет лесных участков и в особенности для развития подсечно-огневого земледелия, основанного на вырубке участков леса и сжигании срубленных деревьев, после чего удобренная золой почва давала обильные урожаи даже при очень неглубокой ее обработке. Плодородие почвы при этой системе земледелия быстро убывало, поэтому через несколько лет (иногда всего через 1—2 года) приходилось вырубать новые участки леса под поля. Такой метод в недалеком прошлом был распространен во многих странах средних широт. Из-за необходимости оставлять истощенные поля через несколько лет и переходить на другие участки плотность населения не могла быть высокой. В жарких же районах с орошаемым земледелием, где в качестве удобрений использовались экскременты людей и животных, или на землях, где ежегодные паводки оставляли плодородный ил (долины рек Нила, Ганга, Тигра, Евфрата и др.), общины были весьма многочисленны. Например, в Южной Туркмении, на территории джейтунской культуры, в VI тысячелетии до н. э., сразу после завершения неолитической революции, жило 3 тыс. человек; в IV тысячелетии, в эпоху раннего энеолита, на той же территории — 12—14 тыс. человек. В плодородных районах плотность населения достигала 500 чел./км². Продолжительность неолита оценивают в 5 тыс. лет. Можно сказать, что за этот период численность возросла с 10 до 50 млн человек, т. е. в 5 раз за 5 тыс. лет, или примерно на 40% за каждое тысячелетие.

Мотыжные земледельцы, ведущие хозяйство в тропиках и отчасти субтропиках Азии, Африки и Америки, возделывали ямс, старо, маниок, батат, картофель, частично суходольный рис, саговые и другие виды пальм, бананы, сахарный тростник. Мотыжные земледельцы степей и сухих предгорий — пшеницу, кукурузу, просо, бахчевые культуры. Для лесной зоны было характерно подсечно-огневое земледелие с возделыванием ячменя, овса, ржи. В центральной части Азии, соседних с ней горных областях и в горных районах Европы и Америки жители выращивали засухоустойчивые сорта овса, ячменя, гречиху, коноплю, сурепку и в меньшей мере рис.

Широкая практика выжигания растительности на значительной территории суши привела к заметным изменениям природных условий, включая флору, фауну, почвы, гидрологический режим, а также климат. Так как систематическое выжигание растительности как в средних широтах, так и в тропиках было начато давно, трудно оценить весь объем вызванных таким путем изменений среды, окружающей человека.

Наряду с подсечным земледелием в ряде областей леса были уничтожены для использования древесины. Большое влияние на естественный растительный покров оказывал выпас сельскохозяйственных животных, который производился без учета возможностей восстановления растительного покрова. Во-первых, являясь конкурентами диких животных, они вытесняли их с пастбищ. Во-вторых, в целях охраны скота группы животных скапливали на ограниченных участках, что приводило к уничтожению травянистого покрова. В ксерофитных лесах козы и другие животные поедали листву молодых деревьев, уничтожая подрост, что также привело к сокращению лесов. Чрезмерный выпас скота повлек за собой исчезновение растительности степей и саванн, возникновение полупустынь и пустынь. На Британских островах в результате хозяйствования образовались вересковые пустоши и болота.

На территории бывшего СССР первые очаги производящего хозяйства появились уже в конце мезолита в Молдавии и Средней Азии. Но только с конца неолита производящее хозяйство быстро распространилось в степных районах: между Дунаем и Днепром и в предгорных районах Средней Азии земледелие развивалось быстрее, а восточнее и севернее — животноводство. Радикальная перестройка структуры экосистем лесной полосы европейской части России началась при подсечном земледелии. Ко времени появления двупольной и трехпольной систем земледелия, пришедших на смену подсеке, значительная часть лесов европейской части России была выжжена уже многократно.

Переход к двуполью и трехполью в большей степени был обусловлен острой нехваткой пространства для подсеки (Р. К. Баландин, Л. Г. Бондарев, 1988).

Прежде человек базировался на нескольких «пищевых пластах» экологической пирамиды. Теперь он принял на себя заботу о сохранении целых экологических систем — агроэкосистем. При ведении производящего хозяйства человеку требовалось прежде всего повышение продуктивности культивируемых животных и растений. Искусственный отбор шел направленно (дикая свинья может теоретически заселить земную поверхность за 20,6 тыс. суток, а домашняя — за 2,8 тыс., т. е. скорость прироста биомассы возрастает в 7 раз). Преимущества техногенных сортов и пород могут реализоваться только в искусственных экосистемах, целенаправленно поддерживаемых в устойчивом состоянии. Стимуляция биоактивности идет за счет активизации кругооборота химических элементов. Суммарная продуктивность естественных экосистем выше, чем искусственных, за счет разнообразия видов (даже сегодня продуктивность сельхозугодий в среднем — 6 т, лесов — 7 т на га; продуктивность диких животных саванн в расчете на га выше, чем домашних животных в этой же зоне), хотя затраты средств и энергии на искусственные экосистемы огромны.

В примитивном земледелии агроэкосистема чрезвычайно неустойчива: быстро истощается почва, развивается эрозия. Поэтому участки земли быстро приходили в негодность и забрасывались (часто из-за разрушения почвы они не восстанавливались). Так производящее хозяйство вело к глубоким негативным изменениям в окружающей природе. Заботясь только о биомассе агроэкосистем, человек невольно наносил и продолжает наносить урон всей природной среде в целом, он оказывает серьезное воздействие на почвы, грунтовые и поверхностные воды, активизируя эрозию, заболачивание, опустынивание.

Энерговооруженность ранних земледельцев была невелика: 12—15 тыс. кДж член земледельческой общины получал с пищей, около 16 тыс. кДж давало тепло домашнего очага, столько же приходилось на тяговую силу. Энергопотребление неолитического земледельца в 2 раза превышало объем потребления энергии мезолитическим охотником. Общее потребление энергии населением Земли в конце неолита составило 2,5 • 10¹² кДж/сут или 9 • 10¹⁴ кДж/год (Б. Б. Прохоров, 1994).

В связи с оседлым образом жизни возникают новые искусственные ландшафты — зародыши селитебных — городских ландшафтов. На юге Средней Азии в эпоху энеолита существовали крупные поселения численностью 1—2 тыс. человек.