Любвеобильность князя. 
История россии с древнейших времен до xvii века

Борьба за Киев закончилась убийством главного политического противника — сводного брата Ярополка, князь Владимир взошел на престол в 980 г. и взял в наложницы его беременную («бе не праздна») жену «грекиню». Имя ее летопись не сохранила, известно только, что эту монахиню взял в плен и привел Ярополку отец, князь Святослав. Находясь у язычников, гречанке пришлось вдоволь отведать варварского обычая, левирата, сначала с первым братом, а затем и со вторым. Летописец «пророчествует»: суровая судьба ждала «сына двух отцов» Святополка, ибо «от греховного же корня зол плод бывает». С самого рождения поставил летописец клеймо на этом пасынке Владимира.

Утверждением своих «супружеских», а впоследствии и «отцовских» прав князь укрепляет свое господство и власть своей династии. У князя в разных городах и весях проживали жены и наложницы и многочисленные дети. В состав ПВЛ вошло курьезное предание «О женах Владимира», в котором автор, — по всей видимости, монах, — укоряет князя за похотливый нрав. От 5 «законных» жен Владимир имел 10 сыновей. От Рогнеды у него родились — Изяслав, Мстислав, Ярослав, Всеволод и две дочери, это свидетельство несколько отличается от горестного рассказа об отвергнутой строптивице. От гречанки он «усыновил» пасынка Святополка. «Чехиня» родила Вышеслава, еще одна жена — Святослава и Мстислава, а «болгарыня», ее источники называют Милоликой, — Бориса и Глеба. Позже, в статье 988 г., прибавляются Позвизд и Судислав и вместо второго Мстислава назван Станислав¹. Летописи создавались монахами под влиянием сюжетов Библии, отчего при прочтении Повести Временных Лет трудно удержаться от аллюзии: напомним, у праотца Иакова — двенадцать сыновей. Дотошный автор ПВЛ даже приводит собственные исследования в области любвеобильности властителя: «А наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове». Монах не мог удержаться от прямого осуждения князя: «И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растлевая девиц»^[1].

Помимо утех любви, наложницы приносили значительное пополнение, прирост состава дружины за счет собственных детей князя: «отроков», «гридей», «чад». Многоженство выражалось в обладании большими семьями, что в древности означало реально высокий уровень властных полномочий властителя, его богатство, способность содержать многих жен. Просвещенный летописец в своем повествовании явно расположен к аллюзиям; он находит подходящее сравнение для того, чтобы сделать более фундаментальным объяснение образа жизни Владимира. Делая вывод, что князь был женолюбив, как и царь Соломон, автор позволяет себе ироничные вольности в сравнительной характеристике этих монархов женолюбцев: «Мудр он [Соломон] был, а в конце концов, погиб. Этот же [Владимир] был невежда, а под конец обрел себе вечное спасение». И еще важное семантическое совпадение: этимология имен Соломон и Владимир по сути своей схожа — «мирный», «владеющий миром». Предвижу многочисленные возражения специалистов, которые справедливо заявляют о больших сложностях с идентификацией имени Вальдемер, Владимир, и все-таки, самой живучей оказывается самая простая этимологическая версия: «миролюбивый или мирный».

Постоянны исторические параллели в ПВЛ с Библией, летописец прицельно адресует читателя к аллюзиям из Священной истории. Причем в Библии осуждается не только и не столько любвеобильность царя Соломона, сколько его религиозная терпимость и даже всеядность, происходящая как раз из-за его пристрастия ко многим чужестранным женщинам. Именно этот грех ставится в вину мудрейшему из царей: «И было у него семьсот жен и триста наложниц; и развратили жены сердце его. Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу, Богу своему, как сердце Давида, отца его» (3 Царств, 11, 3—4).

По аналогии с Соломоновым прегрешением, в нашей летописи отмечена неудачная попытка князя Владимира создать языческий «шестибожий» пантеон: Перуна, Даждьбога, Хорса, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Прямо не указанная причина возведения кумиров логически выводится из стремления объединить с помощью племенных богов все земли под властью Киевского князя. Все-таки продолжая библейские аллюзии, параллель с царем Соломоном весьма вероятна, всем наложницам Владимира предоставлялась реальная возможность не менять своего вероисповедания, совершать принятые в их племенах обряды почитания их божеств. Обладавший особым обаянием, колоссальной популярностью у своих подданных и соплеменников, князь Владимир всем знаком, он становится героем былин, пирующим в своем стольном граде. Его знают в славянских племенах как Красно Солнышко, Даждьбожьего внука, наследника незапамятного древлянского княжеского титула.

Своего славянского героя Владимира по всей нашей земле прославили сказители — историки древности, народные певцы, гусляры и исполнители сделали широко известным, в то время как вовсе не заметили, умолчали о варягах. Былинники заставили всех своих слушателей сначала пожалеть его как пленника, а потом и полюбить как правителя. Народ принял и оценил суть трудного восхождения к власти «из грязи и князи»: подлинный герой власть завоевывает, а не просто наследует от отца. Победитель, князь Владимир Святославич объединил все племена восточных славян от Балтийского моря до Днепра, и от Вислы до Волги, он, «робичич», и стал создателем Древней Руси, и решил и другую великую задачу.

• [1] Повесть временных лет. М., 1996.