Социально-экономический кризис в СССР

Проблемы совершенствования социалистической модели экономики, находившейся в СССР в предкризисном состоянии, придание ей динамизма и эффективности являлись ключевыми для пришедшего к власти в партии и государстве в середине 1980;х тт. нового руководства во главе с М. С Горбачевым. К этому времени мощный научно-технологический потенциал страны, созданный за послевоенный период, в значительной степени был исчерпан. Уже с начала 1980;х гг. в экономику Советского Союза прекратился обильный приток «нефтедолларов», а афганская «авантюра» и традиционный затратный механизм ведения хозяйства в сочетании с валовым принципом промышленной политики стремительно увеличивали бюджетный дефицит, отмечалось неуклонное падение промышленного производства. Широко разрекламированная «Продовольственная программа» (1982) к 1985 г. также оказалась проваленной (валовой сбор зерновых в стране за 1978;1984 тт. упал с 237 до 173 млн т). Низкая эффективность производства, отсутствие материальной заинтересованности в производительном труде, а также растущий голод на основные потребительские товары (вплоть до введения талонной системы) способствовали созданию в СССР тех явлений, которые впоследствии будут названы механизмами торможения. Из-за падения рождаемости за 10 лет (с середины 1970;х) в четыре раза — с 12 до 4 млн человек сократилась доля молодежи в общественном производстве, а женщины среди рабочих и служащих составляли более половины всех занятых. Острейшей проблемой в «обществе реального социализма» являлось пьянство: в СССР только официально зарегистрированных алкоголиков насчитывалось более 21 млн человек.

По мере вступления советской экономики в полосу стагнации все заметнее стала развиваться так называемая теневая экономика. Это явление, возникшее в условиях тотального огосударствления и плановой централизации, давало некоторую возможность перераспределять продукцию и доходы населения в соответствии с нуждами потребления. Теневая экономика в СССР включала как различные виды индивидуальной трудовой деятельности и подпольные цеха по производству дефицита, так и изготовление неучтенных товаров на госпредприятиях и махинации в сфере финансовой отчетности. По приблизительным подсчетам в Советском Союзе к середине 1980;х гг. в теневом бизнесе было занято до 15 млн человек, а объем выпускаемой неофициальной продукции народного потребления повышенного спроса уже составлял до 25% от всего товарооборота. Происходило формирование новой социальной группы подпольных предпринимателей — «цеховиков», которые, как правило, были тесно связаны с наиболее прагматичной частью правящей в стране партийно-государственной номенклатуры. Фактически начался процесс их сращивания, что впоследствии создало особую прослойку класса «советских предпринимателей», получивших позднее на Западе название «новых русских» .

Выдвинутая М. С. Горбачевым на апрельском (1985) Пленуме ЦК КПСС программа обновления командно-административной распределительной системы «развитого социализма» на первых порах отличалась умеренностью. Главным лозунгом реформ провозглашался курс на всемерное ускорение социально-экономического развития страны на основе внедрения новых методов хозяйствования и использования новейших достижений научно-технического прогресса. По замыслу партийных реформаторов предполагалось включить «дополнительные резервы и преимущества» социализма, повысить трудовую дисциплину на производстве (так называемый «человеческий фактор») за счет усиления администрирования, эффективно использовать новейшие технологии в производстве и т. д. В стратегии «ускорения» социально-экономического развития была сделана ставка на традиционные способы подстегивания «социалистического энтузиазма» в сочетании с усилением командно-административного контроля и массированной финансовой накачки приоритетных отраслей народного хозяйства. 1985;1986 гг. стали периодом осуществления крупномасштабных кампаний и серьезных ломок административных структур управления народным хозяйством.

Так, уже в мае 1985 г. вышло постановление Совета Министров СССР об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом (печально знаменитая антиалкогольная кампания), в рамках которой предусматривалось повышение розничных цен и одновременно резкое сокращение производства ликероводочной продукции. Осуществление борьбы с пьянством ударными темпами привело за два года к снижению производства вина и водки в стране вдвое, что резко снизило бюджетные поступления, создав к тому же сильное социальное напряжение, рост производства подпольных суррогатов и самогоноварения, что отрицательно сказывалось на здоровье населения. Другими социальными кампаниями этого периода были широко разрекламированная программа «Жилье-2000» (апрель 1986 г.), предусматривавшая полное решение в стране пресловутого «квартирного вопроса», школьная реформа, в рамках которой должна была осуществиться полная компьютеризация средней школы. К числу административных реорганизаций в управлении экономикой относились создание в ноябре 1985 г. министерского «монстра» — Госагропрома путем слияния семи союзных министерств и ведомств, ведающих управлением сельского хозяйства; формирование исполнительной «вертикали» областных и районных агропромышленных объединений; введение в мае 1986 г. новой контролирующей инстанции за качеством производимой продукции — госприемки, обусловившей значительный рост бюрократического аппарата на всех уровнях.

Подвижки, отмеченные в экономике СССР в первый год реализации стратегии «ускорения» (прирост производительности труда за 1985 г. составил 1,3%), породили в новом руководстве страны иллюзию движения, надежду на всесилие командных рычагов в увеличении темпов развития. Эти настроения отразились в принятых на XXVII съезде КПСС (март 1986) утопических планах экономического и социального развития страны до 2000 г., в соответствии с которыми промышленный потенциал СССР за 15 лет должен был увеличиться вдвое. Неосуществимость принятых съездом решений была предопределена. Внеэкономические методы интенсификации промышленного и сельскохозяйственного производства, не изменившие социальной природы общественного воспроизводства и основанные на инерции сложившегося бюрократического хозяйственного механизма, уже находившегося в кризисном положении, не могли привести к реальным изменениям в экономике. Более того, идеология «штурмовщины» на производстве, не подкрепленная новейшими технологическими разработками, объективно создавала предпосылки для техногенных аварий. Так, 26 апреля 1986 г. произошла авария на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС, о которой в силу традиционной «свсрхсекретности объекта» советское руководство официально сообщило лишь через две недели. В результате этой трагедии радиоактивному заражению подверглись обширные и густозаселенные районы Украины, Белоруссии и РСФСР. В августе того же года произошла катастрофа у Новороссийска: в результате столкновения с другим кораблем затонул пассажирский теплоход «Адмирал Нахимов», погиб экипаж судна и несколько сотен пассажиров.

Постепенно в советском руководстве росло понимание того, что без коренных преобразований в хозяйственном механизме и последующих трансформаций социально-политической системы, сложившейся в СССР, достичь реальных результатов в масштабных экономических реформах невозможно. Однако невозможно было также оценить размеры охватившего страну структурного социально-экономического и политического кризиса без глубокого научного анализа сложившейся ситуации. С 1987 г. но инициативе М. С. Горбачева начинается разработка научной концепции экономической реформы в СССР. К этой работе были привлечены известные советские экономисты Л. И. Абалкин, Л. Г. Лганбегян, А. Г. Гранберг, П. Г. Бунич, Т. И. Заславская и др. Разработанный ими проект программы преобразований предусматривал следующие изменения: расширение самостоятельности предприятий на принципах хозрасчета и самофинансирования; постепенное возрождение частного сектора экономики (первоначально — путем развития кооперативного движения, опираясь на ленинское определение социализма как строя цивилизованных кооператоров); отказ от монополии внешней торговли; более глубокая интеграция в мировой рынок; сокращение числа отраслевых министерств и ведомств; развитие арендных отношений на селе.

В 1987;1988 гг. был принят комплекс законодательных актов о перестройке управления народным хозяйством, важнейшим из которых были Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)» (июнь 1987), постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О расширении прав трудового коллектива и выборе руководителей» и, наконец, Закон СССР «О кооперации в СССР» (май 1988 г.). Однако при существующей системе эти законодательные акты практически оказались бездейственными, а реформы в экономике — блокированными. Более того, с 1988 г. начался общий кризис в сельскохозяйственном производстве, а затем и в промышленности. В связи с продолжавшим расти огромным бюджетным дефицитом резко усилились инфляционные процессы. В руководстве партии и государства нарастал конфликт между сторонниками либеральной и консервативной политической программы осуществления реформ. Сам лидер партии М. С. Горбачев подвергался критике как слева, так и справа, и его решения не отличались последовательностью. С одной стороны, он декларировал переход к рыночным отношениям, а с другой — провозглашал верность социалистическим ценностям, что изначально было несовместимо.

Реальные процессы, происходившие в экономике и связанные с возникновением новых видов предприятий (кооперативов, совместных предприятий, акционерных обществ и др.), повлияли и на государственный сектор. Госпредприятия стали преобразовываться в арендные и акционерные, хотя зачастую контроль над ними сохранялся в руках прежнего руководства. В 1990 г. было принято постановление нового Верховного Совета СССР о концепции перехода к регулируемой рыночной экономике и соответствующее ей законодательство. Несмотря на сохранение высоких налогов на прибыль (от 35 до 45%), законы 1990 г. создали условия для еще большего развития коммерческих структур. Однако сохранение государственного регулирования цен, не менявшихся в стране с 1961 г., при появлении товаров и услуг, производимых новыми, коммерческими структурами, объективно вело к усилению товарного голода — дефицита промышленных и продовольственных товаров. Карточная система, давно, хотя и неофициально, существовавшая в различных регионах СССР, была введена даже в Москве, устанавливались нормы отпуска товаров и резко ограничивался их ассортимент. Резко возросла денежная эмиссия, которая к 1989 г. (за пять лет) увеличилась в четыре раза и в 1990 г. составляла уже около 20%. За счет иностранных займов внешний долг СССР вырос с 10 млрд долл. в 1985 г. до 52 млрд долл. к 1991 г. За этот же период золотой запас СССР уменьшился в 10 раз и составил 240 т. В этих условиях катастрофически падал уровень жизни советских граждан, которые во всех экономических проблемах обвиняли руководство КПСС. В промышленных регионах, особенно в угольных бассейнах, с 1989 г. начало расти забастовочное движение, которое к лету 1991 г. приобрело огромный размах.

На фоне провалов в реформировании экономики союзным центром политические элиты обретавших самостоятельность союзных республик предприняли попытки выйти из кризиса, опираясь па собственные программы. Летом 1990 г. академик С. С. Шаталин, а также Г. А. Явлинский и их соратники предложили российскому руководству так называемую программу «500 дней». Она предусматривала в короткий срок провести масштабную приватизацию государственной собственности, введение свободного рыночного ценообразования с параллельной индексацией заработных плат и социальных пособий. Одновременно согласно этой программе значительно ограничивались возможности союзного центра управлять экономикой республик. Таким образом, создавались условия для образования экономического союза республик, который мог бы стать основой для установления новых, конфедеративных связей между ними. Но данная программа так и не была реализована. Горбачев предпочел программу экономических реформ, разработанную министром финансов СССР В. С. Павловым, ставшим премьер-министром Кабинета министров СССР в декабре 1990 г. Проект Павлова предусматривал осуществление жесткого государственного контроля при переходе к рынку.

Таким образом, вокруг планов экономических преобразований возникла острая политическая борьба, которая усиливала противостояние между центром и республиками. Непоследовательность в проведении преобразований в период перестройки не только не позволила преодолеть кризис советской социально-экономической системы, но и еще больше его углубила.