Нормативная структура международного частного права

Нормативная структура МЧП отличается повышенной сложностью. Эту отрасль права составляют различные по своему характеру, происхождению, природе и структуре нормы. Их можно классифицировать следующим образом: коллизионные (от лат. — столкновение, конфликт), материально-правовые, материально-процессуальные и процессуальные нормы.

Основные теоретические концепции относительно нормативной структуры МЧП:

• 1. МЧП — совокупность только коллизионных норм. МЧП — это совокупность коллизионных (отсылочных) норм, регулирующих прикрепление к определенной правовой системе гражданских (семейных, трудовых и прочих цивилистических) правоотношений, осложненных иностранным элементом2.
• 2. МЧП включает в себя и коллизионные, и материально-правовые нормы. Эта позиция разделяется подавляющим большинством представителей современной доктрины. «Не существует никаких убедительных оснований, ни практических, ни теоретических, ограничивать предмет международного частного права только коллизиями законов» .

В данной концепции можно выделить несколько направлений:

• а) нормативная структура МЧП состоит из двух видов норм — коллизионных и унифицированных (международных) материально-правовых. Только такие нормы отвечают предмету и методу МЧП, что предопределяет их объединение в самостоятельную отрасль права;
• б) МЧП состоит из коллизионных, унифицированных материально-правовых и внутренних материально-правовых норм, предназначенных для регулирования отношений, образующих объект МЧП. В настоящее время большинство ученых придерживается «широкой конструкции МЧП», т. е. отнесения к нему, помимо коллизионных, и унифицированных материальных, и национально-правовых норм «прямого действия» ;
• в) в нормативный состав МЧП включаются нормы: 1) коллизионно-правовые (унифицированные и национальные); 2) материально-правовые (унифицированные и внутригосударственные), т. е. нормы «прямого действия», предназначенные для регулирования международных частноправовых отношений); 3) процессуально-правовые (унифицированные и внутригосударственные), предназначенные для регулирования международных процессуальных отношений и международного коммерческого арбитража.

Центральная часть нормативной структуры МЧП — коллизионные нормы, уникальные по своей природе и встречающиеся только в МЧП. Ни в одной другой отрасли права нет даже аналога подобных норм. Их источники — национальное законодательство (внутренние коллизионные нормы) и международные договоры (унифицированные или договорные коллизионные нормы). Систему международных договоров, содержащих унифицированные коллизионные нормы, можно условно обозначить как комплекс конвенций о «применимом праве». Унифицированные коллизионные нормы имеют договорное происхождение (обычные международные коллизионные нормы встречаются чрезвычайно редко).

Позиция доктрины в данном случае едина — все ученые включают коллизионные нормы в состав МЧП. «Коллизионная норма… отыскивает право, которое наиболее приемлемо для регулирования данных отношений… Коллизионные нормы не просто отсылают к определенной правовой системе, а участвуют в механизме правового регулирования, отражающем особенности общественных отношений с иностранным элементом» 1. В нормативной структуре МЧП коллизионные нормы играют основополагающую роль. Эта отрасль права возникла и развивалась как коллизионное право и до середины XX в. определялась в качестве совокупности коллизионных норм. Понимание МЧП как коллизионного права сохранилось и в современном мире — в американской доктрине «конфликтного» права, законодательстве большинства государств, резолюциях Института международного права.

Нормативная структура МЧП не исчерпывается коллизионными нормами. В состав МЧП входят материально-правовые нормы — международные (унифицированные) и национальные. Унифицированные материально-правовые нормы имеют публично-правовой характер и представляют собой конечный результат процесса согласования воль двух и более государств. Унифицированные материально-правовые нормы могут непосредственно применяться для регулирования частноправовых отношений, связанных с иностранным правопорядком. Для этого они должны быть имплементированы во внутреннее законодательство.

Имплементация норм большинства международных договоров, регулирующих частноправовые отношения, в национальное право производится посредством ратификации соответствующего международного соглашения (если оно нуждается в ратификации) или посредством его подписания (и последующего издания внутренних актов, вводящих нормы договора в национальную правовую систему). «Непосредственно» для регулирования внутригосударственных общественных отношений могут применяться не все нормы международного права, речь идет только о самоисполнимых нормах.

Самоисполнимые нормы международного права создаются государствами, но адресованы национальным субъектам права, а не государству в целом. Такие нормы устанавливают конкретные права и обязанности непосредственных участников правоотношения — физических и юридических лиц, правоприменительных органов; конкретные правила поведения. Для имплементации самоисполнимых норм в национальное право не требуется вносить в него изменения, принимать специальные законодательные акты (кроме акта о вступлении в силу соответствующего международного договора на территории данного государства). Предписания международных договоров, содержащих самоисполнимые нормы, детальны и конкретны; для их имплементации, как правило, требуется только отсылка.

Механизм реализации самоисполнимых норм закрепляется в международном договоре или национальном праве. Например, договоры о правовой помощи устанавливают правила определения подсудности и применимого права в области дееспособности детей, родителей, наследования. Этот международный механизм реализуется в форме простого исполнения (соблюдения) договорных норм национальными субъектами права.

В конституциях большинства государств закреплено правило о применимости во внутреннем правопорядке норм международного права. В ст. 25 Основного закона ФРГ (1949) установлено, что общепризнанные нормы международного права являются составной частью федерального права, имеют преимущество перед законами и порождают права для лиц, проживающих на территории Федерации. Статья 9 Конституции Австрии определяет, что общепризнанные нормы международного права действуют в качестве составной части федерального права.

Конституция РФ провозгласила международное право частью российского правопорядка (ч. 4 ст. 15): «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». По мнению отечественных ученых, эта норма декларирует признание любых норм международного права составной частью национальной правовой системы. В Конституции РФ закреплен принцип преимущественного применения международного права в случаях его противоречия с нормами национальных законов. Положения о примате (верховенстве) международного права при регулировании частноправовых отношений сформулированы в отраслевом законодательстве (ст. 7 ГК РФ, ст. 6 СК РФ, ст. 11 ГПК РФ, ст. 13 АПК РФ).

Согласно п. 1 ст. 7 ГК РФ общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы, а в соответствии с п. 2 ст. 7 ГК РФ международные договоры РФ применяются к гражданско-правовым отношениям непосредственно. ГК РФ включает международные договоры РФ в число нормативных регуляторов таких отношений.

В решениях международных правоприменительных органов подчеркивается, что на нормы международного права, создающие права для граждан, можно ссылаться в национальных судах. В решении Постоянной палаты международного правосудия по делу Danzig (1928) определены главные признаки самоисполнимых норм: 1) намерение договаривающихся сторон создать прямые права и обязанности для граждан; 2) создание таких прав является объектом соглашения; 3) данные права подлежат защите в национальных судах независимо от акта имплементации международного соглашения в национальное законодательство.

Материально-правовые нормы, унифицированные международным соглашением, представляют собой правила поведения, сформулированные в договоре и непосредственно применяемые для регулирования отношений по существу. Приоритетное применение к отношениям сферы МЧП унифицированных материально-правовых норм закреплено во многих национальных законах — например, ст. 1 Указа о МЧП Венгрии: «Указ не применяется к вопросам, урегулированным международным договором». В ГК РФ предусмотрено: «Если международный договор Российской Федерации содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению, определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материально-правовыми нормами, исключается» (п. 3 ст. 1186).

После того как нормы международного права становятся частью национальной правовой системы, они сохраняют автономный, самостоятельный характер и отличаются от иных норм внутреннего права. Автономность и самостоятельность имплементированных международных норм в национальной правовой системе объясняется тем, что они не являются творением одного законодателя, а созданы в процессе международного нормотворчества и воплощают согласованную волю двух и более государств. Такие нормы государство не вправе отменить или изменить в одностороннем порядке (оно должно сначала прекратить свое участие в соответствующем международном соглашении).

Толкование унифицированных норм должно осуществляться не по правилам толкования норм национального права, а по правилам международного права, закрепленным в Венской конвенции о праве международных договоров (1969): «Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора». Венской конвенцией о договорах международной купли-продажи товаров (1980) установлено, что «при толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении» .

Материально-правовые нормы национального права условно можно разделить на три группы:

• 1) общие нормы (ст. 11 ТК РФ) — регулируют весь спектр соответствующих отношений (как с иностранным элементом, так и без него);
• 2) «специальные национальные» нормы (ст. 31−33 Конституции РФ) — регулируют только отношения, не связанные с иностранным правопорядком;
• 3) «специальные иностранные» нормы (п. 4 ст. 124 CK РФ, ст. 127, ч. 2 ст. 1115 ГК РФ) — регулируют определенные отношения, в обязательном порядке связанные с иностранным правопорядком.

" Специальные иностранные" нормы входят в структуру МЧП. Они регулируют не весь спектр частноправовых отношений, а какую-то их часть, определенный круг вопросов. Эти нормы предназначены только для регламентации отношений, возникающих в международной сфере (например, инвестиционное законодательство). Во внутригосударственном праве «специальные иностранные» нормы образуют отдельную, самостоятельную нормативную группу.

Особенность таких норм — особый предмет регулирования (только отношения, связанные с иностранным правопорядком) и особый специальный субъект (иностранные лица либо лица местного права, вступающие в отношения, связанные с иностранным правопорядком). В данном случае имеется в виду специальное регулирование, определенные нормы национального законодательства, специально рассчитанные на регулирование международных гражданских отношений. Законодатель вместо того, чтобы предусмотреть коллизионные нормы, создает систему правовых норм, не относящихся к внутригосударственной жизни1.

Довольно широкий круг отношений в сфере МЧП регулируется при помощи материальных норм национального права. В подавляющем большинстве государств есть детальное материально-правовое регулирование масштабного круга отношений сферы международного общения. Например, в России приняты специальные законы о правовом положении иностранных инвестиций, о регулировании внешнеторговой деятельности, о налогообложении иностранных лиц. Наличие такого законодательства позволяет судам не ставить вопрос о том, право какого государство должно применяться, а регулировать международное гражданское правоотношение посредством специальных норм своего национального права.

Однако, как писал Л. А. Лунц, по всякому правоотношению с «международным» или «иностранным элементом» возникает коллизионный вопрос. Коллизионная норма, разрешающая его, не может быть заменена внутренней материальной нормой. «Некоторые наши законы по внешней торговле, имеющие форму материально-правовых норм, по существу содержат и коллизионную отсылку к советскому праву… Эти законы разрешают такие вопросы, которые не могут зависеть от норм иностранного закона, а определяются всецело советским законом. Следовательно, подобного рода постановления, хотя и касающиеся вопросов материального гражданского права, но по существу содержащие также и коллизионные отсылки к советскому праву, должны изучаться в науке международного частного права» .

Национальные материально-правовые нормы содержат «элемент разрешения коллизионного вопроса». Материально-правовая норма национального права, предназначенная регулировать отношения, выходящие за рамки правопорядка одного государства, применяется: 1) когда к ней отсылает коллизионная норма; 2) непосредственно, «напрямую», в силу характера этой нормы, поскольку подобные предписания в основном выражены как императивные правила поведения. Наличие специальных норм внутреннего законодательства, предназначенных для регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом, подразумевает наличие гипотетической коллизионной нормы одностороннего характера, которая выбирает право страны суда в качестве регулятора данного отношения. Таким образом, и в этом случае речь идет о преодолении коллизионной проблемы.

Применение национальных материально-правовых норм для регулирования отношений, связанных с иностранным правопорядком, латентным образом «презюмирует» наличие односторонней коллизионной привязки к праву страны суда. Эта скрытая (имплицитная) привязка адресована правоприменителю. «Специальные иностранные» нормы изначально предопределяют применение своего собственного права; характер таких норм априорно предполагает, что правоприменитель рассматривает соответствующие отношения в рамках национального права.

Непосредственное использование национальных материальных норм без решения коллизионного вопроса возможно, если спор рассматривается в «родном» суде. Суд может прийти к выводу, что основные аспекты спора связаны с территорией только данного государства, поэтому нет необходимости ставить вопрос о применимом праве. В подобном случае корректно разрешить дело на основе норм собственного права, специально предназначенных для регулирования отношений, связанных с иностранным правопорядком. Если спор рассматривается в суде иностранного государства, то применение материально-правовых норм права другого государства возможно после решения коллизионного вопроса в пользу применения права этого государства. Никакие иностранные законы априорно не имеют экстерриториальной силы. Их применение в иностранных судах возможно только на основе постановлений местного законодательства.

Утверждая тезис о включении унифицированных и национальных материально-правовых норм в нормативную структуру МЧП, необходимо подчеркнуть, что речь идет не только о нормах материального права (гражданского, торгового, валютного, трудового), но и о процессуальных и материально-процессуальных нормах (закрепленных в международных договорах и национальных законах). Многие кодификации МЧП определяют, что сфера действия соответствующего закона охватывает не только вопросы применимого материального права, но и МГП, МКА, конкурсное право, нотариальные действия: «Настоящий Закон применяется к следующим вопросам, возникающим в сфере международного общения:

a) компетенция швейцарских судебных и административных органов;

b) применимое право;

c) условия признания и приведения в исполнение иностранных решений;

d) несостоятельность и мировое соглашение в конкурсном производстве;

е) арбитраж" (ст. 1 Закона о МЧП Швейцарии (1987)).

Неоднородный характер нормативной структуры МЧП порождает проблему возникновения коллизий уже не между правовыми системами разных государств, а между различными правовыми нормами, регулирующими одни и те же правоотношения на территории одного государства. В национальном праве по одному и тому же вопросу могут действовать унифицированные международные (материальные и коллизионные; универсальные, региональные и двусторонние) и внутренние нормы (материальные и коллизионные).

Внутренние правовые коллизии разрешаются следующим образом:

• — коллизия между внутренними и международными нормами — на основе общего принципа верховенства международного права (ст. 15 Конституции РФ, ст. 7 ГК РФ, ст. 6 СК РФ);
• — коллизия между унифицированными коллизионными и материальными нормами, коллизия между внутренними коллизионными и материальными «специальными иностранными» нормами — на основе общих методов и способов правового регулирования. Материальные нормы снимают проблему выбора права и непосредственно разрешают частноправовые отношения, связанные с иностранным правопорядком. Примат материально-правового метода регулирования установлен в ст. 1186 и 1211 ГК РФ;
• — коллизия между унифицированными универсальными, региональными и двусторонними нормами при совпадающей сфере применения — на основе общепризнанных принципов международного права: вначале применяются нормы двусторонних соглашений, затем — региональных, потом — универсальных. Если универсальный или региональный договор содержит императивные предписания, государство не вправе отступать от них при заключении региональных и двусторонних соглашений по данному вопросу. При этом обязательства государства по какому-либо международному соглашению, по идее, не должны противоречить его обязательствам по другому международному соглашению: «Соблюдение международных обязательств, принятых на себя государствами-членами, означает, что настоящий Регламент не должен затрагивать международные конвенции, сторонами которых являются одно или несколько государств-членов в момент принятия настоящего Регламента» (п. 41 Преамбулы Регламента Рим I).