Работник как «экономический человек»: научный менеджмент Ф. Тейлора и Г. Форда

Становление парадигмы фордизма берет начало в исходных принципах «научного менеджмента», обоснованного американским инженером Ф. Тейлором в начале XX в. в ставших классическими работах «Управление фабрикой» (1903) и «Основы научного управления предприятием» (1911). Прежде всего, каждый участвующий в производстве индивид здесь рассматривается как изолированный, обособленный от других и ориентированный исключительно на повышение оплаты своего труда, т. е. в рамках модели «экономический человек». Неэкономические мотивы труда не принимаются во внимание, предполагается, что ни рабочий, ни управляющий не стремятся получить от работы нематериальное удовлетворение.

Для достижения максимально возможной производительности Ф. Тейлор предложил ряд технологических нововведений, позволяющих раскрыть резервы каждого работника и каждого рабочего места. Прежде всего применялись стандартизированные орудия труда, рационально организовывалось рабочее место и размещалось оборудование (в частности, придавалось большое значение освещенности рабочего места, температуре и уровню влажности в помещении). Трудовой процесс технологически дробился на отдельные по возможности простые операции, выполнение которых доводилось до высокого совершенства и большой интенсивности. Важным нововведением Ф. Тейлора было применение хронометража и фотографирования при анализе трудовых операций для последующего устранения нерациональных и бесполезных движений. По идее Тейлора, это должно было привести к росту эффективности и оптимизации труда. Характерно, что анализ и хронометраж трудовых операций проводился по лучшим работникам в момент их наибольшей активности, но затем его результаты становились обязательными для всех работников.

Будучи сторонником применения модели «экономический человек» к работнику, Ф. Тейлор считал, что в созданных работодателем оптимальных условиях для повышения эффективности и производительности труда рабочий тогда раскроет свои возможности, когда будет получать за интенсивный труд адекватное вознаграждение. Поэтому он уделил большое внимание разработке оптимальных форм оплаты труда, считая повременную оплату самой неэффективной и предлагая различные формы сдельной оплаты, учитывающие конкретную результативность.

Идеи Ф. Тейлора получили дальнейшее развитие применительно к условиям крупного индустриального предприятия и конвейерной сборки на предприятиях Г. Форда. Фордизм стал не просто системой рациональной организации труда, а научной парадигмой трудового поведения, формулирующий базовые принципы подхода к труду в крупном индустриальном производстве на основе применения модели «экономический человек». Принципы фордизма, изложенные в книге Г. (борда «Моя жизнь, мои достижения», определяются особенностями конвейерного производства, предполагающего не только технологическое дробление и стандартизацию трудовых операций, но и их максимальную механизацию, а также технологически принудительный темп и ритм работы. Это стало возможным в условиях массового выпуска стандартизированной продукции.

Единственной целью работника Г. Форд считал получение достойного вознаграждения за труд: «Каждый должен поставить себе целью — хорошо выполнить работу и получить за нее хорошее вознаграждение». Работа на его заводе предполагала максимальную самоотдачу в труде и достойное вознаграждение всего персонала снизу доверху: «Кто много создает, тот много принесет в свой дом. Рабочий, который отдает предприятию все свои силы, является самым ценным для предприятия» .

Утверждения Г. Форда о высокой оплате за эффективный труд не были пустой декларацией: на его заводах в начале XX в. была практически самая высокая в американской промышленности оплата труда, до 5 долл. в час. За полгода работы с таким окладом рабочий мог приобрести автомобиль, который сошел с конвейера при его участии; важнейшим положением парадигмы фордизма было представление об эффективном труженике как о потребителе. Форд был одним из первых предпринимателей, отошедших от представления о выгоде низкой оплаты труда работника, и утверждавших, что высокая оплата труда способствует повышению платежеспособного спроса на продукцию его предприятия, а тем самым и экономическому росту. Не случайно говорили, что Америка «выехала из великой депрессии на автомобиле Форда» .

В то же время Г. Форд, рассматривая рабочего как «экономического человека», отрицал у него наличие социальных потребностей и мотивов. Это выражалось в резком неприятии необходимости налаживания какого-то особого психологического климата среди рабочих и управляющих: «Чтобы работать рука об руку, нет надобности любить друг друга. Слишком близкое товарищество может быть даже злом, если оно приводит к тому, что один старается покрывать ошибки другого. Это вредно для обеих сторон». Чтобы минимизировать общение работников, ограничив его исключительно производственной необходимостью, при приеме на работу на предприятия Форда отдавали предпочтение иммигрантам, не владеющим английским языком.

Г. Форд придавал большое значение стремлению рабочих к успеху и продвижению по карьерной лестнице, на его предприятиях создавались условия для профессионального и карьерного роста. Однако при этом он ни слова не говорит о содержательной стороне труда, об интересе и творчестве и способности к инновациям у рабочих. Напротив, он утверждает, что большинство людей избегает интеллектуального напряжения (как и физического) и совершенно не нуждается в творческом или эмоциональном удовлетворении от работы. Поэтому Г. Форд отметал все обвинения в дегуманизации труда на конвейерном производстве, которые постоянно предъявляла ему общественность. Напротив, он считал, что сведение трудового процесса к простейшим монотонным операциям у конвейера позитивно для большинства рабочих, поскольку избавляет их от обременительных интеллектуальных усилий и ответственности за их результаты.

Фордизм находит применение на современных производствах, где востребованы конвейерные методы сборки. Однако он уже в начале XX в. обнаружил слабые стороны, обусловленные ограниченностью понимания работника как «экономического человека». Индивидуалистичность, концентрация на материальной заинтересованности и упор на механическое выполнение производственных операций существенно ограничивали мотивирующие потенции управления. И современные теории менеджмента, хотя и признают свою генетическую связь с тейлоризмом и фордизмом, в содержательном и социокультурном планах ушли от него достаточно далеко.

В дореволюционной России в период интенсивного экономического роста до 1917 г. были известны принципы тейлоризма и фордизма, однако предприниматели считали их не подходящими для российских условий в силу социокультурной специфики. Считалось, что российский рабочий лучше трудится в условиях традиционных патерналистских отношений с менеджментом и владельцами предприятия. Рост интереса к парадигме приходится на первые годы советской власти, когда В. И. Ленин в работе «Очередные задачи советской власти» в 1919 г. провозгласил необходимость изучать американский опыт организации труда с целью повышения его производительности и эффективности. Руководитель созданного в 1920 г. Центрального института труда А. К. Гастев состоял в переписке с Г. Фордом. В известной книге «Как надо работать» он утверждал, что энергичный изобретатель и организатор из народа, самородок (американский self-made man) превращается в образец для нового социалистического хозяина и противопоставляется нерешительному и безынициативному, хотя и образованному «старому управленцу»: «Все великие изобретатели и дельцы вовсе не были людьми, получившими высшее или даже среднее образование. Они были энергичными самородками, которые могли в любом брошенном вагоне или же просто в пустыре сделать изобретение — и им победить. Очевидно, тот тип культурного человека, который нам придется создавать в унисон с развивающимся хозяйством, будет характеризоваться не теми чертами, которые интересовали старую русскую, — начитанную, но неряшливую интеллигенцию… Самая культура в нашем понимании — есть не что иное, как техническая и социальная сноровка» .

В той же работе он утверждал, что надо поставить задачу «воспитания особого скоростного человека с его быстрой реакцией, с его способностью всегда быть настороженным и в то же время расходовать минимум нервной энергии… Можно еще много говорить о том, является ли рабочий „придатком“ машины или нет, но ясно одно, что ушло безвозвратно время, когда можно было говорить о „свободе“ рабочего по отношению к машине, а тем более по отношению к предприятию в целом» .

Парадигма фордизма предназначена для специфических условий, характерных для индустриального общества. Прежде всего это производство массовой стандартизированной продукции в больших объемах, которая лучше всего подходит для конвейерной сборки. Согласно идее Г. Форда, его заводы должны были выпускать доступные по цене долговечные автомобили, предназначенные для массового покупателя среднего достатка, в том числе и для его рабочих. Расцвет фордизма совпал с зарождением идеологии массового потребления, которая на первом этапе предполагала доступность основных благ, маркирующих средний уровень достатка: для США это были радиоприемник (затем — телевизор), холодильник, автомобиль. Рекламный лозунг этого периода — «Равняйся на Джонсонов!», т. е. будь как все, не хуже других.