«Мирискусники» о XVIII веке

Усиленным вниманием к XVIII в., принесшим замечательные плоды, мы обязаны членам художественного объединения «Мир искусства». «Мирискусники» ездили как, например, барон Н. Н. Врангель, по подмосковным и среднерусским поместьям и скрупулезно (с большой любовью!) собирали и изучали предметы старины, не говоря уже о собраниях царских резиденций и петербургских вельможных дворцов. Это художники их круга устраивали грандиозные выставки, например «Выставку русской портретной живописи за 150 лет — с 1700 по 1850 год» (организатором ее в 1902 г. и автором каталога стал совсем молодой Н. Н. Врангель), или выставку 1903 г. «Старый Петербург», устроенную в честь 200-летия столицы (комиссарами выставки, как тогда назывались устроители, были Н. Н. Врангель и К. Рауш фон Траубенберг), или так называемую Таврическую выставку 1905 г. (состоявшуюся в Таврическом дворце) «в пользу вдов и сирот погибших в бою воинов» — шла русско-японская война (комиссар выставки и автор каталога — С. П. Дягилев).

" Мирискусникам" мы обязаны также экспозициями русской портретной живописи в Париже и Берлине в 1906—1907 гг. (в данном случае прежде всего С. П. Дягилеву); выставкой 1912 г. «М. В. Ломоносов и Елизаветинское время», столетие которой широко праздновалось в 2012 г. (огромная выставка под тем же названием состоялась в Эрмитаже; ее куратор и научный редактор каталога — Н. Ю. Гусева). В 1911 г. прошла «Историческая выставка архитектуры и художественной промышленности», организованная Обществом архитекторов-художников в стенах Академии художеств, вслед за которой был опубликован ее иллюстрированный каталог с биографиями архитекторов (Растрелли, Ринальди, Кваренги и др.), чьи работы находились на выставке.

И не только выставками мы обязаны «мирискусникам» — они стали инициаторами новой волны публикаторства о русском искусстве в начале XX в. Назовем главнейшие их предприятия, прерванные Первой мировой войной: создание журнала «Старые годы» (1907−1916; последний номер вышел с опозданием, в марте 1917;го) и широко задуманную И. Э. Грабарем многотомную «Историю русского искусства» (1909−1915). Помимо этого первое десятилетие нового века было полно публикациями и изданиями самого разного характера. С 1901 по 1904 г. под кураторством A. Н. Бенуа выходят роскошно иллюстрированные номера журнала «Художественные сокровища России». В первом (1904) и втором (1905) томах по бумагам собственного фамильного архива князем Ф. А. Куракиным издается исторический сборник, который так и называется — «Восемнадцатый век» .

Печатаются воспоминания иностранных авторов петровского времени: записки датского посланника при Петре I Юста Юля (1900), дневник путешествия в Московию в 1698 и 1699 гг. И. Корба, свидетеля стрелецкого бунта (1906). Выходят «Описание путешествия в Московию…» Адама Олеария (1906) и выдержки из записок князя Адама Чарторыйского о русском дворе в конце XVIII — начале XIX в. (1908). «Русский архив» по-прежнему не теряет интереса к «осьмнадцатому» столетию и издает «в извлечениях и пересказе» записки И. Бернулли (1902) и М. Д. Б. Корберона (1911), а «Голос минувшего» накануне величайших катаклизмов в истории нашей страны печатает «Русское общество конца XVIII века по мемуарам Масона» (1917).

Не меньше внимания уделяется и отечественным авторам. В «Старине и новизне» печатается переписка Е. П. Урусовой со своими детьми, выходят отдельными изданиями записки графини B. Н. Головиной (1900), воспоминания К. Ф. Головина (1908). Особенно насыщенным оказывается 1914 г., когда увидели свет «Мое время» Г. С. Винского, воспоминания А. Е. Лабзиной, жены конференц-секретаря Академии художеств; записки графа Е. Ф. Комаровского. В 1916 г. издаются записки князя И. М. Долгорукова.

Ко многим из вышеперечисленных публикаций имели прямое отношение члены художественного объединения «Мир искусства». Несколько десятков статей одного Николая Николаевича Врангеля (1880−1915), посвященных любимому им XVIII в., можно насчитать только в журнале «Старые годы», который справедливо называют классикой отечественного искусствознания. Эти статьи — «Скульпторы XVIII века в России», «Забытые могилы», «Помещичья Россия», «Императрица Елизавета и искусство ее времени», «Иностранцы в России» и десятки других — «наш общий энциклопедический словарь», по словам С. К. Маковского. Нельзя не вспомнить и слова А. Н. Бенуа, произнесенные в Академии наук в декабре 1915 г. на вечере памяти безвременно умершего, не дожив до 35 лет, блестящего знатока искусства: «В этом оживлении художественной науки, в этом выводе ее на свет и воздух барону Врангелю принадлежит одна из первых ролей. Пожалуй, даже первейшая роль. Врангель является типом целой группы лиц, посвятивших себя художественной культуре России, и возможно, что будущие поколения будут говорить о какой-то эпохе Врангеля» (цит. по: Золотинкина И. Николай Врангель, барон и искусствовед. «Моноклем остекливший глаз…» // Наше наследие. 2004. № 69).

У истоков этой повой художественной эпохи стояли А. Н. Бенуа и С. Г1. Дягилев. Николай Врангель был их «младшим братом», «душой, заводилой и вдохновителем» (слова того же Бенуа). Во множестве его ипостасей одна из существеннейших — участие в журнале «Старые годы». Огромное значение в оценке этого журнала имеет недавняя публикация воспоминаний его редактора-издателя Петра Петровича Вейнера (1879−1931), издававшего журнал на свои средства и посвятившего ему, по сути, всю жизнь, которая оборвалась в застенках ОГПУ (см.: Вейнер П. П. Библиографические листки. «Старые годы»: их история и критика en connaissance de cause (комментарии) / вступ. ст. и коммент. И. А. Золотинкиной. СПб., 2008).

В своих работах «мирискусники» широко использовали и стилизовали произведения русского XVIII, как и французского XVII и XVIII столетий (К. А. Сомов, А. Н. Бенуа), всегда несколько иронично и совершенно в духе Серебряного века. Но само подлинное искусство XVIII в. они очень любили, глубоко изучали, хотя и Бенуа, и Врангель не раз высказывали мнение о его определенной подражательности, слишком быстром усвоении западноевропейских приемов и вкусов, его провинционализме. Так, насмешливый, всегда острый на язык и мыслящий парадоксально Врангель сравнивал искусство времени Елизаветы Петровны " со святым евангелием в окладе рококо" или, признавая правление Павла «чудовищным кошмаром», называл императора «странным», но и «пленительным» .

В отличие от исследователей 1860-х гг. поколение 1890-х — начала 1900;х выражало мнение и прямо противоположное претензиям В. В. Стасова или Ф. И. Буслаева, заговорив о национальной самобытности русского искусства той поры, что является одной из важнейших проблем и современного отечественного искусствознания. Первым здесь выступил В. П. Горленко в статье о Д. Г. Левицком (РА. 1892. Кн. 3), затем С. П. Дягилев в монографии о нем же, порицающий, кроме того, Д. А. Ровинского и П. Н. Петрова за отсутствие ссылок на упоминавшиеся ими источники; а позже Н. Н. Врангель, во многих статьях проводивший мысль о преемственности художественной традиции как основе развития национальной культуры.

Идеи охраны памятников искусства и старины с начала XX в. формулировались преимущественно в столице. Именно тогда пришло осознание важности архитектуры и искусства XVIII в. в первую очередь для Петербурга. В 1907 г. члены Общества архитекторов-художников создали музей «Старый Петербург», который стал центром пропаганды охраны памятников. В 1909 г. было основано Общество защиты и сохранения в России памятников искусства и старины, в которое вошли художники и искусствоведы А. Н. Бенуа, Н. Н. Врангель, П. П. Вейнер, В. А. Верещагин, М. В. Добужинский, С. К. Маковский, Н. К. Рерих, архитекторы И. А. Фомин, А. В. Щусев, А. П. Аплаксин, А. Е. Белогруд. В 1912 г. граф В. П. Зубов основал в Петербурге Институт истории искусств по образцу флорентийского, ставший первым искусствоведческим научным учреждением в России. Однако собственно научный подход еще только выкристаллизовывался, и даже в лучших статьях об искусстве часто присутствовали элементы краеведения и публицистический налет.