Анонимный постмодернизм Ж. Делёза

Жиль Делёз (1925;1995) — французский философ, изучал философию в Сорбонне, профессор Университета Париж-VIII (1969;1987). Большинство его работ обращено к осмыслению классической философии, в частности к трудам А. Бергсона, И. Канта, II. Г. Лейбница, Ф. Ницше, Б. Спинозы. Мы же ограничимся изложением его идей, касающихся собственно культурологического знания, хотя заметим, что философия и культурология в наследии Ж. Делёза взаимопроникаемы и попытка дифференциации проблематики весьма условна. Еще не так давно, в конце XX в., в период упреков, адресованных постмодернистским авторам по поводу утраты их связи с философским классическим наследием, в заслугу Ж. Делёзу ставилось как раз то, что он один из немногих поддерживает эту связь в своих работах.

Ж. Делёз — мыслитель радикальный, предлагающий сформировать совсем иной ракурс зрения во многих сферах философского и культурологического знания. Отличительная особенность его творчества — создание новой терминологии, которую он именует «варварскими словами», позволяющими вводить новые значения. По мнению Ж. Делёза и Ф. Гваттари, психоанализ, так же как и капитализм, способствует угнетению человека и его отчуждению. Ратуя за освобождение человека, в совместно написанной работе «Капитализм и шизофрения», состоящей из двух томов (т. 1: Анти-Эдип (1972); т. 2: Тысяча плато (1980)), они предлагают свое видение природы психического и своей объяснительной теорией показывают тесную связь между производством и желанием — психической характеристикой индивида. Капитализм осуждается Ж. Делёзом и Ф. Гваттари за тотальную денатурализацию человека, разрыв его естественных связей с природой, за возникшее отчуждение между человеком и социумом, исторически развивающиеся отношения между которыми приводят к тому, «что, но мере генезиса общества от первобытного к цивилизационному Земля становится приютом отчужденных» .

В своем творчестве Ж. Делёз поднял чрезвычайно широкий круг проблем, включающий проблемы психиатрии, социологии, лингвистики, этнологии, экономики, философии, искусства. Такое взаимопроникновение дисциплинарных дискурсов поистине утверждает интегративную природу культурологического знания.

Человек как желающее производство

Характерное для Нового времени суждение о противопоставлении природы и человека Ж. Делёз и Ф. Гваттари не разделяют. Расхожие суждения «человек — царь природы», «человек — высшее творение» уступают место иной трактовке: «человек и природа — не как два термина, противопоставленные друг другу или даже схваченные одним отношением каузации, понимания или выражения (причина — следствие, субъект — объект и т. д.), но как одна-единственная сущностная реальность производителя и произведенного». Природа и человек неразделимы и взаимосвязаны, это «процесс, который производит одно в другом и состыковывает машины». Машины, машинное производство — это те термины, посредством которых анализируется природа человека.

У человеческого тела есть организмы (желающие машины): машина-ухо, машина-рот, машина-анус, машина-желудок, машина-кишечник. Желающие машины — это бинарные машины в том смысле, что одна машина всегда состыкована с другой, поэтому любая машина — это машина машины, ибо она подсоединена к другой машине'. Действие каждой машины-органа интерпретируется в терминах видения — говорение, слушание, испражнение, целование. Желающие машины могут функционировать только через остановки. Так, прием пищи, дыхание и т. п. не могут быть безостановочными, они обязательно перемежаются перерывами. У них нет плана работы, они работают на всех уровнях и во всех направлениях, каждый говорит на своем собственном языке.

Если закрыть глаза, зажать нос, заткнуть уши, если эти и другие органы отнять, остается тело без органов. Тело без органов — это антипроизводство, это непроизводящее. «Тело без органов — это яйцо, через него проходят оси и рубежи, линии долготы и широты, геодезические линии, градиенты, которые отмечают становления и переходы, направления того, кто развивается в них. Ничто здесь не является репрезентативным — наоборот, все относится к жизни, все проживается». Образование «тела без органов» — необходимый момент производства. Тело без органов жизненно. Через него проходят интенсивности (от лат. - внутреннее натяжение, усиление). Для пояснения многих положений своей теории Ж. Делёз неоднократно ссылается на высказывания французского поэта, актера, художника и теоретика А. Арто. Приведем одно из них: «Тело под кожей — это перегретый завод». Между желающими машинами и телом без органов разгорается явный конфликт, поскольку существование работающих органов объясняется тем, что желаниеэто прежде всего желание жизни, желание действовать, создавать. Однако одновременно желание есть и желание смерти, остановки, что объясняет существование тела без органов. «Полное тело без органов — это само непроизводительное, стерильное, непорожденное, непотребляемое». Инстинкт смерти — таково его имя. По замечанию Ж. Делёза, в каком-то случае было бы лучше, если бы ничего не работало, чтобы вернуться в ничто.

Наряду с желающими машинами и телом без органов введен третий термин в этом перечислении, или «линейной серии», как пишет Ж. Делёз, — «огромный недифференцированный объект». «Окажутся ли машины настолько разболтанными, а их детали настолько разъединенными, чтобы вернуть пас в ничто?» .

Итак, состыковка производства с антипроизводством и составляет искомый синтез.

Порой Ж. Делёз и Ф. Гваттари отождествляют с работающими органами вообще всю желающую машину. Желающее производство — это совокупность действия желающих машин.

Теорию желающего производства авторы основывают па новом понимании желания. Еще у А. Шопенгауэра можно найти трактовку желания как нехватки чего-либо. В отличие от такого понимания Ж. Делёз и Ф. Гваттари объявляют желание физическим, механическим процессом, действующим подобно заводу. Они утверждают, что желание, как и всякое производство, рождает глубинные связи индивида с природой и обществом, тем самым создает и самого индивида. Человек становится субъектом желания, приобретает свободу по отношению не только к внешней среде, но и к своей собственной природе. Для этого он должен отдаться всецело своим собственным желаниям, которые автоматически возвратят его из мира отчуждения в лоно естественной, нормальной жизни. Таким образом, производя реальное, желание производит и социальное, ибо и желающее, и социальное производство обусловлены либидозной энергией.

То, что З. Фрейд произвел фундаментальное открытие либидо, они ставят ему в заслугу, но отмечают, что эту же сущность он снова подверг отчуждению. Ж. Делёз и Ф. Гваттари также используют это понятие в своей концепции. У них либидо — это энергия желающих машин. Эта энергия проявляется повсюду. Похожую трактовку всеобщности либидо мы встречаем у К. Г. Юнга, хотя он не разделял пансексуализм, присущий теории З. Фрейда. Либидо у З. Фрейда инвестирует общественное поле как таковое только при том условии, что оно десексуализируется и сублимируется. Авторы «Анти-Эдипа» напротив, видят, что «либидо в любви и сексуальности инвестирует именно само общественное поле в его экономических, политических, исторических, расовых и других определениях — либидо беспрестанно бредит Историей, континентами, королевствами, расами, культурами» .