Социальное конструирование множественных денег

Концепции универсальных и абстрактных денег в современной социологии противостоит подход, основанный на представлении о том, что обыденное восприятие денег людьми определяется их включением в разнообразные социальные отношения. И здесь происходит, как показала В. Зелизер, трансформация денег как универсальной абстракции во множественные, наделенные конкретными смыслами, качественно специфические деньги: «Деньги не являются ни культурно нейтральными, ни социально анонимными. Деньги без труда могут „превращать“ ценности и социальные связи в числа, однако ценности и социальные отношения в ответ трансформируют сами деньги, наполняя их смыслом и встраивая в социальные паттерны… люди всячески стремятся встроить их в определенное место, время и социальные отношения» .

В параграфе 5.3 мы уже упоминали о том, что в архаичных обществах с неразвитым рынком деньги имели множественные формы, связанные с конкретными сферами социальных отношений и целями использования. Универсальность и абстрактность деньги приобретают с превращением рынка в определяющую форму интеграции хозяйства. Однако и в условиях реального производства и рыночного обмена периодически возникает потребность в использовании локальных денежных единиц, отражающих специфику данного сегмента рынка или производства. К. Поланьи утверждал, что даже в качестве рыночных символов обмена деньги наряду с тенденцией к унификации демонстрируют и обратные тенденции.

И по сей день в рамках единых национальных рынков разных стран имеют хождение специализированные формы платежных средств (векселя, купоны, чеки и т. д.), каждое из которых имеет или свое конкретное целевое предназначение или какой-то специфический социальный смысл, или сохраняется по традиции.

Введение

карточной системы (а также инвалютные чеки в СССР, боны периода нэпа и т. д.) отражает специфические права и возможности разных групп населения в условиях товарного дефицита и т. д. Локальные платежные и иные замещающие деньги средства могут вводиться на отдельных предприятиях, в магазинах и торговых сетях (купоны, марки и т. д.) для оптимизации местных расчетов, использоваться в рамках маркетинговых кампаний (набрать бонусные знаки и обменять их на товар). Известны многочисленные прецеденты, когда в условиях глобального финансового кризиса отдельные города стали вводить собственные местные деньги для защиты собственных товаропроизводителей. Например, в начале 2009 г. в американском городе Питсборо начали выпуск альтернативных местных денег под названием «плэнти» (90 центов), и это отнюдь не единичный прецедент.

Множественность форм, принимаемых деньгами даже в условиях современных рынков, подтверждается и постоянным использованием бартерных сделок. К бартеру прибегают в кризисные моменты при отсутствии денег на счетах или в условиях гиперинфляции, когда реальные продукты представляют большую ценность, чем быстро обесценивающиеся деньги. Как известно, в России 90-х гг. XX в. бартерные обмены составляли около 40% всего оборота. Выявились наиболее востребованные «денежные» товары — автомобили, бензин, лес, сталь, мясо, на которые можно было выменять практически все. Например, по данным еженедельника «Коммерсантъ», за 1 т бензина можно было получить 4,2 т цемента или 70 кг мяса, или 1100 штук красного кирпича. В условиях глобального финансово-экономического кризиса в экономически развитых странах также участились бартерные обмены, в том числе они стали использоваться в малом и среднем предпринимательстве, в сфере обслуживания. Кроме того, бартер используется не только в кризисных ситуациях, но и, например, для оптимизации налогов.

Еще одной формой множественности денег как средства платежа является создание денежных суррогатов. Они производятся в различных коммуникативных контекстах, когда использование денег рассматривается как нецелесообразное или неуместное, например, в качестве благодарности за услугу близкому человеку нередко считают «неудобным» использовать деньги и заменяют их суррогатом, приемлемым в данной культуре и в конкретных социальных группах. В качестве таких суррогатов в России, как известно, чаще всего используют алкоголь, кондитерские изделия, парфюмерию. В. Зелизер в качестве таких денежных эквивалентов называет сигареты, почтовые марки, билеты на бейсбол.

Наибольший интерес с точки зрения социологического анализа финансового поведения представляет создание множественных денег, несущих на себе «отпечаток сетей социальных отношений и систем смыслов». К способам социального производства множественных денег В. Зелизер относит:

• • ограничение сферы использования денег;
• • регулирование способов их распределения;
• • изменение их внешнего вида;
• • наделение определенных сумм особым смыслом;
• • назначение надлежащих пользователей;
• • обозначение приемлемых источников денег.

Производство множественных денег предполагает проведение четкой смысловой границы между разными их видами: подарок отличается от взятки, пособие от чаевых и т. д. Оно опирается на вырабатываемые в каждой конкретной культуре правила, производные от распределений социальных ролей. Смешение различных форм множественных денег, их неадекватное использование в повседневной жизни вызывает не только непонимание, но и разного рода санкции. Санкции преимущественно являются неформальными, связанными с моральным осуждением, насмешками и разрушением коммуникативных ситуаций: чаевых ожидают официанты, таксисты, курьеры, горничные в отелях и т. д., но они неуместны для высококвалифицированных специалистов. Иногда между различными формами множественных денег существуют очень тонкие смысловые грани: выражение благодарности врачу — подарок или взятка? Уместно ли делать подарок чиновнику, и каким он должен быть, чтобы не квалифицироваться как взятка?

В. Зелизер отмечает, что создание множественных денег отвечает необходимости контроля над ними в сложных и неоднозначных социальных ситуациях. Для разных форм социальных отношений люди производят разные формы денег:

• • для поддержания отношений социального неравенства, иерархии служат пожертвования и пособия для бедных;
• • для закрепления гендерной и возрастной иерархии в семьях служат деньги «на шпильки» для женщин, на карманные расходы для детей, мужские «заначки» ;
• • для установления «тонких статусных различий» служат чаевые;
• • для поддержания близких социальных связей используются подарки друзьям, родственникам, партнерам и т. д., а также беспроцентные ссуды (одалживание денег);
• • для поддержания групповой идентичности и членства в группе используются разнообразные пожертвования, членские, целевые и благотворительные взносы;
• • для манипулирования другими используются взятки, подкуп, плата за содержание и т. п.

Важнейшее направление производства множественных денег является их маркирование по целевому предназначению, связывание с определенными целями. В американских домашних хозяйствах в исследуемый Зелизер период начата XX в. была принята «бухгалтерия жестяных банок», т. е. физическое разделение денег по их назначению с целью максимального ограничения перебрасывания средств на другие статьи расхода. Например, деньги, предназначенные на покупку дров, оплату образования детей, отдых, на какие-то особые покупки выделяются в отдельную статью бюджета и откладываются в особое место, и не изымаются оттуда до тех пор, пока не будет собрана нужная сумма и не придет время соответствующего платежа.

Целевые деньги имеют много разновидностей, каждая из которых имеет весьма существенные особенности. Государство также выделяет целевые деньги, например, гранты на научные исследования, «материнский капитал», статьи расходования которых изначально четко оговорены и не подлежат произвольному изменению.

Особую проблему представляет такая разновидность целевых денег, как пособия, выделяемые определенным категориям населения — малоимущим, пенсионерам, многодетным семьям и т. д. В некоторых случаях подобные пособия выдаются натуральными продуктами (или оформляются как право бесплатного или льготного приобретения продуктов, лекарств, топлива, электроэнергии и т. д.). Зелизер подробно анализирует дискуссии, развернувшиеся в США в начале XX в. по поводу перевода натуральных форм помощи малоимущим в денежную форму, а также самостоятельного и неподконтрольного органам опеки использования денежных пособий и благотворительных сумм. Истоки противоречий были в том, что организаторы социальной помощи видели в реципиентах людей, не способных рационально и «правильно» распорядиться деньгами. Сами же бедные получатели помощи и льгот оценивали свои способности распорядиться деньгами как адекватные, и требовали свободы и самостоятельности в использовании своих пособий. Здесь, на наш взгляд, без труда просматривается социал-дарвинистское представление о бедных как неприспособленных к полноценной социальной активности людях, нуждающихся не только в помощи, но и в руководстве и управлении со стороны более адаптированных членов социума.

В России в начале XXI в. также развернулись дискуссии по поводу перевода натуральных льгот (на лекарства, проезд и т. д.) в денежные формы. Проблема состояла не столько в выгодности и рациональности той или иной формы, сколько в привычном восприятии натуральных льгот, которое отличается от восприятия денежных форм помощи, таких как пенсии и пособия. Льготы являются не просто деперсонифицированной по сути платой, а личностным признанием заслуг, например, ветеранов войны и труда, и знаком заботы общества о слабых и незащищенных.

В зависимости от того, кто их заработал и кто использует, деньги также неоднородны, и это зависит от представлений о распределении социальных ролей между мужчинами и женщинами, взрослыми и детьми, богатыми и бедными и т. д. В зависимости от сложившихся традиций и норм семейным бюджетом распоряжается женщина, ведущая хозяйство, или мужчина — глава семьи. Возможны ситуации, когда мужчина или все работающие члены семьи отдают лишь часть своего заработка «на хозяйство», а остальное откладывают на какие-либо значимые покупки или тратят на себя.

По способу получения деньги делят на «чистые», т. е. заработанные или полученные честным путем, и «грязные», доставшиеся морально осуждаемым путем (украденные и т. п.), а также «заработанные» и «шальные», «случайные», например выигранные, полученные в подарок и т. д. Отношение к таким деньгам, способы и формы их использования будут различными. Так, «шальные» деньги легче и быстрее тратятся на «необязательные» цели, развлечения, покупку выходящих за рамки необходимого товаров. «Грязные» деньги избегают тратить на морально значимые цели.

Особую проблему составляет использование денег в качестве подарков. Подарок отличается от других форм обмена тем, что неотделим от конкретного отношения между людьми, абсолютно уникален, поскольку имеет смысл лишь в контексте конкретной ситуации взаимодействия между определенными людьми. Выработанные веками правила этикета включают и стереотипы подарков и отношений дарения: социализированный в данной культуре человек представляет себе, что, когда и кому уместно подарить. В качестве подарков могут выступать практически любые предметы, если они способны воплощать привязанность, покровительство и заботу, признательность и уважение и многие другие оттенки социальных и эмоциональных связей. Однако деньги не имеют никакой собственной индивидуальности и собственного смысла. Г. Зиммель отмечал, что деньги в качестве подарка неприемлемы, поскольку в силу своей безличности они «отстраняют подарок от дарителя» .

Тем не менее традиция дарить деньги все же сложилась, хотя их уместно дарить не всем и не всегда. Как правило, деньги дарят лишь очень близким людям, даже не друзьям, а родственникам, в этих случаях деньги представляют собой дарение «чистой возможности» купить себе то, что получатель считает нужным. Дарение денег за рамками тех ситуаций, когда это считается уместным, воспринимается как грубое нарушение этики и вообще коммуникативных норм. В связи с этим В. Зелизер весьма уместно обращается к анализу внешней формы, которая придается подарочным деньгам за счет соответствующей упаковки, оформления, надписей и т. д. Даже присланные в качестве почтового перевода деньги могут сопровождаться соответствующим оформлением. Здесь налицо стремление придать дополнительное символическое значение той чистой форме, чистой возможности, которая дарится в виде денег.

И еще одним важным аспектом повседневного финансового поведения является адекватное использование различных форм денег. Мелкими монетами не принято расплачиваться в дорогих магазинах или ресторанах, но не потому, что большое количество монет не может составить требуемую крупную сумму, а потому, что это, во-первых, неудобно, а во-вторых, не соответствует статусному использованию денег, которому в данной ситуации скорее подходит кредитная карта или крупная купюра. В то же время вряд ли кому-то придет в голову предложить за газету или проезд в автобусе слишком крупную купюру, но тоже лишь потому, что это чревато неудобствами (с нее не найдется сдачи), а не потому, что она в принципе не годится для покупки этих вещей или услуг.

Социальный контекст накладывает отпечаток на форму применения денег, но не меняет при этом самой их универсальной и абстрактной сути. Как подчеркивает С. Московичи: «деньги — это произвольный знак, который изобретается и замещает другие знаки в самых разнообразных формах. Никакая иерархия не определяет их отношений, и в зависимости от обстоятельств употребляют бумажные деньги, векселя, чеки, кредитные карточки, магнитную ленту. Будь то бумажные деньги или счета, ни их название не имеет значения, ни то, из чего они сделаны, не является предметом предпочтения, важна лишь указанная на них цифра» .

Деньги имеют множественные формы не только в социальном, смысловом, символическом, но и в физическом плане. В последние десятилетия получают все большее распространение безналичные расчеты, основанные на использовании кредитных и дебетовых карт, «электронных кошельков» и т. д. Социальные последствия распространения безналичных платежей неоднозначны. С одной стороны, общество массового потребления не было бы возможно без новых форм наличных денег, делающих процесс постоянного приобретения и потребления благ действительно ничем не ограниченным. Все большее распространение получают интернет-магазины, теле-магазины, торговля по каталогам и т. п., позволяющие совершать покупки не выходя из дома, в любое время суток, без выходных и обеденных перерывов. Новые формы денег позволяют совершать крупные целевые и мелкие повседневные покупки без использования наличных, необходимости их сбережения и хранения, безопасной транспортировки, обременительных подсчетов и прочих неудобств, традиционно связанных с их использованием. Особенно удобны дебетовые и кредитные карты для путешествий, поскольку они превращают наличные деньги в глобальные, избавляют владельца карты от проблем провоза денег через границы, обмена валют и т. п. Это происходит еще и благодаря развитию электронных способов управления деньгами на счете через Интернет и специальные каналы коммуникации, позволяющие делать это из любой географической точки и в любое время.

С другой стороны, при всех их удобствах, новые формы денег и распространение безналичного расчета предполагают и введение новых норм и правил, связанных с их использованием. Во-первых, если наличные в привычных формах банкнот и т. п. выпускаются и обеспечиваются государством (или союзом государств) и имеют силу на всей его территории, более того, обязательны к приему на ней, то электронные деньги, например кредитные карты, «электронные кошельки», представляют собой обязательства конкретных банков и финансовых структур и не обладают статусом законного платежного средства на всей территории. Так что владелец карты или «электронного кошелька» зависит от согласия контрагента принять его платежное средство, и, в принципе, может оказаться без наличных денег в самый неожиданный момент. Во-вторых, возможности держателя карты ограничивают чисто технические условия ее использования: наличие у получателя соответствующих технических средств для снятия денег со счета, их исправность, наконец, бесперебойная подача электроэнергии. Стихийные бедствия и иные кризисные ситуации могут привести к отсутствию технической возможности воспользоваться электронными деньгами. В-третьих, сам эмитент электронных денег, например «электронного кошелька», простейшей формой которого является телефонная или транспортная карта, может поставить ограничения их использования.

Важнейшим социальным последствием распространения электронных форм денег является утрата анонимности сделок, которую дают наличные. Их использование предполагает соответствующие записи в базах данных финансовых структур, что уже само по себе подрывает их анонимность. Кроме того, атаки хакеров, компьютерные вирусы, утечки информации, похищения баз данных ставят под сомнение и анонимность, и безопасность как денег, так и их владельцев. Любая совершаемая с электронными деньгами сделка предполагает идентификацию владельца, считывание информации, ее передачу в соответствующие финансовые институты и дальнейшее хранение. Таким образом, ни один платеж, ни одна сделка уже не могут оставаться анонимными, фактически, все связи и хозяйствующих субъектов, и граждан в повседневной жизни оказываются зафиксированными.